СРЕДА, 3 АПРЕЛЯ 2024
Среди военных, защищающих Украину, есть те, кто проснулся до выхода этой статьи (а мы опубликовали ее в 5:30 утра) и успели уже поесть, попить и помолиться. До самого заката они не возьмут в рот ни крошки хлеба и не сделают ни глотка воды. Да что там еда – даже сигареты не закурят.
И это не потому, что они разведчики, собирающиеся в опасный рейд на оккупированную врагом территорию (хотя, может, такие тоже есть). Эти военные – мусульмане, соблюдающие пост, который начался утром 11 марта с наступлением священного для правоверных месяца Рамадан.
Чтобы понимать его значимость – пост в Рамадан – один из пяти столпов ислама. Наряду с пятикратным намазом, ежегодным налогом-милосердием, паломничеством в Мекку и верой в то, что нет божества, кроме Всевышнего, и Мухаммад посланник Его. Именно в Рамадан мусульманам был дарован Коран.
В основу исламского календаря положены фазы луны, поэтому Рамадан ежегодно сдвигается на несколько дней. В 2024-м мусульмане будут поститься до 9 апреля включительно.
Отказаться от еды, воды, сигарет и ругательства от рассвета и до заката – это порой непростое испытание и в гражданской жизни. "Украинская правда" поинтересовалась – а как это удается тем, кто соблюдает пост на фронте. Кому день без воды может принести истощение перед боем, а молитва под открытым небом – ранение и гибель.
Впервые за тридцать лет
Боец сил противовоздушной обороны Саид Исмагилов кажется грустным.
Если следить за его фейсбук-страницей, то Исмагил там бывает веселым, грозным, усталым, вдохновенным, сконцентрированным, но никогда не печальным. Однако во время разговора с УП в его голосе время от времени слышна печаль.
Уже тридцать лет Исмагилов придерживается мусульманского поста. Началось все, когда он был еще 15-летним студентом Донецкого политеха. И впервые за эти три десятка лет рядом с ним в Рамадане нет других мусульман.
До большой войны ему хватало единоверцев поблизости. Исмагил, бывший муфтий Духовного управления мусульман "Умма", двадцать лет работал в мечети имамом.
– Рамадан – это была самая горячая пора для деятельности имама, – вспоминает он. – Мечеть переполнена. Ты приходишь, а на таравих-намаз собралось тысяча человек.
Одна из особенностей Рамадана в том, что кроме обязательного пятикратного намаза в этот месяц мусульмане совершают еще одну ночную молитву – таравих. Желательно – коллективную.
Рамадан в 2022 году Исмагилов встречал как парамедик. Поэтому коллективом на таравих для него стали два других парамедика-мусульмана, работавших рядом. В 2023 году во время боев на Донетчине круг молящихся вместе с ним увеличился – за счет бойцов из батальона имени Шейха Мансура.
– Ощущение коллектива, когда нас много, и мы все вместе ночью молимся, а днем защищаем родину – это был новый опыт, – делится Исмагилов. – Я как имам проводил таравих-намаз, и на каждый собирались от пяти до пятнадцати мусульман.
Случалось, что некоторые бойцы просто вернулись из боя. Они еще грязные. Они совершали омовение и присоединялись к молитве.
Там, под небом Временного Яра Исмагилову становились более близкими истории из книг о другом времени и другом небе. О годах жизни Пророка Мухаммада и известнейших его боевых походах, которые приходились на Рамадан. Теперь Саид лучше понимал состояние и чувства людей, которые днем сражались, а ночью молились.
В этом году таравих-намаз превратился для Исмагилова из коллективного в индивидуальный. Каждую ночь он считывает одну тридцатую часть Корана. Таким образом, в последний день Рамадана он дочитает священную книгу. К нему никто не присоединяется, но бойцы рядом слушают.
– Мои собратья одобрительно относятся к этому. Им нравится слушать чтение священного Корана вслух – рассказывает Исмагилов. – Они говорят, что это очень успокаивает.
"Просто оставьте мне порцию на вечер"
У военного свой график, у мусульманина – свой. И задача Исмагилова в Рамадане их объединить.
Каждое утро он просыпается до рассвета. Ему нужно поесть до того, как черная нить начнет отличаться от белой – этот прием пищи в начале дня называется сухурью. Однако Исмагилов признается, что в такое время кусок в горло не лезет. Он старается обязательно почистить зубы и попить достаточно воды. Утренняя молитва – и военный к боевому дежурству готов.
– У нас четко расписано, в какой день, с какого часа каждый военнослужащий чем-то занимается. И это очень серьезно, потому что мы должны быть готовы в любую минуту приступить к противовоздушному бою, – подчеркивает он.
Воинам во время войны можно объединять намазы: полуденный с предвечерним, а вечерний – с ночным. В полевых условиях намаз может состоять не из четырех ракатов , а из двух. Кроме того, и сам промежуток, во время которого нужно прочесть ежедневную молитву, достаточно велик.
Часто мусульмане вешают распечатанное расписание намазов в удобном и видном месте. Исмагилову тоже достаточно поднять глаза, чтобы проверить: в день, когда мы с ним общаемся (а это произошло еще до перевода часов на летнее время), он может прочесть ночную молитву в промежуток с 19.38 до 4.33. Достаточный интервал, чтобы любой военнослужащий мог найти 5–10 минут на намаз, уверен он.
– Но иногда человек может находиться в таких условиях и в таком состоянии, что не может совершить намаз. Например, кроют из арты, из РСЗО, из минометов – иногда это может быть несколько дней подряд. И человек прячется в каком-то окопчике, блиндаже, лежит или сидит там согнувшись длительное время. Тогда он должен все пропущенные молитвы исполнить, когда выйдет из этого затруднительного положения», – объясняет Исмагилов.
Подобное послабление для воинов есть и в вопросе приема пищи и воды. Многочасовые голод и жажда могут обессилить человека, а если он ведет бой – стать причиной его поражения. Поэтому здесь действует довольно практический принцип: боец может пропустить день поста, если из-за него он рискует потерять бдительность, подвести других и не справится с боевым заданием. Но потом, оказавшись в благоприятных условиях, военный все равно должен отстаивать пропущенные дни.
После захода солнца – сейчас в Украине это происходит после 19 часов, начинается время разговения – его называют ифтаром. Исмагил пьет воду и съедает финик или энергетический батончик. Если есть возможность поужинать, он садится за еду, если нет – может потерпеть.
Во времена работы имамом он видел людей, которые спешили на ифтар так, будто умрут, если не съедят чего-то в первые разрешенные минуты – и не мог их понять. На войне иногда о еде можно даже забыть.
В марте прошлого года эвакуационная команда Исмагилова долго не могла вытащить раненого из-под пуль. Пока выехали с позиций в госпиталь, солнце село. Еды у них с собой не было, только несколько глотков воды. Лишь поздно ночью Саид вспомнил, что из-за стресса забыл поужинать.
Относительно состава продовольствия. Военные-мусульмане сталкиваются с тем, что халяльные сухпайки в армию не поставляют. Бойцам приходится самостоятельно заботиться о своем особом рационе, прихватывая с собой то, что они едят. Но в Рамадан возникает и другая проблема.
– Было бы очень хорошо, если бы мусульманам шли навстречу, когда им нужно поесть или попить до рассвета или после заката, – замечает ее Саид Исмагилов. – Чтобы эта потребность была учтена и собратьями, и командованием. Чтобы оставляли пищу именно в то время, когда мусульманин будет есть.
Это ведь очень простая потребность. Это ведь не просьба организовать мечеть. Это же просто: оставьте мне поесть порцию, например, на шесть вечера.
"Ты показываешь дьяволу, у кого сила воли"
Первая неделя поста давалась тяжело, рассказывает офицер морской пехоты по имени Алим. Иногда в такие дни он чувствовал слабость, иногда – головные боли, но все равно поста не прерывал. На фронте бесконечными кажутся фоновые звуки выстрелов, но в начале Рамадана черты бесконечности для него приобретали последний час перед ифтаром.
А еще пост – это легкий способ бросить курить. Обычно Алим выкуривает пол пачки сигарет каждый день, а здесь пришлось резко сократить свои аппетиты до одной – двух на вечер. Но больше всего ему не хватает другого – ароматного кофе. Для крымских татар кофе – неотъемлемая часть жизни, и Алим сдерживает дыхание или пытается обойти стороной собратьев, которые днем ставят джезву на огонь.
Мы общаемся с Алимом после разговения. Он уже поел шурпы (мужской, отмечает военный – она жирнее и некоторые составляющие не нарезаны, а брошены в кастрюлю целиком) и теперь за чашкой чая может говорить о Боге и дьяволе.
– Это месяц очищения, – говорит он. – Ты посвящаешь себе время, больше читаешь. Ты надеешься, что Всевышний примет пост и простит твои грехи. И ты показываешь дьяволу, что управляешь своими чувствами, что имеешь силу воли.
После того что мы пережили, бывают моменты, когда ты не можешь сдержать эмоций. А в пост ты относишься ко всему с большим спокойствием. Раньше в какой-то ситуации нервничал, мог сорваться, а сейчас можешь даже не обратить на подобное внимание.
Еще одно ограничение Рамадана – ругательство и ненависть. Как избежать этого, если враг убивает людей вокруг тебя, а определение "под*ры" уже стало настолько употребительным, что не нужно объяснять, о ком идет речь?
Если человек не сдержался и выругался, то он может просить прощения у Аллаха и прочесть молитву покаяния. Для Алима сознательный отказ от брани становится путём к равновесию.
С ненавистью еще проще. Алим говорит, что у него злобы не больше, чем у офисного работника, заправляющего в принтер картридж. Так же как менеджер нажимает кнопку и отправляет письма на печать, так и Алим определяет координаты врага и корректирует артиллерию.
После ограничений поста наступает праздник – Ораза-байрам – один из двух главных религиозных праздников для мусульман. В этот день верующие собираются в мечетях на праздничный утренний намаз. С началом войны Алиму еще не удалось отпраздновать его в молитвенном доме. Но байрам 2022 года был самым памятным в его жизни.
– Ситуация была очень тяжелая, – вспоминает он. – Мы находились на востоке. Дважды батальон выходил из окружения. Мы понесли очень большие потери: командир батальона, начальник артиллерии, командиры рот, сержанты, бойцы… И в душе осталась оскомина. Наступил Ораза-байрам, и я решил приготовить плов.
Взявшись за дело в тот майский день, он неожиданно для себя понял, что не просто жарит мясо и морковь. Там, в котле на двух кирпичах готовился маленький луч праздника, отголосок мирной жизни, которой им так не хватало.
Молитвы в окопах, подвалах и блиндажах
Свою войну с россиянами Мухаммад Аслан Очерхаджиев начал в 15 лет.
В 1994-м, во время русско-чеченской войны, когда еще никто не знал, что она только первая, он добровольцем встал на защиту Ичкерии.
Летом 2022-го Очерхаджиев, уже гражданин Норвегии, глава чеченской диаспоры, бизнесмен и воспитатель сложных подростков, снова взял в руки автомат. Теперь – чтобы воевать на стороне украинского войска.
– Это все мне было очень близко, – объясняет он. – Если Россия оккупирует Украину, то станет сильнее и опаснее. Этого нельзя допустить.
Нужно, чтобы Россия распалась. Чтобы люди, попавшие в эту тюрьму народов, стали, наконец, свободными. Чтобы Россия потеряла возможность в дальнейшем так поступать – нагло, жестоко и грубо по отношению к другим. Поэтому со своим опытом ведения войны я не мог упустить этот шанс.
Это уже второй Рамадан на российско-украинской войне. За это время ему приходилось молиться и в подвалах, и в окопах, и в блиндажах, когда земля под ногами тряслась, а стены осыпались.
Как ни странно, держать пост на боевых позициях в Украине Очерхаджиеву даже легче, чем в гражданской жизни Норвегии. И несравненно проще, чем при его первых попытках, когда он был еще подростком. В юные годы организм реагирует на голод и жажду иначе, и сам ты не умеешь еще правильно питаться и рационально распределять свои усилия.
Сейчас его секрет прост: правильно одеваться. Очерхаджиев много двигается, но следит за тем, чтобы тело не перегревалось и не потело. Он постоянно в бронежилете – с этим ничего не поделаешь, однако одежду под броню он подбирает так, чтобы было немного прохладно.
Аслана уже постигла ситуация, когда на одну из операций он неправильно подобрал одежду. Потел, потерял много жидкости, и потому стало тяжело. Но пост не прервал.
– Есть оправдание для путешественников и воинов, но я его не использовал – не хотелось терять ни дня в благодатный месяц Рамадан, – говорит он.
- Недавно болел: сильно болела голова, ад в горле - может, это грипп, а может - ковид. Я мог не поститься, а позже возместить этот день. Но я не стал. Покрошил таблетку, ложкой сделал из нее порошок – так не нужно запивать водой, и закинул в рот, чтобы горло немного отпустило.
В Рамадан Очерхаджиев чувствует себя более спокойно. Нецензурные высказывания он не одобряет и в другие месяцы, не только в священный – русские для него "орки", а не "п*дары". А ненависти у него уже нет – орки этого недостойны.
***
Саид Исмагилов имеет дело с "шахедами" и шахидами.
За "шахедами" он следит каждый день, надеясь уничтожить их до того, как они доберутся до украинских городов. И время от времени ему это удается.
Шахидов – то есть мусульман, погибших насильственной смертью во время войны – ему приходится хоронить. Таких бойцов обычно не омывают, как это принято в исламе, а погребают в одежде с пятнами крови.
"Воины, защищающие Украину от российской агрессии, находятся на пути Аллаха", – утверждал Исмагилов во время своего первого "военного" Рамадана. Еще до того, как он стал воином сам.
Тот священный месяц 2022 года он до сих пор называет самым памятным. Исмагилов занимался эвакуацией раненых в Лисичанске и еще не привык к Великой войне. Ему врезалась в душу картина, как враг бьет из арты, люди прячутся в укрытиях, а он сам еще с двумя единоверцами стоит и совершает ночной намаз.
"Эта опасность, это состояние другого сознания, другого ощущения реалий - оно очень сильно меняет человека, - говорит Исмагилов. - Во время самых кризисных времен, когда ты обращаешься к Богу, выполняешь свои религиозные обязанности, это все воспринимается совершенно иначе.
Это воспринимается глубоко. Это воспринимается очень искренне. Может быть, это твоя последняя ночь в Рамадане. Возможно, это твоя последняя молитва в жизни, понимаете?
Рустем Халілов, УП