ДОН – река в европейской части РФ, впадает в Азовское море. Гидроним объясняют из корня danu – «течь», отразившегося в иран. danu «река», др.-инд. Danu – «сочащаяся жидкость», осет. don – «река, вода». Название родственно гидронимам ДНЕПР, ДНЕСТР, ДУНАЙ. Встречающееся у Геродота и Страбона древняя форма ТАНАИС отражает то же иранское слово.
На основании связи осет. дон – «река, вода» с указанными названиями рек делаются далеко идущие культурно-исторические выводы в пользу чуть ли не осетиноязычности мифических скифов Причерноморья. Однако этот классический иранский аргумент в свете новых данных начинает серьезно хромать. Дело в том, что корень dan\dun в значении – «низ, впадина, русло, вода, влага» представлен во многих языках, в том числе и в славянских, семитских и нахских; ср. араб д-ну – «низ, низина, низкий», данийа – «быть низким», адна – «опускать вниз», дунйа – «низкий, низший, земной», египетск. – даниуна, хеттск. – аданаванай – «народ Аданы, народ моря», др.-греч. – данайой – «данайцы, греки-мореплаватели» (отсюда «данайцев дары» – крылатое выражение, возникшее в связи с легендой о взятии Трои и Троянском коне), мифический ДАНАЙ – «бог источников, персонифицированный образ влаги», 50 дочерей Даная – Данаиды – это образ рек и водоемов, Данаид бочка – бездонный сосуд, который в подземелье должны были наполнять дочери Даная в наказание за убийство своих мужей – иносказательно бездна земли, земное чрево, вбирающее в себя всю влагу, но не наполняющееся. Сюда же, а не к дъбно, вопреки О.Н.Трубачеву, относится и слав. – дно, донья, бездонный, бездна, с тем же чередованием звуков, что и в арабских д-н-у, дунйа, адна.
Обширный лексический материал, с интересующим нас корнем дают германские языки: др.-англ. denn – «нора», denu – «долина», (ср. нем. denne – «углубление, долина»; др.-фриз. dene – «вниз», скандинавск. Danir – «датчане, даны, жители низменности» и т.д., на основании которых восстанавливают герм. danja –, danjo-, dani-, и.-е. dhen\dhon.
Изложенный материал позволяет выдвинуть более вероятную, чем иран. danu, осет. дон – «вода, река», др.-инд. danu – «капля» мотивировку названия ДОН, а именно: «низовье, обширное понижение, дно, поддон, бездна, бассейн, водоем». Отсюда дальнейшее развитие значения в сторону «водосток, мочажина, лужа, болото, озеро, разлив, половодье, большая река, море». Аналогичное семантическое развитие «низ» – «вода» – «море» отмечается в кабард. хы – «море» из хы «спускаться», хэ – «низ», в чечен. йах/йух – «низ, подол» при йаха, иеха «идти, течь», хи – «вода, река», ср.также болг. нирец – «яма, впадина, подземелье», русск. понырь – «подземный поток», чечен. нир «понос» из «поток», урарт. неру, ассирийск. неру, араб. нах1р – «река, поток», греч. Нерей – «морское божество, олицетворение спокойного моря, отец 50 Нереид, которые, несомненно, являются олицетворениями источников, водоемов» (ср. выше нашу этимологию имен ДАНАЙ, ДАНАИДЫ).
Наша этимология Дон из первоначального «дно, низ, низина, низовье», а, следовательно, в пользу славянского происхождения этого гидронима, поддерживается синонимичными названиями АЗОВ и ТАНА. Действительно, аппелятив Азов от тюрк. азав, азаг, адаг – «низ, низовье» (отсюда, на наш взгляд, этноним адыги – «жители низовий, насельники Азовского побережья – древние меоты», а также чечен. атаг1а – «долина, пойма реки». Старое название Азова и Дона – Тана, ТАНАИС (если последнее не есть искаженное тюрк. Тениз, Тенгиз – «море» в конечном счете связано с др.-чечен та1ана, чечен. таь1ана – «пониженный, низменный, низовой, придавленный, тихий» от глагола та1а – «понижаться, придавливаться, поникнуть». Гортанный звук «1» в этом слове отражается в тюркских и славянских языках то как ноль звука (ТААНА – ТАНА), то как заднеязычный взрывной «г» (ср. ТАГАНКА – приток Дона, ТАГАНРОГ). Видимо отсюда идет и скифская традиция величания Дона эпитетом «тихий», отразившаяся в наше время в названии романа М. Шолохова «Тихий Дон».
Первоначальное название ДОН относилось только к устью реки, а позже было распространено на всю реку. По устью получили свои имена и многие другие реки Причерноморья, такие как: др.-греч. ГИПАНИС «кубань» (от и.-е. geb – «рот, пасть, отверстие», ср. чечен. гиба род.п. гибанан – «кувшин с широким горлышком» Южный Буг, др.-русск. БОГЪ, который греки также называли Гипанисом, можно объяснить через и.-е. bhog – «изгибать, гнуть» (ср. чечен. буога – «большая чаша, чан» древнее название Днепра «БОРИСФЕН» объясняется из иранских языков со значением «широкое место, широкая область», первоначально это имя относилось к устью реки.
Турецкое название Дона – ТУН может быть связано с чечен. т1ун – «влажный, сырой», т1уно – «влага, сырость», ведь известно, что Азовское море в древности представляло сплошное болото, образуемое разливом Дона и Кубани, ср. географическое название ТАМАНЬ при адыг. Тэмэн – «плавни», тюрк. тоьмен – «низкое, поемное место», таман – «дно реки, озера», русск. Туман – «озеро, образуемое разливом реки», тимение – «болото».
Днепр – река в Восточной Европе, впадает в Черное море. Славянское ДЪНЬПРЪ отражает более раннее название ДАНАПРИС, известное по греческим источникам с V в. до н.э. Название объясняли как сложное слово иранского происхождения: danu-apara – «задняя отдаленная река», вторая часть названия иногда толкуется как иранское apra – «водная глубь», тогда Днепр буквально означает – «глубокая река». По версии О.Н.Трубачева, славяне усвоили название Днепра не от скифов, а от фракийцев или даков, которые контактировали со скифами в районе среднего течения Днепра. Иранское (скифское) dаnu – «река» – было усвоено даками и попало в измененной форме к славянам с добавлением дако-фракийского элемента – ipr, который отражен в названиях рек: ИБР в Днепровском бассейне, ИБР в Болгарии и др.
Если вторую часть гидронима Днепр связать со словом близким чечен. апар, апари, апри – «желоб, водосброс, водоспуск, водосток» (ср. осет. аепарын – «бросать, сбрасывать», это позволит, на наш взгляд, уточнить существующую этимологию: ДАН АПАРИ/ДАН АПР – «река-желоб», «река с водосбросом», «низвергающаяся каскадом вода», то есть «река с порогами». Вспомним Днепровские пороги – характерную особенность Днепра, на которую и должны были обратить в первую очередь внимание те, кто давал имя реке. Отсюда, возможно, греч. ДАНАПРИС, где – «ис» греч. Окончание, представленное также и в названии Дона – Танаис.
Древнерусское ДЪНЬПРЪ можно объяснить формой типа чечен. диал. (итумк.) епари, иэпар: ДАН ИЭПАР, где оба «а» очень краткие, неопределенные гласные, которые в древнерусском могли отразиться или как ноль звука, или как редуцированный среднего ряда». Следует подчеркнуть, что чечен. апар/иэпар с долгим гласным в первом слоге и кратким во втором лучше объясняет акцентуацию древнерусск. ДЪНЬПРЪ, чем осет. аеппарын – «сбрасывать» с обратным порядком качества гласных.
Первая часть гидронима – Дан – также лучше объясняется на материале чеченского языка. Мы имеем в виду то обстоятельство, что иран. dаnu «вода, река» содержит в корне долгий гласный «а», который не мог быть передан в русском как редуцированный «ъ», в то время как нахское дан с закономерным переходом а-у, д-т1 трансформировавшееся в отмеченное выше чеченское т1ун – «влажный, сырой», имеет в корне краткий «а», во многих случаях соответствующий редуцированному гласному «ъ» в древнерусском. Ср. к фонетике чечен. 1ат1ъ1ие «сиди (спокойно)» из 1ад 1ие, г1атт1амал дайа «лишить (всякого) терпения» из г1ад а, амал а дайа (д-т1), бун «курятник, шалаш, времянка» < бан, хьун «лес» < хьан, кур «рог» < кар, дукъ «хребет» < дакъ (а-у).
В семантическом отношении значение «влага», «влажность», восстанавливаемое нами для нахск. Дану на основании чечен. т1ун «влажный, сырой», т1унуо «влага, сырость», является не менее подходящим этимоном названий рек, чем иран. danu «вода», о чем свидетельствуют гидронимы ВОЛГА (предположительно от русск. волглый «сырой, влажный», волога «влага», МААС – река в Западной Европе (от и.-е. mus «влага, сырость».
По поводу этимологии Днепр Фасмер (7.518) со ссылкой на Миклошича предлагает сравнение русск. дно и ц.слав. долоуперивъ, которое через греческое слово катофэрэс переводится как «спускающийся, уходящий вниз, наклонный, отлогий, покатый». Мы не знакомы с соответствующей работой Миклошича, однако мысль автора очевидна из сказанного: он имеет в виду возможность образования Днепр из «дно перивъ», где перивъ вторая часть слова долоуперив. Последнее предположительно является сложением др.-русск. доловь «вниз» (ср.русск. долой «вниз, прочь», чечен. дола хетта «казаться ниже своего достоинства» и слова однокоренного с русск.-цслав. перу «лечу, двигаюсь», которое сравнивают с русск. парить, чеш. perej «сильное течение», греч. perao «проникаю, прорываюсь», что дает для долуперивъ значение «вниз летящий, несущийся, стремительно падающий», а это вполне соответствует семантике вышеуказанного греч. катофэрэс.
Все это лишь подтверждает нашу этимологию ДНЕПРА как «реки, низвергающейся водопадом через пороги». Между прочим, в сочинении византийского императора Константина Богрянородного название Днепра указано как БАРУХ, под которым некоторые ученые видят искаженную передачу др.-русск. порог. Все это, а также сходная внутренняя форма «ниспадающая, падающая» у гидронима ПРИПЯТЬ – правого притока Днепра (ср. греч. propetes «ниспадающая вперед», др.инд. prapat «торопиться падать» укрепляет нас в вышеизложенном мнении.
Для тех, кому не терпится напомнить, что чечен. апари непременно должно быть заимствованием из иран. ар «вода», арга «водный», приводим разнообразные нахские диалектные формы – ип, ипп, эпп, иэп «желоб, водопровод, русло, канал», топонимы с тем же корнем, которыми изобилует Чечено-Ингушетия – Априе, Апарат1е, Эпарашка, Эппиэ хьевха, Иеппал мехка. Многочисленные примеры из других языков (арм. ап. «берег, край», хетт. uappu «речной берег», урарт. епели «канал», якут. аппа «глубокий овраг», апа, апка «овраг, ущелье, лог, долина» и т.д., свидетельствуют о том, что первоначальным значением слова ап/ип было не «вода, река», а «канал, русло, желобок».
Следовательно, если и можно говорить о заимствовании, то речь должна идти об обратном его направлении: из хуррито-урартского или другого древнего языка Передней Азии в древнеиранский (ср. еще урарт. ибириани «орошаемый» и араб. 1аббар-ат «труба/под ж.д. полотном для протока воды» от корня 1абара «переходить, пересекать, переправлять», которые возможно имеют не последнее отношение к вышеупомянутым рекам ИБР в бассейне Днепра и ИБЪР в Болгарии, а также к двум ИБЕРИЯМ (на Кавказе и Пиринеях), в обоих случаях обозначающим «ПРОХОД, ПЕРЕХОД». Ради истины здесь надо отметить, что ДАНАПР допускает и другое толкование – из Дан+апр «речная переправа». Чечен.. апар образовано от ап «желоб» при помощи словообразовательного форманта – р/-ар также как ма1ар «коготь» от ма1а «рог», б1ар «глаз» от б1а «глаз», 1аспар «кляча» от 1аспа «лошадь» (ср. иран. aspa «лошадь», осет. афса «кобыла».
Некоторых ученых, привыкших объяснять все гидронимы Причерноморья через индо-иранские языки, наверное, удивляет наши попытки находить параллели к названиям ряда рек этого региона в языках традиционно не относящихся к иранским. Думаем, что особенно тут удивляться нечему, потому что факты, которые, как известно, вещь упрямая, говорят о том, что представления о скифах как о чистых индо-иранцах являются однобокими. В этом еще раз можно убедиться на примере «аланской» реки ПРУТ.
Как пишет в своей книге «Происхождение имен рек и озер» Р.А.Агеева, «Прут – река в европейской части СССР и Румынии, левый приток Дуная. Упоминание о ней впервые встречается у Геродота в формах Пората, Пюретос. Названия иранского происхождения со значениями «широкий», «брод», сохранилось осетинское слово форд (фурд) – «большая река, море» от этого же корня. На древних римских картах Прут обозначался также как Alanus fluvius «Аланская река» от наименования иранского племени аланы. (2.87.).
По названию этой реки Пората иранист В.И.Абаев восстанавливает скифское слово пората «река», но при этом замечает, что «в скифский язык попало, возможно, из какого-то другого языка, так как надежных иранских соответствий не видно». (1.177). Тут бы в пору упомянуть чечен. х1орд/х1урд «море», однако автор не делает этого, считая, видимо, чеченские слова заимствованными из осетинского с «закономерным» переходом осет. ф в чечен. х1. Между тем, это предположение не является безупречным. Действительно, зачем понадобилось чеченцам, запертым в ущелье и «не видевшим белого света и синего моря» заимствовать у осетин две формы этого слова: восточноосет. (ирон.) фурд и западноосет. (дигор.) форд? И это в то время, когда в самом осетинском с незапамятных лет в значении «море» используется не «аланское» форд, а заимствованное из тюркских языков денджиз.
Чем объяснить, что только один народ – вайнахи – заимствовали у аланов-осетин понятие моря?
Чечен. диал. (аккин.) х1оьрд скорее напоминает скандинавское фъорд «морской залив», чем осет. форд «большая река, море», с которым чеченское слово расходится и в семантике, у чечен. х1оьрд отсутствует значение «большая река». О перспективности последнего сближения сигнализируют и некоторые другие германо-нахские лексические встречи: готск. hansa «военный отряд, множество» – слав. ханса «разбой, грабеж» – др.чечен. х1анс «военная добыча, трофей» – осет. фос/фонс «скот, имущество», готск. hus «дом» – чечен. х1усам «дом, жилище» – др.русск. хызъ «дом» – осет. фусум/фысым «хозяин, ночлег», англосакс. holm «высота, холм» – чечен. х1оллам/х1олом «надмогильный шест, стела» – русск. холм, холлом, готск. magan «мочь» – чечен. маган «мочь» – слав. magati «мочь», шведск. skar «морской утес, скала» (<прагерманск. skarja) – чечен. чхар «глыба, валун, обломок скалы» – русск. шхер, шхеры «прибрежные скалы» и т.д.
Таким образом, есть все основания (фонетические, семантические и культурно-исторические) считать, что чеченские слова (за исключением глагола маган «мочь» заимствованы из готского языка. Последние островки готского населения сохранялись в Крыму вплоть до XVI века. Уместно напомнить, что польский ученый Ян Потоцкий на основании лингвистических и прочих данных склонялся к выводу о переселении предков чеченцев на Кавказ из Крыма в I-IV вв.н.э.
Но вернемся к нашим аланам, вернее к их реке Прут. Фасмер сравнивает это название с авест. перетсу «широкий» и перету «брод», отсюда следует, что внутренняя форма этого гидронима «широкая».
Мы не располагаем геофизическими характеристиками реки Прут, но, тем не менее, «осмеливаемся» заметить, что она не шире Дуная, Днестра, Днепра, Дона, поэтому характеристика «широкая» для этой реки вызвала у нас некоторые сомнения. С целью развеять их мы продолжили свои поиски, которые привели к следующим результатам: и.-е. prut «фыркать, прыскать», герман. frut «пениться, кипеть» (швед. frudo «пена, волны», англ. Froth «пена, пениться, кипеть» и т.д.), авест. fraotat-aspa «с фыркающими конями», др.инд. prothati «фыркает, прыскает (о коне)», слав. прудъ «поток, напор, быстрое течение» и далее араб. корень ф-р-т1 «изобиловать, бить ключом, вырываться наружу, быть чрезмерным», откуда, возможно, араб. ал-фурату, ассирийск. прат1, др.перс. ufrata «река ЕВФРАТ». Все это дает нам основание с достаточной долей вероятности предполагать, что река ПРУТ получила свое название по стремительному, быстрому течению. Не случайно ее название в греческом было передано как пюретос «лихорадка, горячка».
Если для этнонима АЛАН, который бесспорно является собирательным названием горцев Центрального Кавказа, принять мотивирующее значение «горячий, вспыльчивый, необузданный, свирепый», то под первой частью гидронима аланус флювиус можно будет распознать эпитет «бурная, стремительная, кипучая», а не «аланская», что полностью согласуется с вышесказанным.
Мысль о том, что этноним алан означает «горячий, вспыльчивый, борзый» поддерживается не только хетт. allan «вспыльчивый, горячечный, распаляющийся, разгоряченный», караим. алангасар «вспыльчивый хазар», готск. alan «гореть» и т.д., но и рядом синонимичных образований, как то:
1. ас/асс «алан», авест. аsu «быстрый», араб. 1аса «не повиноваться, бунтовать», 1асин, мн.ч. 1уса «восставший, бунтующий, непокорный» (ср. др.русск. ясин, яси, груз. ос, овс «осетин, осетины», азерб. ассыи «злой, сердитый», чечен. 1еса «языческий, богохульный»;
2. ассирийское название скифов «ишкуза», «ашкуза» расшифровывается с помощью араб. шакуса «быть своенравным, злостным, раздражительным». Исчезновение этих этнонимов напрямую связано с их пейоративным значением и тем обстоятельством, что они не стали самоназванием какого-либо конкретного народа.
Арби Вагапов