Корреспондент The Financial Times Кортни Уивер пишет о "поляризации" в среде городского среднего класса, которая, по ее словам, наблюдается сейчас в России: "Факты и примеры из жизни говорят о том, что на фоне дальнейшего ухудшения отношений с Европой и США из России уезжает больше людей, чем прежде. Но, пока одни уезжают, другие под воздействием волны патриотизма укрепляются в решимости переждать кризис дома".
О расколе среднего класса говорит, в частности, социолог Лев Гудков, директор "Левада-Центра": "Доля людей, которые одобряют Путина, выросла, доля людей, которые не одобряют Путина, сократилась". Пересказывая ход мысли Гудкова, Уивер пишет: "Для тех, кто изменил свое мнение в пользу Путина, вероятность эмиграции снизилась... Впрочем, есть признаки, что в меньшинство, которое хочет уехать, входят наиболее образованные и обеспеченные россияне". Среди них много москвичей, отметил Гудков.
"Думаю, что для креативного класса, для среднего класса, для тех, кто в 2011-2012 годах выходил на демонстрации на Болотной площади, война на Украине и то, чем она сопровождается внутри страны, в значительной степени означает конец любых надежд, - говорит Леон Арон, руководитель исследований о России в Американском институте предпринимательства. - В частных, личных беседах люди говорят о детях".
По свидетельству Александра Никитича, основателя консалтинговой компании Carfax Education, наряду с возросшим притоком желающих отправить детей учиться за границу есть и признаки обратной тенденции: "В результате последних событий в политике и экономике количество людей, решивших дать своим детям образование за границей, а то и эмигрировать наконец самим, безусловно выросло. Но есть и новый тренд: семьи, которым вполне по карману любое образование, решают вернуть детей назад, в Россию".
Среди тех, кто передумал уезжать из страны, Ирина Фомина. Она выросла в Гонконге, говорит на нескольких языках, рассказывает Уивер, а сейчас живет в Москве и работает менеджером в компании, занимающейся импортом итальянской мебели. Фомина планировала перебраться в Австралию, но, "увидев, как меняется отношение к России в мире", решила отказаться от этой идеи: "Я доверяю Путину и верю, что у него есть концепция развития страны. Не хочу уехать и постоянно быть вынужденной отстаивать свои взгляды". "Нет, у меня дома не висит портрет Путина, но я думаю, что он много сделал для страны", - добавил Фомина.
Другое мнение у Ольги Талалай, сотрудницы Ericsson, которая недавно переехала в Стокгольм: "Чтобы ни сделал президент, ему в России почти никто не возражает. Не думаю, что в обозримом будущем есть хоть какие-то шансы на перемены". Собеседницу The Financial Times не убеждают идеи экс-главы ЮКОСа Михаила Ходорковского, заявившего о намерении из-за рубежа организовать российскую оппозицию: "Ходорковский думает, что российский народ готов к демократии... Я бы с ним по этому вопросу не согласилась, но, может быть, он знает больше меня. Все, что я знаю о людях за пределами Москвы, я знаю из телевизора".
Уивер сообщает, что Талалай, как и Фоминой, неприятны политические разговоры с иностранцами. "Люди спрашивают: как же вы допустили такое? - говорит Талалай о крымских событиях. - А ты отвечаешь: я не могла ничего поделать!"
Источник: Financial Times