Джамбулат Сулейманов — выдающийся чеченский ученый, историк, филолог, автор множества работ по истории, этнографии, политологии. Помимо сугубо научной деятельности, Джамбулат регулярно отслеживает происходящее на родине и делится своим мнением с общественностью. Накануне 22-й годовщины начала Первой российско-чеченской войны медиа-активисты ИА «Нохчийчоь» связались с Джамбулатом Сулеймановым, которым он любезно предоставил своё эксклюзивное интервью:
Ассаламу алейкум Джамбулат!
Прежде всего хотел бы выразить вам благодарность от имени коллектива сайта «Нохчийчоь» за согласие предоставить интервью нашему сайту, а затем нам было бы интересно ваше мнение, как профессионального историка, много лет занимающегося проблемой этногенеза вайнахов и в частности становления чеченской государственности о событиях 22-ти летней давности. Как известно, 11 декабря исполняется ровно 22 года с момента официального объявления Россией войны тогда ещё молодой Чеченской Республике Ичкерия.
Ва алейкум ас-салам ва рахьматуллохи ва баракатуху.
Я также благодарен коллективу сайта «Нохчийчоь» за приглашение обсудить поистине эпохальную в истории нашего народа дату.
Как вы можете прокомментировать эти события как их современник с одной стороны и как историк-ученый с другой?
11 декабря 1994 года, день пересечения российскими войсками государственной границы Чеченской республики Ичкерия явился моментом истины как для внутриполитической борьбы чеченского народа, так и российско-чеченских взаимоотношений. Именно таким я запомнил этот день как современник и по сей день воспринимаю таковым как историк, для которого по истечении времени все отчетливее вырисовываются реальные контуры минувших перед ним событий. Постараюсь разъяснить читателям сказанное в обобщающей формулировке.
Коллапс власти в Москве позволил чеченцам в начале 90-х захватить плацдарм независимости, осуществив свою 132-летнюю мечту. И для того чтобы превратить этот плацдарм в бастион независимости, т.е. добиться международного признания, требовались кадры и время. Но за столь длительный период оккупации имперская власть России успела взрастить в чеченском обществе довольно значительную прослойку манкуртов. И как правило многие из них были потомками уважаемых в народе духовных лидеров, представителями этнической интеллигенции, работниками образовательной, правоохранительной и промышленно-хозяйственной сфер. То есть империя предусмотрительно деформировала души той категории чеченцев, без которых государство не построить, и они откровенно саботировали власть независимой Чечни, растрачивая бесценное время.
Нужно пояснить что в реальной жизни слово манкурт стало нарицательным не для умалишенных рабов вроде героя романа Айтматова, а для вполне себе презентабельных в социальном смысле этнических перевертышей. Они говорят с тобой на твоем языке. Они не хуже, а то и получше тебя знают традиции и историю чеченского народа, его ценностную шкалу. И они умело используют эти знания в своих меркантильных интересах. А все потому, что при всем выше сказанном, исходя здоровым телом и острым умом из твоего народа, душой они давно представители русской имперской общности, пленники ее чуждых ценностей, воспринимающие свое родное как убогое и недоразвитое, безнадежно отсталое.
У этих манкуртов не написано на лбах «изменник», «перевертыш». Он представитель твоего рода. И более того образованный и уважаемый в нем человек, которому немало родственников обязаны содействием в застигших их трудных жизненных ситуациях через его административный или хозяйственный ресурс. Трудно поверить, что такой чеченец мог предать свою нации. Трудно не поверить умным речам образованного однотайповца или односельчанина, даже при торчащих из-за спины кремлевских ушах, потому что он умело выставляет это так, как будто бы использует русских ради блага своего народа.
Эти внутренние терзания части простых чеченцев, которым трудно было различить где правда, а где ложь, были разорваны 11 декабря 1994 года вторжением в Чеченскую республику Ичкерия российской армии. Под ракетно-бомбовыми ударами упали маски как с чеченских манкуртов, так и с новоиспеченной российской «демократии» с ее лживыми уверениями о непричастности к чеченским «внутренним разборкам» и лицемерными заявлениями вроде «берите столько суверенитета сколько проглотите».
Как современник придам немного живых красок описываемому периоду. С 1989 года я являлся студентом Чечено-Ингушского государственного университета. Провозглашение независимости Чечни в 1991 году будучи патриотически воспитан воспринял с большим воодушевлением. Но был неприятно удивлен, когда не все мои друзья разделили мою радость. Они, как и их родные критиковали власть Дудаева, как будто в России не было кризиса власти и исходящих из нее социальных проблем и криминальной обстановки.
Я закончил университет весной 1994-го года и собрался поехать за вторым, уже религиозным образованием в одну из мусульманских стран. Но обстановка в республике была напряженной. До этих пор сам никуда не влезал, учился, морально поддерживая чеченскую власть, но теперь покинуть республику не решался перед становящейся все очевидней войной с Россией. Чтобы развеять сомнения я спросил одного уважаемого мною профессора нашего университета, как он думает, решится ли Россия на открытую агрессию против нас? А он мне: «Да кому мы нужны, езжай учись!»
Поехал. Тем временем гражданская война в Чечне все разгоралась. До нас, чеченских студентов, доходили слухи о зверствах якобы творимых дудаевцами, ведь с нами были ребята с Урус-мартановского района и Притеречья. Я естественно не верил и защищал нашу власть. Почти все студенты ополчились против меня, называя дудаевцем и ваххабитом. А те, кто поддерживал меня не смели открыто вступиться. Я говорил, что нет никакой чеченской оппозиции, а есть вооруженные Россией коллаборационисты. Мне отвечали, что оружие российское, но добытое по личным связям, а вот Дудаеву мол действительно Россия оставила горы оружия.
война в Чечне, длившаяся практически двадцать лет, предопределила целую эпоху развития не только российской, но и без преувеличения всей мировой политики
И вот 26 ноября по БиБиСи показывают плененных российских танкистов вместе с чеченскими коллаборационистами. У моих оппонентов челюсти отвисли. Я понял, что такой провал российских спецслужб обернется неминуемой войной и быстро собрался в дорогу. Со мной лишь шестеро из 32 студентов. Восьмого декабря я уже был дома. Друзья, которых я успел навестить перед началом войной, из тех что когда-то ругали власть Дудаева, молчали, им нечего было сказать. Но некоторые открыто раскаялись и выразили готовность встать на защиту родины. Одиннадцатого декабря мы были на Терском хребте, 31-го в Грозном. Хотелось посмотреть и в глаза профессора, уверен я увидел бы в них большое разочарование, но не суждено было, его скоро не стало, Дала гечдойла цунна!
Так вот, как я и сказал вначале, это был момент истины как для восстановленной чеченской, так и для переформатированной российской государственности. Война в Чечне начавшаяся 11 декабря 1994 года и продолжившаяся практически двадцать лет до последней значимой военной операции сил чеченского сопротивления в Грозном 4 декабря 2014 года, предопределила целую эпоху развития не только российской, но и без преувеличения всей мировой политики. Сам чеченский народ прошел через такое горнило войны и политики и накопил такой практический опыт, который иные народы накапливают веками. И это единственно ценное и позитивное для чеченцев во всей этой трагедии. Масштаб ее никак не приблизил к логическому концу многовековые сложные взаимоотношения России и Чечни, напротив, еще более усугубил их.
История не требует сослагательного наклонения и всё же, на ваш взгляд, возможно ли было избежатьоткрытой военной конфронтации с Россией?
Полагаю, избежать открытой военной конфронтации с Россией гипотетически было возможным, и на это до конца надеялась политическая команда Дудаева, которая вопреки заверениям оппонентов вовсе не являлась самоубийственно безрассудной, жертвующей народом ради абстрактной идеи. Напротив, они были готовыми к самопожертвованию ради благополучия народа его героями. В это то и не могли поверить и принять малодушные манкурты-конформисты. Они судили о харизматичном Дудаеве по себе, как же им было понять его мотивы? И именно они, их конформизм и неготовность отказаться от достигнутых «высот» в имперской иерархии, во многом и явились опорой российского имперского реваншизма по отношению к Чечне.
То есть обвиняя Дудаева и его политическую команду в том, что они ведут чеченцев к политическому тупику и военной катастрофе, они по сути сами явились базисом для подобного вектора развития российской политики по отношению к практической независимости Чечни. Безусловно и без них обновленная «демократическая» России выявила бы свою имперскую суть, но она не имела бы такой практической точки приложения как чеченская «оппозиция». Это дало бы Чечне возможность, не тратя силы на нее, при внутренней стабильности, выиграть время для поиска своего места в мировой политике. А значить возможность заручиться поддержкой долгосрочных союзников с их экономическими интересами в регионе, что равноценно гарантиям государственного суверенитета для небольшого народа вроде нас.
Команда Дудаева до последнего пыталась избежать открытой войны
Таковой стала цена «чеченской интеллигенции» без политического самосознания. Естественно их постепенно пришлось заменять малоквалифицированными, но идейными людьми из народа. И это обстоятельство в свою очередь дало повод отвергнутой «интеллигенции» обзывать чеченскую власть «режимом чабанов».
Бытует мнение, что чеченское государство не состоялось больше по внутренним причинам, нежеливнешним. Каково ваше мнение на этот счет?
Это мнение не верно в корне. Подобные утверждения призваны убедить мировую общественность и самих чеченцев в природной их неспособности к государственному строительству, в то время, когда сама история чеченцев противоречит этому. Дело в том, что даже маленькая толика тех усилий, что приложили чеченцы в государственном строительстве, давала успех иным народам в иных ситуациях. И итог того что чеченцы после столь неимоверных усилий и проявленной политической воли к собственной государственности до сих пор так и не добились ее, особое исключение, но никак не закономерность. Настойчивость, проявленная подобным образом, гарантировала бы чеченцам собственную государственность абсолютно в любом уголке мира, с любым иным соседом помимо России, ну может быть еще и Китая. К тому же история эта не завершена.
даже маленькая толика тех усилий, что приложили чеченцы в государственном строительстве, давала успех иным народам в иных ситуациях
Да и сам вопрос нашей формальной государственности, я уверен, для России не принципиален, за примерами далеко ходить не надо, тут тебе и подопечные России среднеазиатские республики и Беларусь. Дело в том, что для России неприемлема политическая воля чеченцев, нечто большее чем просто формальная независимость. Как только почти 20 лет спустя после чеченцев подобные устремления выявили Грузия и Украина, они незамедлительно подверглись Российской агрессии. Политическая воля Грузии была подавлена, а Украина весит на волоске несмотря на моральную поддержку Запада.
Все чеченские внутренние передряги перед второй войной утряслись бы максимум через два-три года победой одной из партий. Ничего трагичного в этом не было. Все нации мира проходили через подобное. Гражданское противостояние на начальном этапе становления и борьба идей дальнейшего государственного развития даже необходимы как выработка естественного национального иммунитета против неминуемых будущих внутри и внешне политических потрясений. Это только придает устойчивость государственной конструкции, прошедшей подобное испытание.
Так что ни внутренние разборки победивших чеченских бригадных генералов, ни довоенные разборки с «оппозицией» сами по себе никак не могли воспрепятствовать чеченскому государственному строительству, без открытого силового вмешательство России, без разительно непропорционального применения военной силы, без многолетнего истощения чеченских сил в неравной борьбы и без равнодушия к этому геноциду чеченцев мирового сообщества.
Как известно, национально-освободительная борьба чеченского народа протекала в несколькихисторических этапах. Какие особенности имел очередной этап, начавшиейся в 90-е?
Чем характеризовался новый этап начала 90-х 20-го века, так это большей политической грамотностью руководителей национальной борьбы по сравнение с руководителями предыдущих этапов, хорошим в отличие от предков знанием всем чеченским народом своего врага, что в совокупности и принесло победу чеченскому народу в войне 1994-96 -х годов. Кстати этапы национально-освободительной борьбы чеченцев и их последовательная качественная трансформация описана мною в работе «Бай-тогхе: уроки истории».
К недостаткам прежде всего отнесу плохое знание реальных механизмов мировой политической архитектуры, что было последствием долгого пребыванием чеченцев за железной занавесью в роли народа изгоя, лишенного всякой возможности реальной политической деятельности. Также в немалой степени наших руководителей подвело плохое знание собственного нас самих, т.е. чеченского народа, некоторая его идеализация, несмотря на плачевный опыт 30-х годов.
К примеру, в руках восставших чеченцев оказались архивы КГБ, но политических зачисток не последовало. Конечно тут сдерживающим механизмом сказывался и традиционный уклад чеченского общества. Но тем не менее это была своего рода негласная амнистия Дудаевым, в тщетных начальных попытках гражданского примирения и сохранения единства нации. Во время войны многие из них вновь выявили свое предательство. Но на фоне народного презрения к ним, руководство ЧРИ опять проявило недальновиднее пренебрежение этими казалось политически изжившими себя отщепенцами. После окончания войны последовала уже официальная амнистия Яндарбиевым всех заблудших, помимо одиозных коллаборационистов.
Недооценка деструктивных возможностей коллаборационистов в период ослабления национального организма, имела самые плачевные последствия. Именно эта снисходительность к человеческой низости соплеменников, а по сути недооценка внутренних угроз, сыграла роковую роль для чеченской государственности, когда и во второй войне российская военная махина вновь завязла в бесперспективной партизанской войне. У сильно поредевших чеченских героев не хватило сил на два, внешний и внутренний, фронта. У уставшего от войны народа не хватило духа на защиту от предателей своих героев. Да и обиды межвоенного периода, что не успели за три года навести порядок в разрушенной до основания войной республике убавляло энтузиазма. Таковы были особенности последнего этапа борьбы чеченцев за независимость.
Не кажется ли вам, что первая российско-чеченская война стала кульминационным моментом в процессеэтногенеза чеченцев, своеобразной завершающей стадией на пути формирования чеченцев какполитической нации?
Вы правильно отметили, Чеченская республика Ичкерия действительно явилась последним кирпичиком в процессе формирования чеченской политической нации. Это очевидно даже на примере особого статуса нынешней оккупированной Чечни. С момента образования ЧРИ, процесс осознания чеченским народом себя политической нацией стал необратимым, а построение чеченского государства, инша-Аллах, делом недалекого будущего. Да. И до Ичкерии были у нашего народа политические образования, такие как военные союзы с дагестанскими ханствами против Персии и России, объединенный шейхом Мансуром Северный Кавказ, Имамат Шамиля, Имамат Альбиг-Хаджи, Эмират Узум-Хаджи, Горская республика. Но все они были многонациональными, надэтническими образованиями. И лишь Чеченская республика Ичкерия, ее героическая история, сотворенная на наших глазах завершила процесс формирования национального самосознания чеченского народа, а все еще существующие его огрехи неминуемо будут стерты со временем.
Как вы считаете, насколько было возможно в ходе Хасавюртовских соглашений добиться не«отложенного» статуса Чечни, а реального независимости?
Большинство военно-политических экспертов, исследовавших первую Российско-чеченскую войны уверены, что такой возможности не было. Я лишь соглашусь с тем, что к моменту начала переговоров в Хасав-Юрте в кремле еще не было политической воли на столь смелый шаг. Еще не было!
Но российская военная машина в ходе боев за Грозный в августе 1996-го года была поставлена в тупик своей неспособностью справиться с горсткой повстанцев, уже два года навязывающих бои на выгодных им условиях. С самого начала и на протяжении всей войны российская армия так и не смогла перехватить у чеченцев тактическую инициативу. У нее не было ответов на чеченский метод ведения войны, и она не могла их выработать, не остановив войну, не выйдя из состояния схватки. При несоизмеримом дисбалансе военных сил в пользу России, моральное и тактическое преимущество чеченцев было бесспорным. По сути вся эта военная махина была безнадежно дезориентирована и пребывала в глубоком нокдауне. От военной мощи российской армии не было никакой пользы, ведь из пушки в воробья не попасть.
Российская военная машина в ходе боев за Грозный в августе 1996-го года была поставлена в тупик
Те, кто придерживается мнения что и чеченские силы на тот момент также были на исходе, тот просто ничего не знает о силе внутренних механизмов чеченского народа, о моральном состоянии чеченской сопротивления на тот момент и о еще не затронутых им тогда мобилизационных резервах. Многолетняя активная фаза первой половины второй войны также доказала насколько значительными оказались моральные силы чеченского народа и боевой дух его бойцов. И это несмотря на деморализовавший народ межвоенный период с последствиями послевоенной разрухи. Все отговорки российских военных первой войны с перекладыванием ответственности на политиков не принимаются. Будь иначе чеченцам не удалось бы два года подряд удерживать в своих руках тактическую инициативу в войне с столь превосходящим противником. И будь российские военные попроворнее и успешнее за политиками дело не стало бы.
Разумеется, в такой ситуации чеченцам выгодно было не ослабляя натиск, продолжить изматывать противника, время от времени ведя переговоры и нащупывая пульс, пока кремлевское политическое руководство не поспеет для принятия Шарль де Голеевского решения. Таким образом Хасав-Юрт должен был явиться лишь первым этапом на пути созревания российской политической элиты и самого Ельцина к принятию решении о полной независимости Чеченской республики Ичкерия. Обстановка складывалась наилучшим образом. Политический рейтинг Ельцина был низок, на носу девальвация рубля, наступившая в 98 году, а значит неминуемый экономический кризис с последующим социальным взрывом внутри России. Обстановка в мире также была не пользу России. Для новой российской власти окончательное решение политического статуса мятежной республикой погубившей карьеру предшественника явилось бы задачей государственной безопасности, в целях недопущения его полного развала.
Не кажется ли вам, что уступка российской стороне в этом вопросе была одной из самых серьёзныхошибок руководства Ичкерии?
Я бы не назвал это стечение обстоятельств ошибкой. В чеченском руководстве были те, кто понимал необходимость продолжения войны, возможность ее продолжения, но не было единства в этом мнении у чеченских военно-политических лидеров. После смерти Дудаева, к началу Хасав-юртовских переговоров, ни у одного из его политических наследников не оказалось харизмы достаточной для сжатия политической воли всей военно-политической команды в единый кулак, и завершения начатого по описанному мной выше сценарию. Так что потеря президента Дудаева оказалась критичной, несмотря на то что наследники на достаточно высоком уровне продолжили его политику (вспомним хотя бы усаживание на свое место Ельцина Яндарбиевым) и победно завершили войну. Их усилия, в тот судьбоносный для нас момент истории, оказались недостаточными для доведения начатого до логического конца. С Дудаевым мы по-другому закончили бы войну. И по-другому повели бы себя после войны. Как бы выразиться поуважительнее к шахидам, более по-взрослому что ли, нежели победившие молодые бригадные генералы, Дала г1азот къобал дойла церан массери а!
Насколько оправданы утверждения, что ключевой проблемой, предопределившим послевоенныйполитический кризис в Чечне, являлся конфликт между религиозным(исламским) и национальнымсоставляющим самосознания народа?
Это утверждение не имеет под собой никакой реальной почвы. Во-первых, исламские джама1аты не представляли из себя политической силы, чтобы приводить политическую систему Чечни к кризису. Не один политик, ни министр в исполнительной власти, ни депутат в законодательной не выступал от имени исламских джама1атов, что говорит об их политических беззубости. Две политические фигуры с кем в народе ассоциировали «злых ваххабитов» – Мовлади Удугов и Ислам Халимов, не были делегированы во власть джамаатами, не выражали их политического мнения и не имели с ними ни обратной связи, ни возможности прямого влияния на них.
Во-вторых, как достаточно значительная военная сила джама1аты не являлись оппозиционными и незаконными военизированными группировками, а были интегрированы в силовые структуры ЧРИ вплоть до известных Гудермеских событий, спровоцированных российскими спецслужбами. Они выполняли приказы Верховного Главнокомандующего, участвовали во всех плановых мероприятиях и силовых акциях на вполне законных основаниях. Если и случались какие-либо инциденты, то не более чем в иных военизированных структурах, и связанны они были с профессиональной некомпетентностью тех и других, вчерашних добровольцев в войне против России, ведь никаких курсов переподготовки никто не проходил.
С Дудаевым мы по-другому закончили бы войну. И по-другому повели бы себя после войны
Единственное что реально было так это повальное после войны овладение умами молодежи идеологией тавхьида, единобожия, чему вряд ли можно удивляться после перенесенной войны, когда все надежды были только на одного Всевышнего. Эта ситуация позволила российским спецслужбам вести идеологическую накрутку населения против «ваххабитов» через своих агентов влияния и прежде всего через муфтия, о чем мы можем говорить утвердительно хотя бы по результатам Гудермесских событий, по фактам ставшими известными после них.
Реальной причиной послевоенного политического кризиса я назвал бы эйфорию победы и отсутствие одного харизматичного лидера. То есть победа волков, оставшихся без вожака, которую они не смогли поделить. Эйфория овладела всеми, политическими и военными лидерами, боевыми отрядами и джамаатами, и даже простым народом. Эта эйфория мотивировала несистемные действия всех и вся. А джамааты лишь откровенностью своих искренних, пусть даже порой ошибочных, действий просто стали удобным громоотводом. Все что творилось в джамаатах на уровне групп, творилось и в бригадах генералов, в командах политиков, в масштабах республики и правительства. Так что свалить на кого-то вину или разделить ее непропорционально не получится, все внесли свою лепту.
семена политической дезинтеграции чеченского руководства были посеяны во время Хасавюртовских договоренностей
Правда столь внушительная военная победа привела бы к эйфории кого угодно, не только чеченцев. Поэтому не думаю, что стоит строго судить нас за это. Но вот то, что мы не смогли с этим вовремя справиться, при недобитом враге и незакрытом вопросе взаимоотношений с ним, вот это и есть наша преступная оплошность.
Так вот! Семена такой политической дезинтеграции нашего руководства были посеяны как раз во время Хасав-Юртовских договоренностей, когда чеченцы на условиях России согласились провести новые политические выборы. На фоне отмеченной эйфории победы чеченская политическая команда, выигравшая войну с Россией, оказалась расколотой предстоящей борьбой за власть, чего категорически нельзя было допускать. Президент Яндарбиев старался вразумить своих товарищей, но это был голос вопиющего в пустыне, ему не хватало харизмы Дудаева.
На ваш взгляд, какова причина, что национально-ориентированный вектор чеченского сопротивленияпостепенно «затух» под воздействием глобальных, прежде всех джихадистких, тенденций?
Вопрос затухания темы чеченского национального строительства под воздействием, как вы выразились, глобальных джихадистских тенденций я бы назвал самым сложным для меня и, наверное, самым болезненным для читателей. Мне в свое время немало крови попортили на этом вопросе вчерашние братья, так как я был первым из приверженцев тавхьида, кто вступил в идеологическую борьбу с этой политической химерой. Вы меня спрашиваете, что явилось причиной такого успеха лжеидеологии такфиризма? Однозначно ее семена упали не на каменистую почву, иначе таких всходов не было бы. Чтобы наши читатели смогли понять почему семена лжеидеологии такфиризма нашли благоприятную почву в рядах чеченского сопротивления, придется сделать отступление от нашей темы к миру отвлеченных понятий и к сегодняшней ситуации в Сирии.
Идеология хаварижей или такфиризм почти так же стара, как и сама наша религия ислам. Поэтому несмотря на их глубокие расхождения для многих обывателей из числа мусульман, и тем более не мусульман на практике они видятся идентичными, из-за одинакового набора идеологем. Чтобы быстрее и проще объяснить разницу прибегну к системологии в которой различают два вида идеологий. Первый вид жизнеутверждающие идеологии или система. Второй вид жизнеотрицающие идеологии или антисистема. Представителями антисистем в истории, к примеру, являлись асасины, тамплиеры, гностики. То есть это еретические секты какой бы то ни было религии. И это означает что антисистема обратная сторона системы и потому создается иллюзия ее идентичности системе. Таким же образом несмотря на внешние схожести ересь не есть религия, а ее обратная, черная сторона.
Понять и различить черту отдаляющую религию от ереси часто непростая задача даже для зрелых мужей, а психологически неокрепшая молодежь просто наилучшее топливо для ересей. Как антисистема ересь набирает обороты в периоды смуты, когда нарушена система. И посмотрите, как в Сирии сегодня пышным цветом расцвела ересь Довлы, на фоне других исламских суннитских группировок, оказавшихся в системном кризисе и не способных договориться по элементарным вопросам. Довла высасывает из них молодежь как упырь кровь из своей жертвы. Однозначно на войне люди чаще вспоминают Аллах1а (с.в.т.), задумываются о вечной жизни и смысле своего бытия. В этом состоянии при схожести религиозных и еретических идеологем на фоне частых массовых смертей, отсутствия помощи откуда-либо и надежды на кого-либо в мире, апокалиптической картины бесконечной войны появляется наиболее благоприятная почва для жизнеотрицающих идеологий, и их идеи больше трансформируют психику именно молодых людей, но не только.
Сравните все это с ситуацией вокруг чеченского сопротивления последних двух десятилетий и все станет ясно. Скомпроментировавшие себя сотрудничеством с врагом устазы вирдов и их муриды, не способные договориться амиры и объединиться джамааты, системный кризис ичкерийской власти, бесконечная война – вот питательная почва на которой выросла политически нежизнеспособная концепция Имарата Кавказ, также являвшейся жизнеотрицающей антисистемой, объявившей войну всему миру, владея всего несколькими блиндажами в горных недоступных лесах.
Как сегодня вы оцениваете дальнейшие перспективы Чечни и её народа?
Отвечая на этот вопрос скажу, что проблемы всей исламской уммы, конечно же проходят через наши мусульманские сердца, но наш небольшой чеченский народ и кавказские соседи не в том состоянии чтобы, забыв свой горящий дом решать глобальные проблемы мусульманского мира. Аллах просто не возлагает на нас такую задачу.
Мусульманский мир уже давно в глубоком кризисе. Мусульманская политическая мысль не имела развития после Ибн Таймиййи и остановилась на проблемах семисотлетней давности. Современные наши ученые делают неуклюжие попытки дать ответы серьезным вызовам современности и пока что у них это плохо получается, если не сказать, что совсем не получается. Надежды на то что именно наш маленький народ породит ученного способного развязать весь этот сложный клубок противоречий нашей уммы весьма маловероятны. А раз так зачем входить в эту воду?
Побродив в сумерках Кавказского Имарата и Исламской Довлы, пора бы нашим парням вернуться к нашим огородам. Перспективы независимой Чечни или Северо-Восточного Кавказа куда более обнадеживающие. И это то, за что нас Аллах1 определенно спросит прежде чем за всю умму. Поэтому не вдаваясь в детали ближайших перспектив чеченского народа, лишь отмечу что из особенностей последнего этапа своей борьбы он смог вынести два важных урока.
Мусульманский мир в глубоком кризисе, ибо мусульманская политическая мысль не имела развития после Ибн Таймиййи и остановилась на проблемах семисотлетней давности
Первый. Лучше изучить мировую политическую архитектуру, а с учетом того что она меняется прямо у нас на глазах, хорошо понимать и протекающие живые процессы, тенденции их развития. Задача чеченских зарубежных диаспор воспитать из поколений, выросших за пределами родины и лучше интегрированных в страны проживания чеченское политическое лобби. А также уделить особое внимание образованию и подготовке специализированных кадров для будущей своей независимой страны. Даже если только 10% из них сохранят патриотизм и вернутся их будет достаточно для того чтобы поднять страну.
Второй. Не допускать впредь преступного попустительства во внутренних делах. Это вовсе не означает что очередной этап чеченской борьбы должен начаться с политических репрессий, но вот провести элементарно люстрацию и не допускать к власти людей способных ее саботировать просто необходимо.
Так что, при очередной качественной трансформации чеченского политического движения должно быть уделено особое внимание дипломатическому корпусу. И что важнее должен быть преодолен характер догоняющей ситуацию ответной тактики ведения политики. Нужно научиться мыслить и планировать стратегически, лишь это позволит достичь успеха в государственном строительстве. При всем при этом, основным гарантом суверенитета нации как всегда была, так и будет оставаться ее обороноспособность.