Сегодня, когда идет война в Украине, когда гибнут люди на Ближнем Востоке, когда в самом огромном по территории государстве бесчинствует зверье, наделенное властью, когда мировая общественность задается главным вопросом современности: А кто же из двух не совсем адекватных стариков будет возглавлять самую сильную державу мира в ближайшие четыре года? - мало кто вспоминает личностей, которые своей деятельностью, своим творчеством как раз старались противостоять всем этим жестокостям и порокам. А ведь именно такие люди спасают мир.
И одному из них сегодня исполнилось бы ровно сто лет.
Чародей танца, как заслуженно называли его при жизни, Махмуд Эсамбаев был как раз из тех, кто ненавидел войну, кто не терпел расизм и насилие. И все это старался передавать через свое искусство. И весь мир смотрел, восхищался им. Весь мир понимал его язык. Весь мир верил ему. Эсамбаев был тот уникальный человек, который мог общаться в любой стране, на любом континенте на понятном там языке. Он владел искусством танцев всего мира, всех народов. И везде он был любим и желанен: в Москве и в Казахстане, в Бразилии и в Африке, и, конечно, на Кавказе, в родной Чечено-Ингушетии.
Его приезд на родину для жителей Грозного был праздником танца. Назвисимо от национальности или общественного положения, зрители заполняли концертный зал, если там выступал Махмуд Эсамбаев. И он всегда признавался в своей любви к родному городу, к родному народу. Он всегда был сердечно благодарен зрителю за теплый прием, за искреннее признание его таланта.
Фото из Википедии
Везде, где бы ни выступал, Махмуд с гордостью говорил, что он чеченец. И звание чеченца носил с гордо поднятой головой даже в тяжелые, страшные времена, когда республику утюжили российские танки и бомбили российские самолеты, когда маленький чеченский народ уничтожали всеми чудовищными способами. Еще в молодости, в 1944 году, имея возможность жить и работать в Пятигорске, Махмуд однозначно решил, что должен быть со своим народом, и добровольно отправился в ссылку в Киргизию. Подтверждением его отношения к принадлежности к чеченцам служила неизменная папаха, которую он с достоинством носил, не снимая даже на заседаниях Верховного Совета СССР.
Много нареканий пришлось выслушать в свой адрес Махмуду Эсамбаеву. Особенно в начале 90-х годов, когда чеченский народ избрал свой путь на построение независимого, свободного государства. Возможно, он в чем-то ошибался. Возможно, он не совсем правильно понимал те процессы в республике. Но это нисколько не повлияло на отношение Махмуда к своему народу и к своему родному краю. И когда на чеченскую землю пришла беда, Эсамбаев не мог равнодушно смотреть на эту трагедию. Он всеми доступными ему способами пытался донести до мировой общественности, что это не только убийство народа, но и уничтожение культурного наследия чеченцев. Особенно больно было Эсамбаеву узнать, что в разрушенной квартире в центре Грозного погибла уникальная коллекция танцевальных костюмов со всего мира. Ибо это не была потеря личного имущества Махмуда. Это была потеря для искусства и культуры чеченского народа. Это то, что чеченцы должны были сохранить на века в музее имени Махмуда Эсамбаева.
Трудно судить, насколько близко к сердцу принимал все ужасы, выпавшие на долю родного народа, великий неравнодушный человек, посвятивший жизнь прекрасному. Но начало второй войны, скорее всего, не могло не отразиться на нем. Что и привело к печальному результату 7 января 2000 года (Дала геч дойла цун).
Будет ли в жизни чеченского народа второй такой человек, как Махмуд Эсамбаев?
Об этом остается только мечтать.
Замбулат Идиев