Со слов Таймаза Абубакарова, министра экономики и финансов в правительстве Дудаева, «на предвоенном съезде чеченских старейшин Джохар Дудаев высказал своё мнение относительно общественных веяний, желавших замены Конституции Республики Кораном, а Дудаева - возвести в сан Имама». Дудаев отверг эту идею, аргументируя преждевременностью, «из за чего многие приверженцы строгих шариатских норм ушли со съезда, недовольные президентом», - пишет Таймаз. Однако из того же источника следует, что к 1994 году у Дудаева созрел план внедрения отдельных норм шариатского права в экономическом и правовом пространстве ЧРИ. Также Зелимхан Яндарбиев в своем труде «Чей Хилафат?» передаёт о существовавшем процессе по уточнению курса ЧРИ под руководством Джохара Дудаева, в рамках которого на ноябрьском Конгрессе Чеченского народа 1994 г. бурно обсуждался вопрос о переименовании Чеченской Республики Ичкерия в Исламскую. Голосование по этому вопросу было перенесено на следующий съезд, который не состоялся из-за российской агрессии.
Возможно, подобные метания Джохара Дудаева между светским и исламским устройством ЧРИ были продиктованы правовым нигилизмом (анархия), существовавшим на то время в республике, апогей которого пришелся на кризис власти 1993 г., в результате которого Дудаев распустил Конституционный суд, приостановил деятельность Парламента и разогнал Городское собрание. Возможно, что для Дудаева это являлось единственной возможностью удержания ситуации под контролем и утверждения единоличной власти в республике. Какими бы намерениями ни руководствовался президент при принятии этих решений, уже весной 1995 г., после начала российской агрессии в отношении ЧРИ, издается указ о введении шариатского судопроизводства наравне со светским, что также способствовало сплочению общества вокруг религиозных и национальных ценностей в борьбе с российскими захватчиками.
Затем, после наступившего перемирия в 1996 г., Зелимхан Яндарбиев, продолжая курс, начатый Джохаром Дудаевым, за пару недель до своего поражения на президентских выборах в январе 1997 года провозгласил о введении полного шариатского правления, однако светские институты власти так и не были упразднены. В этом смысле Яндарбиев как бы продублировал решение, принятое Дудаевым в 1995 г. Победивший на президентских выборах Аслан Масхадов затягивал с практической реализацией указов, изданных своими предшественниками, считая их преткновением в своей деятельности, могущих породить серьёзные проблемы во внутренней политике. Также Масхадов считал решение о введении полного шариатского правления уходящим и. о. президента Яндарбиевым преднамеренным актом вредительства в свой адрес, поскольку явным фаворитом в президентской гонке являлся он.
Как и ожидалось, Аслан Масхадов, находясь под жестким давлением различных политических и вооружённых групп, требовавших продолжения шариатских реформ, подстрекаемых реваншистскими силами, проигравшими ему на президентских выборах 1997 г., принялся воплощать в жизнь реальные шариатские реформы, упраздняя светские суды, реформируя силовой блок, СМИ, создавая Государственный совет ЧРИ (Кхеташо-Шура), а также Государственную комиссию по созданию Шариатской Конституции. Парламент был лишён законодательного права и имел консультативные функции. Таким образом у поборников построения чеченского шариатского государства 3 февраля 1999 года появилась реальная возможность, засучив рукава, взяться за осуществление заветной мечты. Однако вместо того, чтобы войти в Госсовет, созданный указом президента ЧРИ Асланом Масхадовым, и содействовать в строительстве исламского государства на основе законов шариата, антимасхадовская аппозиция отказалась от этого, раскритиковала указ президента и создала собственную Шуру, которая в марте 1999 года приняла решение о проведении очередного Общенационального съезда чеченского народа, чтобы потребовать отчета президента Масхадова о работе правительства за два года. Также было принято решение о подготовке к выборам нового состава Высшего Шариатского Суда, поскольку прежний не находил оснований для отстранения президента от власти. Была также запланирована разработка процедуры выборов «Мехк-Да» («Отца Страны»), что фактически являлось попыткой государственного переворота через формирование альтернативных органов высшей государственной власти в ЧРИ.
Исходя из вышеизложенных обстоятельств, возникает обоснованное предположение, что антимасхадовская оппозиция, требовавшая от Президента продолжения начатых Дудаевым и Яндарбиевым шариатских реформ, руководствовалась не интересами установления шариата в Чечне, а использовала его, как инструмент, дающий возможность продолжения борьбы за власть, и такой вывод истекает из поведения самой оппозиции, отказавшейся войти в Госсовет, созданный указом Аслана Масхадова.
Поэтому, если бы в сложившейся ситуации речь шла только об установлении шариата, то у Басаева, Радуева, Яндарбиева, Удугова, Исы Умарова, Арсанова, Исрапилова и остальных членов антимасхадовской оппозиции была такая возможность. А поскольку они желали власти в Чечне, то не воспользовались этой возможностью. И фактически сложилась такая ситуация, когда люди, понукавшие Масхадова к продолжению реформирования светского уклада чеченского государства в пользу исламского, сами отказались от этого, из-за чего попали под суровые предостережения Всевышнего Аллаха, изложенные в Священном Коране: «O те, которые уверовали! Почему вы говорите то, чего сами не делаете? Велика ненависть Аллаха к тому, что вы говорите то, чего не делаете» (Коран, 61:2-3).
Мои выводы: После изучения вышеизложенной темы у меня возникло ощущение того, что наши лидеры прибегали к шариатской риторике в четырёх случаях:
1. Чтобы в условиях кризиса власти удержать ситуацию под контролем и укрепить единоличную власть (1993 г.).
2. Чтобы прийти к власти, используя исламскую риторику на демократических выборах (1997 г.).
3. Чтобы прийти к власти после проигранных демократических выборов (1998-1999 гг.).
4. Чтобы отбиться от давления тех, кто, проиграв демократические выборы, хочет реванша, требуя установления шариата (1999 г.).
Вопрос: А как будет на этот раз?
Али Мохаммад
23.12.2024 г.