Выборы у нас почти окончательно потеряли смысл. Интерес к ним сохраняется примерно как к скачкам: накануне бурные споры - какая лошадь придет второй, какая третьей, а какая вовсе падет на дистанции, - а уже на следующий день возвращение жизни в привычную колею, которая от выборов никак не зависит.
Главная особенность нынешних выборов в том, что власти они не нужны - ну разве что для отработки некоторых политтехнологий на следующий год. Чем быстрее и по возможности спокойнее они пройдут, тем лучше. Выборы сегодня нужны власти как ритуал, а не как способ сохранения либо повышения легитимности. После Крыма у нее совсем другая легитимность, которая идет не снизу вверх - от избирателя к политическим элитам и дальше к президенту, - а сверху вниз - от лидера сверхбольшинства к назначаемым или поддерживаемым им на местах начальникам. От последних требуется не доставлять Кремлю проблем, связанных со скандалами и сбоями на выборах. Нужда же в демократической мимикрии в имиджевых целях практически отпала, и единственным (впрочем, значимым) реальным фактором, сдерживающим власть, является опасение нарваться на массовые протесты.
Выборы-2015 прошли в целом по модели предыдущих, только несколько хуже. Опасность конкуренции на этот раз давили на дальних подступах, в самом зародыше: на выборах в заксобрания - на этапе "до регистрации", а на губернаторских - на этапе "до выдвижения". В этом году, как и в прошлом, действующие губернаторы не имели на выборах реальных соперников - благо муниципальный фильтр позволяет им регистрировать только удобных для власти кандидатов. Но если в прошлом году в нескольких регионах, таких как, скажем, Башкирия или Республика Алтай, сильные альтернативные политики - местные и федеральные - выдвигали свои кандидатуры и собирали подписи для регистрации, то в этот раз даже такого не было. Соперники действующих глав регионов сильно выступили в Омской, Амурской и Иркутской областях. В последней действующий губернатор даже не смог получить необходимые для победы в первом туре 50% голосов. Но в этих случаях можно говорит скорее не о сильных альтернативных кандидатах, а о слабости губернаторов и использовавшихся ими политтехнологий. Впрочем, второго тура губернаторских выборов в стране не было с января 2005 года, и его проведение в регионе, известном примерами эффективного электорального протеста, само по себе интересно.
Совокупное действие экономического кризиса, чрезмерной централизации и отсутствия публичной политики делает введенные в практику с 2012 года сильно фильтруемые выборы губернаторов весьма бессодержательными. Характерно, что экспертам, несмотря на все их усилия, удалось обнаружить подобие программы лишь у 11 губернаторов из 21, участвовавшего в выборах, а участие в дебатах приняли и вовсе лишь четверо из действующих глав.
Советизация выборов в условиях превращения режима из гибридного в авторитарный проявлялась не только в демонстрации безальтернативности кандидатов власти, но и в подчеркивании властью того, что она может решать, кому в выборах участвовать, а кому нет, не заморачиваясь соображениями законности и юридической чистоты процедуры. Нагляднее всего это проявилось по отношению к Демократической коалиции, причем и когда ее не допускали к выборам в заксобрания, и в том единственном случае - в Костромской области, - когда по команде Кремля допустили. Похоже, на костромских выборах отрабатывалась тактика подавления реальной оппозиции в условиях ее прорыва через запретительный барьер. Судя по цифрам избиркома, тактика вполне сработала, но в имиджевом отношении, политически оппозиция выиграла много больше, чем один мандат в костромском заксобрании, не говоря уже о приобретенном опыте организации и ведения кампании.
Недопущение реальной конкуренции на выборах - это лишь одна составляющая электорального "успеха" власти. Подавление независимого наблюдения - другая. И здесь, пожалуй, негативная динамика заметнее всего. С последовательным подавлением активности "Голоса", "Открытой России", других сетей наблюдения на выборах возможность оперативного выявления и пресечения нарушений, а самое главное, политический эффект от случаев раскрытия грязной игры резко снижаются. Однако здесь для власти серьезным сдерживающим фактором является призрак 2011 года - она боится повторения массовых протестов.
Значит ли все это, что на выборах с Левиафаном бороться бесполезно и что эти попытки надо оставить? Отнюдь нет. И дело не только в важности выборов как ключевого института, без которого ни трансформация, ни демократическая смена режима невозможны. Власть уже вынуждена все чаще прибегать вместо простой фальсификации к более сложным и трудоемким манипуляциям вроде старых "каруселей" или новых у нас масштабных манипуляций при нарезке округов по выборам 2016 года в Госдуму. Выборы в их нынешнем виде для власти - безвыигрышная игра. Пусть пока и не очень проигрышная, но изматывающая, утомительная и сопряженная с возрастающими рисками.
Николай Петров