МЕМУАРЫ Часть 2

На берегах той реки Терек стоят два поселения: одно на правом берегу (с незапамятных времен) – это чеченский аул Лаха Неври (т. е., по-русски, – Нижний Наур), где я родился Бог весть когда, что-то между 1908 и 1910 годами (во время депортации чеченцев Советами аул этот уничтожен, и само его название исчезло с карты Чечни), а напротив, на ле­вом берегу, казачья станица – Наурская, созданная в начале XVIII в. вместе со всей Терской линией ка­зачьих военных поселений, которые Россия рассмат­ривала как форпост своей будущей. экспансии на юго-восток Кавказа. Но предшественники терских казаков – гребенские казаки (староверы), бежав­шие на Терек от крепостного права и религиозного преследования, жили с чеченцами в мире, дружбе и многие даже в родстве. Участник Кавказской вой­ны, большой кунак чеченцев Лев Толстой писал в «Казаках»: «На юг за Тереком – Большая Чечня... (...) Очень, очень давно предки их (казаков – А. А.), староверы, бежали из России и поселились за Тереком, между чеченцами на Гребне, первом хребте лесистых гор Большой Чечни. Живя между чеченцами, казаки перероднились с ними и усвоили себе обычаи, образ жизни и нравы горцев... Еще до сих пор казацкие роды считаются родством с чечен­скими и любовь к свободе, праздности, грабежу и войне составляют главные черты их характера. Вли­яние России выражается только с невыгодной сто­роны: стеснением в выборах, снятием колоколов и войсками, которые стоят и проходят там. Ка­зак, по влечению, менее ненавидит джигита-горца, который убил его брата, чем солдата, который сто­ит у него, чтоб защищать его станицу...» Когда Россия приступила к покорению Кавказа, каза­ки и горцы очутились во враждебных лагерях и стали воюющими сторонами.

Чеченцы и ингуши, по существу, один народ. Язык у них тоже один, с незначительными диалек­тическими отклонениями. Культивируемая как до революции, так и сейчас теория о двух народах и двух языках – чеченском и ингушском – лингвис­тический ляпсус, анахронизм. Есть один народ – «нах» (по терминологии ингушского ученого Заурбека Мальсагова), или «вайнах» (по терминоло­гии самих чеченцев и ингушей, использованной в литературе русским ученым Н. Ф. Яковлевым), есть и один язык – нахский, или вайнахский. Чечен­цы и ингуши термин «вайнах» («вай» – «наш», «нах» «народ», «вайнах» – «наш народ») исполь­зуют, когда они хотят сказать, что они составляют один «наш народ» в отличие от соседа «нехи-нах», «другого» или «чужого» народа. В лингвистике че­чено-ингушский язык относят к нахско-дагестанской группе иберийско-кавказских языков (сюда входят также грузинский и абхазо-адыгейские язы­ки) . Чеченцы и ингуши вместе составляют (по пе­реписи 1979 г.) около миллиона человек. Они або­ригены Кавказа. Чеченцы и ингуши живут также за границей, где они поселились после покорения Кав­каза во второй половине XIX столетия, – в Тур­ции, Сирии и Иордании. Чеченцы сами себя именуют «нохчи», а ингуши – «галгай». Чеченцами и ингуша­ми их назвали русские в XVI столетии, впервые столкнувшись с их пограничными аулами – «Че­чен аул» и «Ангушт аул».

Почему чеченцы называют себя «нохчи» или «нахчуо», тоже неизвестно. Чеченский ученый-линг­вист И. А. Арсаханов пишет: «Этноним нохчи или нахчуо, до сих пор не получил в вайнахской литера­туре удовлетворительного объяснения. Он – древ­него происхождения. На это указывают армянские письменные памятники VII в. н. э., в которых упо­минаются кисти, туши и нахчаматьяны («Армян­ская география» Моисея Хоренского, русский перевод Паткова, 1877). Слово нахчаматьян легко расчленяется на почве чеченского языка – нахча /нахчуо – «чеченцы», – мат/мот – «язык», – яны (в древнеармянском – «еанк») – суффикс мно­жественного числа имен существительных» (И. А. Арсаханов, Чеченская диалектология. Под ред. 3. А. Гавришевской. Грозный, 1969, с. 5). Еще со средневековых времен на мусульманском Кавка­зе арабский язык играл такую же роль, что и ла­тынь в средневековой Европе. На основе араб­ской графики развивалась и письменность чечено-ингушского народа. Арабская письменность была заменена, при Советах, сначала латинской, потом русской. Первый русский алфавит для чеченского языка составил еще до революции Т. Э. Эльдарханов (Мариам Чентиева. История чечено-ингушской письменности. Грозный, 1958).

Интересно, что сообщала русская литература о чеченцах и ингушах до их покорения Россией. Пе­редо мной лежит редкая книга, изданная в Москве в 1823 г.; она называется «Новейшие географичес­кие и исторические известия о Кавказе», часть II, Семена Броневского. Вот его «известия» (с сохра­нением стиля подлинника) об ингушах: «...ингуши, называемые также кисти-галгаи – сильное кистинское племя. В древнейшие времена ингуши, как и все кисти, были христиане... Ингуши разделены на маленькие независимые общества под управлением выборных старшин... Ингуши, не столько наклон­ные или менее других имеющие удобности к гра­бительству, почитаются за добрых и кротких людей. Они довольно прилежат хлебопашеству и изрядное имеют скотоводство. Дома строят каменные или деревянные... Частые разорения, наипаче от кабардинцев им причиняемые, побудили ингушей в 1770 г. предаться российскому покровительству... Могут выставить 5000 вооруженных людей, следо­вательно население ингушской земли должно быть не менее 5000 дворов» (сс. 160-166).

Чеченцам автор дает крайне отрицательную ха­рактеристику: «Нравы сего колена отличают его от всех кавказских народов злобой, хищностью и свирепым бесстрашием. По сей причине соседство их с российскими границами почиталось весьма беспокойным. Так что отношений с ними других не бывает, кроме воинских... Со времени императора Петра Великого для усмирения чеченцев предпри­нимаемы были неоднократно воинские поиски... чеченцы не имеют своих князей, коих они в разные времена истребили... управляются они выборными старшинами, духовными законами и древними обы­чаями. Дружба (куначество) и гостеприимство со­блюдаются между ними строго по горским прави­лам и даже с большей против прочих народов раз­борчивостью: гостя в своем доме или кунака в до­роге, пока жив, хозяин не даст в обиду. Из ружья стреляют метко, имеют исправное оружие и сража­ются большей частью пешие. В сражении защища­ются с отчаянной храбростью, которую можно на­звать ожесточением: ибо никогда не отдаются в плен, хотя бы один остался против двадцати; и буде кому случиться нечаянно быть схвачену, такая оп­лошность причитается семейству его в поношение. ...В образе жизни, воспитания и внутреннего управ­ления чеченцы поступают, как следует отчаянным разбойникам, но, взяв сию разбойничью респуб­лику в политическом ее составе и в отношении с соседями по примеру других подобных же в Кавказе республик, только в степенях злодейств от чеченцев отличных, должно бы ожидать, что для собственной безопасности  они будут стараться о сохранении какой-либо стороны дружественных связей и доброго соседства. Напротив, только чеченцы отличаются от всех кавказских народов оплошным непредвидением, ведущим их к явной гибели... Чеченцы так обуяли в злодействе, что ни­кого не щадят и не помышляют о будущем. Неред­ко сами старшины их предлагают им благоразум­ные советы и наипаче, изъявляя желание пребы­вать в мире с Россией, но ветреники их, как они называют своих  зачинщиков или разбойничьих атаманов, на то не соглашаются. Из всех чеченских отделений. собраться может до 15 000 вооружен­ных людей; из того заключить должно, что насе­ление чеченской области простирается до 20 000 дворов» (сс. 171-183).

Кавказ – страна древнейших народов мира. Сложна его история, мозаична его культура, изу­мительны его легенды. Кавказ – страна гор и горы языков, народов, рас. Здесь говорят на 50 языках, из которых 40 чисто кавказских. Кавказ – страна ландшафтных и климатических контрастов, от кон­тинентальных до субтропических. Кавказ – страна чарующих равнин и долин, тянущихся к омываю­щим его двум морям: Черному и Каспийскому. Кавказ – страна вечных снегов его величавых гор, где к скале был прикован ревнитель народной свободы, враг тирании, герой греческой мифоло­гии титан Прометей.

Кавказ – древнейшие и часто использовавшиеся завоевателями геополитические ворота из Азии в Европу и из Европы в Азию. Через эти ворота ог­нем и мечом проносились всеистребляющие орды великих полководцев Кира Персидского, Алек­сандра Македонского, Чингисхана, Тамерлана. Через эти ворота двигались скифы, сарматы, хазары, ала­ны, монголы, татары, арабы, турки, русские, остав­ляя за собой не только следы своей культуры, но и кровоточащие раны на теле аборигенов.