"Свобода" в чеченском восприятии значит неизмеримо больше, чем говорят о ней традиционные представления в сознании многих других народов. Свобода для чеченцев — не только философия их существования (что, в общем-то, естественно для большинства народов), поскольку именно через это понятие выражаются многие нормы непосредственной жизни и быта людей. Лучше всего это можно показать на примерах из повседневного общения.
Во время приветствия чеченцы говорят: "Марша вог1ийла" (мужчине) и "Марша йог1ийла" (женщине). Смысл этих выражений таков: с прибытием тебя здесь (у этого дома, места встречи и т. д.) ожидают (гарантированы) полная свобода, мир и благоденствие. Непосредственный перевод этих слов с чеченского выглядит так: "Марша" — свобода и "вог1ийла, йог1ийла" — прибытие (как производное чеченского глагола "г1о" — идти).
А прощание выражается следующим образом: "Марша г1ойла" (свободного пути тебе) и "Марша 1ойла" (свободно оставаться).
Вместо "передай привет", говорят "Маршалла д1ало" (доставить, передать свободу), а вместо "будь здоров" — "Дала Маршалла дойла" (пусть бог даст, сделает свободу). Здесь "Дала" переводится как "Бог", "Дойла" — производные формы самого распространенного чеченского глагола "до" — делать. "Маршалла", так же, как и "Марша (маршо)", а переводе означает — свобода.
Белый цвет на полотнище чеченского флага также выражает свободу. Он ложится на зеленое "поле" – цвет жизни. Цвет свободы пронизывает алый цвет крови. Таким образом, три колора чеченского флага отражают стремление народа к свободной жизни, а кровавый след — его трагическую историю.
Свободолюбие горцев, их непреклонность перед любым насилием возбуждали встречный ответный ток и в сердцах лучших русских людей. Огарёв назвал Кавказ приютом русского свободомыслия. По словам В.Г. Белинского, "Кавказ сделался для русских заветной страной не только широкой раздольной воли, но и неисчерпаемой поэзии, страною кипучей жизни и смелых мечтаний". (Белинский В.Г. Полное собрание сочинений, т. 7, с. 373.)
Говоря об истоках чеченского термина "Маршалла", можно добавить, что в древние времена свобода являлась и оценочной мерой положения человека в обществе. Заметнее всего это проявлялось в военное время, когда независимым от других, т. е. самым главным или самым свободным, мог быть только один человек — "Маршалл". Остальные же, согласно положению в военной иерархии, соответствующим образом утрачивали определенную часть своей независимости. По мере ограничения свобод и понижения титула естественным образом увеличивалось и количество зависимых людей. Так, "Маршалл"-ом мог быть только один человек, "Инарл"-ов уже несколько, и т. д. Однако подобные отношения между людьми складывались не только в военное время, но и в процессе исполнения всенародных ритуальных обрядов и проведения празднеств. Отголоски далеких времен сохранились в чеченских традициях и памяти народа по сей день.
Фактор свободы у чеченского народа включает в себя многочисленные компоненты поведенческих ограничителей, влияющих на формирование уникальной системы персональной и коллективной ответственности людей. А это обстоятельство, в свою очередь, приводит к более чем значительному самоограничению самой главной ценности каждого чеченца, называемой свободой. То есть, получается формула, по которой свобода через самоорганизацию общества делает чеченца "несвободным". Поэтому бытует мнение, что чеченец — это сначала обязанность, а только потом — национальность.
"Чеченцем быть трудно", — так говорят в народе.
Лёма Усманов