Я уверен, что это не случайное отклонение ракет от курса, а намеренная провокация, осуществленная российской армией с санкции (либо по прямому указанию) высшего политического руководства. Причем, осуществлена она так, чтобы всем компетентным инстанциям было понятно, что провокация именно преднамеренная.
Это прощупывание готовности Запада реально противостоять российской агрессии. Причем сам Кремль в своей азартной игре исходит из того, что этой готовности как не было, так и нет. Что Запад будет по-прежнему уклоняться от прямого военного столкновения с РФ, ссылаясь на то, что пока недостаточно информации, нет уверенности и вообще похоже, что это все-таки одиночная случайность.
Это вновь продемонстрировало бы фактическое бессилие Запада, способствовало бы дальнейшему подрыву доверия к надежности созданных им международных институтов, того же НАТО. Это часть осознанной и системной политики Кремля, направленной на полное разрушение существующего миропорядка и утверждение на его обломках своего «права» произвольно диктовать границы между допустимым и недопустимым.
Кремль рассчитывает на то, что страх перед втягиванием в прямое военное столкновение с РФ в конце концов заставит Запад, как минимум, значительно сократить объем помощи Украине. И это позволит Кремлю закрепить за собой захваченные украинские территории. То есть, закрепить международный прецедент насильственного расчленения одного государства другим государством.
Причем, речь идет не просто об «одном государстве», а о государстве, принадлежащему к европейскому цивилизационному очагу, где принципы, на которых основан современный мир, реализованы наиболее полно. Речь идет не просто о «другом государстве», а о ядерной сверхдержаве и одном из соучредителей современного миропорядка, основанного на прямом и полном запрете таких действий. Вот это и есть полное разрушение современного миропорядка.
Спасти остатки этого миропорядка можно будет лишь в том случае, если лидеры Запада осознают, что последствия продолжения политики уклонения от прямого военного столкновения с нацистской Россией более катастрофичны, чем последствия самого этого столкновения.
Александр Скобов