На днях Владимир Путин сравнил своих особо принципиальных оппонентов со зловредными бациллами, которые "сидят" в здоровом организме России и "обслуживают иностранные интересы", "используют во внутриполитической борьбе деньги, полученные от зарубежных государств, не брезгуют брать их". "Ведь ни одно уважающее себя государство не допускает, чтобы иностранные деньги использовались внутри страны для политической борьбы, - развил он свою мысль. - Попробуйте сделать это где-нибудь в Штатах - сразу за решетку сядете".
Президент в очередной раз допустил, мягко говоря, неточность: он говорил о неправительственных организациях, которым устав запрещает заниматься политикой, а то, что считает политикой Путин, - например, наблюдение за выборами - в демократических странах называется гражданской активностью. Но тут у кремлевского агитпропа случился конфуз.
Как раз накануне публикации интервью президента во Франции вышла статья о том, что французская партия "Национальный фронт" получила кредит в российском банке.
В этом случае все однозначно: деньги выделены именно на политическую борьбу. Тем не менее ничего противозаконного НФ не совершил. Испытывая трудности с финансированием своей деятельности, партия обращалась к французским, европейским и американским банкам, но всюду получила отказ. Так что обращение к российскому банку мотивировано и никаким законам не противоречит. Однако теперь, когда вождь "Национального фронта" снова поддержит аннексию Крыма или другие нелегитимные действия Москвы, ей этот кредит обязательно припомнят.
Подкупать иностранных общественных деятелей, писателей и журналистов Россия начала еще при Екатерине, а при Николае I за это дело взялись всерьез. В Париже для этой цели сидел агент Третьего отделения Яков Толстой. "Столбцы пяти газет будут в моем распоряжении, как только я получу средства для их поощрения", - обещал он Бенкендорфу и средства эти получил. Ему даже не приходилось никого уговаривать: редактор влиятельнейшей La Presse Эмиль де Жирарден, который считается отцом современной французской прессы, сам пришел с просьбой о субсидии в русское посольство. Когда акционерное общество, владевшее La Presse, выставило газету на публичные торги, царское правительство помогло Жирардену выкупить ее.
Жаждала вкусить от царских щедрот и супруга редактора, поэтесса и фельетонистка Дельфина де Жирарден. Она "повергла к стопам" императора свою пьесу "Школа журналистов" (в которой как раз высмеивала газетчиков). Но, как ни хлопотал Яков Толстой, никакого "всемилостивейшего вознаграждения" так и не получила. Зато множество других представлений Толстого на награду - кого золотой табакеркой, кого перстеньком, кого орденом, а кого и наличными - Бенкендорф удовлетворял, неизменно снижая стоимость подарка или достоинство ордена.
Из американских политиков ХХ века под подозрением остается сенатор Уильям Бора, возглавлявший с 1925 по 1933 год комитет верхней палаты Конгресса по международным делам. Он был энергичным сторонником дипломатического признания Советского Союза. Факт подкупа не доказан, но после его смерти осталось наследство непонятного происхождения.
Однако это скорее исключение. Советский Союз в большей мере полагался на политическую сознательность агентов влияния, чем на деньги, а Коммунистическую партию США хоть и содержал, но использовал в основном для шпионажа - общественное влияние коммунистов было ничтожным.
Зато при Путине шальные нефтедоллары пошли в ход. Можно вспомнить большого друга путинского режима, конгрессмена-республиканца Курта Уэлдона, организатора и бессменного сопредседателя рабочей группы "Конгресс - Дума". Он лоббировал интересы российского военно-промышленного и нефтегазового комплекса. Одним из его клиентов-доноров была газовая компания "Итера". В 2006 году, когда ФБР провело обыски в его личных и служебных помещениях, ему пришлось отказаться от надежд на переизбрание, но уголовные обвинения ему так и не были предъявлены.
В январе 2007 года выяснилось, что министр иностранных дел Швеции Карл Бильдт владеет активами компании Vostok Nafta, на 90 процентов принадлежавшей "Газпрому". Бильдт работал членом правления компании и получил опционы в качестве выходного пособия, но, став министром, "забыл" их продать, как это полагается делать во избежание конфликта интересов. Наблюдатели подметили, что в тот период риторика Бильдта по отношению к России отличалась умеренностью и лояльностью.
Это, конечно, только верхушка айсберга. О друзьях Путина в европейских странах много пишет тамошняя пресса стран. Из числа этих друзей были и так называемые международные наблюдатели на так называемых выборах в так называемых ДНР и ЛНР.
А недавно два бывших американских сенатора, республиканец Трент Лотт и демократ Джон Брё, стали лоббистами Газпромбанка, который попал под санкции. В выводе банка из-под санкций они пока не преуспели и сами под санкции не попали, однако им может потребоваться специальная лицензия Министерства финансов, как при работе с другими странам-изгоями. Во всяком случае, у российских лоббистов в Вашингтоне наступили трудные времена.
Ну а как же быть с неправительственными организациями, которые Владимир Путин упорно путает с политическими партиями? Таким организациям на Западе, в частности в США, никто не запрещает получать взносы из-за рубежа. Не далее как в сентябре этого года New York Times выступила с громким разоблачением: американские исследовательские центры получают деньги от иностранных правительств и потому должны зарегистрироваться в качестве иностранных агентов (Россия в материале не упоминалась). Но скандала не вышло. От имени центров ответил президент Института Брукингса Строб Тэлботт. "Мы никогда не должны работать на иностранные государства, - писал он. - Но работать с государствами, я уверен, вполне приемлемо, поскольку мы способны провести экспертизу и дать рекомендации по проблемам, с которыми сталкиваются эти страны".
На этом дискуссия была исчерпана. За решетку никого не посадили.
Владимир Абаринов