Мансур Мазаев, Чеченпресс, 26.10.05г.
Для тех, кто знаком с ситуацией в Чечне на протяжении более 10 лет, информационно-пропагандистские ходы Москвы после событий в Нальчике, не являются секретом. Сценарий всегда один и тот же. Сначала российская сторона демонстрирует рассеянность и панику, затем, когда моджахеды заканчивают операцию, сообщения типа «над обороняемыми объектами поднимаются клубы дыма» плавно переходят в байки о том, что все было так и задумано и, вообще это была, очередная фаза, очередного этапа спецоперации по окончательному рассеиванию, преследованию и уничтожению…
В общем, в Чечне подобное действо напоминало игру «угадай мелодию». Правила таковы. Сначала в местном радио-эфире слышатся вопросы прячущегося начальства своим подчиненным на передовой, которое каждый раз спрашивает: «Ушли?». Если получен ответ: «Ушли» – начальство из разных ведомств появляется на телеэкранах, и как в игре «угадай мелодию», конкурируя между собой, ставит задачи, определяет сроки и рубежи, и, запустив служивых журналистов, начинает творить телевизионную победу.
При должном профессионализме, например в Чечне, они могли пустое село «штурмовать» неделю, при этом атаку на каждый очередной квартал делая в выпусках новостей новостью номер 1. Или в том же духе «с боем форсировать реку Хул-Хулау», которую даже ребенок может перейти, не замочив щиколотки. А какой авторитет приобретал генерал, командовавший подобным спектаклем, и говорить нечего: после таких «побед» им открывалась прямая дорога в губернаторы, полпреды или, на худой конец, в депутаты. Однако оставим эти «подвиги» мемуаристам. Их настоящую ценность можно определить по тому факту, что война продолжается уже почти 11 лет, а реальный театр военных действий расширяется на весь Кавказ.
События в Нальчике еще раз подняли тему российского некрофильского закона о присвоении трупов. Было бы интересно услышать, как сторонники этого закона обосновывают свое решение не выдавать трупы родственникам, однако внятного объяснения со стороны русских этому явлению искать бесполезно. Такого объяснения и быть не может, потому что оно сидит в глубинах их больных душ. Труп уже ничем не накажешь, да и по исламским нормам, душе умершего манипуляции с его трупам ничем не повредят: как сказал один моджахед, «да пусть Путин хоть жрет эти трупы!». Единственное желание, преследуемое русскими некрофилами – это досадить родственникам погибших.
За всю известную историю войн, проходивших с участием представителей трех монотеистических религий, отношение к трупам убитых врагов было однозначным: даже враждебные армии после сражений объявляли перемирие, и на одном поле собирали и передавали друг другу трупы погибших противников, чтобы те могли похоронить их по своим обычаям. Исключения – некоторые племена каннибалов, для которых человечина был пищей, да еще Россия. Еще в Кавказскую войну XIX века русские взяли на вооружение эти, чисто языческие, традиции, несмотря на то, что называют себя христианами. Именно оттуда идет практика захвата русскими заложников («аманатов»), преимущественно детей, и отказ выдавать для захоронения тела погибших мюридов.
Однако удивляет своеобразное отношение русских не только к погибшим противникам на войне, но и к трупам своих собственных солдат. Отмечать это своеобразие чеченцы начали еще во время новогоднего штурма Грозного 1994 – 95 годов. Тогда русские отказались от перемирия, предложенного чеченцами лишь для того, чтобы российские военные смогли забрать трупы своих солдат, поедаемых собаками и крысами на улицах Грозного. У чеченцев существует поговорка: «ТIеман ирс – сий дол мостагI», которую приблизительно можно перевести так: «Счастье войны – достойный враг». Но эта поговорка явно не относится к русским.
Как оказалось, единственное святой для них труп – это мумия Ленина, лелеемая и оберегаемая ими в самом сердце своей страны как сатанинские мощи. И это на фоне миллионов до сих пор не погребенных солдат Второй мировой и сегодняшних, многих тысяч невостребованных родственниками трупов «титульной национальности», которые годами хранятся в ростовских холодильниках, или лежат в одних ямах со скотом в Заводском районе чеченской столицы. Поэтому, все остальное легко объяснимо, и не стоит удивляться их каннибальским проявлениям в отношении трупов, даже на уровне Думского законотворчества.
Для мусульман это – показатель, в первую очередь, слабости идеологии их врагов- язычников, чувствующих свою неполноценность даже в вопросах отношения к покойникам, и не брезгующих досадить своим врагам хотя бы таким способом.