Надежда Банчик: Главная тема съезда чеченцев в Копенгагене была о взаимоотношениях с российской оппозицией и о перспективах Чечни и Кавказа в свете несколько меняющейся ситуации в РФ, так? Обсуждалась ли эта тема?
Ахмед Закаев: Ответ на Ваш вопрос содержится в самом названии проведенной нами в Копенгагене конференции: «Чечения в контексте возможных изменений в России». Безусловно, эта тема обсуждалась на конференции, и я в своем выступлении говорил об этом, напомнив присутствующим, что за последние 400 лет в России менялась форма государственности, политические идеологии, но при этом неизменной оставалась политика России в Чечне. Так и будет продолжаться, пока Россия не избавится от имперских пережитков и не станет подлинно правовым, демократическим государством.
НБ: А возможно ли это? Сейчас, похоже, идет процесс образования как бы второй российской нации, противостоящей России путинской, но эти две нации вынуждены сосуществовать в состоянии войны между собой, причем путинская, кажется, пока сильнее...
АЗ: Считаю это просто неизбежностью. В России именно сейчас, не в 80-е и 90-е годы, а именно сейчас началось становление гражданского общества. Поэтому я не стал бы столь категорично противопоставлять активную часть российского общества, которая выступает против путинского режима, и тех, кто еще находится под воздействием кремлевской пропаганды и считает Путина гарантом стабильности, процветания и возрождаемого имперского величия. Путинский электорат в основном, – это российская глубинка, это люди, которые смотрят на весь остальной мир через экран государственного телевидения, целиком контролируемого Кремлем. И в основном это та масса, которая, как и сам Путин, считает развал СССР «геополитической катастрофой». И путинские пропагандисты очень умело играют на этой имперской ностальгии. А в протестных акциях участвуют молодые люди, «поколение интернета», которые знают, что в действительности происходит в мире и адекватно реагируют на происходящее. И, по моему глубокому убеждению, будущее России именно за этими людьми. И было бы неверным считать, что в России, даже при смене режима, все изменится в одночасье. Но, как говорил Горбачев, процесс пошел.
Скажу более: происходящее в России не является чем-то уникальным, необычным. Как в свое время писал российский ученый Лев Гумилев, внутри каждого этноса существуют как бы два народа: активное идейное меньшинство, жаждущее перемен, и пассивное безыдейное большинство, которое боится перемен и связанных с ним потрясений, дискомфорта. Поэтому Ваши слова о двух нациях в России не лишены резона, однако я не стал бы утверждать, что «путинская нация», то есть большинство российского населения, боящееся перемен, сильнее «антипутинской нации», то есть того активного сегмента россиян, которых можно считать сторонниками демократии, поборниками прав человека, гражданским обществом, наконец. Нельзя, конечно, ожидать в России моментальных коренных перемен, так как преодоление косности и инертности мышления у большинства российского населения будет долгим процессом. Слегка перефразируя Планка, скажу, что новые политические идеи побеждают не потому, что их противники признают свою неправоту; просто противники эти постепенно вымирают. Звучит, может быть, жестоко, но по сути верно.
НБ: Был ли приглашен на конференцию кто-либо из российских противников режима? Удалось ли о чем-либо договориться? Выработана ли стратегия взаимодействия?
АЗ: Да, конечно, представители российской антипутинской оппозиции были приглашены на конференцию. Но они не смогли принять участие в работе форума потому, что он проходил 17 и 18 марта, а наши российские друзья полагали, что 18 марта будет второй тур президентских выборов и не хотели в этот момент покидать Россию. Хотя я им говорил, что никакого второго тура выборов не будет, а Путин после первого тура объявит о своей победе. Я даже заключил кое с кем из них пари на этот счет, которое, к сожалению, выиграл. Как Вы знаете, подготовка мероприятия такого уровня требует не одного месяца. И так как дата 17-18 марта была согласована со всеми другими участниками конференции, организаторы уже не могли перенести ее на другое время. Поэтому в Копенгаген из России приехала только Элла Кесаева, лидер организации «Голос Беслана», в которую входят родные и близкие жертв этого чудовищного теракта.
Эта мужественная женщина выступила на конференции с разоблачительной речью, в которой заявила, что теракт в Беслане был устроен российскими спецслужбами, а последующий штурм школы, приведший к гибели сотен людей, в том числе детей, был начат российскими военными по прямому приказу Путина. Элла Кесаева практически подтвердила то, о чем мы говорили все эти годы. И она привела множество подтверждений и доказательств своим словам. Само ее выступление можно увидеть в видеозаписи на сайте ГИА «Чеченпресс».
НБ: Видны ли какие-либо сдвиги в отношении ЧРИ в политике ЕС?
АЗ: Должен констатировать тот факт, что стратегия США и Евросоюза выработана давно. И заключается она в том, чтобы публично не критиковать Россию за то, что она делает в Чечне. Но это не значит, что они не мониторят ситуацию в Чечне и не фиксируют преступления, которые там совершаются. И могу Вас заверить, что это делается не из праздного любопытства, а для того, чтобы оказывать давление на Путина, который возглавляет Россию последние 12 лет. Хочу обратить Ваше внимание на то, что, несмотря на обилие критических публикаций в адрес Путина в западной прессе, на самом деле он поддерживается западными лидерами, потому что, имея за спиной длинный шлейф преступлений, он удобен для того, чтобы склонять его к нужным для Запада решениям. К примеру, в вопросах, связанных с Ливией, Сирией, Ираном и другими странами, в которых у России имеются экономические и геополитические интересы. В конечном итоге, Путин так или иначе соглашается с нужным для Запада решением. Кажущееся сопротивление или «особое мнение» в этих вопросах – это тактика, которую избрал Путин для сохранения своего имиджа «сильного лидера сильной державы». Но он никогда не пойдет против Запада, от которого всецело зависит его окружение и он сам. Их миллиарды лежат в западных банках, их семьи живут на Западе и поэтому Путин никогда по принципиальным вопросам не станет антагонистом Запада. И за такую его сговорчивость США и Евросоюз избрали стратегию публично не критиковать Путина. На Западе хорошо понимают, что у путинской России нет будущего. И это их не очень огорчает.
НБ: Это значит, что у лидеров Запада на данном этапе и тем более 12 лет назад не было никакой альтернативной стратегии в отношении России, чем этот негласный договор с военным преступником? Разве нельзя было более решительными мерами, в частности, официальным признанием ЧРИ во главе с Масхадовым не допустить Путина к власти? Были ли ставки слишком высоки в тот момент?
АЗ: Конечно, сразу же после подписания 12 мая 1997 года Масхадовым и Ельциным российско-чеченского мирного договора в Москве, США и их западные союзники могли признать независимость ЧРИ. Но я хочу Вам напомнить заявление тогдашнего главы МИД России Евгения Примакова. Отвечая на вопрос журналиста относительно реакции России на установление каким-либо государством дипломатических отношений с Чечней, Примаков ответил: «Мы прервем дипломатические отношения с этой страной». К сожалению, в мировой политике руководствуются не категориями добра и зла, справедливости или произвола, и даже не декларированными международным сообществом правовыми нормативами, а холодным расчетом, прагматизмом. Конечно, в тот период ни США, ни Евросоюз не были готовы прервать дипломатические отношения с Россией из-за Чечни, хотя, честно говоря, в заявлении Примакова, на мой взгляд, было больше блефа, чем реальной готовности изолировать Россию от западного мира. Как бы то ни было, США и Евросоюз не пошли на признание независимости ЧРИ. По-моему, их расчет заключался в том, что если они в русско-чеченском конфликте поддержат принцип территориальной целостности, к которому апеллировал в тот момент Кремль, то им удастся склонить и саму Россию к уважению этого принципа в конфликте Грузии с Абхазией и Южной Осетией. Но, как показало время, их надежды, как мы и предсказывали, не оправдались.
НБ: Выработана ли у вас стратегия отношений с ЕС и с США?
АЗ: Да, стратегия в отношении Запада давно уже выработана. Чечня – это часть Европы, несмотря на ее сегодняшний статус оккупированной страны, как когда-то в этом статусе находились и прибалтийские страны. Чеченский народ продолжает борьбу и самое главное заключается в том, что он не смирился и никогда не смирится с оккупацией. Конечно, Кремль тратит огромные средства и информационные ресурсы, чтобы представить чеченский народ смирившимся со своей участью и даже довольным этой участью. Одновременно с этим со всей жестокостью подавляется любой публичный демарш против оккупантов и их ставленников в Чечне. Но я вас уверяю, что ситуация там совершенно другая, чем ее рисует российская и пророссийская пропаганда. Хотя бы тот факт, что третья часть чеченского народа эмигрировала в европейские страны, говорит о том, каково настоящее отношение чеченцев к оккупации своей страны. Вдумайтесь: треть чеченского народа предпочла лишиться Родины, чем терпеть оккупантов и тиранию коллаборационистов. И это при вошедшей в поговорки любви чеченцев к отчей земле! Разве этот массовый исход из Чечни не является мнением нашего народа, высказанным им на весь мир? Кроме того, у нас имеется связь с домом, и мы знаем истинное состояние дел. Под прессом унижений, подавления свобод и человеческого достоинства, в Чечне копится такой гнев, что малейшее изменение в России коренным образом изменит положение в Чечне и на Северном Кавказе.
НБ: Истинное состояние дел, как мне представляется, точнее всего представила Анна Политковская: это не просто оккупация, а сознательно созданная зона для российского черного и серого рынка, для мафии, этакая российская Сицилия? Или в ситуации просматривается еще дополнительные аспекты?
АЗ: Бесспорно, данные, собранные Анной Политковской и ее мужественными помощниками на территории Чечни, в том числе и убитой летом 2009 года Наташей Эстемировой, соответствовали действительности: оккупированная Чечня была сознательно превращена в зону абсолютного беззакония и арену самых разнузданных криминальных действий и махинаций. Но я вижу в этом не столько корыстные мотивы кремлевских чиновников и их ставленников в Чечне, хотя и они, конечно, играют не последнюю роль, сколько сознательную, детально продуманную политику развращения и деидеологизации чеченского народа. Вы понимаете, что национально-освободительная борьба героизирует сознание народа, особенно молодежи, наполняет его возвышенными идеалами, что для оккупантов очень опасно в сочетании с давними воинскими традициями, присущими чеченцам. И в отношении чеченской молодежи была применена деструктивная политика, состоящая из трех главных элементов.
Во-первых, грубый, ничем не прикрытый террор, когда по малейшему поводу, а чаще всего без всякого повода, молодые люди, и в первую очередь с заметными физическими данными, задерживались и после пыток убивались, или, если повезет, выкупались за большие деньги из российских пыточных застенков инвалидами, а многие тысячи попадали в российские тюрьмы и лагеря. Во-вторых, сознательно поддерживая в Чечне высочайший уровень безработицы, по некоторым данным до 70%, молодежи оставляют лишь одну возможность: устроиться в силовые структуры коллаборационистов. Это является фундаментом путинской стратегии «чеченизации» российско-чеченской войны, кровавого раскола нашего общества. Ну и в третьих, в Чечне, где высок уровень религиозного сознания, насаждается именно та разновидность ислама, которая еще со времен Екатерины II была сделана составной частью имперской идеологии, так как призывает верующих быть покорными любой власти, «ибо всякая власть – от Бога». Иначе говоря, чеченскому населению, и в первую очередь верующей молодежи, «штатными» муллами и богословами внушается мысль, что быть покорными российским оккупантам и их ставленникам в Чечне – это значит быть покорными Аллаху.
Что касается криминальных и коррупционных схем в Чечне, то, на мой взгляд, российский черный бизнес давно уже вышел за пределы не только Чечни, но и самой России, вовлекая в свою липкую паутину многие страны и ведущих деятелей этих стран. Достаточно назвать бывшего германского канцлера Шредера, который пополнил политологический словарь новым термином, являющимся синонимом продажности – «шредеризация».
НБ: Обладает ли Кадыров некоторой самостоятельностью и строит Чечню по своему образу и подобию – или он столь талантливо исполняет программу по дискредитации и «опусканию» чеченского народа?
АЗ: Безусловно, Рамзану Кадырову в современной России позволяется то, о чем и мечтать не могут руководители других регионов. На мой взгляд, между Путиным и Кадыровым действует своего рода негласное соглашение: Кадыров регулярно изъявляет покорность Путину, и остается полновластным царьком в Чечне, пока гарантирует удержание чеченцев в покорном состоянии. Как Вы знаете, в Чечне политическая и социальная активность населения сведена к нулю. В условиях Чечни уйти в оппозицию означает уйти в горы с оружием в руках, что многие молодые люди и делают. Парадоксально, но в России, где чеченцев до сих преследуют и власти, и бандиты-националисты, они себя чувствуют более свободно, чем в затхлой, насквозь пропитанной страхом и лицемерием Чечне. К примеру, В Москве чеченская молодежь открыто носит ичкерийскую символику – цвета нашего флага и наш герб, что можно увидеть на многих роликах в YouTube. А в Чечне пару лет назад кадыровцы до полусмерти избили парня, который вышел на улицу с майкой с изображением Масхадова.
Разумеется, любая тираническая власть, опирающаяся на насилие и произвол, не может существовать, не насаждая культа вождя и не низводя народ до состояния массовки, которой дозволено выражать лишь восторги в адрес вождя и его семьи. И, как мне не больно это признавать, это – реальность сегодняшней Чечни. Из средоточия мужества и свободолюбия, которым восхищался весь мир, стараниями Путина и его сатрапа Чечня превращена в уродливое подобие восточной деспотии. Но это, к счастью, не вся правда. Хотел бы выразить свою мысль цитатой из Солженицына, которую нужно помнить и тиранам, и борцам с тиранией:
«Когда насилие врывается в мирную людскую жизнь – его лицо пылает от самоуверенности, оно так и на флаге несет, и кричит: «Я – Насилие! Разойдись, расступись – раздавлю!» Но насилие быстро стареет, немного лет – оно уже не уверено в себе, и, чтобы держаться, чтобы выглядеть прилично, – непременно вызывает себе в союзники Ложь. Ибо: насилию нечем прикрыться, кроме лжи, а ложь может держаться только насилием».
Процесс, описанный Солженицыным, в наш информационный век протекает ускоренными темпами, и, поверьте, вслед за исчезающей ложью лопнет, как мыльный пузырь, и тирания в Чечне. Чеченский народ не смогла «опустить» ни Россия императоров, ни Россия большевиков. Не сможет это сделать и Россия Путина.
НБ: Обсуждался ли чрезвычайно болезненный вопрос о судьбе узников из Чечни, подвергаемых истязаниям в российских тюрьмах? Если да, было ли решено что-либо? Если нет, каковы причины отсутствия такого вопроса в повестке дня такого важного съезда?
АЗ: Конечно, обсуждался, как и на всех предыдущих форумах. К большому сожалению, это тот вопрос, который всецело зависит от российского руководства. На данном этапе никакие международные институты не могут повлиять на Россию, чтобы в положительную сторону решить этот вопрос. В виду того, что ЧРИ не была признана международным сообществом как независимое государство, участники чеченского Сопротивления не признаются военнопленными, хотя по нормативным документам ООН даже участники внутренних вооруженных конфликтов приравниваются по своему статусу к комбатантам. Более того, из 25 тысяч заключенных чеченцев лишь 3-4 процента людей можно с большой натяжкой назвать участниками Сопротивления.
Думаю, давно пора внести ясность в этот вопрос. Несколько сотен чеченских бойцов действительно попали в плен к российским военным. Но это произошло лишь в самом начале второй войны, при выходе наших отрядов по минным полям из Грозного, когда было много раненых, и часть из них попала в руки русским. В плен наши бойцы попали и в боях в Комсомольском. В этом селении наши бойцы дошли от голода и холода до последней степени изнеможения, и часть их сдалась в плен под твердые обещания русских амнистировать их. О дальнейшей судьбе этих пленных поведала Анна Политковская, продемонстрировав сделанные кем-то из русских видеозаписи. На этих страшных кадрах полураздетые, а то и полностью раздетые на морозе люди, уже мало что соображающие от побоев и пыток, раненые и изувеченные, грузились в вагоны и увозились куда-то в Россию. И больше этих людей никто не видел. Думаю, что Анна Политковская была права, когда выразила уверенность, что они все были убиты российскими карателями. А те 25 тысяч чеченцев, которые сегодня находятся в заключении, в абсолютном своем большинстве арестованы только по факту своей национальности, по сфабрикованным обвинениям. Решение вопроса освобождения этих людей напрямую зависит от политической воли российского руководства.
Скажу честно, что мои консультации, прошедшие с представителем президента Медведева Абдурахмановым в 2009 году в Осло и Лондоне, в большей степени были инициированы нами в надежде добиться освобождения 25 тысяч чеченских узников, насильственно удерживаемых в российских лагерях. Отказ России решить этот вопрос и положил конец этим консультациям. И я с уверенностью могу сказать, что положительное решение этого вопроса напрямую зависит от смены власти в России.
НБ: Есть ли какие-либо перспективы изменений на Кавказе в связи с арабскими революциями?
АЗ: Я никак не увязываю возможные изменения на Кавказе с арабскими революциями. Изменения на Кавказе связаны с будущими изменениями в России. А что такие изменения произойдут, у меня нет никаких сомнений. Сегодня Россия уже не та, какой она была 12 лет назад, когда Путин начинал свою политическую карьеру. Путин тогда обещал россиянам стабильность и процветание, и российское общество всецело поддержало его, включая весь политический спектр, начиная от либералов, и заканчивая националистами.
НБ: «Яблоко» открыто выступило против. И тогдашнее НТВ смело освещало ситуацию в Чечне, поэтому его и уничтожили... Нет, не всецело российское общество поддержало Пу. Насколько я следила тогда, его результат уже тогда был надут. Уже тогда он был навязан народу путем многоходовой комбинации, в которой решали всё наглость (даже после провала с попыткой взрыва в Рязани), стремительность (не дали российскому обществу «раскусить» обман, всё развивалось в слишком стремительном темпе) и шок в обществе после серии взрывов. Выборы-99 не были честными. Это тоже не мешает подчеркивать.
АЗ: Не буду спорить, хотя позиция «Яблока», однозначно антивоенная в начале первой военной кампании, во вторую военную кампанию была двойственной. Так, Григорий Явлинский не возражал против оккупации равнинной Чечни, чтобы иметь козыри для переговоров с «частью сепаратистов», и лишь призывал не лезть в горы. В целом лидер «Яблока» в этой обстановке ясно выступал за «целостность России», что означало, как вы понимаете, подавление независимости Чечни. Но рядом с либералом Чубайсом, который радовался тому, что в Чечне «возрождается боевой дух российской армии», Явлинский, конечно, смотрелся пацифистом. Однако не буду вникать в эти детали, потому что в целом российская либеральная общественность смирилась с жесточайшей войной в Чечне, заключив, как ей казалось, «фаустовский пакт» с Путиным: он делает в Чечне все, что хочет, но не ущемляет в России демократические свободы, унаследованные от ельцинской эпохи. Но Путин не оправдал их ожиданий. И то протестное движение, которое ныне началось в России, не связано, к счастью, с этой, дискредитировавшей себя «системной оппозицией», и поэтому не прекратится до смены сегодняшнего антинародного режима. В России сформировались новые силы, которые не хотят видеть во главе своего государства человека, который является заложником коррупционной системы власти, которую он сам и установил.
Примечательно, что как восхождение Путина на политический олимп России, так и его падение связаны с ситуацией в Чечне и на Северном Кавказе, потому что большинство претензий, которые оппозиция выдвигает против Путина и его окружения, так или иначе связаны с Кавказом, а в частности с тем, что Путин фактически стал данником поставленных им самим сатрапов на Кавказе. Именно этим и был порожден известный лозунг оппозиции «Хватит кормить Кавказ!».
НБ: С этим лозунгом – полная неразбериха. Значит ли это, что оппозиция считает нужным отпустить кавказские республики? Или ставка делается на продолжение геноцида кавказцев – заморить их еще и голодом? Или предлагается, по меньшей мере, хоть какая-то экономическая программа возрождения или становления экономической самостоятельности Кавказа?
АЗ: Я знаком со многими лидерами современной антипутинской оппозиции и могу уверенно сказать, что это – люди умные, умеющие трезво оценивать ситуацию и планировать свои действия, исходя из таких оценок. И, разумеется, эти люди понимают то, что не понимают и не хотят понимать в Кремле: Россия выдохлась в череде глобальных исторических катаклизмов, и у нее уже нет ни сил, ни демографических ресурсов нести «бремя белого человека», как в свое время назвал имперскую экспансию Редьярд Киплинг. Империя пожирает саму Россию: ее дух, ее силы, ее будущее. Без Кавказа у России есть все шансы стать просто многонациональным государством, каких немало в цивилизованном мире. Но с Кавказом Россия обречена быть империей, причем в самом ее варварском виде, какой она была в феодальный период своей истории, когда царям приходилось сочетать геноцидные войны с подкупом – при помощи чинов, денег и орденов – «туземных ханов и князьков». Все эти феодально-имперские методы мы сегодня видим воочию как на Северном Кавказе, так и – после аннексии Абхазии и Южной Осетии – в Закавказье.
Понимая эти закономерности, оппозиция, конечно, желает избавить Россию от непосильного для нее «кавказского бремени». Однако эти люди понимают еще и то, что Путин, пришедший к власти как «усмиритель Кавказа», и совершивший для этого призрачного «усмирения» бесконечную череду кровавых преступлений, никогда не сможет «отпустить» Кавказ, потому что это станет концом его политической карьеры. Есть такого рода деятели, для которых потеря власти может обернуться потерей свободы, а то и жизни. Поэтому Путин будет изо всех сил цепляться за власть и за Кавказ, что для него одно и то же, и в этом он находит поддержку у шовинистически настроенных масс, все еще бредящих идеей «великой России» и «третьего Рима». И именно поэтому российская оппозиция, выдвигая лозунг «Хватит кормить Кавказ!», вынуждена играть не на здравом смысле и порядочности пропутинских масс российской общественности, а на их инстинктах, то есть на закрепившейся у них уже в подсознании ненависти к кавказцам. Это и отражено в лозунге оппозиции «Хватит кормить Кавказ!». В стратегическом смысле оппозиция понимает, что Кавказ может погубить Россию, а в тактическом смысле она знает, что Кавказ – ахиллесова пята Путина. Поэтому и тактика, и стратегия оппозиции в своей борьбе с путинским режимом ставит во главу именно Кавказ.
Кроме того сегодня ситуация на Кавказе определяется не только путинской Россией. С момента объявления Вашингтоном Грузии зоной жизненных интересов США, на Кавказе появился уже второй геополитический игрок. Сегодня Грузия – явно с благословления США и Евросоюза – ведет политику, направленную на консолидацию народов Кавказа, и наше правительство активно участвует в этом процессе. Вот эти новые политические реалии и определят будущее Кавказа.
НБ: Обсуждался ли вопрос о положении чеченцев-заявителей о политубежище и о гражданстве и другие вопросы, связанные с дискриминацией чеченцев в ЕС?
АЗ: Да, целый ряд докладов участников конференции был посвящен именно этим вопросам. В них подчеркивались и негативные моменты, которые Вам, как правозащитнице и преданному другу чеченского народа, безусловно известны. Я имею в виду в первую очередь нелегкое положение чеченских беженцев, среди которых много маленьких детей и женщин, размещенных в депортационных лагерях в Польше. Имеется немало проблем и в других европейских странах. И все же я не стал бы называть эти проблемы следствием дискриминации чеченцев. Главная трудность в том, что европейские чиновники, работающие с беженцами, не всегда понимают, что эти люди бегут из Чечни не в поисках экономического благополучия, а стремятся вырваться из зоны оккупации и террора спецслужб в свободный, безопасный мир.
НБ: Наверное, нам, друзьям чеченского народа, следует активизировать работу в этом направлении? Нет ли у Вас конкретных предложений, что надо делать? Заступаться за каждого беженца? Но, увы, за всех не получается, о некоторых мы просто не знаем...
В одной из Ваших статей мне впервые попалось на глаза выражение «банализация зла». То, что произошло в Чечне и продолжает происходить – громадное зло, которое для самого чеченского народа имеет поистине эсхатологические масштабы. Вы и другие преданные друзья чеченского народа делаете все, чтобы зло, совершаемое в Чечне, не «банализировалось», не стало обыденностью в сознании мировой общественности. А конкретное, и очень позитивное дело, которое мы все вместе могли бы делать еще с большей интенсивностью, заключается в том, чтобы мир не забывал о нас и о нашей ситуации, чтобы чеченская трагедия не была погребена под лавиной ежедневных новостей.
У нас, чеченцев, к сожалению, не оказалось дружественного государства, на которое мы смогли бы опереться в нашей неравной борьбе с российской империей. Но зато у нас во всем мире есть много друзей среди честных, самоотверженных людей, и это не дает нам впасть в пессимизм, потерять веру в человеческую способность сопереживать бедам других людей. А это, поверьте, многого стоит, потому что такие люди как Вы подпитывают энергией нашу уверенность в том, что мы идем дорогой правды и справедливости. И пока в нас живет эта уверенность, мы не прекратим свою борьбу, и это делает нас и наших друзей боевыми соратниками в этой борьбе.