Я помню чудное мгновенье…
Чеченский театр…. Давно кажется это было. Так давно, что иной раз кажется , да и было ли вообще все это: театр, филармония, библиотеки, дворцы спорта… Мы тоже были со всем этим, и не замечали всего этого…
Театр жил своей жизнью, народ своей, часто их пути пересекались и день этот назывался -Праздником.
Иногда, праздник бывал обоюдоострый! Зрелищ в ту пору бывало не так много и театр всегда чувствовал свою желанность, многие из наших этим гордились…
В театре, в основном, игрались комедии, и честно сказать, сборы бывали тоже только на них. Народ, конечно, бывал на спектаклях и другого жанра, но это бывало на премьерах, а затем, вскоре, приходили дни, когда с кассы поступали сообщения, что не продано символического колличества билетов. При мне это была цифра двенадцать, до сих пор думаю, почему двенадцать, не тринадцать или десять например, местной причудой это не могло быть, потому как театры, как и впрочем и все подобные заведения, были под неусыпным контролем Советской власти, наверно было партийное указание, с которым спорить у нас в театре было некому…
… И актерам, уже нагримированным, одетым в костюмы, готовым уже играть, приходилось раздеваться, разгримировываться и идти по домам.
Кому нибудь, кто не знаком с театром, может показаться, что актерам был какой нибудь интерес от этого несыгранного спектакля:поскольку это на зарплату не влияло, бывает же разное, ну например: свои дела какие нибудь, мало ли что. Ничуть, уверяю вас, срыв спектакля всегда был душевной трамвой не только для его режиссера- постановщика, но и для всех актеров, включая сюда даже тех, у кого была в этом спектакля самая незначительная роль.
Мне, человеку которому посчастливилось в жизни тем, что довелось поработать бок о бок со многими талантливыми актерами и режиссерами Чеченского театра драмы, вспоминается многое из того прошлого, что, сейчас, я уже страшась, должен назвать историей…
И, эту славную, во всех своих ипостасях историю, конечно же я начну с имени всеобщего любимца Альви Дениева-харачоевского, или как ласково называли его Мы, имевшие на это особое право,- Булю.
Чеченский народ, дал ему свое имя-имя одного из персонажей, которого он сыграл, в талантливой комедии А. Хамидова, «Бож-Али»- Сутарби. Это имя он проносил всю свою жизнь, многие в народе даже и не знали его настоящего имени- Альви, Сутарби, Сутарби и все. В народе ходит множество легенд о его похождениях, если конечно это слово здесь уместно, проще сказать о смешных историях, подчеркну, только смешных, и почти никогда сатиры. Это тоже, как мне кажется проявление его родства с его народом-насмешки чеченцы не выносят ни под каким видом. Доброго юмора всегда хватает им, чтобы исправить тот или иной недостаток.
Альви сформировался как актер, в «эпоху возрождения», если можно сказать так, о том периоде, когда вернувшиеся из Сталинской ссылки Чеченцы, стали возрождать свой театр. Главный режиссер Гарун Батукаев и директор Абдулла Хамидов, сумели в самый короткий срок, собрать талантливую труппу актеров, организовать направление на учебу в лучшие вузы страны: одаренных юношей и девушек, а при театре создать школу студию. Конечно же, мы с вами знаем, чтобы описать их кипучую жизнедеятельность того времени: Первого чеченского театрального режиссера, крупного общественного и культурного деятеля Гаруна Махмудовича Батукаева и блестящего чеченского драматурга, писателя, общественного и культурного деятеля Абдулы Хамидова, не хватит короткой газетной статьи, надеюсь, что кто нибудь возмется за этот благородный труд.
К этой славной плеяде, которая в тринадцатилетней ссылке Сибири и Казахстана выстрадав свою любовь к театру и вернувшись стала костяком труппы принадлежат имена: Яраги Зубайраева, Аси Исаевой, Тамары Алиевой, Хамида Чимаева, Анны Иогановны Тааль, Абдуллы Хамидова, Гаруна Батукаева, и немногих других, чьи славные имена и деяния будут помянуты потомками.
Эта старая гвардия дала обильное потомство, целая плеяда звучных имен следуют за ними, это режиссеры театра Мималт Солцаев, Руслан Хакишев, Саид-Магомед Хачукаев, кинорежиссер Суламбек Мамилов, актеры и актрисы составившие подлинную славу чеченскому театру: Зулай Багалова ( Первая чеченская Джульета), Неля Хаджиева, Раиса Гичаева, Яха Бикеевна Исаева, Майя Шовхалова, Зоя Минкаилова, Рая Паскаева- Довженко, Юсуп Идаев -( первый чеченский Ромео), Дагун Омаев, Абддул- Мутэлип Давлетмирзаев( Сыгравший роль Ленина), Муса Дудаев, Ахьяд Гайтукаев, Ильяс Зубайраев и др. За ними уже идет третье поколение: Имран Джамаев, Хеда Берсанукаева (Завлит), Хамид Азаев, Луиза Азаева ( Давдиева), Муса Джандаров ( Друг Альви Дениева), Зарема Эсембаева, Света Айдамирова ( Дочь Марьям Айдамировой великой чеченской певицы и гармонистки) и др, а за ними уже, следуем мы, актеры и режиссеры- выпускники ленинградских и московских вузов семидесятых и восьмидесятых годов. О нас в другой раз.
Альви был актер редкого комедийного дарования, можно сказать самоучка, школа студия при театре- вот и все образование. Сам небольшого роста, полный, с выразительными темнокарыми глазами, с кустистыми бровями и небольшими залысинами (При мне уже) на высоком белом лбу, и неповторимым комическим выражением лица в своих ролях. Неплохо двигался на сцене, пластичный, был необычайно сценичен, отлично танцевал, пел… голос у Альви был немного сипловатый, что для актера не очень то и хорошо, но здесь- в случае с ним, это было , что называется - в кассу… На второй день после премьеры спектакля «Оптимистическая трагедия» на всех углах только и было слышно знаменитые реплики «Сиплого» в исполнении Альви Дениева «…мы люди по три раза переболевшие сифилисом …» и знаменитой реплики комиссара (Неля Хаджиева), « Кхи хьан ляаъ комиссар дегъах чам бакх – Ну!!! - Кто еще хочет попробовать комиссарского тела..», и конечно же долго в народе повторяли слова красного командира (А Давлетмирзаева) «… Баб лаз цаешь да чу яхийта.- бабку осторожно киньте за борт».
Шутники, сделавшие еще в ходе репетиции из Оптиммстической трагедии, Оптимистическую комедию, конечно же не зацикливались на этих одних авторских фразах, а фантазировали далее, но тон и манеру исполнения ролей любимыми артистами, передовали один в один.
Спектакли где играли их любимые актеры, народ посещал более охотно, несмотря на тему, потому, что из любой трагедии, как мы видим, даже из … Оптимистической! Альви мог сделать все, что угодно. В пьесе могло не быть и намека, на какую нибудь, двусмысленность или юмор, но это так казалось ее автору… Разделить слово, или сделать паузу, там где ее делать категорически нельзя было по многим соображениям, все это было в руках актера говорящего текст.
Большого труда стоило режиссеру да и руководству театра держать актера в ежовых руковицах, и то, это удавалось лишь в городе, стоило театру выехать на гастроли по селам республики, что практиковалось ежегодно, тут уж уговоры и даже слезы помрежа ничего не могли поделать, да и публика, сама провоцировала актера, каждый выход артиста сопровождался длительным шквалом оваций. Приходилось ждать пока зал утихнет, но тут же буквально через секунду, зал взрывался хохотом, некоторые, самые эксцентричные, подбегали к сцене и били по ней ладошами, другие просто лежали на креслах, не в силах подняться от душившего их смеха. И так полтора часа…. Дело доходило до того, что Альви увольняли с театра, и не раз, но, лишь очередной раз убеждались, что ни он без театра, ни театр без него, уже не могли существовать.
Бессменный парторг театра, Зина Исакова, не раз говорила, «нах бел бахьа, сом ейтуш лятта цу», буквально-людей смешит, а меня убивают, имея ввиду постоянную взбучку от Обкома КПСС. Потом, когда эта должность перешла, к любимой и уважаемой всем театром, Хеде Берсанукаевой, нашему Завлиту, помню полные от слез глаза Хеды и ее выговор Альви, « Делдоьхь Альви, сайн хаахь, партис бохуг ца дешь волу хьо, ас бохург ахь дийр доцил, хетти а, Делдохь мукьни ялийта хьара сезон г1алаташ доцуш чакх!» Вот так, ни больше и ни меньше…
Была мысль, увековечить эти образы из спектакля Бож- Али- Сутарби и Бож-Элы-удачно найденные и сыгранные актерами. Сделать их в куклах, чтобы можно было менять сюжеты, но персонажи чтоб оставались те же. Наподобии Петрушки из русской народной сказки, европейского Полишинеля или турецкого Карагеза. Светлана Гаджиева- художник из Грозненского театра кукол- ( где же ты милая Света) взялась за создание куклы… Но дело почему то застопорилось, потом и вовсе зачахло…
Один за другим уходили из жизни артисты Чеченского театра, всю свою жизнь отдавшие любимому делу, люди , которых смело можно назвать подвижниками, потому, что за такую зарплату и за такое отношение власть имущих к театру и к нуждам театра, нужно было очень сильно его любить, что бы остаться там работать. Тихо и незаметно ушла Тамара Алиева - заслуженная артистка РСФСР, Яраги Зубайраев- старейший артист театра, тоже только заслуженный, звание Народного артиста было возможно только одно на республику, ( наверно, для того, чтобы легче считать было), а его носил тогда, ныне покойный, несравненный Махмуд Эсамбаев и нужно было ждать, пока, или ему надоест его носить, или он умрет, или власть поменяется: к счастью, Махмуд дожил до старости в гордом одиночество на этом олимпе, а шах.. то есть власть поменялась.
А вскоре, погиб любимец чеченского народа, Альви Дениев, как это часто бывает, погиб, в нелепейшей аварии! Было это на выезде, автобус, в котором ехали артисты на спектакль, перевернулся на ровной дороге- только, что прошедший небольшой дождь, оставляет, как выяснилось потом, слизь, из пыли и воды, автобус занесло, и водитель не справился с управлением…
Хоронить Альви пришло очень много народу, но, как мне кажется, пришла бы вся республика, просто никто не мог поверить, что его больше нет… да и до этого трагического случая, как то прошел слух, что Альви умер, и люди поспешившие на похороны обманулись..
На улице, он часто любил гулять по родному городу, его узнавали, все вокруг начинало сразу улыбаться, подходили, здоровались, просили разрешения обнять его... Если, не дай бог, Альви заскакивал перекусить в ресторан в вечернее время, то уйти из него уже не удавалось..
Организации, предприятия, заводы , фабрики, приглашали своего любимца на свои торжественные мероприятия, годами ждали встречи с ним. К нему за помошью обращалось очень много людей, хотя найдутся скептики, которые сразу зададут вопрос, что мог сделать Сутарби серьезного!?
Приходили люди на работу, как к знаменитому и уважаемому человеку: расскажу лишь об одном случае, свидетелем которого я стал сам. Придя на работу, у служебного входа я приметил старенькую женщину, которая озираясь по сторонам, никак не могла сообразить куда же ей пройти, я остановился и она обратилась ко мне: дукхвахаг ( буквально-да проживешь ты долго чеч.) Сутарби мичахь карор вар теш сун,- где мне найти Сутарби? Я принял ее за его родственницу и проведя во внутрь здания, усадил в приемной директора, а сам прошел в репетиционную и через помрежа сообщил Дениеву о посетительнице, а позже, увидев его, спросил, видел ли он свою родственницу. Да, не родственница она мне, объяснил он, за сына просила похлопотать: в милицию попал парень, суд должен был состояться. Ну и что, не удержался я,- сходил?- Сходил конечно, ответил Альви. Ну и помогло? Отпустили-улыбнулся он в ответ. Не раз и не два ходил Альви и вмилицию, и по судам, и по депутатам, и везде к кому бы он не обращался, люди старались сделать максимально возможное для своего любимца.
Уходит время, уносит с собой целую эпоху, уводя и тех, кто жизнью своей, как вехами, отметил ее прекрасные страницы, и жизнь Чеченского театра, словно перекликаясь в своей трагичности с судьбой чеченского народа, снова оборвалась. Варвары вновь, как и в 1944-ом сожгли и разрушили театр, сгорели и без того скромные страницы его летописи, актеры покинув свой храм переживают кто где лихолетие.
А в это время, в народе зреет новый театр, который будет и похожим и не похожим на старый. Теперь он будет по настоящему Чеченским Народным Театром. И в нем будут играть спектакли, которые будут смотреть всегда много народу, они будут интересными потому, что в них, люди будут слышать ответы на вопросы, которые ставит жизнь перед ними, и там будут задаваться вопросы над ответами которых люди будут думать. Он не будет навязанным апологетом чужой идеалогии. Его кровное родство с народом его создавшим, будет видно из его репертура, который сегодня пишется кровью!
Sayd-Mohmad Hachukaev