Правозащитник, президент Международной Ассоциации «Мир и права человека», живущий в Страсбурге, самостоятельно сделавший обстоятельный правовой анализ ситуации, созданной Россией в Чечне, с 20 апреля держит одиночный пикет на треугольнике между Советом Европы, Европейским Парламентом и Европейским судом по правам человека в Страсбурге. Он требует: СОЗДАТЬ НЕЗАВИСИМУЮ МЕЖДУНАРОДНУЮ ГРУППУ, ДЛЯ ОБЪЕКТИВНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ И РАССМОТРЕТЬ ЧЕЧЕНСКИЙ ВОПРОС С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ОБЩЕПРИЗНАННЫХ НОРМ И ПРИНЦИПОВ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА.
Сайд-Эмин уверен в том, что другого справедливого решения чеченского вопроса не существует, а затягивание рассмотрения приводит к тому, что чеченцы становятся все новыми жертвами политических, экономических и других интересов, уже не только в России и Чечении, но и в разных странах мира. Манипуляции национальным признаком уже становятся «нормой» и многие люди вопреки здравому смыслу воспринимают за «чистую монету» миф о «чеченском терроризме» распространяемый путинским режимом, который использует своих агентов влияния, или случайно подвернувшихся людей чеченской национальности, для создания очагов терроризма. Вопрос, кому это нужно и кто заинтересован в террористических актах, уже многих не интересует и если среди подозреваемых присутствует человек с чеченской фамилией, то здесь всем все ясно, это «чеченские террористы». Кому нужно загружать свои головы мыслями о том, что миф о чеченском терроризме искусственно создан преступными политическими и военными силами РФ-России, которые хотят оправдать свои ужасные преступления, возложив вину на «чеченских террористов»? Если раньше понятие чеченского терроризма ассоциировалось в сознании людей с чеченцами одетыми не в традиционные одежды и длинными неухоженными бородами, то после бостонского террористического акта, любой чеченец, оказавшийся по близости, может быть обвинен в совершении преступления.
События происшедшие в Бостоне 19.04. в очередной раз свидетельствуют о том, что права представителей чеченского народа не защищены, в какой бы стране они не находились. Объясняется это тем, что сами чеченцы не осознали свое бесправное положение и продолжают внутренние разборки, давая определенный повод для манипуляций своим противникам.
В беседе Саид-Эмин подтвердил единодушные заявления всех про ичкерийских чеченцев, что они никогда не рассматривали ни одно из государств мира, в том числе и США как врагов. А в отношении граждан РФ-России, которые не причастны к преступлениям против чеченского народа, мы признаем презумпцию невиновности, сказал он. Вместе с тем Саид-Эмин уверен, что политические и военные силы, которые виновны в ранениях и убийствах сотен тысяч людей, похищениях и пытках, несудебных казнях и других преступлениях в Чечении, должны быть привлечены к ответственности. Пока не свершится правосудие, преступления без границ будут продолжаться, а страдать в основном придется невинным людям, считает он.
Многие чеченцы, которые уже на себе испытали государственный террор политических и военных сил РФ-России с болью в сердце переживали трагедию в Бостоне, понимая, что за этим могут последовать очередные преследования чеченцев в разных странах мира.
При этом Сайд-Эмин как и многие другие обратил внимание на непонятные несовпадения в бостонских событиях.
«Первоначально на видеокадрах было видно, как Тамерлана Царнаева в нижнем белье несли живым полицейские, скорее всего, арестовывали. А потом эти кадры исчезли, и появились сообщения, что он убит в перестрелке. Как такое могло быть? Нет и имени полицейского, якобы застреленного Тамерланом».
Я этих кадров с живым Царнаевым не видела, а о перестрелке сообщалось повсеместно, ее факт подтверждают жители Бостона. И имя полицейского появилось сразу же.
Вот сообщение в The New York Times, April 20:
«Ночь насилия, кровавый след которой, оставляемый двумя подозреваемыми во взрыве на Бостонском марафоне, протянулся через весь Большой Бостон и добавил еще две жертвы: двух молодых полицейских, подружившихся между собой в полицейской академии. Один из них мертв, а второй – в госпитале борется за свою жизнь.
Трагическое переплетение этих четырех жизней, - двоих подозреваемых в совершении теракта и двоих полицейских, - началось в четверг (19 апреля) около22.20, когда, согласно правоохранителям, полицейский участок Массачусетского Технологического Института (МИТ) получил извещения о перестрелке в кампусе Института в Кембридже. Полицейские, выехавшие на место стрельбы, вскоре обнаружили своего коллегу, 26-летнего Сеана Коллера (Sean Collier) погибшим от многочисленных огнестрельных ран, полученных, видимо, вследствие нападения, в момент, когда он находился в своей служебной машине. В то время как следователи устанавливали, застрелили ли полицейского Коллера двое – подозреваемые26-летний Тамерлан и его брат, 19-летний Джохар – было получено сообщение из другого конца Кембриджа об угоне автомобиля «Мерседес-Бенц». Двое мужчин угнали автомобиль, взяв в плен его владельца путем угрозы застрелить, но спустя полчаса отпустили его, а автомобиль захватили.
Через два часа некоторые из полицейских, которые прибыли на место перестрелки в МИТ, уже мчались в Вотертаун, ок. 5 миль к западу, где местные участковые полицейские пытались перехватить угнанную машину. В разыгравшейся перестрелке Царнаев-старший был застрелен насмерть (?! См. ниже) и был серьезно ранен полицейский транспортной полиции 33-летний Ричард Донохью» (дальше –подробный очерк об этих полицейских). Почему их имена вдруг исчезли из дальнейших сообщений, странно.
Однако еще больше я удивлена другим. Вдруг из сообщений СМИ выпал эпизод, рассказанный The Boston Globe о безуспешной попытке врачей оказать помощь Тамерлану Царнаеву.
Вот мой перевод этого сообщения, автор – Лиз Ковальчик.
«Др. Дэвид Шонфелд был занят чтением, лежа на своем диване, когда звуки яростной перестрелки и взрыв нарушили ночную тишину совсем близко от его дома в Вотертауне глубокой ночью в пятницу. Ожидая огромного потока раненых, он сказал жене «до свидания» и поехал на работу в Медицинский центр Beth Israel Deaconess. Прибыв менее чем через 10 минут на место работы, в отделение скорой помощи, он стал свидетелем последствий той битвы.
Примерно в 1.20 ночи персонал скорой привез подозреваемого в подрыве бомбы на Бостонском марафоне, Тамерлана Царнаева, в наручниках, без сознания и на краю смерти. Его одежда была разорвана. Его окружало более десятка полицейских. На теле парня были видны серьезные ранения, в том числе ожоги на правом плече, пулевые раны и рваная рана на туловище.
Персонал скорой делал Царнаеву искусственное дыхание. Травматологи уже на тот момент были подняты по тревоге и ожидали прибытия одного или нескольких раненых в этом огнестрельном сражении, возможно, подозреваемого или полицейских, или и того и других. Вся команда была одета в защитные халаты и перчатки. Они проверили Царнаева на радиоактивность счетчиком Гейгера, но не обнаружили ничего.
“Не думаю, что врачи беспокоились о своей безопасности. Но мы знали, что это была не нормальная ночь для травматологического отделения... мы ожидали еще чего-то”, - сказал Шонфельд.
Он рассказал, что врачи поставили Царнаеву дыхательную трубку и поместили трубки на его груди, чтобы рассосать давление на его легкие. Шенфельд помогал координировать (действия команды) и принес поднос с инструментами для команды врачей, намеревавшихся сделать хирургический надрез груди Тамерлана, чтобы обследовать его сердце.Однако Царнаев потерял очень много крови из своих ран, у него остановилось сердце и дыхание. Врачи так и не смогли вернуть его к жизни и констатировали смерть около 1.35 – примерно через 15 мин. после его поступления.
Шенфельд и д-р Ричард Вульф, глава отделения скорой помощи, сказали, что врачи и медсестры обращались с Царнаевым как с любым другим пациентом. “Мы должны заботиться прежде всего об интересах пациента, будь он исполнитель теракта или даже сам президент, безразлично. Мы работаем с одинаковой тщательностью, спасая чью-либо жизнь”, - сказал Вульф.
Это может показаться непостижимым для обычной публики, но такова этика врачей скорой, и этим они горды. “Мы оказываем помощь каждому человеку, который приходит к нам с улицы”, - сказала д-р Маура Кеннеди, оказывавшая помощь около 20 других пациентов, находившихся в тот момент в отделении.
Медперсонал закрыл доступ в травматологические палаты, ограждая этих пациентов от разворачивавшейся драмы. И все же одна из пациентов спросила Кеннеди, что происходит. “Не могу обсуждать, кому мы сейчас оказываем помощь”, - ответила она.
Когда Царнаев скончался, врачи и медсестры сняли защитные халаты и перчатки и сдали палату правоохранителям, - сказал Шенфельд. А врачи вернулись к оказанию помощи другим пациентам, в их числе были шестеро с болями в груди, один – с переломом запястья, и двое в состоянии перед совершением самоубийства, - сказал Вульф.
До вечера пятницы Шонфельд еще находился на работе в госпитале: во время полицейской облавы и поисков Царнаева-младшего, второго подозреваемого, Шонфельду не разрешали вернуться в оцепленный полицией Вотертаун».
С Лиз Ковальчик (Liz Kowalczyk) можно связаться: kowalczyk@globe.com. http://www.bostonglobe.com/lifestyle/health-wellness/2013/04/19/beth-israel-deaconess-medical-staff-tried-revive-suspect-killed-shoot-out/EklhnOS3cRiFmrWSBcje5O/story.html
Сайд-Эмин, выступавший в бесчисленном количестве судов по предоставлению политического убежища чеченцам и людям других национальностей, бежавших от российских репрессий в страны ЕС, успешно защитивший более 200 человек, поражается, насколько страшным эхом отозвались бостонские события во Франции.
«После бостонских событий многим отказали в убежище во Франции, даже тому, у кого я был защитником на суде. А я просто так никого не защищаю. Прежде чем выступить в защиту, я тщательно изучаю дело заявителя и нахожу юридически обоснованные аргументы. Нет, немедленная депортация им не грозит, здесь это не делается скоропалительно, и еще есть возможности защищаться. Но перемена – налицо».
Саид-Эмин Ибрагимов называет основной причиной бегства из Чечни массовые репрессии в Чечне и в России, под которые изначально подпадали отнюдь не только непосредственно участвовавшие в военных и партизанских действиях против российских оккупантов в Чечне, но все их родственники, знакомые и знакомые знакомых. «Все, кто работал в государственных учреждениях при президентстве Дудаева и Масхадова, - под угрозой репрессий. Но в последнее время репрессии стали массовыми, под них может попасть каждый за неосторожно сказанное слово или случайную встречу с нежелательными персонами. О массовых репрессиях в Чечне почти не сообщается в мировых СМИ, мало кто знает, в каких условиях там живет народ», - сказал Саид-Эмин.
Кроме того, в республике стало подозрительно много смертей от раковых заболеваний. «У меня есть достоверная информация, что еще во времена правления Завгаева (последний советский лидер тогда еще Чечено-Ингушетии, смещенный во время провозглашения независимости под руководством Джохара Дудаева в 1990 г.) на территорию Чечни Россия завозила ядерные отходы для захоронения, и произошла утечка. Но опять-таки, никому нет дела до экологических бедствий Чечни».
Сайд-Эмин подтвердил сообщения других чеченцев, что из республики продолжается массовый исход. Но в этой связи ему показалось странным открытие прямого автобусного рейса «Грозный – Берлин».
«Люди ринулись уезжать целыми улицами, но мне кажется странным, что Россия согласилась на открытие такого маршрута. Ведь по всей логике вещей, Россия не должна быть заинтересована в массовом исходе из Чечни, которую она силится представить «мирной и счастливой». Для чего понадобилось это России, еще предстоит выяснить. Но и для чеченцев это не сулит ничего хорошего. В Германии очень сложно получить убежище, и все эти люди окажутся застрявшими между землей и небом, в подвешенном состоянии».
Надежда Банчик