(На конкурс ГИА Чеченпресс)
Мы, с моим водителем, который был грузинским азербайджанцем, уроженцем как раз этой самой пограничной местности, решили срезать путь, повернув прямо через перевал, ибо утро было ясное и ничего не предвещало непогоды. Надо сказать, что этот парень, за рулем своей новенькой "японки", славился как один из самых надёжных для подобных задач людей: доставить быстро и едва легально любого пассажира или груз из одной соседней страны в другую...
Когда мы добрались до перевала, нас сначала вдруг накрыло туманом, а затем нас также внезапно выбросило из густого тумана на возвышенность, откуда открывался фантастический вид на холмистую низменность сбоку. В следующие несколько минут мы окунулись снова в туман и через минуту по лобовому стеклу уже хлестал крупный грозовой дождь, а молочная дымка, обвалакивающая нас, озаряясь вспышками молний. Чуть позже мы выпрыгнули из этой грозы и снова могли созерцать всё великолепие видов на утренние горы, покрытые лесом с усеянными по склонам небольшими аулами обитающих здесь горцев. Затем всё повторилось снова, на этот раз ещё красивее, ибо мы поднимались под отяжеленными дождем облаками, что проплывали волнами, всё выше и выше, и солнечный свет пробивался всё чаще и ярче, наверное, из-за того, что мы были на большой высоте и достигали, практически, верхней границы грозовых туч...
Красота сменяющихся, словно в калейдоскопе пейзажей, бодрящая прохлада, совершенно пустая дорога, полная тишина, нарушаемая лишь шумом шин, дробью капель по стёклам и спорадическими раскатами грома... и так целый час, два... я уже потерял ощущение времени... Наступил момент когда мне стало буквально невмоготу от переживаемых ощущений и я попросил остановить машину...
Я вскарабкался по склону и зашагал в лес, пока не углубился в дикую чащу. Я простоял долго, вдыхая полной грудью, прикрывая глаза и прислушиваясь к биению своего сердца. Я не только никогда не видел такой красоты, я даже, представить не мог, что такое может существовать на земле!
Я ехал в Грузию с целью пробраться в Панкисское ущелье, чтобы присоединиться к отряду Руслана Гелаева, который, по достоверным сведениям, с осени собирал там силы с целью пробиваться с боем в оккупированную Чечню в начале лета, когда в горах становится тепло. Было очевидно, что один отряд, слабо экипированный и немногочисленный, не изменит ход войны, уже проигранной. Вопрос для каждого ополченца мог стоять лишь в том, чтобы выполнить свой последний долг мужчины и отдать свою жизнь как можно дороже...
Прошло полтора года, как мы, несколько чеченских студентов, в Малайзии организовали Фонд с целью помогать Сопротивлению всем чем сможем. Работы оказалось столько, что пришлось прервать учебу. Каждый день приходили новости о трагедиях потерь. День и ночь приходилось говорить и писать о страданиях брошенного миром народа, убеждать, парировать, обьяснять, благодарить... Двадцать четыре часа быть в полной готовности отвечать на всевозможные вызовы нашей нелегальной деятельности.
И настал день, когда я понял, что начинаю сходить с ума...
И вот я почти у цели - еду туда, где я должен находиться, и душа, неожиданно открывшаяся малейшим колебаниям Небес, вступила в такой резонанс с миром, что я едва ощущаю свое тело.
Фантастические ландшафты расцветших весной гор, неповторимый аромат вдыхаемого воздуха, бесчетная череда ласкового утреннего солнца, тумана, грозы, ветра и безмятежности... Это был настоящий Пир Жизни, вечный Гимн Красоте, словно все художники Небес решили устроить состязание на лучшее творение и одновременно взмахнули рукой над своими мальбертами в эксклюзивном для меня представлении...
Я еду и постепенно моё душевное смятение сменяется удивительным умиротворением, ибо мое сознание находит, наконец, обьяснение всему этому фантасмагорическому действию вокруг: это есть знак и никак иначе... знак того, что Сам Всевышний одобрил мой выбор и все эти декорации, одна краше другой, есть награда мне от Него и ясное указание на Рай, что Он обещает мне...
Сердце пронзает боль, но не та старая боль безысходности, а боль Любви и скорой встречи...
Я еду повернув голову к опущенному стеклу, чтобы мой товарищ не мог видеть слёзы катящиеся с глаз Чеченца...
Адам Дервишев, ЧРИ-Франция