Чеченский народ подразделяется на большое количество этнических групп, называемых тайпами. На сегодняшний день тайпов насчитывается более 150. В середине прошлого века их число несколько превышало 100, а в начале прошлого века, по чеченским источникам, было 59 тайпов. Каждый тайп объединяет внутри себя группу людей — более или менее близких родственников со строгими нравственными обязательствами. Количество людей, включаемых в тайп, зависит в основном от его древности. В очень древних тайпах степень родства условна и характеризуется всего лишь его обозначением. Зато нравственный ориентир таких древних групп чрезвычайно высок. Если человек об этом забывает, то ему об этом напоминают. Независимо от того, является ли тайп на деле кровнородственной единицей или нет, он выступает хранителем поведенческой культуры чеченцев. Как говорят в народе, тайп — это крепость адата (народных обычаев).
Исполнение этих обычаев требует напряжения нравственных сил и материальных затрат (например, на гостеприимство). Не всем людям удается удержаться на должном уровне. Тогда они отходят от традиции, т. е. от тайповых норм. Недаром существует выражение, гласящее: "чеченцем быть очень трудно". Отсюда следует, что тайповые обычаи — это не совсем то или иное сложившееся правило, которое со временем может меняться с настроением общества. Устойчивая тайповая структура, причастна к формированию этнического характера чеченца.
Тайпы сыграли важную роль в сохранении чеченского этноса, нашедшего в себе силы выдержать Первую Русско-Кавказскую, с самой сильной армией мира. Этнология доказывает, что тайповая организация возникла не с неба, т. е. не просто так, а в результате поисков и совершенствования.
Есть предание о том, что исконно чеченские тайпы (около 20) населяли область Нашхо в горах и оттуда расселялись по всей Чечне. Эти тайпы этнографы называют "чистыми ". А те тайпы, к которые вошли иноплеменники - "нечистыми". Однако под этой условностью лежит легенда, по которой "чистые" тайпы тысячелетиями хранили, как священную реликвию, огромный медный котел, на котором древней письменностью были обозначены названия "чистых" тайпов "Нечистым' тайпам удалось захватить этот котел и расплавить его на костре. Согласно другим легендам, эту чеченскую реликвию во время Первой Русско-Кавказкой войны утопил в высокогорном озере Кезенои-Лм имам Шамиль, дабы тем самым прочнее консолидировать чеченскую нацию в борьбе против русской агрессии.
Все тайпы вели свою летопись. Поэтому чеченские манускрипты несли в себе бесценную информацию об истории народа и постоянно переписывались в зависимости от их физического состояния. Эти памятники истории старейшему каждого тайпа надлежало сохранять в строжайшей тайне, чтобы тайпы веков не могли оказаться предметом кичливости или ссоры между чеченскими группами. Использование этих документов допускалось только судебными исполнителями высшего властного органа Мехк-Кхел при разрешении внутриэтнических споров, обычно земельных. Представители каждого тайпа живут рассредоточение. Особенно крупные тайпы распределены практически по всей этнической территории чеченцев. Следовательно, тайпы выполняют функции этнического сплочения, а не разделения этноса.
Многие чеченские тайпы ведут свое происхождение от иноэтнических основателей. Естественно, что в первую очередь их основателями являются различные кавказские этносы. Но представлены здесь и более отдаленные нации: турки, арабы, евреи, индусы В течение последних веков в чеченский этнос влились русские, украинские и польские группы. А еще ранее "делегировал" своих представителей и ряд других европейских народов. Процесс образования новых тайпов продолжается и в новое время. Так, во время тринадцатилетней депортации (1944 — 1957 гг.) вместе с чеченцами проживали и депортированные немцы, которые также образовали новый чеченский тайп. Основателем этого тайпа признается М. Вайсерт, по рождению являющийся "чистым" немцем (все его кровные родственники живут в ФРГ). Сейчас он один из самых уважаемых и почитаемых чеченских старейшин. Чеченское общество, организованное с учетом принципа свободы и равенства, консолидируется в крепкую нацию с помощью тайпового механизма.
Демократическая организация чеченцев была отмечена еще русскими во время войны в XIX веке. Вот как об этом пишется в "Энциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона" (т. 76, с. 786): "Этой социальной организацией объясняется та беспримерная стойкость чеченцев в долголетней борьбе с русскими, которая прославила их героическую гибель". Подобные же оценки мы находим в сочинениях В. Потто "Кавказская война": "Они нашли в них упорного, неукротимого врага, физические силы, чисто демократические обычаи и весь образ жизни которого словно дышали войной и волей". А вот еще пример. Русский генерал А. Ермолов для того, чтобы победить (в 1818 — 1819 гг.) ненавистный ему народ, вел среди своих солдат активную античеченскую пропаганду. "Однако, — как пишет известный русский историк М. Н. Покровский, — ермоловские солдаты были иного мнения — и массово перебегали в демократическую Чечню Вопрос о выдаче этих беглецов был одним из наиболее острых и портивших отношения между русской администрацией и чеченцами". (Покровский М. "Дипломатия и войны царской России в XIX столетии", Москва, 1924 г., с. 201.)
По мнению этнографа Яна Чеснова, именно благодаря демократической организации чеченского общества, его открытости, обеспечивается вхождение в этнос иноплеменников, восприятие ими чеченского языка, обычаев и этнических ценностей.
Демократическая тайповая организация как форма самоорганизации общества берет на себя и социально контролирующие функции.
Чеченскому этносу остается чисто идеологическое поле, на котором бережно возделываются семена древней кавказкой культуры. Уже не образно, а языком важнейших ориентации культуры можно сказать, что чеченский этнос направил усилия на завоевание не пространства, а времени, на сохранение цепи времен. Это важнейшая этнологическая особенность, многое объясняющая и в культуре и в психике народа. Диалог народа во времени со своими собственными предками, с носителями других древних цивилизаций дал чеченскому этносу открытость к диалогу и с нынешними современниками, в том числе с русской и другими культурами.
Этнограф Ян Чеснов, занимающийся глубокими исследованиями феноменов чеченского этноса, сделал ряд интересных предположений о высокой энергетике личности чеченца. Исключив природный, а также ряд других факторов, имеющих отношение и к другим кавказским народам, Я. Чеснов предлагает обратить "особое внимание на тайповую организацию, как на ту ячейку, где рождается чеченская личность, наделенная особой энергией, пассионарностью. Отметим, что кровнородственная структура, например, первобытный род, породить такую пассионарную личность не способна. Ведь пассионарий — это человек, самостоятельно оценивающий ситуацию в силу своего понимания долга и чести и, в зависимости от этого, принимающий решения, и в этом ставящий на карту свою жизнь. Пассионарий не образуют толпу, которая не характерна для чеченцев. Чеченская пассионарностъ исключает охлократию (власть толпы). Среди пассионарных качеств, подчеркивающихся Л.Н. Гумилевым, готовность умереть за свои убеждения стоит выше всех других качеств. Эта черта реализована чеченским народом тысячекратно", о чем говорит его этнический эпос, политическая история чеченцев последних двух столетий, наблюдения этнографов, слова А. Солженицына о не смирившихся "чеченах" в застенках сталинского ГУЛАГа. И если вы сегодня спросите любого порядочного чеченца, готов ли он умереть за свой народ, то вы получите утвердительный ответ. А сотни примеров героической гибели чеченских солдат подтверждают это.
В советские годы административно-тоталитарный режим разрушал все этнические и традиционные социальные структуры, но, тем не менее, органические основы, составляющие демократическое содержание чеченского общества, устояли. Коммунистические идеологи, чтобы обосновать свою политику, направленную на разрушение основ чеченского этноса, пытались утверждать, что якобы тайповая организация противоречит законам и философии государства.
Как раз наоборот. именно тайпы породили с незапамятных времен органы управления страной Мехк-Кхел (Совет страны), т. е. представительные органы власти, что на сегодняшнем языке называется парламентом. Но одним лишь Советом страны все не ограничивалось. Это была целая система государственного управления. Органы местного самоуправления назывались Г1ала-кхела (Совет города) и Оьвла-Кхела" (Совет села).
Мехк-Кхел устанавливал строгие законы, опирающиеся на философию адата и контроля за их соблюдением. Как мы уже отмечали, роль этих законов и структур власти в поддержании порядка была выше правоохранительных органов многих современных государств. Так, чеченские Мехк-Кхел еще столетия назад решали вопросы, связанные с правами женщины, ее защиты, решали вопросы воинской этики и т.п., что далеко выходило за их нормирующую деятельность в сфере землевладения, землепользования, торговли, обороны.
Созидательное воздействие политических традиций в национальной и государственной жизни чеченцев зависит от современного понимания государства, в котором все меньшую роль должны играть аспекты насилия, и все большую нормы нравственного поведения и сотрудничества.
Чеченскому обществу удалось прийти в современность, сохранив те самые права человека, о которых сейчас много говорят на Западе. Концепцию этих прав выработал в 18 веке Жан-Жак Руссо, явившийся в Париж со своими идеалами свободного мира. Так вот, чеченское общество и есть типологически то самое, где вырастали свои Вильгельмы Телли, борцы с деспотической властью, отчуждающей в свою пользу права человека.
Как показывают события русско-чеченской войны, чеченцы не растеряли свой нравственный потенциал, пребывая в качестве угнетенного народа на протяжении 132 лет и мрачных застенках колониальной державы.
На протяжении всей русско-чеченской войны мир наблюдал за бесстрашием чеченских солдат и народных ополченцев в неравных боях за независимость своей страны. В то же время все иностранные наблюдатели обратили внимание и на благородное отношение чеченцев к поверженному врагу в лице военнопленных и раненых русских солдат. Избравшие тактику террора против мирных граждан, российские власти, по-видимому, были больше других озадачены тем, что чеченцы, несмотря на очевидное неравенство сил воюющих сторон, не приняли этот грязный способ ведения войны и не подвергли ответному насилию гражданское население России.
Вышеизложенный — и поразивший всех, кто бывал в Чечне, феномен объясняется особенностями духовной культуры, этикой равенства, милосердия к слабому, культом женщины и высокой нравственной ответственностью, которая заложена в стройной демократической системе чеченского общества.
А наивысшая ценность человеческого бытия в ментальности чеченцев определяется не географическими пространствами, а личностной свободой. В ней и кроется причина такого упорного противостояния чеченцев всякого рода посягательствам на свою свободу, а не "генетическая ненависть" к русским. Ведь на самом деле не "генетическая ненависть" к монголам, татарам, хазарам, а ещё раньше к гуннам, грекам и т. д., заставляла чеченцев противостоять их имперским амбициям.
По материалам этнографа Я.Чеснова, Л.Усманова