Отдыхая от празднования Нового года, просмотрел в интернете декабрьский номер журнала Ab Imperio - академического и трудночитаемого издания, где не принято выражаться просто и на злобу дня. Но, видимо, издателей этого журнала "достало наболевшее". Номер был посвящен украинским событиям.
Пересказывать прочитанное не буду, но общее впечатление, что почти все авторы - и украинцы, и русские (россияне) - сошлись на том, что "Украина - не Россия". Более того, они подразумевали, что как будто так всегда и было. Для некоторых авторов те, кто не признает уникальности Евромайдана и особости украинских национального опыта, - это "российские империалисты". А западные исследователи, которые стараются занять позицию над схваткой, - это соглашатели, по сути пособники российского империализма.
Ab Imperio - серьезное издание, претендующее на плюрализм мнений. Но в этом номере я его не обнаружил. Что называется, навесили ярлык, а оправдаться не дали. Особенно запомнились рассуждения историка из Львова Ярослава Грицака (перевожу их с английского): "Фундаментальное различие между Россией и Украиной лежит не в области языка и культуры, а в различии политических традиций, имеющем исторические причины".
Разные ценности?
Еще недавно в кругах украинских и польских историков выразились бы так: Украина восходит к вольному казачеству, а Россия - к деспотической, крепостной Московии и империи Петра. Но Грицак решил обновить старое: он ссылается на "Мировой Обзор Ценностей" (World Value Survey - WVS) и исследования американских социологов в "Журнале демократии", которые составляют "культурную карту" мира согласно основным ценностям.
Эта карта - почти детская иллюстрация к известной статье Сэма Хантингтона о "конфликте цивилизаций", где все страны и народы поделены на цивилизации по религиям и составляют две группы. Одни - демократичные и любящие свободу - ориентированы на ценности рациональные, свободные от религиозных предрассудков, так называемые "ценности самовыражения". А другая группа стран и народов, где все попытки демократизации, видимо, обречены, ориентируется на традиционные ценности и "ценности выживания".
Мне, историку, даже неловко все это пересказывать, настолько все это напоминает старые теории "научного расизма", приправленные антропологическими и социологическими "изысканиями". Грицак, однако, придает им большое значение и утверждает, что Украина принадлежит к первой группе, а Россия - ко второй (несмотря на то, что на "культурной карте" Украина все еще в одной группе с Россией).
Примечательно и другое. Некоторые интеллектуалы в России и русские за ее пределами не только не подвергают это разделение рефлексии и сомнению, но кто с грустью, а кто даже с радостью подтверждают: "Да! Да! Наш российский народец груб, агрессивен, к свободам не склонен, любит сильную руку - не то, что доблестные и свободолюбивые украинцы". Кстати, Грицак ссылается на ряд московских ученых, которые помогли ему с выводами и с западной литературой.
Старшие и младшие
В послевоенные годы группа видных американских социологов провела социологическую работу с тысячами "перемещенных лиц" - людей с территории СССР, оказавшихся на Западе. Их интересовали ценности и ориентации этих людей, ведь СССР был закрыт для социологических исследований, и опрос бывших советских подданных был единственной возможностью что-то узнать о советском обществе. Особое внимание авторы проекта уделили сравнению ценностей и установок русских и украинцев. Их вывод можно прочитать в книжке "Советский гражданин" 1959 года.
А вывод таков - удивительная общность и почти полное отсутствие различий. И русские, и украинцы одинаково ненавидели государственное насилие, террор, коллективизацию крестьянства и при этом одинаково ценили то, что дала советская власть в области образования, медицины, возможностей для социального роста. Если оценивать по шкале WVS, то все они были заложниками традиционных "ценностей выживания", но не были чужды и "ценностей самовыражения". Когда же в самом деле украинцы и россияне успели так радикально измениться, что оказались, по мнению Грицака, разделены основными ценностями?
Обманываться теориями и выбирать их по вкусу - личное предпочтение каждого. Но ведь и национальное самосознание формируется как личный выбор. И формируется оно под воздействием истории - иными словами, текущей реальности, воплощенной в жизненном опыте каждого. В этом смысле мне лично кажется, что точнее, а главное, честнее выразилась украинская молодая поэтесса Анастасия Дмитрук. Обращаясь к народам России после референдума в Крыму в марте 2014 года, она декламирует:
"Никогда мы не будем братьями ни по родине, ни по матери.
Духа нет у вас быть свободными - нам не стать с вами даже сводными.
Вы себя окрестили "старшими" - нам бы младшими, да не вашими”
Анастасия не помнит Советского Союза, она родилась в январе 1991 года в городе Нежине Черниговской области. Она ничего не говорит об исторических корнях от Хмельницкого и Мазепы до Скоропадского и Петлюры. Ее даже не интересует Бандера. Она отталкивается от собственного короткого личного политического опыта, который явно начался во время Оранжевой революции и продолжился под влиянием Евромайдана. Ее размежевание Украины с Россией целиком обращено в будущее ("не будем!"), а не в темное прошлое. Остается лишь гадать, у кого Анастасия хотела бы быть "младшей"?
Не ставить крест на России
Можно до бесконечности спорить о том, почему случился Евромайдан в Киеве и быстро выдохлась Болотная в Москве. На Украине многого не было - сильного, умного политического лидера, нефтяных миллиардов, амбиций и обязанностей региональной державы. Там было - запредельно наглая ярмарка коррупции и рейдерских захватов, гораздо более явная, чем в России, а также непокорившиеся центральной власти олигархи, владевшие средствами массовой информации.
Было также воздействие формирующейся под влиянием украинской диаспоры национальной интеллигенции, верящей в "особый путь" - стоит только избавиться от влияния восточного соседа. Наконец, было географическое и культурное соседство с Польшей и другими странами, которые этот "особый путь" поддерживали и поэтому очень хотели, чтобы Украина вошла в европейскую программу восточного партнерства, и т. д.
Ясно одно, что украинские интеллектуалы могут с гордостью рассуждать о том, что их страна не имела и уж точно никогда не будет иметь ничего общего с Россией. И некоторые российские коллеги с ними поспешно соглашаются. Но есть прекрасная английская поговорка "never say never".
Патриотизм может быть демократическим и даже направленным на "ценности самовыражения". Но патриотизм, как и любовь, не только окрыляет, он может ослепить и завести не вполне туда, куда хотелось бы. С другой стороны, российским либералам стоит вспомнить о том, что история в 2014 году не закончена, а перемены неизбежны.
Стоит ли ставить крест на России, уходить во "внутреннюю эмиграцию" и считать, что патриотизм - удел мерзавцев и российских империалистов? Ведь для русского интеллигента считать, вслед за украинской поэтессой, что Россия "никогда" не воспримет пресловутые "ценности самовыражения", - это своего рода мазохизм. А мазохизм, как известно, родом из Львова, где живет историк Грицак. Точнее - из австрийско-польско-еврейского города Львова (Лемберга), где когда-то жил и творил Захер-Мазох.
Продолжение дискуссии: отзыв Ярослава Грицака
Русская служба Би-би-си предоставила возможность украинскому историку Ярославу Грицаку прокомментировать размышления Владислава Зубока.
Сравнивать данные WVS (Мировой обзор ценностей) с повоенным опросом бывших советских граждан по крайней мере некорректно. Такое сравнение предполагает, что за 70 послевоенных лет в массовом сознании ничего не изменилось, а каждый хороший историк скажет вам, что изменилось и очень много.
Россия и Украина были включены в WVS после падения коммунизма. Мой вывод о том, что россияне и украинцы расходятся в ценностях, построен на результатах сравнения данных начала и конца "нулевых" 2000-х. Если говорить кратко, главное различие состоит в том, что если в 2000-х Россия застряла в ценностях выживания (и это несмотря на сравнительно хорошую экономическую ситуацию), то в Украине наблюдалось существенное продвижение к ценностям самовыражения.
Покойный Дмитрий Фурман считал, что обе страны разошлись не в 1991 году, а позднее, когда Украина, по его словам, "сдала экзамен на демократию - и то на пустой желудок", запустив схему смены власти в результате относительно честных и относительно мирных выборов. "Украина" в этом смысле, наверное, слишком обобщающий термин. Скорее всего, речь идет не о всей стране, а главным образом о молодежи – новом поколении, которое мы называем "ровесниками независимости".
По крайней мере европейское исследование ценностей показало, что в Украине наблюдается что-то похожее на разрыв поколений. По своим ценностям молодые украинцы более похожи на своих европейских сверстников, чем на украинцев моего и старшего возраста (50+ лет). Другие исследования показывают, что среди молодых украинцев менее выражены региональные различия. И по сравнению со старшими соотечественниками, они одновременно и более русскоязычные, и более патротически настроены по отношению к Украине.
Поэтому главный тезис моей статьи был не в том, что украинцы должны искать "особенный" путь, убегая от России, или что на России - упаси господи! - нужно поставить крест, а в том, что причины Евромайдана стоит искать не в пресловутом национализме и национальных идентичностях, а в ценностных изменениях, которые произошли в Украине на протяжении нескольких последних лет.
Украинцы Евромайдан назвали Революцией Достоинства. Илья Герасимов, редактор Ab Imperio, во вступительной статье к номеру об украинской революции принимает этот термин как легитимный, ибо он соглашается с моим тезисом, что все-таки эта революция имела ценностное основание.
Вызов создания современного общества стоит в равной мере как перед Украиной, так и перед Россией. Украине после распада коммунизма с этим вызовом удается пока что справляться лучше. Как украинец, я желаю ей удачи. Но я не согласен с тем, что эта удача обязательно должна быть построена на крахе России. Мечтать об этом глупо, нечестно и даже самоубийственно.
Наборот, я считаю, что победа Украины увеличивает шансы на изменения в России. Я преклоняюсь перед теми, кто в более сложных условиях, чем в Украине, имеет смелость бросить вызов режиму Путина. И искренне желаю им победы.
Но, по моему убеждению, частью и предпосылкой победы должны быть ценностные изменения - то, что я называю преодолением истории. В России это сделать тяжелее. Потому и усилия должны быть более сильными и целеустремленными. Петр Струве считал, что революция 1905 г. не смогла одержать победу, поскольку не ориентировалась на идеал достоинства. В связи с этим хочу попросить професора Зубока, если он желает победы, обращать больше внимания на человеческое достоинство и не унижать его - даже если это достоинство его оппонента, и даже если этот оппонент живет в городе Захера-Мазоха.
Владислав Зубок