Об императоре Николае Втором пресса России пишет много: надо дать ответ на вопрос, принадлежат ли найденные остатки Романовым? Аргументированного ответа, к сожалению, пока нет. Однако в России полно новых душещипательных мифов о благородстве, человечности последнего самодержца, его жены и детей. И мало кто пишет о том, какую негативную роль он сыграл в истории Кавказа в конце Х1Х – начале ХХ вв.
В 1914 году Николай Второй приезжает в Грузию, где экзархом грузинской церкви был ставленник Синода Российской империи митрополит Питирим. Грузия протестовала: ей не нужен был «чужак, ненавидевший ее культуру и историю». А Николай Второй обнимался и целовался только с Питиримом, и думал, наверное, что этим он решил все проблемы Грузии, а то и всего Кавказа.
Второй раз Николай Второй посетил Кавказ в 1916 году, в период Первой мировой войны. И явился не с пустыми руками: по секретному Указу Его Императорского Величества выселению в Сибирь подлежали мусульмане – аджарцы. А ранее, в 1913 году, по такому же Указу к выселению в Сибирь были «приговорены» чеченцы и немцы. Но в то время военно-административная машина Империи не смогла выполнить волю самодержца. «После войны мы все сделаем», – заявил гуманист-император.
Позднее, после завершения операции «Чечевица» по выселению чеченцев и ингушей в Среднюю Азию и Казахстан, одну из улиц г. Грозного и поселок в нем нарекли именем Войкова – того самого, кто участвовал в расстреле семьи Романовых. Не правда ли, символичный и далеко не случайный шаг?! Войков был объявлен героем гражданской войны, интернационалистом и верным учеником великой партии Ленина-Сталина. Между тем, и раньше, и позже российские цари, императоры, генсеки и террористы продолжали не обходить своим вниманием чеченцев и их родину.
В гибели России, как империи, в феврале 1917 года и тогда, и сейчас обвиняют кого угодно. Историки, философы, журналисты выдумывают даже неких внешних врагов. На это в свое время обратила внимание Анна Вырубова – фрейлина Ее Величества Александры Федоровны. В своем «Дневнике» она пишет: «Мы, русские, слишком часто виним в нашем несчастье других, не желая понять, что положение наше – дело наших же рук, мы все виноваты, особенно же виноваты высшие классы. Мало кто выполняет свой долг во имя России... Только величайшее страдание и кровь невинных жертв могут смыть наши грехи и грехи целых поколений».
Наблюдается строгая закономерность в истории России: прошлое не анализируется, оно находится вне поля беспощадной самокритики. Наоборот, оно подается новому поколению как образцы величайшего патриотизма. О прошлых правителях или руководителях пишут и рассказывают, как о пророках и святых, шельмуя при этом всех тех, кто посмел только лишь заикнуться о правде, об объективности, о положении дел, приведших к катастрофе страну из-за глупости и жадности вьющегося вокруг царей, императоров, генсеков, президентов никчемного люда. Все окружение Николая Второго – великие князья и княгини, Витте, Родзянко, Пуришкевич, Орлов, Шервашидзе, Андроников, Фредерике, Коковцев, Гурко, Сухомлинов, Гучков, другие – служило кому угодно, но только не России. Это впоследствии подтвердила и команда Керенского.
Окружение первых лиц занималось воровством, хищениями. Оно было коррумпировано. Оно продавало все и вся: жен, детей, должности, звания... Разврат и жестокость были мерилом их нравственности. Ибо они хорошо знали самого Николая Второго.
Император, например, сомневался, его ли сыном является больной наследник. Он хорошо знал, что из себя представляет его жена. Он жестоко, с особым садизмом, избивал ее. Он никому не верил. Император, посмеиваясь, запросто мог убить кошку, собаку, слугу или отдать приказ: «Расстрелять!».
Креатура, ради наживы, личной выгоды, предлагала императору всевозможные планы и проекты «по повышению благосостояния населения Империи». Часто Император шел своим «советчикам» навстречу или давал обещание: «Посмотрим… Обсудим после войны...» Он всегда мечтал о небольшой, но победоносной войне.
…Старший великий князь Николай Николаевич, генерал-фельдмаршал, незадолго до своей смерти, в 1891 году, представил план раздела России на четыре части. Кавказ отдавался младшему Николаю Николаевичу. Малороссия (Украина) предлагалась Михаилу Александровичу, Сибирь – одному из сыновей Константина. А вот Центральной Россией должен был управлять сам Папа, то есть Николай Второй. «Подумаем, решим после войны», – отвечал царь.
…Шла Первая Мировая война. Но великие князья, с подачи масона Витте, без устали продолжали муссировать слухи о необходимости претворения в жизнь плана раздела России. Креатурщики следили друг за другом. Доносили друг на друга. Они распространяли самые нелепые слухи и сплетни о Николае Втором и его жене. Именно министерство внутренних дел империи организовывало убийства и казни противников. Например, убийство Богровым премьер-министра Столыпина. Провокатор и террорист Азеф находился под контролем тогдашних спецслужб России. В этом сознается в своих воспоминаниях и Джунковский – сотрудник указанного ведомства.
Креатурщики ненавидели друг друга. Они продавались тому, кто больше заплатит. Они клеветали на того, на кого указывали. И все они себя считали интеллигентами, а император презирал и ненавидел их за продажность. Война всегда их обогащала. Война объединяла Николая Второго и продажную, протухшую и эгоистичную аристократию. Кстати, подобная картина наблюдается и в современной России: в первых рядах по продажности идут, как и тогда, философы, историки, литераторы, журналисты... В эту «аристократию» из числа тех, кого хорошо знали чеченцы, входили Кундухов, Чермоев, Лаудаев, другие – те, кто, стремясь услужить хозяевам, применяли против народа и штык, и перо.
Аристократы Империи – вчерашние пастухи, брадобреи, торговцы, панельные женщины – считали себя элитой и спокойно шагали не только по трупам завоеванных народов, но и русских мужиков, ставших пушечным мясом идеи величия империи. Не за красотой величественной природы Кавказа, не за познаниями о духовном богатстве его народов ездил сюда Николай Второй. Он проявлял особую ненависть к двум кавказским народам – к чеченцам и грузинам. Он составлял планы очищения края от этих народов. «На Кавказе должна звучать только русская речь», – часто говаривал Николай Второй, даже будучи одет в национальную одежду кавказцев…
На Кавказе Николай Второй оставил о себе недобрую память: гражданские войны, депортации народов, идея создания Великой Осетии, Великой Армении, расширения Дагестана. Придя к власти, большевистская партия сознательно следовала заложенным императором курсом, решая задачу превращения всех народов «в новую общность людей – советский народ».
Так, секретарь ЦК компартии Грузии Эдуард Шеварднадзе попытался втиснуть в «новую» конституцию ГССР статью о том, что государственным языком Грузии является русский язык. Грузинские интеллектуалы, поддержанные народом на площади Руставели, сорвали эту политическую диверсию. Многие «национальные кадры», выпестованные партией и комсомолом, тиражировали мифы о широкой распространенности в прошлом среди чеченцев язычества, о проникновении ислама якобы в 18 веке, об отсутствии в древности письменности... Наши партийные руководители выступали против изучения родного языка, а ученые муссировали миф о «добровольном вхождении».
В наши дни доктор экономических наук, профессор, академик ЧАН, писатель Канта Ибрагимов в своей работе «Становление чеченской литературы» заявляет, во-первых, что «у литературы нет национальной принадлежности». Во-вторых, академик, видимо, не имеет никакого представления о фольклоре. В-третьих, он не знает чеченского языка (речь не о разговорном его варианте). В-четвертых, академик только пофамильно перечисляет наших писателей, путая при этом имена и фамилии: «Драматургия. М. Ахмадов – пятнадцать пьес. У. Яричев – пять романов и множество рассказов и стихов». И все. Абди Дудаев у академика превратился в «Арби Дудаева» и т.д. Да и у Умара Яричева нет опубликованных романов и рассказов. В-пятых, академик полагает, что в произведениях, написанных на русском или на ином европейском или восточном языке, больше, «нежели в творениях, написанных именно на чеченском языке». Потому, видимо, в толстых романах самого академика, написанных на русском языке, нет ни чеченского духа, ни чеченской идеи. Хотя он настаивает на обратном…
В журнале Чеченской Академии Наук «Таллам» (Соьлжа-Г1ала, 2008 ш.) академик, доктор исторических наук, профессор Ш. Ахмадов опубликовал работу «1775-чуй – 1791-чуй шерашкахь имам Мансур коьртехь а волуш Нохчийчохь а, Къилбаседа – Кавказехь а халкъан парг1атонехь хилла къийсам. Нохчийн халкъан исторехь цуьнан маь1на». Такие длинные заголовки писали в свое время Ломоносов, Державин, Херасков, Храповицкий и другие.
До Ш. Ахмадова о шайхе Мансуре писали З. Шерипов, некий К1охцал в республиканской газете на чеченском языке накануне нашего выселения. О роли великого Мансура в истории Кавказа не раз писал и белоэмигрант Джабагиев, член правительства Тапы Чермоева. Очень интересна и содержательна работа польского ученого Людвига Видершаля о шайхе Мансуре. Роман «Шихъ-Мансуръ» в четырех частях под грифом «Для русского юношества» публикует В. Савинов в 1853 году в Санкт-Петербурге. В ходе Первой Мировой войны С. Фарфоровский (1913, 1915 гг.) опубликовал свой очерк «Великий шейхъ Мансуръ». Были и другие публикации о шайхе Мансуре как в царское, так и в советское время. И наш академик некорректен, когда он постоянно подчеркивает свою личную значимость в издании монографии о шайхе Мансуре в конце 20 века. Непонятно, как мимо внимательного ока профессора прошли указанные выше (есть и другие) исследования о месте и роли шайха Мансура в истории народов Кавказа.
А академик, тем временем, пишет: «Ламанхойн парг1атонехьа къийсам оьрсашна дуьхьал бара, бохург ч1ог1а тайра В.Б. Виноградовн накъостана Б.М. Хашалгульговна. Цо а боху, Мансуран болам оьрсашна дуьхьал г1азот хилла. Шайх Мансуран болам керсташна а, оьрсийн халкъана а дуьхьал динан т1ом хилла, бохург т1еч1аг1дан г1ертарехь гуш ю идеологии йохк-эцар а, 1илманехь харцдерг дийцар а». И возникают вопросы. Народам Кавказа приходилось воевать с инопланетянами? На Кавказе воевали солдаты и офицеры Франции, Англии, Германии, США или Японии? А может, кто-то из Тибета? Кто же с Кавказом воевал под лозунгом «За Бога, Царя и Отечество?».
Запрограммированными политическими мифами оперируют, к сожалению, и академики. Они воображают, что кто-то верит их наукообразным сказкам.
Далее автор преподносит нам Марксову теорию о классовой борьбе: «Х1етахь нохчий тайпанашка бекъабелла бара, шайн-шайн мехкан политически цхьанакхетараллашка бирзина. Коьрта меттиг д1алоцура юьртан юкъаралло. Кегий доьзалша бахам кхуллура, иштта д1адоладелира нохчийн классови юкъаралла кхоллаялар». И никаких доказательств правоты этой мысли. Все идет по накатанной марксистско-ленинской теории о классовой борьбе.
Полевые материалы показывают: т.н. чеченские князья или феодалы – это наемники из Кабарды или Дагестана, которых изгоняли при нарушении ими своих обязательств. Тогда для спасения своей власти они обращались то к Ирану, то к Турции, а с конца 17 века обивали пороги великих московских князей, а потом царей-императоров. Одним из них был и псевдочеченец Ших-Мурза (или Ших-Мирза), т.н. окочанин.
Более или менее картина становится ясной насчет нашего общества в 18 веке, в начале которого по указу Петра Первого граф Апраксин вторгся в Нохчийчоь. Его 5-тысячный казачий корпус был разгромлен у Хан Калы.
Видно и другое: академик «прошел мимо» работ Иоганна Бларамберга, Милентия Ольшевского, Хуана Ван Галена и других авторов, которые доказывают, что организованное шайхом Мансуром сопротивление было ответом на агрессию в 1707-1708 гг. Квалифицировать национально-освободительное сопротивление как антифеодальное – значит, сузить содержание военной, политической, философской и религиозной деятельности великого шайха Мансура.
…Дело Николая Второго на Кавказе продолжают «новые кремлевцы», чьи идеи распространяет российская пишущая братия всех рангов и направлений. Связанная с властью, она позволяет себе унижать и оскорблять народы Кавказа, и свои черные дела приписывает им, кавказцам.
Kехатан боьра: Х1ийлах 1умар, публицист
г.,Соьлжа ГIала.