Андрей Пионтковский: это хуже, чем заговор
Утром 30 сентября мы, в который раз, проснулись в немножечко другой стране. Сергей Борисович Иванов как-то скромно и буднично объявил нам, что Советом Федерации дано разрешение на использование российских войск. Кстати, вообще непонятно где. Может быть – в Сирии, может быть – в Антарктиде.
И снова, как и в случае с Крымом и с Донбассом, это было решением одного человека. И этого человека можно понять. В немецком языке есть даже специальный термин Putinversteher. У него было тяжелое детство. Если вообще было. Помните реплику полковника Щукина из советского фильма "Адъютант его превосходительства" – "Я сомневаюсь подпоручик – была ли у вас мать?".
В последнее время у Путина накопились серьезные психологические и, простите за выражение, экзистенциальные проблемы. Он крупно проиграл в Украине. Об этом свидетельствует хотя бы то обстоятельство, что духоподъемные геополитические бренды прошлого лета "Русский мир" и "Новороссия" изъяты из медийного и политического оборота. В качестве утешительного приза Путин сейчас упрямо пытается втолкнуть бандитские "ЛНР-ДНР" как раковую опухоль в политическое тело Украины, что тоже ему не очень удается.
И самое для Путина неприятное – все это прекрасно видит и понимает его ближайшее окружение. Для любого диктатора внешнеполитическое поражение означает угрозу его личной власти. Акела промахнулся, и у членов политбюро сразу возникают очень неприятные и опасные мысли. Российская клептократия живет по законам уголовной зоны, и опущенный пахан для нее – уже не пахан.
Поэтому Путину было жизненно важно резко изменить повестку дня на международной арене и продемонстрировать какой-то убедительный успех в его священной борьбе с бездуховными пиндосами на каком-нибудь другом фронте. Показать усомнившемуся арийскому племени, что вождь-то наш еще о-го-го и является крупным игроком на мировой арене. Ведь разъяснила же наша пропаганда доверчивым телепузикам, что идет вовсе не война России с Украиной, как кому-то могло показаться, а глобальная война "Русского мира" с англосаксонским, и прежде всего с США, развернувшаяся в том числе и на территории Украины. Так почему бы и не перенести основной телевизионный театр боевых действий от греха подальше на пылающий Ближний Восток.
Вторая сопутствующая задача – спасти рядового Асада. Для Путина это глубоко личностная навязчивая идея. В его воспаленном геополитическом сознании силы мирового зла последовательно уничтожают наиболее принципиальных борцов с однополярным миром. Сначала – Каддафи, потом – Асад, следующий – Путин. На него очень большое впечатление произвело видео с последними минутами жизни Каддафи, и он поклялся себе: ничего подобного с Асадом не случится.
Задница Асада стала такой же сакральной ценностью русского народа-богоносца, как Херсонес, и Путин будет теперь защищать ее до последнего.
Но никогда Путин не смог бы навязать целой стране личные эгоистические внешнеполитические цели – сохранение своей пожизненной власти, безопасность собрата-диктатора, – если бы и весь политический класс вместе с ним не был поражен одним и тем же вирусом бешенства державно-патриотической матки.
Важнейшей идеологемой российского внешнеполитического дискурса является сладострастное смакование некоего "унижения", якобы испытываемого в последние четверть века Россией в результате поражения СССР в холодной войне. Это демонстративное порывание рубищ и демонстрация геополитических язв – любимое занятие всей нашей политической "элиты" от азиопов Проханова и Дугина до западников Арбатова и Лукина. Величия, величия и еще раз величия жаждет российская политическая "элита", настаивающая на своей уникальной и высочайшей духовности, противостоящей меркантилизму упаднического Запада.
Поэтому само появление российских войск в традиционной вотчине англосаксонского мира – на Ближнем Востоке – вспрыснуло лошадиную дозу имперского наркотика в вены комплексующей "элиты". А когда трехзвездный русский генерал твердой, а может, даже и нетвердой походкой явился в американское посольство в Багдаде и в ультимативном тоне потребовал, чтобы американская военщина немедленно убрала свою авиацию с сакрального неба Антиохии?! А когда освященные ограниченным контингентом специально завезенных православных попов "Сушки" начали разносить к чертовой матери позиции прозападной Свободной сирийской армии?!
Конечно, когда-то, и, может быть, даже очень скоро неизбежно наступит болезненная ломка. Но это будет потом. А пока это наш маленький балабановский "Триумф Воли": "А вот скажи мне, американец, в чем сила? Я думаю, что в правде!" А потом, наш "хороший Гитлер", как азартный игрок в казино, снова проиграв, снова повысит ставки и вспрыснет нам уже окончательную успокоительную дозу.
Но мы, к счастью, не одиноки в нашей борьбе. Наш предусмотрительный вождь создал "антигитлеровскую коалицию" с координационным центром в Багдаде: иранский корпус "Стражей исламской революции", иракская шиитская милиция, "Хезболла", ну и, наконец, армия Асада, уже уничтожившая более 200 000 суннитов.
Отменные антигитлеровцы, такие же отъявленные террористы, как и "Исламское государство". Может быть, они не устраивают таких же театрализованных казней, но кровищи на руках у них никак не меньше. Эти замечательные люди под нашим воздушным прикрытием будут проводить наземную операцию против всех противников Асада в Сирии, а может быть, и против всех противников шиитского правительства в Багдаде. Еще раз медленно, по буковкам, пожалуйста, – мы вместе с этими людьми методично в больших количествах в течение продолжительного времени будем убивать суннитов. Всяких: сторонников "Исламского государства", сторонников Свободной сирийской армии, просто обывателей, включая – неизбежно – женщин и детей. Мы что, не убивали их в Чечне и в Афганистане?
Зачем?!! Официальный ответ: мы должны убивать их на дальних рубежах, чтобы они не пришли к нам. Высшие чины государства, заученно повторяющие эту мантру, либо сознательно лгут, либо пытаются обмануть самих себя. Мы влезли в самое пекло средневековой религиозной войны. Наш православно-шиитский крестовый поход не уменьшит число суннитских радикалов. Наоборот, их число резко возрастет и в Сирии, и в Ираке, и во всем мире. В том числе и на территории России. На самом деле, мы с Путиным идем убивать суннитов, чтобы он пожизненно оставался во власти, а миллионы "униженных" Putinversteherов смогли, наконец, торжествующе достать из широких штанин и показать ненавистным пиндосам свою кузькину мать.
Проигрывая последнюю решающую битву Киевской Руси и Золотой Орды, ордынский хан в отчаянии открыл второй фронт против полутора миллиардов суннитов. "Он **нутый, Владимир Путин", – повторил бы сегодня свой диагноз убитый путинским режимом Борис Немцов.
P.S. А где же при всем при этом Керри и Обама? – спросит меня вдумчивый читатель. А нигде. Риббентропище наш матерый на каждой встрече как доминантный альфа-самец подавляет своего визавии. Тот только радостно восклицает: "Sergei! Oh, Sergei!"
Обама же после трехдневного оглушительного молчания выразил Асаду и Путину озабоченность (даже неглубокую), но зато направил им глубоко успокаивающий месседж: "Это битва России, Ирана и Асада с подавляющим большинством сирийского народа. Мы не собираемся вступать в войну марионеток в Сирии. Наша битва – с "Исламским государством", наша битва – это разрешение конфликта вместе с международным сообществом таким образом, который может прекратить кровопролитие и кризис с беженцами". В переводе с дипломатического бла-бла это означает: "Дорогие Башар и Владимир! Вы можете убивать в Сирии кого угодно, особенно наших союзников, простите, марионеток. Это не наша, а ваша битва. Мы же будем продолжать вести с вами конструктивный диалог о прекращении кровопролития".
Некоторые ошеломленные отечественные наблюдатели видят во всем этом заговор, хитрый план Обамы по заманиванию России в опасную ловушку. Нет, это хуже, чем заговор, это последовательная внешнеполитическая позиция обамовской администрации. Порождающая у российского руководства роковую иллюзию абсолютной безнаказанности. Америки нет – и все позволено. Гуляем по глобальному буфету.
Андрей Пионтковский