Послесловие к статье подполковника ВВС Михаила Науменко в журнале ПОСЕВ № 4 (1603)2011 года

Время летит быстро. Ветер перемен, хоть и медленно, но верно разрывает пелену тумана. К сожалению, за 5 с лишним лет, прошедших с момента Смоленской трагедии и с момента опубликования статьи подполковника Советской Армии, специалиста по авиационным проблемам, связь с ним потерялась. Однако рискну вернуться к его статье "Катынь — Смоленск" и повторю некоторые всё ещё не имеющие ответов вопросы, а заодно немного поделюсь с Вами своими…

Для тех, кто что-то пропустил или забыл, напомню.

10.04.2010 на подлёте к аэропорту Северный под Смоленском погибли на борту №1 Польши 96 видных и высших представителей Польского Государства во главе с Президентом Лехом Качиньским. Останки самолёта до сих пор находятся на территории Российской Федерации. На все запросы польской стороны российская отвечает либо молчанием, либо отказом. Ссылается на необходимость иметь у себя основной "вещдок" следствия. Заключение российского следствия и созданной Россией комиссией МАК были опубликованы, но ясности не внесли. Общественным мнением Польши и большим рядом польских специалистов выводы, сделанные российской стороной, не приняты и не признаны. Более того, есть серьёзные основания считать их фальсификацией реальных событий.

Установленная польской стороной доска памяти на месте гибели людей была российской стороной заменена на свою. Разница в тексте небольшая, но существенная и подтверждающая старую истину, что одно сокрытое преступление неминуемо тянет за собой другое, до тех пор пока не будет полностью раскрыто. На польской доске значилось:

"Памяти 96 поляков во главе с Президентом Лехом Качиньским, которые 10 апреля 2010 года погибли в авиакатастрофе под Смоленском по дороге на памятную церемонию, посвященную поминовению 70 годовщины убийства советскими силовыми органами в Катынском лесу военнопленных Войска Польского, пленённых и уничтоженных в 1940 году" (перевод с польского автора).

Доска была установлена Объединением семей Катынских в 2010 году. Для сравнения приведу и текст доски, установленной российской стороной:

"Памяти 96 поляков во главе с Президентом республики Польша Лехом Качиньским, погибших в авиакатастрофе под Смоленском 10 апреля 2010 года".

Как говорится, почувствуйте разницу. При этом во время скорбной церемонии, проходящей ежегодно с 2011 года, польская сторона молится и возлагает цветы и свечи к камню, установленному у останков так называемой "роковой" березы, а российская во главе с губернатором Смоленска Островским, военным караулом с венком и пионерами с розданными им одинаковыми красными гвоздиками, у другого, примерно в 50 метрах от первого, на расчищенной от деревьев забетонированной площадке. Вот такая вводная перед тем как перейти к фактам и размышлениям.

Вернусь вначале к вопросам подполковника, заданным в апреле 2011 года. Их в статье было десять:

  1. Почему на следующий день после катастрофы россияне начали уничтожать обломки разбитого самолёта?
  2. Почему Москва так долго не хочет отдавать черные ящики?
  3. Почему стенограммы содержат недостоверную информацию?
  4. Почему россияне передали польским пилотам неверные карты аэродрома?
  5. Почему руководители полётами не закрыли аэродром, хотя были обязаны это сделать?
  6. Почему российские эксперты лгут, что польские пилоты пробовали приземлиться?
  7. Почему руководители полётами дали пилотам неверную информацию?
  8. Почему Кремль боится рассекретить документы аэродрома в Смоленске?
  9. Почему под давлением Москвы оказались изменены показания руководителей полётом?
  10. Почему около аэродрома вырублены деревья, которые являлись одним из доказательств официальной версии катастрофы?

Комментировать и разбирать их не буду. Пусть они остаются на совести специалиста. Я задам свои и попробую объяснить логику, приводящую меня к ним.

  1. Наверняка читатель изредка, но летал, тогда пусть он ответит — а заодно и следствие, — при каких обстоятельствах командир корабля "КВС" может обратиться к старшей стюардессе с вопросом: "Бася, что с нами?" — "Co z nami, Basiu?"(10:30:54,4 — 10:30,55 в расшифровке с черного ящика)
  2. Отчего либо у Командира — "КВС", либо у второго пилота возникает сильный приступ кашля, который длится более двух минут!? (10:36:02 — 10-39:02)
  3. Почему согласно произведенной медицинской экспертизе МАК руки "КВС" и второго пилота в момент гибели находятся на штурвале самолёта в расслабленном состоянии? Обычно в случаи авиакатастрофы руки пилотов сжаты на штурвале до судороги.
  4. Уверен, большинство видели березу. На высоте 10-15 метров её толщина вряд ли может быть толще 10-12 см. Напомню береза (не карельская) относится не к самым твёрдым сортам дерева. Каким образом при столкновении с крылом самолёта на скорости порядка 100 км в час она разрушает крыло?
  5. Самолет гибнет и оказывается на земле с высоты тех же 10-15 метров. Большого взрыва нет. Большого пожара тоже. Почему разрушения самолета такие значительные, что телекартинку трудно отличить от картинки с мест других катастроф, где самолёты рушились с высоты в 1000 метров?
  6. Почему при гибели самолёта со столь небольшой высоты на борту не только нет ни одного выжившего, что часто бывает при падении с такой высоты, но и нет ни одного целого трупа?
  7. Почему у некоторых трупов не только была сорвана, разорвана на них одежда, но и были сорваны волосы. Теоретически такое может происходить только при сильной перемене давления, но при падении с 10-15 метров такого эффекта быть не должно?
  8. Почему борт №1 Польской Республики, только-только прошедший очередное техническое обслуживание на заводе-изготовителе в РФ, и, подозреваю, слегка отличающийся от серийного борта, в том числе не только комфортом салона и оборудованием спецсвязи, но и некоторым усилением, так легко рассыпается на мелкие части?
  9. Почему к месту гибели высших должностных лиц Польши в течение некоторого, но достаточно продолжительного времени не пропускают Чрезвычайного и Полномочного Посла Польши Ежи Бара?
  10. Почему по согласованию польской и российской стороны расследование гибели борта №1, т.е. по мировым стандартам не гражданского борта, а военного, в нарушение правил Международной организации гражданской авиации (ICAO) ведёт не страна, которой принадлежит борт и граждане которой погибли, а государство, на территории которого произошла гибель самолёта?

Примеры в качестве комментария к вопросам:

15.09.2005. На территории Литвы разбился российский военный самолёт СУ-27. Следствие вела российская сторона. Останки борта были незамедлительно переданы российской стороне.

04.12.2010. В аэропорту Домодедово терпит крушение аналогичный с бортом №1 Польши самолёт — ТУ-154М авиакомпании "Авиалинии Дагестана", Пострадали 83 человека, Погибли всего двое!

Остановлюсь на этом. Безусловно, внимательно изучив даже доклад МАК можно задать ещё много вопросов, на которые никто пока не спешит дать ответы. Что поделать, правду по Катыни пришлось ждать почти 50 лет…

P.S. В прокат в Польше вышел художественный фильм "Смоленск". Восприятие его и в Польше и за ее границами различно. Это вполне понятно — речь идёт о художественном произведении и авторской трактовке событий. Но то, что польское общество публично переживает эту трагедию благодаря фильму и осознаёт её версию всего через 5 лет, а не через 50, как потребовалось великому Анджею Вайде чтобы реализовать свой, возможно, главный проект — фильм "Катынь", положительно. Пусть сложно, пусть трудно, но об исторических трагедиях нужно научится говорить, и лучше, пока современники ещё живут и помнят, что произошло (напомню: отец великого кинорежиссёра пропал в СССР после оккупации польской территории в сентябре 1939 года).

kasparov.ru