| Глава 9. ФСБ
организует заказные убийства
С 1993 года на Лазовского работала «узбекская четверка».
Все четверо были русские, родом из Узбекистана. Группа состояла
из бывших спецназовцев, которые, по словам начальника 10-го
отдела московского РУОПа Виталия Сердюкова, в совершенстве
владели всеми видами стрелкового оружия и из подручных предметов
могли изготовить мощные бомбы. Специализацией преступников
были заказные убийства. По предварительным подсчетам оперативников,
на ее счету было около двадцати убийств по контрактам в
Москве, Санкт-Петербурге, Липецке, Тамбове, Архангельске
и других городах. За спиной убийц стоял некий "генеральный
подрядчик", своего рода диспетчер, который принимал
заказы. На заказчиков при такой организации работы выйти
было практически невозможно. Первым "узбекскую систему",
при которой заказчик всегда оставался в тени, просчитал
Цхай.
Проживала «узбекская четверка» в одном из домов на Петровке,
рядом со зданием московского ГУВД. Жертвами наемных убийц,
видимо, были нескольких нефтяных и алюминиевых магнатов,
банкиров и крупных предпринимателей. Не исключено, что на
счету «узбекской четверки» убийство вице-губернатора Санкт-Петербурга
Михаила Маневича, генерального директора Общественного российского
телевидения (ОРТ) Владислава Листьева, председателя республиканского
союза предпринимателей Олега Зверева и многих других. Во
всяком случае руоповцы утверждали, что четверка по количеству
жертв и "качеству" работы шла в сравнение только
с «курганской» бригадой. Правда, последние убивали в основном
"воров в законе" и "авторитетов" преступного
мира.
«Узбекская четверка» и люди Лазовского подозревались в
похищении из зала «VIP» в аэропорту Шереметьево-1 и последующем
убийстве российского представителя американской корпорации
«AIOC» Феликса Львова. Фирма Львова соперничала за контроль
над Новосибирским электродным заводом, являвшимся основным
поставщиком электродов на Красноярский алюминиевый завод;
а также за приобретение крупного пакета акций самого Красноярского
алюминиевого завода («КрАЗа»). В конце 1994 года руководство
«КрАЗа» во главе с гендиректором Юрием Колпаковым подписало
контракт с компанией «AIOC», тесно сотрудничавшей в Москве
с коммерческим банком «Югорский». Президент банка Олег Кантор
и его заместитель Вадим Яфясов рассчитывали привлечь «КрАЗ»
в банк в качестве клиента, а затем сделать из него партнера,
и через переориентацию банка на обслуживание алюминиевых
заводов заработать неплохие деньги.
Переговоры продвигались успешно. В марте 1995 года Яфясов
был назначен заместителем гендиректора «КрАЗа» по внешнеэкономическим
связям. Попутно Львов, который к тому времени уже сотрудничал
с руководством «КрАЗа» и отвечал за связи с силовыми структурами,
добился переключения на «AIOC» практически всех товарно-сырьевых
потоков «КрАЗа» и вел дело к тому, чтобы американской компании
был передан в управление с последующей продажей 20-процентный
пакет акций Ачинского глиноземного комбината – поставщика
сырья «КрАЗа». 10 апреля 1995 года, за четыре дня до собрания
акционеров Ачинского глиноземного комбината, которое должно
было переизбрать гендиректора, Яфясов был убит в собственной
машине у подъезда своего дома в Москве.
Понятно, что Феликс Львов был этим событием напуган. В
конце мая он выступил на слушаниях в Госдуме, где рассказал
о незаконных операциях по скупке акций алюминиевых заводов
в России и о вовлеченности в этот бизнес узбекской и российской
мафий. Но обращение к общественности и власти не помогло.
Днем 20 июля, на территории круглосуточно охраняемого подмосковного
дачного комплекса, был зарезан президент банка «Югорский»
Олег Кантор. В конце июля был дан еще один сигнал: похищен
неизвестными и через несколько дней освобожден водитель
фирмы «Форвард», принадлежавшей Львову.
6 сентября 1995 года Львов вылетал из Шереметьево-1 в Алма-Ату.
Он уже прошел таможенный контроль, когда к нему подошли
два сотрудника ФСК, предъявили удостоверения и увели. Позже
свидетелями по фотографии (высокий, худощавый, с черными
волосами) был опознан один из сотрудников ФСК, задерживавших
Львова, боевик Лазовского «Лёха». Есть основания считать,
что к организации этого похищения кроме Лазовского непосредственное
отношение имел Пётр Суслов.
8 сентября тело Феликса Львова обнаружили на 107-м километре
Волоколамского шоссе с пятью огнестрельными ранениями, на
куче мусора, в пяти метрах от асфальтированной площадки
для отдыха. В карманах Львова были 205 тысяч рублей, визитная
карточка Львова как члена совета директоров «Альфа-банка»,
удостоверение сотрудника МИД с фотографией Львова и вымышленной
фамилией (к МИДу Львов отношения не имел).
Боевиков «узбекской четверки» поймали случайно. Лидер группировки,
по прозвищу «Ферганец», попался с фальшивыми документами,
когда пересекал таджикско-киргизскую границу. По картотеке
было установлено, что «Ферганец» находится в розыске по
подозрению в убийстве Маневича. На допросе «Ферганец» сообщил,
где в Киргизии скрывались остальные члены группы. В середине
июля 1998 года сообщники «Ферганца» были арестованы. В Москву
арестованных перевозили с особыми мерами предосторожности.
Местонахождение их под арестом никому не сообщалось.
Правда, в убийстве Маневича прокуратура Санкт-Петербурга
подозревала еще одну петербургскую группировку, тоже спецназовскую.
Возглавляли ее бывший прапорщик 40-летний Владимир Борисов
(«Прапорщик») и бывший капитан-танкист Юрий Бирюченко («Бирюк»).
На группировку сотрудникам угрозыска удалось выйти в конце
лета 1998 года. 21 августа в двух районах Санкт-Петербурга
-- Центральном и Красногвардейском -- практически одновременно
были совершены покушения на двух бригадиров «акуловской»
преступной группировки, также бывших офицеров армейского
спецназа, Раззувайло и Лося. Первого смертельно ранил из
пистолета в подъезде дома на Лиговском проспекте боевик,
загримированный под бомжа профессиональными гримерами на
Ленфильме. Второго пытались взорвать в автомобиле «БМВ»
на Свердловской набережной Невы, но бомба оказалась недостаточно
мощной, Лось выжил и рассказал сыщикам, кто мог стоять за
обоими преступлениями.
Борисов и Бирюченко организовали также убийство во Пскове
в 1998 году еще одного бригадира «акуловской» группировки
-- Изморосина. Дело об убийстве двух «авторитетов» и покушении
на третьего объединили в одно производство. Для его расследования
создали оперативно-следственную группу, которую возглавил
старший следователь прокуратуры Вадим Поздняк.
Членами бригады Юрия Бирюченко в основном были бывшие спецназовцы.
Тренировки по стрельбе они проводили в тире Петербургского
гарнизона, а технике наружного наблюдения и прослушивания
телефонных переговоров обучались, как позднее установило
следствие, у кадровых сотрудников ГРУ и петербургского УФСБ.
Каждый боец Бирюченко был экипирован по последнему слову
техники: машина, пейджер, радиотелефон, специальные технические
средства. Квартиры и машины боевиков оформлялись на подставных
лиц, боевики имели по несколько комплектов документов, носили
вымышленные имена и пользовались системой цифровых кодов
для общения друг с другом.
Вскоре после неудачного покушения на Лося оперативники
задержали Борисова, его ближайшего помощника Сергея Кустова
(тренера по восточным единоборствам) и нескольких рядовых
боевиков, которые числились менеджерами в Обществе с ограниченной
ответственностью «Петровский автоцентр». Бирюченко и членов
его команды ловили по всей России – в Пскове, Вологде, Ростове,
в деревнях Новгородской области. Сам Бирюченко долгое время
скрывался в Праге, где он, наконец, был арестован с помощью
Интерпола и этапирован в Санкт-Петербург.
В большинстве доказанных эпизодов убийства совершались
в подъездах домов, причем наемные убийцы использовали самое
разное оружие -- от пистолетов «ТТ» и снайперских винтовок
«СВД» до самодельных взрывных устройств на основе пластита.
"Зарплата" наемного убийцы в обычное время составляла
200-500 долларов, а за каждое выполненное задание выплачивалась
премия в две тысячи долларов.
Следствие обвинило Борисова, Бирюченко и Кустова в четырех
заказных убийствах, бандитизме, вымогательстве и других
тяжких преступлениях. Участников группировки подозревали
практически во всех громких убийствах, совершенных на территории
Санкт-Петербурга и северо-запада, начиная с осени 1997 года.
В частности, проверялась их возможная причастность к смерти
Маневича и к покушению на заместителя начальника РУБОПа
Николая Аулова, но доказать причастность не удалось. Некоторые
оперативники, работавшие по этому делу, до сих пор уверены,
что им удалось открыть лишь верхушку айсберга. Так, по словам
руководителя оперативно-следственной группы Вадима Поздняка,
"если бы нас освободили от других текущих дел, мы бы
наверняка подняли еще не один десяток эпизодов преступной
деятельности этой банды".
В 1995 году Лазовский создал аналог «узбекской группы»,
состоящей из ветеранов спецподразделений «Витязь» и «Вымпел»:
Кирилла Борисова, Алексея Сукача, награжденного за боевые
операции в Чечне орденом «Мужества» и несколькими значками
внутренних войск МВД, Армена Шехояна и Павла Смирнова. Судили
их впоследствии только за участие в заказных убийствах.
Группа проработала четыре года. «Подрядчиком» группы был,
судя по всему, Марат Васильев.
В 1999 году Васильев был арестован и осужден на 13 лет
колонии строгого режима за убийство в 1993 году Алиева,
владельца торгового ряда на Люблинском рынке (это единственное
преступление, за которое был осужден Васильев). Осенью 2000
года был задержан Борисов, затем и остальные спецназовцы:
Шехоян, Смирнов и Сукач. В квартире последнего нашли арсенал
группировки: семь автоматов, десять пистолетов «Макарова»,
два пистолета «CZ MOD-83» чешского производства и немецкий
револьвер «Rohm». Суд над арестованными начался в Москве
в апреле 2001 года. Ни в одном из вменяемых им преступлений
подсудимые не сознались. Вопрос о возможной причастности
их или Лазовского к терактам в Москве в сентябре 1999 года
следствие и прокуратура не поднимали. Супруненко учел печальный
опыт своего предшественника Владимира Цхая и решил не давать
ФСБ повода к своему устранению.
«Вымпеловцам» вменялись в вину чисто уголовные преступления.
Так, прокуратура утверждала, что 21 мая 1996 года Марат
Васильев предложил Борисову и Сукачу "разобраться"
с владельцами кафе-шашлычной "Усадьба", расположенном
на 36-м километре московской кольцевой дороги. В три часа
ночи боевики приехали к шашлычной, облили ее бензином и
подожгли. Выбежавших из горящего заведения владельцев кафе
Газаряна и Дуляна обстреляли из пистолетов (стреляли над
головами, для острастки).
23 сентября 1996 года был убит глава итальянской фирмы
«Dimex» Дмитрий Наумов. Он продавал за границей нефтепродукты
чеченцев и присвоил значительную часть выручки. В России
Наумов, известный также под прозвищем «Бендер», появлялся
довольно редко -- получив двойное гражданство, он проводил
большую часть времени в Италии. В мае 1996 года он приехал
по делам в Москву и остановился в гостинице «Балчуг-Кемпински»".
Здесь его впервые увидели Борисов и Сукач.
23 сентября Наумов снова появился в Москве и остановился
в "Тверской". Около шести вечера Сукач, находившийся
в это время на Триумфальной площади, у станции метро "Маяковская",
получил от посредника два пистолета «ТТ» с глушителями,
которые затем передал Борисову. Исполнителя в "Жигулях",
за рулем которых сидел Павел Смирнов, привезли к гостинице.
Борисов поднялся на четвертый этаж, в холле наткнулся на
Наумова и открыл огонь одновременно из двух «стволов». Все
пять выпущенных им пуль попали в голову жертве. Выходя из
отеля, Борисов сказал охраннику: "У вас там людей расстреливают,
а вы тут спите". Охранник бросился наверх, а Борисов
сел в "Жигули" и уехал. Через пару дней участники
убийства были уже в Чечне.
Арестованный Лазовский «вымпеловцев» не выдал. Вскоре группа
вернулась в Москву и 11 июля 1997 года по указанию Марата
Васильева убила гендиректора фирмы «Harley Enterprises»
Александра Байрамова, занимавшегося поставками в Россию
сигарет на льготной основе. Бизнесмен не захотел поделиться
прибылью от последней сделки, которая принесла ему 8 миллионов
долларов. В 1-м Красногвардейском проезде одна из машин
«вымпеловцев» подрезала «Мерседес» Байрамова так, чтобы
он врезался в другой автомобиль (с убийцами). Когда участники
столкновения вышли из машин, Борисов и Шехоян буквально
изрешетили Байрамова (у Сукача пистолет заклинило).
Группа снова уехала на время в Чечню. Не позднее мая 1998
года она вернулась в Москву для выполнения еще одного заказа:
убийства гендиректора фирмы "Ветер века" Александра
Редько, числившегося помощником депутата Госдумы от ЛДПР
Алексея Зуева. 18 июня убийцы приехали к гаражам на улице
Кравченко и стали поджидать жертву. Когда предприниматель
вывел машину и пошел закрывать гараж, Борисов и Сукач открыли
огонь. Охранники Редько организовали погоню, но догнать
бывших спецназовцев не смогли. Редько был тяжело ранен,
но выжил.
25 июня 1998 года был убит глава администрации Нефтеюганска
Петухов. Оперативная информация, полученная в рамках дела
оперативной разработки (ДОР) под многоговорящим кодовым
названием «Хищники», привела оперативников к выводу, что
убийство было заказно Сусловым и проведено Лазовским.
23 августа 1998 года Борисовым и Сукачом за кражу у Сукача
большой партии наркотиков был убит член группировки Лазовского
Дмитрий Заикин. В час ночи Сукач вывез Заикина на "Волге"
в Марьино и застрелил прямо в машине. Затем Сукач и Борисов
отвезли труп на пустырь Верхних полей, расчленили его лопатой
и закопали, а голову выбросили в Москва-реку.
В 1998 году начинает работу спецгруппа Морева. История
ее создания банальна. Морев служил в Чечне, в отдельном
разведбатальоне 8-го полка спецназа ВДВ (воинская часть
3866). Под Аргуном разведчики напоролись на засаду. В живых
остались трое. Их спасли вертолеты. Через несколько дней
эти трое отправились в аул Свободный, расположенный рядом.
Разведчики открывали двери домов и бросали внутрь гранаты.
Аул из пяти домов был уничтожен полностью, вместе с женщинами,
детьми и стариками. Потом было следствие, военная прокуратура
возбудила уголовное дело. Всем троим грозил трибунал. Вот
тогда, в апреле 1996 года, в спецотделе, куда привели Андрея
Морева, его завербовал полковник ФСБ. Он предложил Мореву
сделать простой выбор: либо сесть, либо сотрудничать. Морев
выбрал второе и получил агентурную кличку «Ярослав». Уволившись
в запас, Морев отправился домой, в Ярославль. Два года о
нем не вспоминали. В 1998 году вспомнили и вызвали в Москву.
В спецгруппе было двенадцать человек, все прошли Чечню,
за всеми числились прощенные в обмен на сотрудничество грехи.
Группе сообщили, что ее главная задача -- ликвидация особо
опасных преступников, криминальных «авторитетов». Команда
работала не только в России. Выезжали в командировки – в
Ирак, Югославию, Украину, Молдавию. На спецзадания всегда
отправлялись группами из двух-трех человек. В Ираке ликвидировали
бывшего разведчика, то ли из СВР, то ли из ГРУ.
На Украине ликвидировали местного бизнесмена по фамилии
Тищенко. В Киев группа прилетела самолетом. Фотографию Тищенко
выдали еще в Москве. Там же боевики получили информацию
об адресе конспиративной квартиры на центральном проспекте
в Киеве, марке и номере машины жертвы. В камере хранения
железнодорожного вокзала из ячейки, номер и код которой
были даны тоже в Москве, взяли сумку с оружием. Это была
разобранная снайперская винтовка «СВД». Квартира в Киеве
была пустой. Окнами она выходила на перекресток со светофором.
Тищенко всегда ездил по одному и тому же маршруту, и его
машина часто останавливалась на этом перекрестке. Там его
и застрелили - из окна квартиры. Операция заняла один день.
На ликвидацию обычно отводилось не более двух дней, хотя
период подготовки мог длиться до года: уточнялись маршруты
движения объекта, адреса, знакомства, привычки, график работы.
За два дня до часа «Х» наемный убийца получал информацию
о жертве и приезжал на все подготовленное, чтобы поставить
точку. Так, ярославского «авторитета» по уголовной кличке
«Перелом» расстреляли из автоматов в центре города, когда
тот подъехал к своему дому. Группа работала прицельно, чтобы
не пострадали сидящие в машине подруги бандитов. Автоматы
бросили на "точке" вместе с удостоверением на
имя некоего чеченца (идея направить следствие по "чеченскому
следу" родилась у московских кураторов операции). Последняя
операция группы по устранению объекта была 2 июня, когда
в Воронеже убили местного милиционера. Группа вывела из
строя тормоза в его машине, и милиционер на скорости врезался
в специально подставленный грузовик.
На инструктаж группа собиралась раз в неделю, по субботам,
в московской квартире по адресу улица Вагоноремонтная, дом
5, корпус 1 (в квартире жила женщина с ребенком). Здесь
группу встречал куратор – офицер ФСБ по имени Вячеслав (фамилии
своей ни разу не называл). От него группа получала задания.
У всех членов спецгруппы были “документы прикрытия” с фальшивыми
фамилиями. Так, у Морева было три паспорта (Расторгуев Андрей
Алексеевич, Козлов Михаил Васильевич, Зимин Александр Сергеевич).
На последнюю фамилию был выдан и загранпаспорт.
Спецгруппа не числилась в штате силовых ведомств или спецсил.
Иными словами, формально она не существовала. Нештатная
спецкоманда работала высокопрофессионально. За два года
работы был только один срыв из-за того, что в Москве объект
(один из помощников Геннадия Зюганова) не появился на точке.
И один отбой -- в Кишиневе, когда нужно было по команде
людей из ФАПСИ убрать директора местного винзавода, но в
последнюю минуту операцию отменили (по странному стечению
обстоятельств именно прапорщики ФАПСИ в Москве в свободное
от службы время подрабатывают в охране одной из фирм, занимающихся
поставкой вина из Молдавии, о чем был поставлен в известность
начальник службы безопасности ФАПСИ).
Несколько раз спецгруппа вывозила оружие из Чечни. Инструктаж
перед такими командировками проходил не в квартире на Вагоноремонтной,
а на Петровке, 38, в здании Московского уголовного розыска.
Перед отправкой группа получала милицейскую форму и соответствующие
удостоверения. Типична одна из таких поездок. На грузовых
фургонах "Газель" через Волгоград добрались до
Моздока; там на подъезде к городу колонну ждал армейский
"КамАЗ" с оружием (автоматы, снайперские винтовки
«СВД» и тротил). Всё это выгрузили из зеленых армейских
ящиков и запаяли в цинковые гробы, как если бы везли трупы.
Потом колонна "Газелей" "с грузом 200"
отправилась в Москву. Сопровождали колонну сотрудники ФСБ,
поэтому неожиданностей в пути не было. Разгрузка производилась
в 9-м микрорайоне Солнцева. Там же у спецгруппы забрали
милицейскую форму и удостоверения, раздали премии. Вся командировка
заняла две недели. В зависимости от количества привезенного
оружия каждому участнику за такую поездку выдавали от 700
до 2000 долларов.
Последняя операция группы по переброске оружия состоялась
в первой половине августа 2000 года. В этот период у спецкоманды
начались проблемы. Сначала исчезли несколько членов группы.
Потом в Волге утонул еще один. В июне прямо в машине сгорели
Геннадий Чугунов, Михаил Васильев и Сергей Тарасев (имена
и фамилии подлинные). Морев ехал в тех же «Жигулях», но
вышел раньше, так как у него была назначена встреча с двоюродным
братом. Перед поездкой "Жигули" простояли некоторое
время на автостоянке Петровки, 38.
Узнав о гибели товарищей, Морев, сделав для страховки видеозапись
своих показаний и раскидав пленки по нескольким адресам,
бежал из Москвы. Тогда он был объявлен в федеральный розыск
за вывоз оружия из Чечни и за покушение на убийство. Теперь
Морев скитается по России и не спит в одном месте более
двух ночей подряд. В отличие от своих товарищей, он жив.
В убийстве 20 ноября 1998 года в Санкт-Петербурге депутата
Госдумы, лидера движения "Демократический выбор России"
(ДВР) Галины Старовойтовой и ранении ее помощника Руслана
Линькова также были замешаны спецслужбы. Если пистолет-пулемет
«Agran-2000» и «Beretta», из которых была убита Старовойтова,
преступники бросили на месте убийства, то пистолет «USP»,
из которого ранили в голову Линькова, они почему-то унесли
с собой. В ноябре 1999 года в Латвии был арестован бывший
боец советского рижского ОМОНа Константин Никулин. При обыске
у него был обнаружен 9-миллиметровый пистолет, из которого,
как показала экспертиза, был тяжело ранен Линьков.
Однако санкт-петербургское УФСБ отказалось принять эту
версию. По словам пресс-секретаря УФСБ А. Вострецова, "на
сегодняшний день нет сведений об участии Никулина в этом
деле". Взамен следственные органы выдвинули экономическую
версию убийства Старовойтовой. Суть этой версии была в том,
что за несколько дней до убийства в столичном офисе ДВР
прошло собрание спонсоров объединения, которые выделили
на проведение выборов в законодательное собрание Санкт-Петербурга
890 тысяч долларов. В ФСБ утверждали, что деньги были переданы
Старовойтовой, о чем она написала расписку, положенную в
сейф штаб-квартиры ДВР. Правда, расписку эту никто не видел,
так как через неделю после убийства офис ДВР ограбили и
расписка Старовойтовой исчезла. В ДВР версию об убийстве
с целью ограбления с самого начала отвергали.
Глава 10. Спецслужбы
и похищения людей
Всякий раз, когда мы слышим об отрубленых головах, вспоминаются
похищения заложников в Чечне и их зверские казни. Общеизвестно,
что похищениями заложников в надежде на выкуп занимаются
главным образом чеченские бандиты. О том, насколько непростой
является работа по освобождению заложников, можно судить
по известному случаю похищения Магомета Келигова, 1955 года
рождения. Келигов был похищен 15 сентября 1998 года в городе
Малгобеке чеченской преступной группировкой из Урус-Мартана,
возглавляемой Ризваном Вараевым. Наводчиком и организатором
преступления был сосед Келигова -- житель города Малгобек.
Похитители считали, что их не установят, и стали направлять
к Келиговым посредников, которые передали требование об
уплате выкупа в сумме пяти миллионов долларов. Келиговы
платить отказались. Наводчик вскоре был изобличен и заключен
под стражу. Был установлен полный состав группировки Вараева.
Тогда Вараев открыто признал, что Магомет Келигов находится
у него в заложниках и потребовал выкупа.
Семья похищенного твердо решила выкупа не платить (наверно,
таких денег просто не было). Более того, на деньги семьи
Келиговых (и с участием мужчин -- членов семьи) государственное
спецподразделение по борьбе с похищениями людей подготовило
операцию по захвату и уничтожению банды Вараева. 22 июля
1999 года в 14 часов Келиговы и сотрудники спецподразделения
устроили засаду возвращавшимся на трех автомобилях из села
Гойское в Урус-Мартан членам банды. В течение 20-минутного
боя колонна была расстреляна из автоматов и гранатометов.
Было убито семь членов банды, ранено пять. Забрав с собой
труп Аслана Вараева и тяжелораненного Ризвана Вараева, Келиговы
и сотрудники спецподразделения прибыли в Ингушетию. Ризван
вскоре скончался. Несмотря на это Келиговы объявили, что
братья Вараевы ранены и могут быть обменены на Магомета
Келигова. Во время дальнейших переговоров с представителями
банды Вараева Келиговым пришлось признать, что братья Вараевы
убиты. Тем не менее бандиты согласились обменять Магомета
Келигова на трупы братьев Вараевых. Обмен состоялся 31 августа
1999 года в 17 часов дня на административной границе с Чеченской
республикой в районе села Аки-Юрт. Магомет пробыл в заложниках
почти год.
Вараевым не повезло. Куда удачнее оказались другие известные
чеченские похитители людей: Арби Бараев из Алханкалы (Ермоловки),
Резван Читигов, Апти Абитаев, Идрис Межицов ("Абдул-Малик"),
Аслан Гачаев ("Абдулла") и другие. Здесь тоже
не обошлось без обвинений, что к похищениям людей в Чечне
причастны спецслужбы. Серьезные улики имелись в отношении
Арби Бараева. По мнению Руслана Юсупова, чеченца, бывшего
офицера советской, а затем российской армии, являющегося
завербованным сотрудником ФСБ в Чечне, Бараев, безусловно,
работал на российские спецслужбы, которые, в свою очередь,
оберегали Бараева и его людей.
Так, в середине июля 2000 года к Юсупову обратился его
бывший одноклассник Магомет С. Магомет сообщил, что хотел
бы связаться с ФСБ и передать информацию по Бараеву. Именно
Бараев, как по крайней мере считал Магомет, был ответственен
за захват в Чечне десятков заложников, в том числе сотрудников
ФСБ, представителя президента России в Чечне Валентина Власова,
журналистов ОРТ и НТВ. Бараев был также причастен к убийству
сотрудников Красного креста, трех граждан Великобритании
и новозеландца.
ФСБ договорилась с Магомедом, что за 25 тысяч долларов
Магомед в ближайшие 20 дней выведет ФСБ на точное место
встречи Бараева с чеченскими полевыми командирами. Как связаться
с Юсуповым и с заместителем начальника районного отдела
ФСБ, Магомеду объяснили.
Через пять дней состоялась новая встреча заместителя начальника
районного отдела ФСБ с Магомедом. На эту встречу, под гарантии
ФСБ, Магомед привез одного из самых близких Бараеву людей
-- Аслаханова. Последний находился в федеральном розыске
и в розыске Интерпола за участие в казни англичан и новозеландца,
за похищение поляков, захваченных в Дагестане, фотокорреспондента
Яцины и матерей солдат, которые искали в Чечне своих сыновей.
По Чечне Аслаханов передвигался, имея в кармане удостоверение
чеченского МВД на имя Саралиева. Во время переговоров с
ФСБ условия сделки были изменены. Магомед, сам бывший боевик,
и Аслаханов соглашались сдать Бараева без денег, в обмен
на амнистию.
Еще через десять дней Аслаханов сообщил о предстоящей встрече
Бараева с полевыми командирами Цагараевым и Ахмадовым в
Грозном, на химзаводе. За четыре часа до встречи Юсупов
получил подтверждающую информацию, которая была доложена
начальнику районного отдела ФСБ. Встреча Бараева, Цагараева
и Ахмадова состоялась в назначенное время. Но ФСБ операции
по задержанию проводить не стала. Когда Юсупов начал выяснять
у заместителя начальника отдела ФСБ, почему операцию по
захвату отменили, тот ответил: «Если я буду лезть выше,
голову снимут и с меня, и с тебя. Мы здесь только пешки,
мы ничего не решаем».
Еще через пару дней Аслаханов сообщил, что они с Магомедом
вынуждены бежать, так как людям Бараева всё стало известно.
Юсупов немедленно связался с районным руководством ФСБ и
договорился о встрече. Когда Магомед и Аслаханов прибыли
в условленное место в соседний районный центр, вместо сотрудников
ФСБ их ждали боевики, расстрелявшие их прямо на улице. В
тот же день на автобусной остановке неизвестные захватили
жену Юсупова и ее сестру и отвезли их в здание республиканского
ОМОНа, где сообщили милиционерам, что «у этих гулящих мужики
работают на русских». Женщины плакали, объясняли, что они
замужем. Но за них никто не заступился. Похитители увезли
их на какой-то заброшенный двор, избили до полусмерти и
изнасиловали.
Юсупов обратился в уголовный розыск Ленинского района Грозного
с просьбой найти владельцев белой «шестерки» 023 ВАЗ 21-26,
на которой передвигались похитители. В угрозыске Юсупову
сообщили, что люди эти в Грозном не проживают и их никто
не знает. Вскоре Юсупов установил, что похитители – из отряда
Бараева, бывшие сотрудники чеченского ОМОНа, уроженцы Ачхой-Мартана,
что на их счету много преступлений, но поскольку они люди
Бараева, их не ищут.
Спустя неделю к Юсупову явились двое чеченцев из республиканской
ФСБ и русский, сотрудник ГРУ. Заявив, что Аслаханова убили
из-за Юсупова, они избили Юсупова на глазах жены и детей,
после чего отвезли его в соседний район в частный дом. Через
час туда же прибыли двое боевиков Бараева. По тем вопросам,
которые они задавали Юсупову, стало ясно, что все присутствующие
в курсе работы Юсупова на ФСБ. Так как Юсупов сотрудничество
с ФСБ отрицал, его начали избивать. Били чеченцы из ФСБ.
На следующий день Юсупова привезли в Грозный и выкинули
в развалинах. Через два дня вместе с семьей Юсупов покинул
Грозный.
У чеченцев в ходу была шутка: "На каждый квадратный
метр в Чечне приходится три с половиной БТРа, десять спецслужб
и один чеченец". И еще одна: уберите от нас агентуру
ГРУ, ФСБ и МВД – и наступит мир. Кто, на какую российскую
спецслужбу работает – угадать трудно. Ходили упорные слухи,
что на российские спецслужбы работал не только Арби Бараев,
но и братья Ахмадовы из Урус-Мартана. По рассказам местных
жителей братья Ахмадовы и Арби Бараев до последнего времени
проживали в своих домах. Во время второй чеченской войны
Бараев дважды в своем доме в Алханкале шумно справлял свадьбы.
Ахмадовы и Бараев спокойно передвигались по республике на
собственных автомобилях и не испытывали затруднений на блокпостах
при проверке документов. Рядовые на блокпостах Бараеву отдавали
честь. Летом 2000 года стало известно, что братья Ахмадовы
имеют на руках удостоверения сотрудников ФСБ. Возможно,
именно за утечку информации и рассекречивание агентов уволили
уполномоченного УФСБ по Урус-Мартановскому району Юнуса
Магомадова.
Бараев был причастен к работе ФСБ по печатанию в Чечне
фальшивых долларов. С началом чеченской кампании печатание
фальшивых долларов было перенесено на чеченскую территорию,
поскольку в случае огласки или обнаружения типографий ответственность
за преступление падала на чеченское руководство. Одна из
типографий Бараева была обнаружена в апреле 2000 года (дом,
в котором находилась типография, принадлежал его родственникам).
Через Ингушетию доллары завозились в центральные регионы
России и обменивались по курсу 30-35 центов за один фальшивый
доллар.
Фальшивки были высокого качества; выявить их с помощью
детекторов валюты в пунктах обмена было практически невозможно
-- для этого требовалось спецоборудование, имеющееся только
в банках. Большая часть вырученных денег пускалась на зарплаты
боевикам, закупку оружия и боеприпасов. Фальшивые доллары
имели хождение и за пределами России. Считается, что за
последние несколько лет могло быть пущено в оборот до десяти
миллиардов фальшивых долларов, т.е. примерно по 10 тысяч
поддельных долларов на каждого чеченца. Предположить, что
за этим стоял один Бараев, очень сложно. Скорее Бараев использовался
как прикрытие для организованного ФСБ бизнеса по изготовлению
фальшивок.
Дипломатичные, но абсолютно однозначные намеки на сотрудничество
Бараева с ФСБ во время пресс-конференции 6 июня 2000 года
сделал президент Ингушетии Руслан Аушев. На вопрос о том,
кто виновен в недавнем нападении на колонну войск в Ингушетии,
Аушев ответил:
«На колонну в Ингушетии нападал отряд Арби Бараева.
Кстати, я не могу одну вещь понять: Арби Бараев дислоцируется
в поселке Ермоловка, вы знаете, кто в Грозном был из вас,
что это почти пригород. Он находится там, по-моему, в пятый
раз женился. Все нормально -- он находится там, все знают,
где он находится. Надо, мне кажется, как-то энергичнее действовать
объединенной группировке, тем более Бараев нападает на колонны.
(...) Я знаю, что Арби Бараев, по моим данным, находится
в Ермоловке, которую... ну, никаких нет проблем, это решить.
Я говорю, он недавно еще очередной раз женился. (...) И
наше Управление Федеральной службы безопасности об этом
знает. Это все знают».
Депутат Думы, известный правозащитник Сергей Ковалев был
более откровенен:
«Возьмем одного из самых главных торговцев людьми,
Арби Бараева, это такой молодой мерзавец, вероятно, довольно
смелый. Уж забудем, что на Северном Кавказе абсолютно все
говорят: «Арби Бараев? Так это же агент КГБ!» Ладно, это
уверенные предположения, но их не проверишь. Но вот вам
несколько загадок. Несколько месяцев назад всем было известно,
что он живет недалеко от Грозного, в деревне Ермоловке.
Он там женился в энный раз, как позволяет ислам, и жил с
молодой женой. Коменданта федеральных войск спрашивают:
«Почему вы не берете Бараева?» Он с армейской наивностью
отвечает: «Скажут – мы его возьмем». А почему не говорят?!
(...) Мы встречались с чеченскими парламентариями. Один
из них, очень солидный и уважаемый человек, рассказал, что
его родственник, недавно спустившись с гор, пришел в Ермоловку.
А тут началась так называемая зачистка. А у него документы
не в порядке – как быть? Ему доброжелатели говорят: «Иди
в дом Бараева, там тебя никто не тронет». Он пошел в дом
Бараева, и зачистка его не коснулась.»
Видимо, через ГРУ или МУР, была организована утечка информации
в прессу, указывающая на то, что покровителями Ахмадовых
и Бараева в Москве являются люди, занимающие высокое должностное
положение. Ряд московских газет опубликовал материалы о
том, что в августе 2000 года Бараев был в Москве и останавливался
в доме на Кутузовском проспекте. Было установлено, что Бараев
встречался с рядом высокопоставленных российских чиновников.
Как указывалось, в числе машин, подъезжавших к подъезду
с «нехорошей квартирой», была машина с номером руководителя
администрации президента РФ Александра Волошина.
Возможно, заявление президента Аушева и скандальные публикации
о нахождении Бараева в Москве стали последней каплей в пользу
аргументации сторонников ликвидации Бараева. Подробности
его гибели до сих пор не ясны. Предположительно, он был
убит в период между 22 и 24 июня 2001 года в своем родном
селении Алханкалы в ходе операции, проводившейся по одним
сведениям сводным отрядом МВД и ФСБ, по другим -- спецотрядом
ГРУ, сформированным из лиц чеченской национальности. А по
информации депутата Госдумы от Чечни генерала МВД Асланбека
Аслаханова, Бараева убили кровники, т.е. те, чьих родственников
убил Бараев.
Показания живого Бараева были невыгодны целому ряду высокопоставленных
чиновников, сотрудников спецслужб и военных. Поэтому живой
Бараев, могущий многое рассказать и на многое пролить свет,
никому нужен не был. А на мертвого Бараева можно будет сейчас
списывать и списывать...
Если Бараев был самым известным похитителем, то журналист
радиостанции «Свобода» Андрей Бабицкий был одним из самых
нестандартных похищенных. Несмотря на очевидное отличие
дела Бабицкого от остальных случаев кражи людей, оно стало
новым доказательством причастности российских спецслужб
к похищениям.
После начала второй чеченской войны военные власти в Моздоке
не дали Бабицкому аккредитации. Требование наличия ведомственной
аккредитации было незаконно, так как в Чечне не было введено
чрезвычайное положение и не была определена зона "антитеррористической"
операции. Согласно постановлению Конституционного суда РФ,
неопубликованные акты российского правительства или военных
ведомств, если они затрагивают права и свободы граждан,
считались недействительными. Основываясь на этом понимании
российских законов, корреспондент радио «Свобода» российский
гражданин Андрей Бабицкий поехал в Чечню в обход ведомственного
запрета. В конце декабря 1999 года он на несколько дней
вернулся из Грозного в Москву и привез видеокадры, показанные
затем в программе НТВ "Итоги". 27 декабря он возвратился
в Грозный, а 15 января 2000 года собрался в Москву.
16 января на выезде из Грозного, возле Урус-Мартановского
перекрестка трассы Ростов—Баку, Бабицкого и его проводника-чеченца
задержал блокпост пензенского ОМОНа. В постановлении следователя
генпрокуратуры сообщалось, что именно сотрудник УФСБ проводил
досмотр Бабицкого и изъятие его вещей. Таким образом, было
документально подтверждено, что Бабицкого задерживало УФСБ.
Затем Бабицкого передали в чеченский ОМОН Б. Гантамирова,
где его лично избивал один из гантамировских командиров
-- Лом-Али, после чего передал Бабицкого начальнику управления
ФСБ Фомину в Урус-Мартан.
Формально Бабицкого арестовали по указу о бродяжничестве
и «для установления личности» отправили в фильтрационный
лагерь в Чернокозово. Там Бабицкого снова били, под пытками
заставляли часами петь. На показанной 5 февраля по телевидению
видеопленке отчетливо были видны следы побоев. Вопреки Уголовно-процессуальному
кодексу, в Чернокозове не был составлен протокол задержания
Бабицкого. Ему не было предоставлено право на свидание с
родственниками и на встречу с адвокатом (согласно 96-й статьи,
части 6-й УПК). На запросы адвокатов, в том числе известного
адвоката Генри Резника, генеральная прокуратура России не
отвечала. Не было ответа и на запрос о Бабицком депутата
Думы Сергея Юшенкова.
Коллеги начали искать Бабицкого 20 января. Но, поскольку
российские власти отрицали, что он задержан, целую неделю
не было ясности. 27 января власти объявили, что Бабицкий
арестован, имеет статус подозреваемого и задержан на 10
дней (которые истекли 26 января). Прокуратура планировала
предъявить Бабицкому обвинение по 208-й статье УК РФ (Организация
незаконного вооруженного формировния или участие в нем).
«Если твой друг -- у наших, а я думаю, что это именно так,
то всё, кранты, его ты больше не увидишь. И никто не увидит.
Уж прости за прямоту», -- сказал корреспонденту «Комсомольской
правды» Александру Евтушенко старый знакомый, офицер ФСБ.
2 февраля в Чернокозове для Бабицкого была принята передача.
Однако встретиться с Бабицким следователь Юрий Чернявский
не разрешил, намекнув, что Бабицкого через четыре дня освободят.
Освобождения журналиста требовали радио "Свобода",
Совет Европы, госдепартамент США, «Союз журналистов», правозащитники
(в том числе вдова А. Д. Сахарова Елена Боннэр). Министр
иностранных дел Игорь Иванов на переговорах с госсекретарем
США Олбрайт объявил, что дело находится "под контролем"
и. о. президента Путина.
В 16.00 2 февраля прокурор Наурского района Чечни Виталий
Ткачев сообщил, что мера пресечения Бабицкому изменена на
подписку о невыезде из Москвы, куда он вот-вот должен быть
отправлен из Гудермеса. Позже пресс-секретарь прокуратуры
РФ по Северному Кавказу Сергей Прокопов объявил, что Бабицкий
2 февраля был освобожден. (Только позже стало известно,
что Бабицкий освобожден не был и ночь со 2 на 3 февраля
провел в автозаке -- машине для перевозки арестованных).
На следующий день, в 3 часа дня, не сильно смущающийся Ястржембский
объявил об обмене «освобожденного» Бабицкого на трех военнопленных.
Потом поправился, что на двух.
Так как на Бабицком была рубашка, переданная в Чернокозово
2 февраля, можно было сделать вывод, что Бабицкого передали
3-го. Никто в Чечне не знал "чеченских полевых командиров",
которым, по сообщению Москвы, передали Бабицкого в обмен
на «пленных российских военнослужащих». Президент Чечни
Масхадов заявил, что не знает, где находится Бабицкий. Да
и «обмененных» российских военных никто не видел.
На самом деле все участники обмена, за исключением Бабицкого,
были сотрудниками ФСБ. Один -- работающий на ФСБ чеченец
-- помог обмануть Бабицкого, а когда Бабицкий всё понял,
было уже поздно. Вечером 8 февраля в интервью НТВ заместитель
министра внутренних дел Иван Голубев сообщил, что это он
принял решение об обмене Бабицкого. Другой чиновник убеждал
журналистов, что "обмен", наоборот, местная инициатива
и что Кремль разбирается, кто виноват в случившемся, так
как "дело Бабицкого" работает против Путина.
Официальные представители правительства утверждали, что
Бабицкий жив, и завтра в Москву придет доказывающая это
видеопленка. Действительно, вечером 8 февраля, даже раньше
обещанного срока, на «Свободу» неизвестными была передана
кассета. Один из "чеченцев", передававший ее и
якобы приехавший из Чечни, был в форме сотрудника МВД. На
пленке измученный Бабицкий.
Журналисты анализировали пленку, говорили, что чеченцы
не берут за руку так, как взяли Бабицкого, что это милицейский
жест. Собственно, фальсификацию не скрывали и сотрудники
ФСБ, участвовавшие в «обмене». Один из них -- в отделе ФСБ
отмечали годовщину вывода советских войск из Афганистана
-- признался Александру Евтушенко: «Ты же видел бойцов в
масках. И того, кто прихватил Бабицкого. По телевизору показывали.
Так то я же и был».
Территория, на которой производился «обмен» -- недалеко
от полностью контролируемого федеральными войсками Шали,
рядом с селением Нескер-Юрт, которое также контролировалось
федералами. Там стояли блокпосты, проезжали БТРы, там находились
солдаты федеральных сил. Люди в масках куда-то повели Бабицкого,
оставили его затем на дороге. В кармане его оказался чужой
паспорт, выданный ему похитителями.
А еще через какое-то время Бабицкий был арестован бравой
милицией. При нем был обнаружен паспорт на чужую фамилию.
И он был привлечен к ответственности за использование подложного
документа. То, что Бабицкого похители, арестовали, избивали
и пытали -- генпрокуратуру почему-то не волновало. А вот
использование полуживым человеком чужого паспорта оказалось
преступлением. Этот паспорт стал основной уликой в деле
Бабицкого.
За всем этим, конечно же, стояла уверенность всех замешанных
в дело Бабицкого сотрудников силовых ведомств и чиновников
в абсолютной безнаказанности, а безнаказанность эта основывалась
на том, что санкция на устранение Бабицкого была получена
от руководства ФСБ.
К похищениям иностранных граждан также была причастна ФСБ
России. Когда похитили итальянского журналиста Галлигани,
его коллеги, ставшие свидетелями этого дерзкого похищения,
провели независимое расследование. Они точно установили,
что в похищение вовлечен некий Салавди Абдурзаков, совладелец
станции спутниковой связи, действующий через спутник ФАПСИ.
Коммутатор станции находился вблизи здания ФСБ на Лубянке
в Москве и контролировался ФАПСИ. На одной из пресс-конференций,
посвященной заложникам, Здановичу задали вопрос, почему
ФСБ не отключило коммутатор «своему Салавди». «У меня нет
в кабинете рубильника, -- ответил Зданович. -- Это вопросы
не к нам -- вопросы к ФАПСИ".
На чеченской войне спецслужбы расправлялись с врагами без
оглядки на закон. Странная история с похищением в Чечне
9 января 2001 года в районе селения Старые Атаги представителя
американской благотворительной медицинской организации Кеннета
Глака слишком многих навела на мысль о том, что Глак был
похищен российскими спецслужбами. 18 апреля 2001 года на
пресс-конференции в Санкт-Петербурге, в присутствии Патрушева,
Зданович дал понять, что ФСБ в работе Глака в Чечне заинтересована
не была: «у ФСБ, мягко говоря, большие сомнения и в том,
что Кеннет Глак являлся на самом деле представителем гуманитарной
организации». После этого Зданович рассказал, что на ЦРУ
в Чечне работает известный полевой командир и торговец людьми
Резван Читигов.
Стало ясно, что ФСБ считает Глака сотрудником ЦРУ, занимающимся
шпионажем в пользу США. Видимо, именно по этой причине ФСБ
решила выдворить Глака с территории Чеченской республики.
Сначала Глак был украден; затем, 4 февраля, было инсценировано
его освобождение: «без всяких условий и выкупа в результате
спецоперации, проведенной сотрудниками ФСБ».
Абсолютно всем было ясно, что спецоперация по освобождению
Глака не проводилась, что он был просто отпущен похитителями,
решившими его не убивать. После случая с Бабицким ФСБ перестала
конспирироваться, так как уверовала в абсолютную безнаказанность.
Случай с Глаком был столь же очевиден. Всему миру было понятно,
что Глака похитила ФСБ. «Поэтому и вся история с захватом
и освобождением Глака была такой странной», -- заявил Зданович
на одной из пресс конференций. С ним трудно не согласиться.
Когда одна и та же структура крадет и освобождает, это действительно
выглядит странно.
На этом фоне почти естественной и законной выглядит история
о похищении сотрудниками ГРУ бывшего председателя парламента
Чечни Руслана Алихаджиева. Будучи известным полевым командиром
в первую чеченскую войну, он не участвовал в боевых действиях
1999-2000 годов. В середине мая 2000 года Алихаджиев был
задержан в собственном доме в Шали. По словам местных жителей,
задержание осуществили сотрудники ГРУ генштаба, которые
доставили бывшего спикера в Аргун, где его следы потерялись.
После 15 мая Алихаджиева не видел даже его адвокат Абдулла
Хамзаев. Он рассказывал, что неоднократно запрашивал различные
инстанции о судьбе своего подзащитного, но встретиться с
ним не сумел. Из прокуратуры Чеченской республики пришла
информация, что по факту исчезновения Алихаджиева возбуждено
уголовное дело по ст. 126 УК РФ (похищение человека). При
этом уголовного дела против Алихаджиева прокуратура не возбуждала
и, следовательно, не санкционировала его задержания. В МВД
о судьбе Алихаджиева ничего не знали. 8 июня 2000 года Хамзаев
получил справку из ФСБ о том, что Алихаджиев в СИЗО ФСБ
"Лефортово" не содержится. Из генпрокуратуры Хамзаев
ответа на свой запрос не получил. Наконец, 3 сентября 2000
года радиостанция «Эхо Москвы» сообщила, что Алихаджаев
скончался от инфаркта в «Лефортово» и что семья Алихаджиева
уже получила официальное извещение о его смерти.
Похищения чеченцев в Чечне федеральными силовыми ведомствами
ради наказания, выкупа или убийства -- почти что подвиг,
не преследуемый и не наказуемый. Милиция Октябрьского временного
отдела внутренних дел Грозного во главе с полковником Суховым
и майором В. В. Ивановским подозревалась журналистами и
общественными деятелями в похищении и убийстве примерно
120 жителей Грозного и других районов Чечни. Предположительно,
трупы сбрасывались в подвал здания, находившегося на охраняемой
территории Октябрьского временного отдела внутренних дел
(ВОВД). Позже здание было взорвано самими милиционерами
для сокрытия следов преступлений.
Организация «зачисток» ради похищения чеченцев и получения
выкупа за освобождение задержанных стали обыденным явлением,
буднями войны. Известны случаи продажи российскими офицерами
в рабство чеченским бандитам российских солдат, объявляемых
затем дезертирами.
Война в Чечне обесценила человеческую жизнь в России. Зверские
убийства и торговля рабами-заложниками отбросили нас в рабовладельческий
строй. Через войну в Чечне проходят десятки тысяч людей,
вынужденных убивать. Они никогда не смогут вернуться в гражданскую
жизнь. Чечня – это кузница ФСБ. В ней воспитываются будущие
кадры российских спецслужб и внештатных бригад наемных убийц.
Чем дольше продолжается эта война, тем необратимее становятся
ее последствия. Одно из роковых последствий -- вековая ненависть
чеченцев к России и русским. России никогда не будет теперь
покоя. Она обречена нести этот крест через многие поколения.
<<<назад
| оглавление|
наверх | далее>>>
|
