Заместитель российского министра иностранных дел Сергей Рябков высказал мысль, что настоящей целью введенных США санкций в отношении России является формирование условий для смены власти в Кремле.
По словам Рябкова, США продолжают "выкручивать руки" своим союзникам, чтобы те держали "антироссийский фронт" и поддерживали санкции в отношении России.
Глава комитета Госдумы по международным делам Алексей Пушков считает, что "в Соединенных Штатах есть консенсус по этому поводу, что Россия рассматривается исключительно как враждебное государство".
Осталось понять, как именно можно сменить режим в государстве, до зубов вооруженном ядерными ракетами, где огромное большинство жителей поддерживает своего президента?
Об этом ведущий "Пятого этажа" Михаил Смотряев беседует с гостем программы, политологом Марией Липман.
Михаил Смотряев: Заместитель главы российского МИД Сергей Рябков на слушаниях в Думе сказал: "Этот тезис (о смене власти) в последнее время озвучивался нами публично. И, несмотря на попытки администрации США его оспорить, все свидетельствует о том, что создание фона, который мог бы привести к такому развитию событий у нас, вошло в число приоритетов Вашингтона".
На тех же слушаниях другие ораторы высказывались в том духе, что пропагандируется чуть ли не военный конфликт с Россией. В верхних эшелонах власти готовятся к тому, что эта конфронтация затянется надолго. Пушков предложил считать ее вторым изданием холодной войны.
Мария Липман: В Кремле исходят из того, что санкции и противостояние между Россией и США – это надолго. И мысль о том, что истинная цель – не изменить политику России по Украине, а что-то гораздо более серьезное, смена ли режима, или сдерживание, о чем говорил президент Путин в своем обращении к парламенту, - эта мысль укоренилась, и ее будут последовательно проводить, чтобы она укоренилась и в представлении российских граждан тоже.
Как он сказал, не было бы Украины, все равно подобные действия, направленные против России, были бы предприняты, потому что, сказал президент, политика сдерживания началась не сегодня. Она началась много лет назад. Потом он сказал слово "всегда", потом он сказал "двадцатилетий, если не столетий". То есть идет сигнал, что мы всегда находимся в противостоянии, что Запад всегда нам враг. Что мы – ощетинившаяся в кольце врагов крепость, которая должна себя защищать. Это связано с тем, что экономическое положение в России чрезвычайно напряженное, что какую-то мобилизационную риторику надо поддерживать, чтобы было ощущение, что мы в кольце врагов.
М.С.: Следует проследить, как это направление развивалось с 2004 года, когда, как принято считать, в Кремле озаботились проблемой "цветных революций" и смены режима. Смены режима ненасильственной, без помощи бомбардировщиков, как это попытались сделать в Ираке. Бомбить Россию вряд ли кто решится. Это одна из главных причин и того, что на Украине нет западных военных. С другой стороны, в течение последних 10 лет ведь не случилось ничего, что могло привести к такой паранойе – Россия в кольце врагов?
М.Л.: Своя логика в этом есть. Можно вспомнить, что в самом начале президент Путин делал шаги, направленные на то, чтобы упрочить отношения с США – связанные с 11 сентября, когда Путин первым позвонил и выразил свои соболезнования, уход России с военных баз советского времени, из Вьетнама, было содействие операции в Афганистане, обеспечение полетов над российской территорией. Был сделан ряд шагов, направленных на то, чтобы наладить, упрочить отношения, чтобы в ответ российские интересы были признаны.
Запад этих надежд не оправдал. Уступки, шаги, сделанные Россией, были восприняты как должное. Напротив, стали расширять НАТО, незадолго до этого происходили бомбардировки Югославии, потом началась война в Ираке. Было ощущение, что российские шаги навстречу не ценят и с российским мнением не считаются. С этим ощущением президент Путин дожил до "оранжевой революции", когда осуществлялась смена режима в чрезвычайно важной для России стране. При этом более удобный для России режим сменился на менее удобный.
Потом снова произошло расширение НАТО. Потом произошло признание независимости Косова, против чего Россия очень жестко возражала. Потом Путин огромным усилием преодолел попытку расширить НАТО с включением туда Грузии и Украины и успешно противостоял попыткам разместить элементы американской ПРО в странах Центральной Европы. Очень важным поворотным пунктом было то, что произошло в Ливии.
М.С.: Но сравнивать Россию с вышеперечисленными странами все же нельзя. Вместо того, чтобы продолжать действовать дипломатическими методами, была принята и в последние несколько месяцев расширена воинственная риторика, за которой мало что стоит.
М.Л.: Я надеюсь, что в Кремле нет представления о том, что Россия буквально на очереди. Попытки смены режима в Ираке, Афганистане, в Ливии, с чрезвычайно драматическим и трагическим развитием событий - надеюсь, что в России не считают, что США и здесь попытаются осуществить такие же действия. Но Путин говорил, что возникла реальная опасность, что Украина после кризиса с прозападным правительством будет вступать в НАТО, войска НАТО окажутся в Украине, Черноморский флот должен будет уйти из Севастополя, уступив место натовским вооруженным силам.
Это создавало ощущение, что подступают совсем к нашим границам. И мы должны как-то этому противостоять. Острота, связанная с украинскими событиями и бегством Януковича, потребовала от Путина мгновенного ответа, чтобы не допустить того поражения, которое он бы потерпел, если бы события так развивались.
М.С.: Но Украина декларировала свой внеблоковый статус давно и последовательно. Если не устраивать эту чехарду с Крымом, с Новороссией, с ежегодным перекручиванием газового вентиля, то не надо было бы опасаться и движения в НАТО?
М.Л.: Ощущение, которое транслируется сейчас лично президентом - что мы всегда находимся в осаде, что всегда нас пытаются сдерживать, что нам все враги. Дело не в этом. Если уж так сложилось, что у нас со всеми плохие отношения, причем последнее время они испортились даже с самыми близкими нашими союзниками, такими, как Белоруссия и Казахстан, может быть, какие-то неправильные установки?
Что касается конкретных шагов, связанных с украинским кризисом, - события развивались драматически, внезапно, кровавым образом. Бегство Януковича никто не прогнозировал, включая Путина. Ему надо было реагировать мгновенно. Он наверняка не просчитывал последствия – ни экономические, ни политические. Возможно, что единство позиции Запада по аннексии Крыма явилось неожиданным. Но отступление – не та политика, которую может вести российский президент.
М.С.: Но, возможно, отступать все-таки придется?
М.Л.: Если речь идет о Крыме, то нет.
М.С.: Но в целом - попытки диалога, отмена санкций или их смягчение?
М.Л.: Надеюсь, что отношения начнут налаживаться, но непонятно, на какой основе. Невозможно, чтобы Путин выглядел проигравшим и признал это.
М.С.: Для внутреннего потребления у него есть телевидение.
М.Л.: В речи президента отсутствовала Новороссия. Просачиваются слухи, что принято принципиальное решение о том, что Россия не будет добиваться создания независимой от Украины Новороссии. Возможно, здесь будет компромисс, но это будет чрезвычайно сложно. Дело зашло далеко, и кризис продолжается слишком долго.
Источник: bbc.ru