Хасан Бакаев — возможно, самый известный чеченский историк, ученый-востоковед, писатель, поэт, публицист. Автор более 100 научных работ на тему этногенеза вайнахов, в том числе и монографических. Помимо чисто научной деятельности так же известен не менее яркой публицистической и литературной деятельностью, будучи автором множества статей и эссе, в которых он популяризирует научные достижения в кавказоведении и востоковедении. С видением наиболее острых вопросов столь неоднозначной чеченской истории Хасан поделился в эксклюзивном интервью порталу «Нохчийчоь».
Делер салам а маршалла хила, Хасан!
Прежде всего выражаем вам благодарность от имени коллектива и читателей портала «Нохчийчоь» за то, что несмотря на вашу занятость научной деятельностью, вы согласились уделить время, чтобы ответить на волнующие читателей вопросы относительно нашей истории.
Начнем, пожалуй, с самого острого вопроса, который часто вызывает дискуссии в вайнахской среде и вне ее. Чеченцы — это все же древний народ, с тысячелетней историей, или же молодой этнос, сформировавшийся в последние 200-300 лет, как нас убеждает «официальная» сначала советская, а ныне и российская академическая наука?
Великий ученый-востоковед и мой — говорю это с гордостью —учитель И.М. Дьяконов определил три корня этногенеза любого народа, три составляющих этноса — язык, антропологию и самоназвание (эндоэтноним). И чтобы ответить на вопрос о возрасте того или иного народа, необходимо определить по возможности возраст этих трех составляющих этноса.
Хуррито-урарто-нахские языковые параллели наглядно демонстрируют нам древность чеченского языка и позволяют уверенно утверждать, что ему никак не меньше 4 тысяч лет, поскольку хурритский язык письменно зафиксирован впервые в XXIII-XXII вв. до н.э. Причем, когда мы говорим об хуррито-урарто-нахских языковых схождениях, речь идет не об отдельных разрозненных лексемах, а о языке как сложившейся системе. Иными словами, нахские языки совпадают с хуррито-урартскими не только на уровне отдельных слов и имен, но и на уровне целых предложений, что свидетельствует об очень тесной степени родства. Впервые такие схождения еще в начале 60-х гг. прошедшего столетия выявил наш выдающийся ученый-языковед Ю.Д. Дешериев. Затем эта тематика получила развитие в трудах других ученых.
По антропологической характеристике чеченцы, наряду с другими нахами, относятся к кавкасионскому типу. По мнению ведущего российского антрополога В.П. Алексеева, кавкасионский антропологический тип сформировался на Армянском нагорье (древнейшая прародина хурритов) в эпоху неолита или, по крайней мере, в раннюю бронзу. Даже если вести отсчет не от неолита, а от эпохи бронзы, кавкасионскому антропологическому типу никак не меньше 5,5 тыс. лет. Однако выдающийся советский антрополог Г.Ф. Дебец считал, что кавкасионский антропологический тип, точнее, характерные признаки этого типа, восходят к кроманьонцам, то есть к древнейшей человеческой популяции современного вида.
Самоназвание чеченцев нахче/нохчи впервые письменно зафиксировано в «Армянской географии» («Ашхарацуйц») в VII в. н.э. Однако это не самая древняя фиксация этого этнонима, потому что за много столетий до написания «Армянской географии» название «нахче» обнаруживается в топонимике Кавказа и Ближнего Востока. В моем распоряжении имеются карты названных регионов, составленные для «Истории Армении» Иованнеса Драсханакертци (нач. X в.), академиком С.Т. Еремяном, на которых с древнейших времен фиксируются три города с названием Нахчеван — на озере Урмия (современный Иран), на месте современного азербайджанского города Нахичевань и крепость в Кахетии. Следует отметить, что еще один Нахчеван, не отмеченный на карте С.Т. Еремяна, существует на территории современной Турции (именно этот Нахчеван фигурирует в чеченском тептаре, изданном Н.Семеновым в 1895 г., как исходный пункт миграции «племени Нахчу» на Северный Кавказ). Чтобы оценить эти факты во всей их значимости, нужно привести мнение известного английского ученого-востоковеда В.Ф. Минорского, который отмечал, что все названия с компонентом «ван» в конце (это слегка искаженное старое урартское слово biani, ban в значении «город», «поселение») носят этнический характер, например, Курдиван («курдов поселение»), Гурдживан («грузин поселение»), Ереван («эров поселение»), Ширван (ранее Шарван — город, который академик И.А. Джавахишвили связывал с чеченским обществом Шарой, т.е. «шаройцев поселение»). В этот ряд укладывается и название Нахчеван — «нахчийское поселение».
Таким образом, мы имеем серьезные научные основания говорить о многих тысячах лет, которые насчитывает история Нахче/Нохчи, поскольку чрезвычайно древнюю историю имеет каждый из трех названных выше этнических компонентов нашего народа.
Лингвисты Игорь Дьяконов и Сергей Старостин установили сходство между нахскими языками и хуррито-урартскими, что коррелирует с чеченскими легендами о происхождении нашего народа «из Шама». Какая на ваш взгляд связь между нахами и хуррито-урартами и вообще регионом Древней Месопотамии?
Прежде всего хотел бы отметить, что предшественниками И.М. Дьяконова и С.А. Старостина в этих изысканиях были К.М. Туманов (1913 г.), Я. Браун, Г.А. Климов (1954 г.) и наш языковед, профессор Ю.Д. Дешериев (1963 г.). Что касается легенды о происхождении Нахче из Шама, то у меня свое собственное мнение на этот счет. Ныне название Шам воспринимается как обозначение Сирии. Однако в древности название Шам означало не какую-то конкретную страну, а некую священную землю, сакральный регион. И когда наши отцы говорили или писали в тептарах, что предки народа Нахче пришли на Кавказ из Шама, они имели в виду, что они пришли из некоей священной земли. По моему мнению, эта священная земля располагалась в Ханаане и центром ее был современный город Иерусалим, построенный, как отмечает древнееврейский писатель и историк Иосиф Флавий, гиксосами-хурритами. Из исторических источников, опирающихся на Библию, известно, что Иерусалим оставался хурритским городом вплоть до его завоевания царем Давидом. Однако хочу уточнить, что переселенцами из святой земли на Кавказ являются далеко не все Нахче, а только какая-то их часть. Но это — тема отдельного разговора.
мы имеем серьезные научные основания говорить о многих тысячах лет, которые насчитывает история Нахче/Нохчи
А есть ли основания считать, что Иерусалим изначально, еще с хурритских времен, был священным городом?
Да, такие основания имеются, если принять на веру библейский рассказ о том, что Авраам заплатил десятину царю и священнику Иерусалима Мелхиседеку и принял от него благословение. Этот момент можно толковать лишь в одном ключе: Мелхиседек, царь и священник хурритов, живших в ту пору в Иерусалиме, исповедовал единобожие и был настолько свят, что даже Авраам заплатил ему сакральную десятину от своей военной добычи и принял его благословение. Нет сомнений в том, что в Иерусалиме уже в то время стоял храм, поскольку не бывает ни священников, ни самой религии без храма, без места поклонения Богу. Поэтому храм, гораздо позже построенный в завоеванном Иерусалиме царем Соломоном, был не первым, как принято считать со ссылкой на Библию, а вторым в соответствии с той же Библией. И первый храм в Иерусалиме был построен хурритами.
Не углубляясь далеко в эту тему, скажу, что и храм, построенный в Иерусалиме Соломоном, по архитектурным деталям довольно точно соответствует древнейшему хуррито-урартскому храму в Ардини (этот храм почитали и ассирийцы). По мнению Б.Б. Пиотровского, именно храм в Ардини стал прообразом античных храмов в Греции и Риме. Однако я не сомневаюсь в том, что и Иерусалимский храм являлся если не точной копией, то очень близким аналогом храма в Ардини (это название, кстати, и на нахском, и на хуррито-урартском означает «храмовый», «священный»). Словом, это очень любопытная тема, которая скрывает в себе многие тайны истории.
В чем суть ваших разногласий с Мусой Багаевым в вопросе происхождения нахов?
Во второй половине 80-х годов я под своим именем в университетских сборниках и в соавторстве с Сайд-Хамзатом Нунуевым в нашей местной прессе напечатал какое-то количество статей, в которых доказывал, что наши предки — это хуррито-урарты, пришедшие на Кавказ из Передней Азии. В конце 80-х Муса Харонович в своем докладе на научной конференции подверг наше с Нунуевым мнение острой критике. М.Х. Багаев придерживался и, насколько я знаю, до сих пор придерживается мнения, что происхождение нахов уходит корнями в местную куро-аракскую культуру (нач. IV — конец III тыс. до н.э.). Хочу отметить, что такого же мнения придерживались и такие авторитетные ученые как И.М. Дьяконов, Р.М. Мунчаев, О.М. Джапаридзе и др. И.М. Дьяконов, исходя из симбиоза археологических и языковых данных, считал, что куро-аракская и однотипная с ней кербет-керакская культуры, охватывающие громадные территории (восточные районы Северного Кавказа и Закавказья, западный Иран, Турцию, Сирию, Палестину) созданы предками нахов, дагестанцев и хуррито-урартами. То есть, наше с С.-Х. Нунуевым мнение было таковым, что предки нахов — это переселившиеся из Передней Азии на Кавказ хуррито-урарты, а М.Х. Багаев отстаивает мнение, что предками нахов являются создатели местной куро-аракской археологической культуры. В этом заключается, точнее — заключалась, суть наши разногласий с М.Х. Багаевым.
А как обстоят дела теперь?
Я считаю, что куро-аракская культура создана индоевропейцами, а хурриты не создали эту культуру, а уничтожили в XXII в. до н.э. И именно в симбиозе старого индоевропейского населения (субстрат) с пришлым хурритским населением (суперстрат) следует, по моему мнению, искать истоки этногенеза нахов. Отмечу, что индоевропейский облик племен, создавших куро-аракскую культуру, является темой огромного по содержанию совместного труда Т.В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванова «Индоевропейский язык и индоевропейцы» (1984 г.). Известный грузинский историк Г.А. Меликишвили также придерживался подобного мнения. Очень многое в этом направлении сделал историк и археолог В.Л. Ростунов, с которым мы выпустили несколько работ на эту тему. В.Л. Ростунову даже удалось выявить в древневосточных источниках, что главную роль в уничтожении куро-аракской культуры сыграло хурритское племенное объединение Уллив (Уллибан), упоминаемое в шумеро-аккадских текстах. Кстати, в основе названия этого племенного союза лежит слово улле — «близкий», «соседний», имеющее одинаковое звучание и значение как хуррито-урартском, так и в нахском.
Насколько оправданы утверждения, что в советский период существовало некое табу на исследование древнего периода чеченской истории?
Могу сказать, что с момента поступления в университет (1983 г.) я изучал вопросы нахо-хуррито-урартского родства и никаких запретов не встречал. С докладами на эту тему я ездил на многие студенческие и научные конференции в Махачкалу, Орджоникидзе (ныне Владикавказ), Краснодар и дважды в Москву. Никаких запретов или цензуры не было. Единственное, когда мы с С.-Х. Нунуевым в конце 80-х объединили наши материалы для издания совместной книги по этой тематике, профессор В.Б. Виноградов поставил нам условие, что эта книга должна выйти с его предисловием. Но в само содержание книги он не вмешивался.
Конечно, сказанное не означает, что в СССР процветала свобода слова и никаких запретных тем истории не было. К примеру, полностью была закрыта для изучения тема нашей депортации в Центральную Азию в 1944 году. Не было никаких упоминаний о череде антисталинских восстаний в Чечне в 20-е и 30-е годы. Навязывалась ложная концепция «добровольного» вхождения чеченцев в состав России, причем, позже, в начале 90-х годов, профессор Виноградов публично признал в газете «Грозненский рабочий», что проводя эту концепцию, он действовал по прямой директиве ЦК КПСС и местное бюро обкома. У меня были достаточно близкие отношения с профессором Виноградовым, я входил в возглавляемый им кавказоведческий семинар и поэтому знаю всю эту историю достаточно хорошо, как говорится, изнутри.
Таким образом, можно сказать, что в СССР в каких-то направлениях происходило грубое вмешательство партийных структур в историю, в том числе и в нашу, и ее кардинальное искажение. Но, повторюсь, на изучение нахо-хурритских связей никаких запретов не было. Скажу больше: таких запретов в ту пору и не могло быть в принципе, потому что один из самых авторитетных ученых-востоковедов А.П. Новосельцев еще в 1985 году в академическом журнале «История СССР» опубликовал статью под названием «Древнейшие государства на территории СССР. Некоторые итоги и задачи изучения», в которой отмечал, что наиболее близкими к хуррито-урартам современными народами являются чеченцы и ингуши.
Актуальна ли эта проблема сейчас и с какими проблемами сталкиваются сегодня наши историки?
Сегодня в России диктат в исторической сфере происходит намного грубее и агрессивнее, чем в позднем СССР. Издаются какие-то драконовские законы, призванные парализовать изучение истории, с циничной наглостью навязываются откровенные исторические фальшивки вроде «подвига 28 панфиловцев». Что касается ситуации в Чечне, то я довольно долго проживаю в Европе и поэтому мне трудно судить, насколько сильна сегодня в Чечне цензура и в каких тематиках она осуществляется. Но то, что она существует, у меня нет сомнений. История всегда сопряжена с политикой и там, где осуществляется политический и/или идеологический диктат, не может не быть диктата и в исторической науке.
приоритеты в изучении истории показывают нам не только прошлое, но и настоящее народа, его мировоззренческое состояние, его отношение к будущему
Раз зашла об этом речь, выскажу свое наблюдение по поводу состояния исторической науки в России. Люди моего поколения помнят, что в эпоху СССР история в целом преподносилась как процесс в прогрессивном развитии, как переход от одних социальных формаций к новым, более развитым. Сегодня в России такой взгляд на историю полностью исчез. Ныне российская историография, в отличие от советской, идеализирует не будущее, а прошлое. А это симптом того, что в России не только у народа, но и у творцов идеологических клише нет веры в будущее и нет никакого глобального проекта для завтрашней России. Как сказал один из мудрых, человек начинает жить прошлым, когда ему неуютно в настоящем и он боится будущего. То же самое с некоторыми оговорками можно сказать и о народах. Надо знать, что историография и приоритеты в изучении истории показывают нам не только прошлое, но и настоящее любого народа, его мировоззренческое состояние, его отношение к будущему.
Касаясь острого для кавказских народов т.н. «аланского вопроса»: В одной из своих работ вы выдвинули гипотезу о нахоязычности части алан. Насколько вы сейчас придерживаетесь этой версии?
Я не являюсь специалистом по аланам и поэтому не буду углубляться в этот вопрос. Скажу только, что наличие среди алан определенного нахского этнического компонента никогда и никем не отрицалось ни в советский период, ни теперь. Споры, насколько я в курсе, идут о том, какой этнос (ираноязычный, тюркоязычный или нахоязычный) доминировал в многонациональном, судя по всему, Аланском государстве. Хочу в который раз повторить: в Чечне, в районе Мартан-Чу находится немало катакомбных аланских захоронений. Почему бы не провести антропологические и генные исследования костных останков в этих захоронениях? Это сняло бы многие вопросы об этническом облике алан. И предельно загадочным мне представляется следующий факт: нахи, осетины, карачаевцы и балкарцы, то есть главные претенденты на «аланское наследие», являются носителями кавкасионского антропологического типа. А аланы не были по антропологическому типу кавкасианцами. Как объяснить этот факт? Я не встречал удобоваримого ответа на этот вопрос.
В последнее время в изучении истории получают распространения методы так называемой популяционной генетики. В частности, этими методами была доказана генетическая связь между современными вайнахами и древними народами Передней Азии. Как вы относитесь к этим исследованиям?
Конечно, я признаю историческую и генеалогическую информативность популяционной генетики, но не спешил бы абсолютизировать ее данные, потому что этногенез — лишь частично генетический процесс, а главными в этом процессе являются культурные и исторические составляющие.
В каком направлении сейчас движется чеченская историография? Ведется ли работа по устранению так называемых «белых пятен» в нашей истории и если да, то на насколько успешно решается эта задача?
Чтобы вывести историческую науку из состояния «чистого познания» на уровень прикладной ценности, она должна стать мировоззренческой и, более того, онтологической опорой для движения вперед. Но, к сожалению, в чеченском обществе, по моим наблюдениям, сегодня преобладают апокалипсические настроения и нет никаких осмысленных проектов будущего, если не считать таковыми какое-то наукообразное и абсолютно бессодержательное умничанье и жонглирование специфическими терминами. Единственный ученый, который в ясных и логических концепциях рисует нам прошлое, настоящее и наиболее оптимистическое будущее чеченского народа — это Джамбулат Сулейманов. Несмотря на то, что я по некоторым позициям с ним спорю, хочу признать, что только у Джамбулата Сулейманова мне удалось найти цельную, опирающуюся на факты и их логическое осмысление «трехмерную» модель бытия чеченского народа: его прошлого, настоящего и будущего. Отмечу, что подобную модель не смогли составить ни в России, ни во многих других странах, в том числе и в самых «продвинутых».
Известно, что чеченцы вплоть до XIX века жили строем военной демократии, чему предшествовал определенный период антифеодальной борьбы. Почему в отличие от многих других европейских народов, чеченцы от стадии феодализма не перешли к стадии централизованного государства, а откатились на шаг назад до стадии военной демократии?
Я все больше убеждаюсь в том, что чеченский, нахский народ в своем историческом развитии не только имел очень развитую государственность, но и оказывал огромное влияние на некоторые регионы Европы, Закавказья и Передней Азии. В принципе, это мнение не может считаться «маргинальным» в силу того, что его выдвигает и блестяще обосновывает абхазский ученый Гурам Гумба, который очерчивает границы нахского государства I тыс. до н.э. от верхнего течения Кубани на западе до Андийского хребта на востоке и от степей Предкавказья на севере до исторической Колхиды и Кахетии на юге. Отмечу, что еще в начале 90-х годов я опубликовал несколько работ, в которых, по сути, доказывал то же самое, но с опорой на другие источники (расселение дзурдзуков-нахов по «Картлис-Цховреба», ареал распространения Кобанской культуры и кавкасионского антропологического типа, нахская топонимика на сопредельных территориях).
По моему мнению, в силу какой-то страшной катастрофы, которую пережил нахский народ (у меня есть определенные мысли на тот счет, но пока не буду их касаться), государственность наших предков была разрушена, и территория их обитания резко сузилась. И произошло «второе издание» родового строя, тайповой структуры нахского общества. Такие прецеденты известны в истории. По мнению Ф.Энгельса, в античных Греции и Риме после периодов тиранического царского правления были искусственно возрождены демократические (республиканские) родоплеменные структуры. Такой же процесс, по мнению академика И.А. Джавахишвили, имел место и в Грузии: родоплеменной строй в древности был сознательно возрожден для усиления военного потенциала народа. Поэтому и для нахов такой процесс реанимации родоплеменного строя вполне естественнен, а об искусственном характере этой «реформы» свидетельствует то, что названия многих наших тайпов носят искусственный «ремесленный» или «ландшафтный» характер. По моему мнению, именно родоплеменная организация на стадии военной демократии помогла нахам не только сохраниться как этносам, но и частично вернуть свои исторические территории на равнине.
В продолжение предыдущего вопроса, согласны ли вы с распространенным стереотипом, что чеченцы не предрасположены к государственности в принципе? Что государство в любом ее формате подсознательно воспринимается чеченцами как форма диктата и потому чеченцы перманентно стремятся к внегосударственным формам социального устройства?
Я категорически не согласен с таким мнением, потому что чеченцы за последние 200 лет трижды создавали, а точнее — воссоздавали свои государства, но поскольку эти государства складывались и функционировали в экстремальных ситуациях ожесточенной войны, это были не столько социальные, сколько военные организации. Тем не менее, у чеченцев даже в новое и новейшее время есть опыт государственной жизни и государственного обустройства и это очень важно в том числе и в психологическом плане. Потому что, сколько бы наши враги не твердили о «неспособности» чеченцев создать свое государство, наша история опровергает эти шовинистические бредни. Только очень сильное государство могло выстоять в чудовищно неравной вооруженной борьбе со сверхмилитаризованной и оснащенной самым современным вооружением империей. А чеченское государство не только выстаивало в этой войне, но и наносило империи тяжелые поражения.
Касаясь тайповой системы. Какую роль играла эта система в прошлом и что она представляет сейчас? Насколько оправданы утверждения, что тейповая система послужила тормозом развития народа?
Каждый народ на любом этапе его развития — от первичных до самых модернистских — не являлся и не является просто суммой индивидов. Каждый народ внутренне структурирован. Если взять западные народы, лидирующие в цивилизационной гонке, то они структурированы не только семейными или псевдосемейными, но и более крупными общественными ячейками — партийно-идеологическими, территориальными и т.д. То есть, «ликвидировав» или «отменив» тайпы, мы не сможем полностью атомизировать наш народ и превратить его в какую-то единообразную человеческую массу, потому что неминуемо возникнут (они у нас и сегодня реально существуют) другие структурные ячейки — политические, вирдовые, территориальные и конфессиональные. Почему в ряду этих ассоциаций всем мешают именно тайповые организации — мне не совсем понятно, или притворюсь, что непонятно. На самом деле наш народ обязан тайпам и опирающейся на тайповую организацию военной демократии своим самосохранением. И не только в смысле военного отпора врагам, но и в смысле сдерживания ассимиляционных процессов, поскольку тайп занимает срединное положение в системе координат, по которым очень быстро вычисляются происхождение и корни любого человека. Возможно, именно эта функция тайпов не устраивает самых рьяных сторонников их уничтожения. Кроме того, наличие тайпа — это признак внутреннего душевного аристократизма человека. Ведь у рабов и холопов никогда не бывало ни тайпа, ни башен и замков, ни родословной.
народ на любом этапе его развития не являлся и не является просто суммой индивидов
Касаясь современности, не кажется ли вам, что чеченцы все еще продолжают психологически пребывать в Средневековье? Имеется в виду не уровень образования — с этим все относительно неплохо обстоит дело, а в преобладающих в нашей среде взглядах на мир — некий романтизм, культ «рыцарства», героической самоотверженности в ущерб холодной рассудительности?
Если чеченцы лишатся своих рыцарских традиций, прекрасных и благородных «средневековых» обычаев, то кем мы станем? Еще одним небольшим и стремительно исчезающем народцем среди народов-гигантов? Чем мы будем отличаться от других народов, какими чертами этнической индивидуальности? И раз наши «средневековые» традиции и обычаи не мешают нам получать образование, писать научные трактаты и изобретать какие-то новые механизмы, зачем нам отказываться от них. Вы каждый день видите на улицах каких-то безликих бесцветных людей, облик которых забываете еще до того, как они скрываются из виду. На свете очень много народов, которые можно сравнить с такими людьми-невидимками. Но мы же не хотим превращаться в один из этих стандартизированных народов? Я даже не буду приводить набивший оскомину пример японцев, у которых «средневековье» гармонично уживается с самыми высокими достижениями в технологическом прогрессе, хотя пример этот — весьма красноречивый ответ на поставленный вами вопрос.
И последнее — планируете ли вы в ближайшее время публикацию ваших новых трудов?
Сейчас я работаю над двумя научными книгами: одна касается нашей древней истории, а вторая — истории моего родного селения Гехи в контексте общей истории Чечни последних нескольких столетий. Ну и в минуты отдыха я продолжаю работу над книжкой о приключениях современного чеченского парня, попавшего чудесным образом в эпоху Кобанской культуры. Мне кажется, эта «фэнтезийная» работа тоже важна в том смысле, чтобы читатель смог увидеть наших далеких предков не археологическими единицами, а живыми людьми.
источник: http://nohchicho.com/