Россия не предоставила Совету Европы план по выплате компенсаций бывшим акционерам ЮКОСа в исполнение решения Европейского суда по правам человека, который летом прошлого года присудил акционерам 1,86 млрд долларов.
Судя по заявлению Совета Европы на прошлой неделе, Москва не планирует исполнять этот вердикт. Об этом говорит и заявление главы Минюста РФ Александра Коновалова.
Видимо, впереди долгие препирательства между Россией и Комитетом министров Совета Европы, следящего за исполнением этого решения.
Между тем каждый месяц обрастает десятками миллионами долларов штрафов по другому решению, связанному с ЮКОСом. В конце июля 2014 года арбитражный суд в Гааге постановил, что компании GML, объединяющей наследников некогда самой мощной нефтяной компании в России, положена компенсация в 50 млрд долларов. Главное отличие этого дела от иска в ЕСПЧ – то, что уже сейчас GML может пытаться получить в качестве компенсации российскую собственность по всему миру. Громких судебных дел об аресте и взысканиях можно ожидать в любой момент.
Российские власти находятся в ожидании неприятных сюрпризов. Еще несколько месяцев назад, общаясь с журналистами, экс-руководитель GML (был акционером ЮКОСа) Платон Лебедев весьма конкретно намекал на то, что отказ от выполнения рекордного по масштабам компенсаций вердикта будет весьма болезненным для российских властей.
Но как? Вопрос на 50 миллиардов. Не сильно богатая примерами история взысканий с российского государства известна в основном сагой швейцарской фирмы Noga. Компания с комичным для русского уха названием поставляла продукты и удобрения в Россию и выдала властям еще советской РСФСР многомилионные кредиты. Посчитав, что Россия плохо исполняет условия этого займа, Noga обратилась в стокгольмский арбитраж и в 1997 году выиграла дело.
За этим последовали почти 10 лет попыток добиться от Москвы выплаты присужденных компенсаций. Они прославили Noga захватом российского парусника "Седов" и двух истребителей, блокированием счетов банка ВТБ и информационного агентства РИА Новости, а также арестом коллекции Пушкинского музея. Ни в одном из случаев добиться отчуждения счетов и имущества Noga не удалось.
Обиженный немец
Для многих история Noga – доказательство тщетности любых попыток получить от России хоть что-нибудь. Однако это представление не совсем верно. Тяжбы, которые вел с Россией немец Франц Зедельмейер, менее известны широкой публике. А между тем Зедельмейер - пока что единственный, кому удалось исполнить решение о компенсациях со стороны России на практике.
Бизнесмен из ФРГ сотрудничал с Россией с конца 1980-х, консультировал милицию и исполнял контракты на поставку спецоборудования для ГУВД Петербурга. Однако в 1994-м году у Зедельмейера отобрали собственность на Каменном острове Петербурга. Вернуть ее не помогло даже то, что предприниматель был в хороших отношениях с тогдашним заместителем питерского мэра Владимиром Путиным.
В 1998 году немец выиграл дело о компенсациях на 2,3 млн долларов в Стокгольмском арбитраже. Как и в случае с Noga, Россия платить отказалась. Тогда бизнесмен начал искать российское имущество, которое можно было бы арестовать. Сейчас, 17 лет спустя эти поиски представляются увлекательной (хотя и дорогостоящей) затеей. Все потому, что единого и верного во всех ситуациях правила о том, что можно, а что нельзя арестовывать, не существует. Прецеденты случаются редко, суды в разных странах могут оценить один и тот же актив по-разному.
Известно, что желающим поиграть в этот поиск сокровищ вряд ли стоит тратить время на здания, украшенные российскими флагами. "У Российской Федерации за рубежом в основном дипломатические представительства или иные активы с публично-правовой функцией, то есть – не частные, - поясняет Артур Зурабян, руководитель практики международного арбитража в московской компании Art de Lex. – То, что принадлежит Российской Федерации, защищается в этой части иммунитетом государства".
Однако список российской собственности за рубежом не исчерпывается посольствами. В 2003-м Зедельмейер установил, что Россия владеет жилым комплексом в Кельне. Было начато дело по использованию этих зданий в качестве компенсации, и в 2006-м суд решил в пользу истца. В 2008-м дома были выставлены на продажу, и России пришлось выкупать их обратно. В итоге Зедельмейер получил 1 млн евро.
Но с процентами по неисполненным решениям сумма компенсации к тому моменту перевалила за четыре миллиона евро, и Зедельмейер продолжал поиски. "Все просто. Надо много копать, - рассказывает Зедельмейер. – Самое простое – недвижимость. Но это могут быть и деньги третьих сторон, которым должна Россия. Ценные бумаги и счета – все зависит от конкретного дела. В своих разбирательствах я в основном брал простые цели, за трудные дела не брался".
Простой, видимо, надо считать и еще одну добычу Зедельмейера – здание, в котором размещалось торгпредство России в Стокгольме. Несмотря на протесты Москвы, шведский суд решил, что государственный иммунитет не распространяется на эту недвижимость. В феврале 2014 года здание было продано за 2,3 млн. евро. Очередной удар по позициям Москвы пришелся во вторник – апелляционный суд отверг попытки России отменить решение о продаже здания.
Зедельмейер говорит что, пока каждое из решений обрастает процентами за отказ российской стороны от оплаты судебных издержек, отказываться от такой возможности заработать он не собирается. После 20 лет разбирательств суммы, которые получил немец, в несколько раз превосходят размер первоначальной компенсации.
Государственный или нет?
Однако в сравнении с 50 миллиардами, которые должны получить кредиторы ЮКОСа, это деньги незначительные. И если исходить из того, что Россия платить не собирается, юристам, работающим на GML, придется серьезно поработать. Где именно? Ответ на этот вопрос в значительной степени зависит от дотошности и изобретательности специализированных "финансовых детективов", которые будут искать "российский след" по всему миру.
Опрошенные юристы сходятся в том, что основные перспективы - там, где речь идет о деятельности компаний со стопроцентным или значительным участием российского государства и серьезными активами за рубежом. Таких в России немного - и первыми на ум приходят, конечно же, "Роснефть" и "Газпром".
Может показаться, что мировое соглашение между "Роснефтью" и миноритарными акционерами ЮКОСа, о котором было объявлено 1 апреля, выводит российский нефтяной гигант из под удара. Но это не так, ибо мировая касается только взаимных претензий двух сторон. Роснефть пыталась отсудить активы двух нидерландских фондов, объединивших что-то из остававшейся собственности ЮКОСа за рубежом, а те - получить присужденную компенсацию в 550 миллионов долларов за кредиты, выданные когда-то компаниям, ныне принадлежавшим "Роснефти". Эти претензии сняты, но, как отмечают специалисты, к поискам заветных 50 млрд, присужденных GML, это не относится.
Франц Зедельмейер не видит больших сложностей в том, чтобы доказать контроль российских властей над "Роснефтью" - достаточно, по его словам, посмотреть на двойную роль главы компании Игоря Сечина.
Сабине Конрад, партнер во франкфуртском подразделении юридической фирмы McDermott, Will & Emery, поясняет, что главная задача для суда – получить доказательства того, что компании являются "инструментом" воли государства. "Компенсация по делу ЮКОСа критически оценивает роль "Роснефти" в экспроприации ЮКОСа, что облегчает задачу по ее преследованию", - говорит она. Однако юрист отмечает, что за десятилетие после краха ЮКОСа "Роснефть" изменилась. "Теперь 20% ее акций принадлежит BP, так что характеризовать "Роснефть" как "инструмент государства" будет гораздо труднее".
На это же указывает и Крис Уифер, старший партнер консалтинговой компании Macro Advisory: "[После решения арбитража] кредиторы ЮКОСа говорили о компаниях, отвечающих за российский экспорт. Но Россия в этом смысле не похожа на типичную страну ОПЕК – добычей нефти занимаются компании со значительной долей миноритариев". Уифер предполагает, что теоретически компенсацию можно попытаться получить, арестовав "черное золото", которое доставляет на Запад полностью подконтрольная государству "Транснефть". Однако в ее танкерах есть и доля нефти, добытой частными "Лукойлом" и ТНК.
Пароходы, самолеты и облигации
Артур Зурабян из Art de Lex предлагает оценить возможность ареста средств, вложенных Россией в американские правительственные облигации, так называемые treasuries. Даже с учетом недавнего масштабного вывода средств из этих ценных бумаг Российский Центробанк до сих пор держит в них около 65 млрд. долларов. Есть еще бонды Deutche Bank и британские gilds. Основной вопрос для суда в этом случае – является ли вложение средств суверенным актом государства или коммерческим предприятием. Сабине Конрад напоминает, что в Великобритании и Франции подобные вложения обладают иммунитетом.
Среди того, что пытался взыскать с России Франц Зедельмейер, платежи, которая перечисляла авиакомпания Lufthansa за пролет над территорией России. Его объяснение сводится к тому, что такие взносы от западных авиалиний поступали в частную компанию при посредничестве контролируемого российским государством Аэрофлота. Следовательно, могли быть арестованы и отобраны в качестве компенсации.
Верховный суд Германии применил другую логику, сравнив эти платежи со сборами, которые взимает за пересечение небесных границ над Европой организация Eurocontrol, отвечающая за координацию авиационного траффика над Евросоюзом. В этом случае платежи были бы защищены от взысканий. Толкование – в каждом конкретном судебном деле - того, что может и что не может быть защищено иммунитетом, это и есть вопрос на многие миллиарды долларов, евро или фунтов.
Но простор для поиска огромен. Сделка Росатома по строительству АЭС в Финляндии? Почему бы и нет, отвечает Сабине Конрад из Франкфурта. Впрочем, тут же оговаривается: "Удивлюсь, если финны и Росатом не структурируют платежи так, чтобы защитить их от преследования". Означает ли долгий поход Франца Зедельмейера за компенсациями, что в Германии искать что-то подходящее уже бесполезно? Вовсе нет, уверен сам бизнесмен. "Мы искали то, что взять легче. Проткнуть корпоративную завесу "Роснефти" - тут нужно больше и времени, и денег, прецедентов в таких делах нет", - говорит он.
Бои будут долгими
"После всех этих историй с Noga и Зедельмейером Россия покрыла иммунитетом все, что можно", - уверен Дмитрий Гололобов, бывший руководитель правового управления ЮКОСа, а ныне – главный партнер лондонской юридической компании Gololobov and Co.
Гололобов – в лагере тех, кто невысоко оценивает шансы GML взыскать с Москвы причитающееся по решению Гааги. "Вряд ли непокрытые активы превышают один-два миллиарда по всему миру. И для того, чтобы обратить взыскание, надо заниматься этим в нескольких юрисдикциях, находить активы, обращать взыскание… Это – долгая борьба".
Он предполагает, что усилия по откапыванию российских активов в десятке разных юрисдикций могут истощить акционеров ЮКОСа быстрей, чем будут одержаны первые победы. В любом случае, считает юрист, самой важной будет первая попытка наложить взыскание на российскую собственность. "Чисто жизненное наблюдение: от того, чем закончится первый раунд этой борьбы, будет зависеть исход любых других заседаний, - говорит Гололобов. - Если Россия отобьет этот актив, все будут воспринимать это решение по ЮКОСу куда менее серьезно".
Все опрошенные специалисты сходятся в том, что поиски подходящих активов и битвы за них могут длиться десятилетиями. Но это совсем не значит, что сенсационные заявления не последуют через неделю, месяц или год. Просьба арестовать имущество или счета до разбирательства – обычное дело, и сделать это можно уже сейчас, не дожидаясь решения Окружного суда Гааги на заявленный Россией протест по решению арбитража.
Так, к примеру, был арестован "Боинг", на котором в Мюнхен в июле 2011 года прилетел принц Тайланда. Спор о том, какое отношение самолет имеет к попыткам германской строительной компании Walter Bau AG получить долг с властей Таиланда еще не рассмотрели, но самолет был отпущен только после внесения залога в 38 млн евро. Прошло три с половиной года. Дело – а вместе с ним и залог – до сих пор сидит в берлинском суде.
Найти мишень достаточно значимую, чтобы одна только угроза лишиться такого актива склонила Москву к переговорам - вот задача специализированных расследовательских бюро и юристов, которые уже должны быть подряжены на работу GML. Франц Зедельмейер, за годы тяжб с Россией основавший бизнес по консалтингу в области поиска активов и компенсаций, дает такой совет: "Когда вы имеете дело с Россией - не прекращайте судиться. Если Москва настроена серьезно, то она сделает предложение и выплатит, но если вы просто займетесь переговорами, то обязательно проиграете".
Интересно, что через год, два или 20 лет смогут добавить к этому совету бывшие акционеры ЮКОСа.
Олег Болдырев