Елена Рыковцева: Представлю вам событие сегодняшнего дня, ради которого мы пригласили Леонида Млечина. 15 октября у Леонида Млечина премьера на канале ТВЦ, его новый фильм «Лейтенант Печерский из «Собибора». Это лагерь смерти в Польше. Событие сегодня отмечается большое и серьезное: 70 лет назад случилось первое восстание военнопленных в этом лагере смерти, которое закончилось успехом. Конечно, относительным, после войны уцелело всего 50 человек из этого лагеря, но, тем не менее, вырвались, спаслись.
Я хотела бы первым делом узнать у Леонида, почему вы за это взялись, почему вам интересен этот персонаж, Александр Печерский, который организовал это восстание? Что вы хотели открыть для аудитории своего канала, для большой российской аудитории?
Леонид Млечин: Я к стыду своему о лагере «Собибор», о том, что там произошло, о восстании сам узнал лишь несколько лет назад, к своему стыду большому я не знал об этом. Предполагаю, что отнюдь не все об этом подозревают. А что меня заставило? Я часто Твардовского перечитываю, у него есть чудные строчки: «И дружбы долг, и честь, и совесть велят мне в книгу занести одной судьбы особой повесть, что сердцу встала на пути». Я не был его другом, я даже его не знал, почел бы за честь быть другом, но и честь, и совесть меня заставляют рассказать об этой совершенно невероятной истории. Стоит ли 70 лет спустя отмечать подвиг этого человека, как я прошу об этом в фильме? Там я говорю так: для него самым важным было то, что он спас людей, все остальное не имело значения. Но для нас это важно. Знаете, война предстает для сегодняшних молодых людей так, как они видят ее на экране, в фильмах - как веселое приключение, легкое, когда этих фашистов косят тысячами и десятками тысяч, ты не можешь понять, отчего Красная армия с ними возилась четыре года. На самом деле это страшная трагедия. И когда находятся люди, которые способны в этой ситуации совершить что-то невероятное, надо их отметить, надо их запомнить. Мы должны понять, что было такого в этих людях, почему они нашли в себе силы там, где другие опустили руки или вообще перешли на сторону врага. Там в фильме речь о тех многих, кто перешел на ту сторону, стал предателем.
Елена Рыковцева: Вы правду сказали, что очень мало об этом было известно. Мы с вами еще обсудим, почему такая голливудская, можно сказать история...
Леонид Млечин: В Голливуде-то она была отмечена, в Голливуде был снят фильм. Причем лейтенанта Печерского играл не кто-нибудь, а Рутгер Хауэр. Потому что продюсерам в Голливуде казалось, что совладать с немцами может только такой белокурый гигант. А Печерский не был таким. Хотя, вы знаете, вспоминали, что когда он появился в лагере, на него обратили внимание — высокий, стройный, красивый, с волевым лицом.
Елена Рыковцева: Немножко Ходорковский.
Леонид Млечин: Может быть даже еще динамичнее. Знаете, я вам скажу такую вещь, почему в лагерях не происходили восстания. Много раз потом после войны бросали узникам концлагерей в лицо эти обвинения: а что же вы шли на смерть, почему вы позволяли? Люди не могут представить. Во-первых, большинство узников лагерей были женщины, дети, старики, подростки, раненые военнопленные, истощенные. Их гнали, били, мучили, запугивали. В этой атмосфере поднять голову, распрямить плечи, вообще задуматься о восстании - это почти никому в голову не приходило, ему единственному. Ведь думали все о побеге, убежать, прокопать ход, ров какой-то под оградой, под минным полем. Это был единственный лагерь, окруженный минным полем. А он сказал: нет, мы их убьем. Мы убьем эсэсовскую охрану, перережем связь, разорвем проволоку и уйдем. Он попал в плен под Вязьмой с армией генерал-лейтенанта Лукина, известного военачальника с трагической судьбой. И осенью 41-го года попал в плен, когда были окружены сразу три армии. Болел тифом. Из одного бежал, был пойман, из одного лагеря в другой и наконец он был отправлен в «Собибор». «Собибор» - лагерь уничтожения.
Елена Рыковцева: Потому что он был еврей, поэтому он попал в этот лагерь. Я хочу, чтобы наша аудитория немного погрузилась в атмосферу вашего фильма. Это потрясающий фильм, завтра его увидят все. Мы покажем несколько минут. Я хочу, чтобы вы услышали рассказ, что это был за лагерь.
Елена Рыковцева: И давайте сразу же посмотрим, как была устроена процедура уничтожения в этом лагере.
Елена Рыковцева: Леонид, хочу у вас спросить: если раньше его перебрасывали из лагеря в лагерь, он не был обречен на сто процентов, можно было выжить. Теперь, когда его отправили в «Собибор», он заранее уже знал, что это лагерь, в котором только уничтожают, вопрос очереди?
Леонид Млечин: Нет, он не знал. Никому же не говорили — это же не туристическая компания. Их загнали в поезд, везли несколько дней. Он рассказывал, что когда приехали, увидел надпись «Собибор», даже не знал, что это такое.
Елена Рыковцева: То есть они не представляют, какая специализация у какого лагеря?
Леонид Млечин: Только когда они приехали, все стало ясно. Дело в том, что у него были умелые руки, он сказал, что он столярничал и его взяли в столярную мастерскую. Несколько человек немцам нужно было. Лагерь же — хозяйство, нужно было обслуживать, поэтому они кое-кого, очень немногих, брали себе на хозяйственные работы. Потом их уничтожали. Но он три недели прожил, ему хватило трех недель на подготовку восстания. Я там был только что, я только что оттуда вернулся, я обходил эти места, ходил, наверное, по костям этих людей, мне было страшно. Там было два прохода — один для мужчин, которых сразу раздевали и загоняли. Они ничего не успевали понять, они истощенные, их же не кормили, их гнали, били украинские надзиратели, кололи штыками, загоняли в камеру. А женщин и детей гнали через так называемую «парикмахерскую» - состригали волосы. Дело в том, что волосы очень нужны были в военной промышленности, из них делали войлок, необходимый в первую очередь для подводников немецких и так далее. И тоже загоняли туда, они не успевали ничего понять. Только когда за ними закрывали дверь камеры, они понимали, что они обречены. Несколько человек, которых держали для хозяйственных работ, они все это знали. И Печерский сразу сказал, что мы должны попытаться. Там несколько было таких людей, они сказали: мы не доставим немцам этого удовольствия нас удушить газом, лучше пусть пуля, мы будем убиты пулей. Вот они подняли восстание. Это произошло ровно 70 лет назад 14 октября 43-го года днем. Они один за другим убили эсэсовцев, которые там служили. Вы знаете, я стоял на месте, пытался найти место, где были эти разговоры, где они убивали эсэсовцев. Это ведь тоже непростая вещь. Это же были нормальные люди, я имею в виду узников. Это эсэсовцы привыкли убивать, им было все равно, кого — женщин, детей. А нормальному человеку убить даже садиста — это же непросто. Причем у них оружия не было — топорами они убивали. Надо было поднять топор и опустить его на голову человека. Это тоже непросто было, очень непросто.
Елена Рыковцева: Надо же было разработать этот план. То есть они могли как-то общаться, контактировать и разрабатывать детали операции.
Леонид Млечин: Вот в этом и есть величие этого человека. Он прожил там всего три недели, он за эти три недели сумел найти людей, убедил их, что это можно, ведь это страшно было, отобрал тех, кто на это способен, организовал. Они все продумали, у них все получилось, если можно так сказать. Это единственное в истории Третьего рейха удачное восстание в лагере, потому что они убили эсэсовцев и вырвались из лагеря.
Елена Рыковцева: Вот мы сейчас посмотрим, как это получилось.
Елена Рыковцева: Вот где была победа моральная, извините за штамп.
Леонид Млечин: Так и есть. Вы знаете, первый государственный деятель, который это отметил, был президент Польши Лех Валенса, который 20 лет назад в полувековую годовщину обратился с посланием, которое я цитирую в фильмы. И он говорит о моральной победе, которую узники одержали над вооруженным, превосходящим и злобным противником. Да, конечно, это в первую очередь моральная победа.
Елена Рыковцева: Мы поговорим о судьбе Печерского, как она сложилась после войны, но в итоге он оказался без единой награды. Считаете ли вы, что следует сегодня об этом ставить вопрос таким фильмом, что справедливо было бы его наградить? Нам звонит Петр из Москвы. Петр, здравствуйте, каково ваше мнение по этому поводу?
Слушатель: Добрый вечер. Я думаю, конечно, он заслуживает награды, так же, как и другие люди, которые остались в живых. Потом, правда, отношение к ним было известное: советская власть, Красная армия и ее руководители не признавали пленных, считали, что они не должны были сдаваться. Была у Владимира Тольца передача «Разница во времени», там один советский гражданин, белорусский еврей, он всю войну провел в белорусском партизанском отряде, они сразу же восстали, в Минске было около 12 тысяч партизан. Я знаю более-менее о белорусском движении партизанском. Там был коллаборационизм процентов 10 советских партизан. В начале 42 года был коридор белорусский после победы под Москвой, 23 тысячи человек пополнило ряды Красной армии, дальше воевали на этой линии фронта. Это тоже люди, которые восстали, там тоже были деревни белорусские, которые сжигались украинскими националистами. Это было восстание, сотни тысяч людей взяли оружие. Да, им помогали. Они тоже не получили никаких наград. Фильм я с удовольствием посмотрю. Леониду Млечину я хочу сказать спасибо за его фильмы, хотя они очень спорные. Например, парадокс такой: как вели себя люди, которые попадали в такие условия? А как вели себя мужчины в рижском гетто, почему не вели себя иначе? В то же время варшавское восстание было. Такой был парадоксальный период. Награды, конечно, эти люди достойны.
Елена Рыковцева: Леонид, выходит, мы должны радоваться за этого человека много раз. Первый раз, когда он спасся, второй раз, когда он уцелел, в отличие от своих друзей по лагерю, которым не удалось выжить после войны. А потом мы должны были за него радоваться, что его не упекли в сталинские лагеря и не расстреляли там, потому что он был военнопленным.
Леонид Млечин: Хорошо, что как раз наш слушатель вспомнил о партизанах. Те, кто вырвался из лагеря, они поделились. Часть советских военнопленных переправились через Буг и оказались на территории Белоруссии, тогда еще оккупированной немцами, а часть осталась на территории генерал-губернаторства, то есть Польши. Они почти все погибли, их убили поляки, просто деревенские жители, крестьяне. Сам Печерский воевал в партизанском отряде, он был подрывником. Потом, когда пришла Красная армия, он вступил в нее опять. Его отправили в штурмовой батальон — это штрафной батальон, искупать вину. Хотя я не очень понимаю, в чем была его вина.
Елена Рыковцева: Это уже после того?
Леонид Млечин: Да, когда он вырвался из лагеря, был у партизан, вот отправили в штурмовой батальон. Он там был тяжело ранен. В соответствии с директивой Генерального штаба, сохранился документ, что он искупил кровью свою вину. Хотя я не понимаю, в чем была его вина. Тяжело был ранен, после войны демобилизовался, вернулся в Ростов-на-Дону. О «Собиборе» тогда писали, первым написал Василий Гроссман, наш выдающийся писатель, потом об этом писали Павел Антокольский, Вениамин Каверин, автор «Двух капитанов». Он написал маленькую книжечку воспоминаний. А потом все как отрезало, потому что началась государственная антисемитская кампания. Александр Аронович Печерский не годился на роль героя, хотя он настоящий герой, фронтовик. Я как человек послевоенного поколения питаю особую слабость к фронтовикам, к тем, кто сражался на передовой с первого дня, как он. Он, естественно, в герои не годился, он работу потерял. Старший брат его вообще погиб в тюрьме. Сидел без работы, хорошо, что он руками умел все делать, что-то зарабатывал себе на жизнь. А потом, когда Сталин умер, он пошел мастером на машиностроительный завод, так и работал, пока на пенсию не вышел. Его вдова вспоминала, что все время были под контролем органов, потому что официальная пропаганда клеймит империализм, а ему пишут люди со всего мира уцелевшие узники. Потом стали о «Собиборе» узнавать по всему миру. Какой-то враждебный агент получается, что им интересуются во всем мире. Вот так он и прожил свою жизнь. Когда он ушел из жизни, никто в Ростове не подозревал, что рядом с ними жил такой человек. Он фигурировал как бывший пленный, как бывший узник лагеря, как какой-то сомнительный персонаж. Я думаю: боже мой, человек такого невероятного дарования, мужества, смелости абсолютно никому оказался не нужен. Как же так? Человек с такими качествами нужен стране! Не нужен оказался. Поэтому тут дело не в награде — это я так задаю вопрос. Еще раз вернусь к этой мысли: таких людей очень немного. Мы должны знать, что они есть, они могут всегда понадобиться. Всякие несчастья происходят и, к сожалению, будут происходить. Очень немногие способны в такую минуту не растеряться, не потерять мужество, сплотить вокруг себя людей.
svoboda.org