Казалось бы, на постсоветском пространстве не существует двух более диаметрально противоположных политиков, чем президент России Владимир Путин и его грузинский коллега Михаил Саакашвили.
Один с трибуны ООН заявляет, что распад Советского Союза был крупнейшей геополитической катастрофой ХХ века. Другой любыми способами дает понять, что сделает все, чтобы избавить свою страну от советского наследия. Один создает Евразийский союз, который должен снова объединить большинство постсоветских республик, второй пытается вступить в НАТО.
Однако они оба сильные, харизматичные лидеры, которых поддерживает большая часть населения их стран. И способы, с помощью которых они обеспечивают себе популярность, при близком рассмотрении тоже кажутся похожими.
Михаил Саакашвили пришел к власти во время так называемой революции роз, когда ему удалось свергнуть правительство Эдуарда Шеварднадзе, бывшего министра иностранных дел Советского Союза. В 2003 году Грузия находилась в состоянии совершенного развала. Электричество в стране давали на несколько часов в день, пенсионеры получали по шесть долларов в месяц, коррупция была везде.
Через восемь лет Грузия стала другой страной. Саакашвили, например, распустил дорожную полицию, прославившуюся вымогательством взяток. Сэкономленные деньги он направил на зарплаты оставшимся полицейским со словами, что, те, кто будет брать взятки, будут сидеть в тюрьме. Это сработало. Сегодня никто даже не станет предлагать полицейскому денег, и доверие к полиции среди граждан уже долго держится на невероятном уровне 70%.
Именно реформа полиции и радикальное снижение уровня коррупции, однозначно, главный успех Михаила Саакашвили, который не подвергают сомнению даже его основные противники. Но оппоненты президента Грузии в то же время подчеркивают, что эти реформы прошли еще в 2004-2006 годах и потом ничем столь же значительным Михаил Саакашвили похвастаться уже не мог.
«Это была авторитарная модернизация. Но со временем было все меньше модернизации, и все больше авторитаризма», – объяснял мне один из оппозиционных политиков.
Все это похоже на ситуацию в России. В значительной степени популярность Владимира Путина основывается на ранних годах его правления, когда – по сравнению с последними годами руководства Бориса Ельцина – он показал четкие перспективы страны, присмирил олигархов и вернул россиянам веру в себя. И противники Путина признают, что именно изменения налогового законодательства в начале этого тысячелетия главным образом способствовали началу экономического роста.
Можно найти целый ряд подобных параллелей. Они оба, Путин и Саакашвили, руководят политическими партиями, у которых есть черты советской государственной партии и которые заставили парламент играть роль послушных зрителей, одобряющих решения власти. Аналогична и риторика вокруг оппозиции. Оба президента любят говорить о своих оппонентах как о неудачниках и иностранных агентах. И что от того, что разведывательные центры у них разные.
Владимир Путин и Михаил Саакашвили большое значение придают своему имиджу. И, если российский президент летает во главе стаи стерхов и ныряет за амфорами, грузинский президент пилотирует правительственный реактивный самолет и прыгает с парашютом.
И ни один из них не хочет уходить на пенсию, что немаловажно. Когда у Владимира Путина закончился второй разрешенный конституцией срок на посту президента, он пересел в кресло премьера вместе со значительной частью полномочий. Михаил Саакашвили как раз готовится к подобной операции и изменение конституции объясняет необходимостью усиливать парламентаризм.
Проводить параллели всегда сложно, тем более, если сравнивать такие разные страны, как Россия и Грузия. Может быть, по отношению к Михаилу Саакашвили это несправедливо. Ведь действительно он единственный руководитель на постсоветском пространстве, кто смог расправиться с коррупцией. Из России и других стран люди ездят в Грузию восхищаются новыми стеклянными полицейскими участками – символом открытости и прозрачности власти.
Только, глядя на ультрасовременную постройку, например, в Батуми, нельзя забывать об авторитарных тенденциях нынешнего режима. Если Михаил Саакашвили хочет войти в историю Грузии как настоящий модернизатор, он не может игнорировать проблему недостатка демократии. Первая возможность исправиться у него появится уже первого октября на парламентских выборах.
Оригинал публикации: Ондржей Соукуп (Ondřej Soukup)