"Мы докажем факт заведомой лжи". Иск к российским телеканалам

Марина Литвиненко, вдова убитого в 2006 году в Лондоне Александра Литвиненко, и его друг Александр Гольдфарб обвиняют в клевете два российских телеканала – Первый и RT. В сентябре 2018 года Гольдфарб, гражданин США, подал иск к этим телеканалам в федеральный суд в Нью-Йорке. Марина, как жительница Великобритании, не может быть истцом в американском суде, но она полностью поддерживает иск. "Ложь не должна остаться безнаказанной. Много говорится о том, как Россия пытается подорвать западные демократии с помощью пропаганды и фейковых новостей. На этот раз кремлевским мастерам дезинформации, выдающим себя за журналистов, придется отвечать за вранье", – уверен Александр Гольдфарб

Весной 2018 года в телепередачах, посвященных отравлению Сергея и Юлии Скрипаль, делу Литвиненко было уделено много внимания с целью доказать, что российская власть не имеет отношения ни к тому, ни к другому отравлению. Среди прочего прозвучало утверждение, что Литвиненко был отравлен Александром Гольдфарбом, якобы по заданию ЦРУ. Утверждалось также, что Марина дала ложные показания на слушаниях по делу Литвиненко в лондонском суде. Заодно прозвучал намек, что Александр Гольдфарб убил и свою жену, "потому что она слишком много знала" (в действительности она умерла от рака).​

О том, как готовился иск к российским телеканалам, Радио Свобода рассказывало в июне 2018 года. В каком состоянии дело сейчас? Говорит Александр Гольдфарб:

– Сейчас дело находится на стадии ходатайств об отклонении. То есть и тот, и другой ответчик подали судье просьбу об отклонении иска на том основании, что мы не указали юрисдикции и недостаточно хорошо обосновали наши претензии. Первый канал утверждает, что это дело должно слушаться в Москве, а не в Нью-Йорке. Мы отбиваем эти прошения, адвокаты пишут реляции, после чего судья должна принять решение, отклоняет она иск или принимает к слушанию. Это будет очень принципиальный момент. Думаю, это произойдет месяца через полтора.

– При этом кампания клеветы прекратилась, не называют вас больше в телеэфире убийцей Литвиненко, или были подобные передачи и после этого?

– Нет, больше они меня в эфире так не называют, но по социальным сетям это продолжается. Потому что эти передачи по-прежнему висят в интернете. Ирония ситуации заключается в том, что сам мой иск привлек внимание к этим передачам, потому что они прошли год назад, сейчас уже немножечко забылись, но из-за иска народ туда ходит, смотрит и обсуждает.

– Иск подан в Соединенных Штатах, за это и уцепились ответчики. Как американская юстиция воспринимает такой сложный иск, связанный с телепередачами на русском языке?

– Канал RT вещает на английском языке по всей Америке. На этом мы и обосновываем юрисдикцию. В Америке живет 5 миллионов русскоязычных людей, Первый канал активно транслирует свои программы и по кабельным сетям, и по интернет-телевидению, и по спутниковым каналам. Я уже не говорю о мощной продаже рекламы агентами Первого канала, которые собирают американскую рекламу и на российскую аудиторию, и на американскую, это все делается через подставные фирмы. Все местные контракты подписаны более или менее левыми фирмами, в которых один или два сотрудника. Мы раскапывали довольно долго все эти схемы и сейчас подали их в суд, красиво разрисованные. Так что, я думаю, юрисдикцию мы отобьем. Почему иск подан в Америке? Дело в том, что американское законодательство делает очень трудным выигрыш дела о клевете. Законы о свободе слова в Америке такие сильные, что судиться с телевидением или с газетами очень трудно. Закон требует доказательств, что они заведомо знали, что они лгут. В Великобритании нужно доказать только лишь факт лжи, а в Америке надо доказать факт заведомой лжи. Но мы решили это делать в Америке, потому что эффект от этого выигрыша будет гораздо больше. Дело в том, что в Америке активность этих двух каналов гораздо больше, и ставки повыше в контексте других событий, которые связаны с обвинениями России в пропаганде и во вмешательстве в выборы. Это будет очень важный шаг и на внутриполитической американской сцене. Это, конечно, труднее, но мы уверены в победе. Это прецедентный случай во многих вещах. Пройдя все базы данных по предыдущим искам и судам, мы не нашли ни одного, где судья принял решение о том, что в России не может быть справедливого суда. В Европе таких решений полно. По вопросам экстрадиции в Англии и во Франции очень много судебных решений о том, что в Россию людей нельзя выдавать, потому что в России справедливый суд их не ждет. В Америке такого нет, потому что в Америке нет договора об экстрадиции. Если мы этого сейчас добьемся, это будет прецедентное дело, которое в будущем поможет многим людям, которым придется доказывать, что их не ждет в России справедливое разбирательство. Нам надо будет доказать только факт преднамеренной клеветы, тогда мы победим.

– Как идет кампания по финансовой поддержке вашего иска?

– Мы собрали краудфандингом на сайте около 20 тысяч долларов, и есть еще несколько прямых взносов от ряда частных лиц. Мы специально приняли решение не идти просить деньги к какому-нибудь олигарху, чтобы не говорили, что мы находимся под чьим-то контролем. На сегодняшний день у нас около 180 тысяч долларов, мы пока справляемся. Когда будет суд, наверное, потребуется больше денег. Дело в том, что и Russia Today, и Первый канал наняли команду супердорогих адвокатов.

– Их напугал ваш иск?

– Напугал – судя по тому, какие силы они задействовали для того, чтобы нам противостоять. Первый канал нанял ведущих американских адвокатов: двое занимаются продвижением в судах повестки дня Трампа по медицинской реформе и по запрету на въезд мусульман. Это высшая лига адвокатов. Документы, которые они подают в суд, ходатайства об отклонении иска, весьма серьезные, их тоже можно посмотреть на нашем сайте. Так что это серьезный юридический процесс, который будет иметь большое значение не только для нас, но и вообще для отношения к России с юридической точки зрения. В международной юридической практике существует такое понятие, как презумпция добросовестности. Скажем, юридическая система одной страны заведомо рассматривает как добросовестные запросы и действия юридической системы другой страны. Если бы я судился с иранским или с северокорейским телеканалом, то проблем не было бы, мы выиграли бы моментально. Если бы я судился с бельгийским или французским телеканалом, у меня не было бы никаких шансов. А Россия находится в серой области, потому что к ней в целом отношение как к стране, которая уже не демократия, но еще не стопроцентная тирания. И вот благодаря такого рода судебным процессам презумпция добросовестности в отношении России переходит в презумпцию недобросовестности, что там нельзя ожидать справедливости, что там пропаганда – это обычная вещь, что там сфабрикованные дела встречаются сплошь и рядом. Тут мы, собственно, и пытаемся продвинуться.

– В последнее время было много разоблачений активности российских спецслужб: история Скрипалей, история с покушением на болгарского предпринимателя Емельяна Гебрева… Создается впечатление, что агенты Москвы, несмотря на разоблачения по делу Литвиненко, совершают за границей преступления безнаказанно, чувствуют себя вправе делать что угодно. Провал в деле Литвиненко как будто их ничему не научил, а у Запада нет ни средств, ни политической воли для того, чтобы их как-то наказать. Согласитесь?

– Все не совсем так. Да, Марине потребовалось 10 лет, чтобы добиться судебного решения по делу Литвиненко. В ходе публичных слушаний было установлено как юридический факт, что Александр Литвиненко был убит двумя российскими агентами по поручению высшего руководства: возможно, лично Путина. 10 лет потребовалось, это была длинная сага. В какой-то момент Маринины адвокаты работали бесплатно, потому что почувствовали важность этого процесса. И процесс идет. Сейчас есть некий сдвиг и в политической воле в связи с новыми событиями, связанными с вмешательством России и в американские выборы, и в Брекзит, и роли пропаганды в этом деле, – говорит Александр Гольдфарб.

Марина Литвиненко сказала Радио Свобода, что делает все возможное для того, чтобы привлечь внимание к этому иску:

– Действительно, дело выглядит очень трудным. Нам говорили, что мы никогда не добьемся результата. Но кто-то должен начинать. Было много препятствий, но мы многое сумели сделать. Прошел суд в Лондоне, и были публичные слушания, был отчет об этих слушаниях со многими доказательствами, и это дает нам силы. Главное во всем этом – поддержка. Поддержка моральная, поддержка политическая, поддержка финансовая. Мы противостоим громадной машине пропаганды, поддерживаемой государством, за этим стоят большие финансы, большие возможности. Но когда мы были в Вашингтоне в прошлом году и встречались с конгрессменами, мы видели абсолютную поддержку. Для них дело Литвиненко не забыто. Я много раз слышала, что пройдут 2–3 года, и никто не будет вспоминать Литвиненко. Это неправда. То, что произошло в Лондоне в 2006 году, во многом изменило отношения между Россией и Англией, и отношение Запада к России. Мы получили большую политическую поддержку, и это дает нам силы и веру в то, что мы делаем. Если мы сравниваем то, что произошло в Лондоне год назад после покушения на Скрипалей, то реакция была совершенно другая по сравнению с тем, что было в 2006 году. Сашу отравили 1 ноября, и он находился в госпитале практически без какого-либо внимания, хотя болезнь была абсолютно нетипичной, никакими натуральными заболеваниями не объяснимой. Реакция наступила только через три недели, а в деле Скрипалей она была мгновенной. Европейское сообщество и Америка тоже отреагировали очень быстро высылкой дипломатов и заявлениями.

В 2019 году в лондонском театре Old Vic должна состояться премьера спектакля о смерти Александра Литвиненко по книге Люка Хардинга "Очень дорогой яд", а в 2020 году поставят оперу "Жизнь и смерть Александра Литвиненко". Над постановкой работает оперная труппа Grange Park во главе с Васфи Кани. Партию Литвиненко исполнит тенор Эдриан Дуайнер. В опере будут также персонажи Марины Литвиненко, Бориса Березовского и Андрея Лугового, которому в постановке отводится роль убийцы. Музыку написал Энтони Болтон, использовавший фрагменты гимна сборной России по футболу и гимна Чечни. "Эти постановки не были бы возможны, если бы английский суд не установил как юридический факт, как произошло убийство. Для того чтобы культурный сектор начал эту историю рассказывать, им нужно себя обезопасить от обвинений в клевете", – объясняет Александр Гольдфарб. Марина Литвиненко дала разрешение на постановку. В интервью Радио Свобода она сказала:

– Предложение о написании оперы вызвало у меня некоторое удивление. Но после встречи с людьми, которые задумали этот проект, сомнения отпали. Мне были приведены в пример уже готовые оперы, основанные на политических событиях. Одна из самых знаменитых – опера "Никсон в Китае". Неверно думать, что опера – это что-то законсервированное. Оперы, которые писались двести лет назад, были тоже политическими и неожиданными. Пьеса, поставленная по книге Люка Хардинга, – очень интересное событие. Я разговаривала с режиссером, который будет ее ставить. Книга была написана сразу же после публичных слушаний, точка была поставлена после объявления, что все доказательства в убийстве направлены против Лугового и Ковтуна. Для меня важнее всего – внимание к моему делу. Потому что и опера, и пьеса – это определенная форма наказания. Если эта тема поднимается опять, то люди, которые обвиняются в убийстве моего мужа, не остаются в спокойствии. Если на сцене можно показать, как всё происходило на самом деле, я считаю это очередной фазой наказания этих людей.

Источник: svoboda.org