"60 лет спустя после смерти Сталина Россия все никак не может определиться, считать ли его массовым убийцей или национальным героем", - размышляет датский журналист Самуэль Рахлин в своей статье вThe New York Times.
"Коммунисты собрали десятки тысяч подписей под обращением к президенту снова переименовать Волгоград в Сталинград... Если в Париже есть станция метро "Сталинград", рассуждают они, то почему это название должно быть запрещено в России?" - пишет автор статьи.
К 60-й годовщине смерти Сталина Фонд Карнеги за международный мир провел очередной опрос об отношении к нему населения, и обнаружилось, что Сталин занимает первую строчку в списке великих исторических личностей, говорится в статье. В 1989 году так считали только 12% россиян - теперь их уже 50%, отмечает журналист.
"Однако в то же самое время 68% согласились с утверждением, что он был жестоким тираном, виновным в гибели миллионов ни в чем не повинных граждан", - говорится в статье.
"В моей семье никогда не возникало сомнений в том, как относиться к Сталину. В 1941 году мои родители были среди тысяч литовских граждан, депортированных в Сибирь. Через два года более 40% выселенных погибли", - рассказывает Рахлин.
Вскоре после этого нацисты вошли в Литву и все еврейские семьи в нашем городе были уничтожены, отмечает автор. "Но мои родители никогда не сомневались, что Сталин был государственным преступником мирового масштаба. Смерть Сталина дала проблеск надежды на то, что мы теперь сможем уехать в Данию, на родину моей матери. Это произошло через четыре года", - вспоминает журналист.
По сути дела, кампания по десталинизации так и не была завершена ни Хрущевым, ни его преемниками, говорится в статье. "При Горбачеве и Ельцине любые попытки разобраться со сталинским наследием тонули в политическом хаосе тех лет. Когда к власти пришел Путин, он подошел в вопросу о Сталине с обычными для него двойственностью и уклончивостью", - отмечает автор.
"Основа власти Путина базируется на той же структуре, что обслуживала механизм сталинского террора", - считает журналист.
"Итак, вместо катарсиса, которого страна заслужила и который ей необходим, россияне продолжают разбираться с диктатором, который отказывается уходить навсегда", - заключает Рахлин.
Источник: The New York Times