У Андрея Сергеевича Кончаловского есть удивительный талант - всегда любить то, что имеешь. Не то, что было, и не то, что будет, и, тем более, - не дай Бог, - не то, чего не будет, а именно то, что есть. Эта редкая духовная аскеза позволяет ему сохранять душевный комфорт в весьма непростых, а зачастую и невыносимых обстоятельствах. Я уже много лет пытаюсь научиться у него этому искусству жизни, - не скажу, что совсем безуспешно, - и мне это отчасти помогает справляться с жизненными невзгодами.
Но недавно я неожиданно обнаружил, что этот же талант, но в весьма извращенной социальной и даже политической форме, странным образом получил самое широкое распространение в интеллигентской среде России. Он пышно расцвел на фоне возрождения русского имперского величия (или видимости его возрождения - кому как больше нравится) и, конечно, второго за последние триста лет завоевания Крыма. Русская интеллигенция теперь учится любить Россию такой, какая она есть сейчас, чтобы сохранить свой душевный комфорт таким, каким он был раньше.
Постмодернистский дифференциал русской истории
В России мода на духовность: не доедим, но отстоим и не позволим. И эта вовсе не кремлевский агитпроп и не оплаченный чьей-то щедрой рукой "троллинг", как многим менее духовным личностям хотелось бы думать. В большинстве случаев - это совершенно искренний душевный порыв миллионов сердец, бьющихся в унисон с властью безо всякого принуждения.
Лев Толстой, размышляя о русской душе, писал об огромном значении "дифференциала истории". Он полагал, что историю творит движение огромных людских масс (в этом смысле он, конечно, был стихийный марксист), и для того, чтобы они пришли в движение, у миллионов должны совпасть какие-то совершенно элементарные, совершенно примитивные потребности, возникнуть какие-то общие очень простые, не нуждающиеся в расшифровке страсти. Эти элементарные частицы человеческого интереса, полагал классик русской литературы, и заставляют общественную глыбу двигаться в каком-то одном направлении, вминая в себя по дороге философские идеи, социальные доктрины и политические программы.
В современной России таким всеобщим "дифференциалом истории", объединяющим буквально все социальные слои русского общества снизу доверху, является сейчас, пожалуй, разве что чувство глубочайшей обиды. В людях невероятно сильно развито на подсознательном уровне ощущение свершившейся исторической несправедливости, как по отношению к ним самими, так и по отношению к их стране. Россия поражена "версальским синдромом" (безусловно, в его специфической национальной форме) как раковой опухолью. Любая попытка поэтому строить прогнозы о ее будущем без учета этого фактора, без принятия во внимание всесокрушающей мощи всеобъемлющей русской обиды на мир чревата серьезными ошибками.
В этом отношении Путин - не столько исключение из правила, сколько подтверждение общего правила. Эмоционально он сегодня целиком и полностью вместе с подавляющей частью населения России. Им всем обида придает дополнительные силы, и жжение в груди они принимают за вдохновение сердца.
Взгляд на мир сквозь перфорационные очки
Есть такие специальные очки для лечения близорукости - они совершенно черные, как будто заклеены черной бумагой, а посередине много-много дырочек, как будто бы проколотых тонкой иголкой. Вот через эти дыры и смотрит слабовидящий человек на окружающий мир. Говорят, что, благодаря этому, отдельные предметы он видит четче, так как они лучше проецируются на сетчатку. Версальский синдром - это и есть такие социальные перфорационные очки. Они позволяют детальнее разглядеть отдельные стороны жизни за счет сужения общего поля зрения.
Проблема в том, что через перфорационные очки трудно составить целостное представление о мире - он весь в точечку. Русский человек воспринимает действительность через свою боль, но при этом не видит чужую боль - она остается за рамкой. Видно страдания детей Новороссии, но не видно страдания таких же точно украинских детей. Видна несправедливость отсоединения Крыма, но не видна несправедливость присоединения Кенигсберга, Курильских островов, Карелии, а также, - если идти дальше вглубь истории, - Кавказа, Сибири и даже, прости Господи, петербургских болот. Хорошо видна американская агрессивность и беспардонность, и совсем плохо - собственная безалаберность и лень, которые не позволили сделать страну экономически конкурентоспособной и привлекательной в глазах соседей.
В инструкции по применению перфорационных очков написано, что их не рекомендуется одевать в сумерках, и что длительное их применение может привести к потере объемного зрения. Это, видимо, касается также и исторических сумерек. И именно потерю объемного восприятия мира мы наблюдаем сегодня в России. Все вдруг стало плоским, мир поделился окончательно на "наших" и "не наших", где наши всегда страдают, а не наши всегда не правы.
Духовный декаданс
Сегодняшняя духоподъемная судорога претендует на то, чтобы считаться возвращением в "нестяжательские 80-е", которые противопоставляются "стяжательским 90-м". В действительности ничего подобного не происходит и в помине.
Просто в современной России многие болезненное состояние души приняли за возвышенное. Слишком многое осталось за кадром, выпало из ограниченного поля зрения. Выпал Магнитский и тысячи других жертв режима, выпало безудержное воровство чиновничества, выпало чудовищное социальное расслоение общества, выпала деградация науки, образования и здравоохранения, исчезла тотальная криминализация общества.
Еще вчера интеллигенция все это не любила, а теперь вот любит - вместе с Россией, ведь они, получается, неотделимы друг от друга. Точно как в старом советском романе Алексея Чупрова: "Если не имеешь, кого любить, люби, кого имеешь".
Владимир Пастухов