Андрей Илларионов: Прямой, широкий, хорошо мощеный путь к уничтожению суверенитета Украины
Чат на сайте "Главреда". Часть 1
На сайте Главред 15 сентября 2019 года состоялся чат с Андреем Илларионовым. Общаясь с читателями, он рассказал о самом большом страхе и любимой игрушке хозяина Кремля, о восстановлении "исторической России", на что нацелен Путин, о психологической зависимости американского президента Дональда Трампа от российского коллеги, а также об опасности для Украины, которые несут в себе многосторонние форматы переговоров с Россией. Кроме того, Андрей Илларионов рассказал, почему страны-подписанты Будапештского меморандума не помогают Украине действенными механизмами восстановить территориальную целостность, возможен ли авиационный или ракетный удар России по Украине, во сколько России обходится содержание Крыма и Донбасса, и каково реальное состояние российской экономики, почему возвращения Крыма и Донбасса придется ждать несколько десятилетий, а также от чего зависит, окажется ли Путин на скамье подсудимых в Гааге.
Lucius: Встреча Трампа и Зеленского – как думаете, найдут общий язык, будут ли на одной волне?
Андрей Илларионов: Возможно. Мне кажется, что Зеленский умнее Трампа, а также искреннее, честнее и открытее. Могу, конечно, ошибаться, но думаю, что внутренние принципы поведения Зеленского не только и не столько политические, сколько просто человеческие. И они принципиально другие, не такие, как у Трампа. Кроме того, Зеленский очень искренне и нежно относится к своей супруге, к семье, к семейным ценностям. Трамп и Зеленский до того, как стали политиками, оба были бизнесменами. Зеленский построил свой немалый бизнес в развлекательной сфере самостоятельно. Трамп же, как известно, получил серьезную поддержку со стороны отца, и до сих пор не понятно, преумножил он или преуменьшил полученное от отца, сколько у него было банкротств, сколько он уплатил налогов. В случае Зеленского все прозрачно. Он все сделал сам, своими руками, своей головой и своим талантом. Известно, что, когда была возможность получить небольшую субсидию от Министерства культуры Украины, и возникли какие-то вопросы, Зеленский просто отказался от этой субсидии. Так что принципы поведения Зеленского существенно отличаются от принципов поведения Трампа.
Что касается политики, то отношение Зеленского к такому человеку, как Владимир Путин, в корне отличается от отношения Дональда Трампа к тому же человеку.
Зеленский и Трамп – довольно разные люди, несмотря на то, что оба занимались бизнесом до того, как стали заниматься политикой. Да и на президентских выборах они побеждали по-разному. Трамп с большим трудом, можно сказать, случайно победил на президентских выборах в США, потому что в политических рейтингах, которые много-много лет отслеживались, была всего одна неделя, когда рейтинг Трампа превысил рейтинг его соперника – это была та самая неделя, когда были выборы в США. Но даже тогда Трамп не набрал большинство голосов избирателей, а набрал большинство голосов Коллегии выборщиков, что, собственно, и позволило ему в соответствии с избирательными правилами Штатов, стать президентом.
У Зеленского – совсем другая история. Он выиграл выборы с результатом свыше 73%. Ни у кого нет сомнений относительно того, каков его реальный рейтинг. Он опережал своего главного конкурента практически в три раза.
К тому же, Трамп так или иначе перед участием в выборах присутствовал на политической арене довольно долго. По крайней мере, слухи о том, что он может участвовать в выборах распространялись в течение 15-20 лет. А Зеленский до 31 декабря 2018 года не делал таких заявлений. Его политическая карьера развивалась стремительно, она была невероятно короткая. Абсолютно рекордная – не только в истории Украины, постсоветского пространства или Европы, но и всего мира. История не знает случая, чтобы человек заявил о своих президентских амбициях и через три месяца и три недели был избран президентом. Причем с таким счетом!
Поэтому разница между Зеленским и Трампом – велика. Они – очень разные люди.
Вопрос, какой я считаю чрезвычайно важным и для Зеленского, и в целом для Украины. При всех сильных и слабых сторонах Владимира Зеленского, да и любого президента Украины – бывшего или будущего, каждый президент Украины является более сильным политическим игроком, если он ведет переговоры со своим партнером – будь то американский президент, или канцлер Германии, или президент Франции, или президент России, если он действует в одиночку. Не подключая к разговору коллег. Как только он начинает подключать коллег, от которых ожидает помощи и поддержки, это заканчивается намного тяжелее для Украины, с гораздо большими издержками, потерями.
Приведу такой пример. Президент Кучма 2 декабря 2004 года во время Оранжевой революции был приглашен в Москву Владимиром Путиным для проведения переговоров о силовом подавлении Оранжевой революции. Известны кадры, когда они сидели в зале для официальных делегаций аэропорта Внуково, и Путин давил на Кучму, пытаясь заставить того использовать силу для разгона демонстрантов. И Леонид Данилович, внимательно разглядывая шнурки на своих ботинках, говорил: "Вы не понимаете. Украина – другая". На что Владимир Владимирович пытался возразить: "Подождите, мы же с вами договорились". А Леонид Данилович, разглядывая узоры на потолке, говорил: "Вы не понимаете, Украина изменилась. Украина – другая. Это невозможно". На что Владимир Владимирович, еще больше раздражаясь, снова наставивал: "Но мы же с вами договорились!" Тогда Леонид Данилович, разглядывая украшения на стенах и на диванах, говорил: "Украина – другая. Вы не понимаете. Это сделать невозможно". Несмотря на все давление, какое было тогда оказано, Кучма выдержал, не поддался на уговоры, давление и шантаж со стороны Путина. Он вернулся в Киев и не использовал силу для подавления революции. И дальше история страны пошла развиваться так, как она пошла.
Вот пример, когда президент Украины Леонид Кучма действовал в одиночку.
А вот в 1994 году тот же Леонид Данилович Кучма подписал Будапештский меморандум, который также подписали президент США, премьер-министр Великобритании, президент России, позже присоединился президент Франции. Мы хорошо знаем последствия. Будапештский меморандум был нарушен, никто из подписантов не вступился за его исполнение. Вот пример совместного решения.
Дальше мы видели переговоры в ходе Революции Достоинства, когда в Киев прилетели министры иностранных дел Франции, Германии и Польши, которые вынуждали сторону Майдана принять решение о том, чтобы оставить Януковича у власти. Такова была позиция Европы. И потребовалось одностороннее решение украинской стороны, выраженное словами сотника Парасюка, которое изменило судьбу Украины.
Тот же Кучма, когда разразился тузлинский кризис, не обращался ни к президенту США, ни к канцлеру Германии. Он вернулся из Бразилии прямиком на Тузлу и быстро решил этот вопрос, остановив развитие кризиса.
А в 2014 году господин Турчинов, исполнявший обязанности президента, стал консультироваться с западными союзниками о том, нужно ли или не нужно защищать Крым, нужно ли для этого использовать силу или не нужно. Западные партнеры сказали, что не нужно. И Крым у украины отняли.
Мы постоянно видим, как разные люди на посту президента полагали, что опираются на поддержку западных деятелей, но это каждый раз оборачивалось потерями для Украины. Но каждый раз, когда украинский руководитель действовал самостоятельно во взаимоотношениях с агрессором, то, по крайней мере, не проигрывал. Может быть, и не выигрывал, но, по крайней мере, и не сдавал интересы Украины.
Вот только что на наших глазах развернулась ситуация с обменом пленными. Мы знаем, что Владимир Александрович Зеленский пока не является опытнейшим политиком, он не провел годы и десятилетия в Верховной Раде или в коридорах власти. У него не было никакого политического опыта. Он пришел в политику из бизнеса. Он начал переговоры с одним из опытнейших, возможно, даже с наиболее опытным политическим деятелем современности Владимиром Путиным. В результате произошел обмен пленными. Споры будут продолжаться, правильно ли он произошел или нет. С моей точки зрения, баланс в целом – позитивный для Украины. И этого Владимир Зеленский добился самостоятельно. Была ли там канцлер Меркель? Был ли президент Макрон? Был ли президент Трамп? Нет. Зеленский этого добился самостоятельно.
Так что, с моей точки зрения, "нормандский формат", о необходимости применения которого так много говорится в Украине, является для нее опасным и вредным. Чем раньше Украина откажется от "нормандского формата", а также любого другого формата многосторонних переговоров с Россией, тем для нее лучше. Это иллюзия, будто бы в "нормандском формате" у Украины есть союзники в лице лидеров Франции, Германии или США. Нет. Эти люди будут де-факто играть на стороне агрессора. Не потому что они хотят так играть. Просто такова позиция Европы, которая предпочитает не иметь никаких конфликтов. А отсутствия конфликтов всегда добиваются, решая вопрос за счет слабой стороны. В данной ситуации Украина является слабой стороной. И для них гораздо легче давить на Украину и добиваться уступок с ее стороны. И неважно, кто в этот момент сидит за столом переговоров – Владимир Зеленский или Петр Порошенко, который и выбрал этот формат, что привело к серьезным поражениям Украины в виде подписаний Минского протокола-1 и Минского протокола-2, с исключением из каких-либо документов международного характера вопросов принадлежности Крыма, Севастополя, Керченского пролива.
Вывод. В переговорах с Путиным при всем своем ограниченном политическом опыте президент Зеленский сильнее один, сам по себе, чем при участии западных партнеров.
Ален: Какова вероятность, что будет реализована инициатива Зеленского о том, чтобы Штаты и Великобритания присоединились к переговорам в нормандском формате? Вашингтон вроде бы не против, но почему-то от этой идеи не в восторге французы и немцы – почему? А сама Россия может ли согласиться на это? Ведь хочет же, чтобы Штаты с ней считались и говорили на равных.
Андрей Илларионов:Мы уже об этом говорили, но еще раз подчеркну: считаю, что это очень плохая идея. Великобритания полностью погружена в свои собственные проблемы. У нее нет ни времени, ни сил заниматься чем-то другим сейчас. Дай бог, чтобы британцы разобрались со своими делами.
Что касается США, то Дональд Трамп психологически зависит от Владимира Путина. Особенно это было заметно в прошлом году в Хельсинки, когда два президента давали пресс-конференцию. Когда господин Трамп высказывал какой-то комментарий, он скашивал глаза на Путина, как бы спрашивая: "Я правильно сказал? Я не ошибся? Все так? Я хорошо вас похвалил или нужно больше?" Мы можем обсуждать причины этой зависимости, какой она носит характер – финансовый, политический, наличие досье или еще по какой-то причине. Но на самом деле это не так уж важно. Это важно для узкой группы людей, которые занимаются этими вопросами. Для широкой публики важно, что эта психологическая зависимость в принципе существует. И она не скрывается. Мы наблюдали воочию, как это происходит. Ничего подобного не наблюдается в отношениях господина Трампа с другими лидерами. Демократических лидеров он не любит и иногда откровенно издевается над ними. Будь то Ангела Меркель или Джастин Трюдо, это само собой. Этого не наблюдается даже в отношениях с любимыми им диктаторами – Ким Чен Ыном или дядюшкой Си. Там бывает похлопывание по плечу или ниже спины, но это другие отношения...
Господин Трамп – большой, широкий в разных габаритах, а Владимир Путин – пониже и похудее. Но Трампу все равно всегда как-то удается посмотреть на Путина снизу-вверх. Как ему это удается? Это отдельное политическое искусство.
Поэтому включение Дональда Трампа Владимиром Зеленском в любые потенциальные многосторонние переговоры гарантированно ухудшает положение украинской стороны, потому что Трамп постоянно играет в пользу Владимира Путина.
Буквально недавно мы стали свидетелями его выдающегося экзерсиса относительно приглашения Путина в "Большую семерку". Трамп говорит, что Россию нужно включить в G7. Члены "семерки" говорят: не надо. Трам снова говорит: а я хочу пригласить. Тогда раздается голос из Москвы, и товарищ Лавров говорит: "Нет, нам это не нужно". А Трамп все равно настаивает на том, что будет включать. Тогда уже Путин выступает с заявлением: "Мы вообще не заинтересованы во включении в "семерку". Нам там неудобно. Нам удобнее в "двадцатке", потому что там, например, есть саудовский принц, с которым можно поговорить об убийстве Хашогги. А в "Семерке" никто не может поддержать разговор на интересующие нас темы". Но и тут Трамп настаивает на том, что Россию нужно приглашать в G7.
Это свидетельствует о том, что господин Трамп не видит и не слышит никого: ни Конгресс США, ни собственную администрацию, ни американские СМИ, ни общественное мнение, ни союзников в Европе. Он видит только одного человека – Владимира Путина. Трамп постоянно посылает сигналы о своей любви к нему, о своей лояльности по отношению к нему, о своей приверженности ему. Как он посылает эти сигналы? Как любящий человек посылает сигналы предмету своей любви: он посылает цветочки, платочки, духи, грозди винограда, бутылочку вина, стихи о прекрасной даме и взошедшей луне… Он постоянно посылает сигналы, неважно – какие. Самое главное – не содержание сигналов, а выражение чувств его души, которая рвется к любимому созданию, несмотря на все препятствия.
Так что, если Владимир Зеленский соскучился по выражению знаков признания в адрес Путина в его присутствии, тогда Трампа нужно обязательно пригласить в переговоры любых форматов. Тогда можно будет насладиться этим шоу, которому позавидует и "Квартал 95".
Ganni: Как вы оцениваете эффективность и перспективы минского процесса? Это имитация попыток достичь мира на Донбассе или реальный процесс продвижения к миру?
Андрей Илларионов:Хорошо известно, что и Минский протокол-1 от сентября 2014 года, и Минский протокол-2 от февраля 2015 года – это антиукраинские документы. Они нацелены на разрушение Украины: на разрушение правового поля Украины, на изменение ее Конституции, на введение в действие закона об "особом статусе" ОРДЛО, на амнистию террористов и сепаратистов, на включение этих самых террористов и сепаратистов.
Минские соглашения направлены не на достижение мира, а на уничтожение Украины. Именно поэтому таким большим сторонником Минских соглашений и "минского процесса" является Владимир Путин. Именно поэтому он активно настаивает на выполнении "Минска". Именно поэтому он активно участвовал в работе над Минскими соглашениями и проводил переговоры в Минске более 16 часов. Именно поэтому данный документ российская сторона внесла в ОБСЕ и ООН, где ему пытались придать статус международного правового документа. Это – чрезвычайно выгодный для Путина документ, потому что "Минск" нацелен на уничтожение Украины.
Поэтому, чем раньше Украина откажется от Минского соглашения, тем лучше для нее, поскольку это антиукраинский документ прямого действия. Если при этом будут действовать по "формуле Штайнмайера", то это будет ускоренный процесс разрушения Украины, если без нее – будет более замедленный процесс. Но сути это не меняет: цель "Минска" – уничтожение суверенитета Украины.
Порошенко не мог отказаться от Минского протокола-1, потому что сам являлся его автором. Об этом он сказал в интервью Украинской правде полтора месяца назад. Минский протокол получился в результате личной работы Петра Алексеевича и его взаимодействия с западными лидерами. Если бы этого не было, то таких дипломатических потерь Украина бы не понесла.
Потому Украине следует отказаться и от "формулы Штайнмайера", и от "нормандского формата", и от Минских соглашений.
Виктор: Уже вскоре должна состояться встреча лидеров "нормандской четверки". В связи с этим вопросы. Во-первых, каким является желаемый для России исход этой встречи, на что она рассчитывает и какой план действий будет продвигать? Во-вторых, чего все-таки Украине ждать от этого раунда переговоров?
Андрей Илларионов:Прежде всего, я бы советовал Владимиру Зеленскому не проводить встречу в "нормандском формате".
Во-вторых, ответ на вопрос о том, чего хочет путинская Россия – прост: она хочет быстрого разрушения Украины, а это обеспечивается реализацией "формулы Штайнмайера".
Если президент Зеленский действительно хочет такого своей стране, то он должен идти по этому пути: как можно быстрее подписывать "формулу Штайнмайера", как можно быстрее проводить встречу в "нормандском формате", выполнять Минские соглашения. Это – прямой, широкий, хорошо мощеный путь к уничтожению суверенитета Украины.
Если же цель Зеленского заключается в том, чтобы защитить Украину и не допустить ее уничтожения, то тогда нужно отказаться от Минских соглашений, не использовать "нормандский формат", забыть, как страшный сон, "формулу Штаймайера".
Если задача украинской власти заключается в том, чтобы добиться устойчивого долгосрочного мира, тогда нужно идти совершенно другой дорогой.
Fargo: Сколько времени потребуется Украине, чтобы вернуть оккупированные Россией Донбасс и Крым?
Андрей Илларионов:Новое украинское руководство, в частности, президент Владимир Зеленский поднимает вопрос о Минском протоколе и "нормандском формате" в контексте необходимости достижения соглашения с президентом Российской Федерации Владимиром Путиным о мире. Зеленский настаивает на том, что необходимо прекратить стрелять. То есть украинская сторона в лице своих руководителей имеет в виду мирный договор или нечто подобное мирному соглашению.
Однако, думаю, Украина немного торопится. Понимаю, что в свободной демократической стране, где президент избран на короткий срок (Владимир Зеленский неоднократно заявлял, что он не намерен идти на второй президентский срок), у лидера государства есть желание решить многие злободневные и острые вопросы как можно быстрее, в рамках своего президентского срока. Это совершенно естественное и нормальное стремление демократически избранного политика.
Однако есть вопросы, какие невозможно решить в течение пяти лет просто потому, что они не решаются за такой короткий срок. Это касается и возвращения оккупированных Россией украинских территорий.
Когда в 1871 году Германия отобрала у Франции Эльзас и Лотарингию, то Франция смогла их вернуть их только в 1919 году, то есть по прошествии почти 50 лет. Пять лет и 50 лет – это две большие разницы. В 1919 году уже не было в живых ни одного одного сколь-нибудь заметного политического деятеля, при котором произошло отторжение Эльзаса и Лотарингии. Возвращение территорий произошло при другом поколении, через два поколения.
Потому очень важно и для президента Зеленского, и в целом для украинской элиты осознать, какие сроки являются реальными для решения территориальных споров. Это точно не пятилетний срок.
Если вспомнить возвращение Эльзаса и Лотарингии во второй раз, когда Германия забрала их в ходе Второй мировой войны, то это произошло через шесть лет. Но нужно помнить, что именно предшествовало этому возврату – мировая война с колоссальным количеством жертв, в том числе и с французской стороны. Понятно, что война начиналась не из-за Эльзаса и Лотарингии, но именно по результатам Первой и Второй мировых войн обе провинции возвращались во Францию.
Потому мы должны понимать, что возвращение оккупированных территорий Украины является возможным, но первое, что для этого требовалось в истории – кровопролитнейшая война мирового масштаба.
Второе, что требуется – стратегическое терпение Украины. Франция ждала почти 50 лет...
Если вспомнить Японию, то ни в 1945 году, ни позже она не заключила мирный договор с Советским Союзом. И до сих пор такого договора нет. Было заключено только перемирие о прекращении огня, но мирный договор так и не был подписан. И Япония, несмотря на все меняющиеся правительства, премьер-министров, даже императоров, до сих пор не согласилась на подписание мирного договора с Россией. А прошло уже 74 года...
Так что Украине важно понимать эти временные горизонты.
Третий важнейший фактор, позволяющий сформулировать условия, при которых возможно возвращение оккупированных Россией украинских территорий... В Первой мировой войне у Франции, какая сама по себе была и остается далеко не последней страной в мире в течение нескольких последних столетий, были такие союзники: Британская империя, Соединенные Штаты Америки и Российская империя. Во Второй мировой войне ее союзниками были Британская империя, США и СССР. Это все – страны первого уровня, крупнейшие и мощнейшие государства. В обоих случаях потребовались мировые войны (первая длилась более четырех лет, вторая – шесть лет) и десятки миллионов жертв, после чего возврат территорий смог состояться.
Исторические примеры в Европе и в Азии дают нам понимание того, какие условия нужны, чтобы Украина смогла вернуть свои территории и восстановить легитимный контроль над оккупированными территориями Донбасса и Крымом.
Первое – стратегическое терпение.
Второе – война.
Третье – союзники первого ранга. Причем союзники не такие, какие отказываются от своей подписи под Будапештским меморандумом и какие сдают Украину, настаивая на выполнении Минского протокола, а союзники, реально участвующие в военных действиях своими вооруженными силами.
Заметьте, в этом списке нет тех условий, о которых сегодня говорят в Украине – например, нет никакого нового соглашения с Путиным. В этом списке вообще нет соглашения, а соглашения с господином Путиным – тем более.
Также важно вспомнить, что ни одно соглашение, подписанное Владимиром Путиным, самим же Путиным никогда не выполнялось. Так, Путин не выполнил Минский протокол-1, хотя этот документ отвратителен для Украины. Но даже этот документ Путин не выполнил. Минский протокол-2 очень плох для Украины, разрушителен для нее, но и этот документ Путин не выполняет.
В 2008 году Путин через Саркози вынудил Михеила Саакашвили подписать соглашение по результатам российской агрессии в Грузии. Это было очень плохое соглашение для грузинской стороны. Но Путин и это соглашение не выполняет.
В отношениях с Украиной Россия является подписантом двустороннего Договора о границе, но Путин его нарушил. Путин также нарушил Большой договор о дружбе между Россией и Украиной. Путин нарушил Соглашение о создании Содружества независимых государств (СНГ). Он нарушил Хельсинкское соглашение о безопасности и сотрудничестве в Европе от 1975 года. Путин нарушил и Устав Организации Объединенных Наций (ООН) от 1945 года, который провозглашает принцип нерушимости границ в Европе.
Сейчас, после нарушения Путиным всех этих договоров, какие основания у Украины полагать, что любое новое соглашение, заключенное с этим же лицом, будет им выполняться? Никаких.
qwerty123: Владимир Зеленский постоянно подчеркивает свою готовность вести диалог с Путиным, более того, первым звонил российскому президенту после гибели четырех украинских военнослужащих на Донбассе, и этот поступок в Украине многие расценили как проявление слабости новоиспеченного украинского лидера. Как Вы полагаете, нужны ли прямые переговоры между Зеленским и Путиным, и что они дадут? И согласны ли вы с тем, что звонить Путину - это проявлять слабость? В Кремле это воспримут именно так или иначе?
Андрей Илларионов:Я бы пока не был столь категоричен в оценке звонков. Работа президента, премьер-министра, министра иностранных дел заключается в том, что они обязаны общаться. Это их работа. Причем не просто работа, а обязанность. Для обычного гражданина такой обязанности нет, а для лидеров она существует. Особенно тогда, когда это касается жизни граждан собственной страны и безопасности собственной страны. В таких случаях звонки не только возможны, но и необходимы. Поэтому я бы не был столь критичен и категоричен в отношении украинского президента. Важно смотреть, что и как обсуждается, какие решения принимаются.
Результатом разговоров Зеленского и Путина, какие уже состоялись, стал обмен пленными и освобождение 35-ти украинцев. Существуют разные оценки этого обмена, в том числе говорящие о возможности использования Цемаха в качестве свидетеля и даже обвиняемого на процессе в Голландии. Но все-таки в балансе мне кажется, что это правильное решение, потому что лучше иметь 35 живых украинских патриотов, чем 35 могил, на которые потом мы будем возлагать цветы и поднимать имена погибших на знамена. Всегда лучше иметь живых людей.
Однако важно, чтобы пьяный воздух успеха не сыграл сп резидентом Украины злую шутку, не ослепил бы и не оглушил бы Владимира Александровича, не создал бы иллюзии о возможности решения любых вопросов с помощью простых телефонных переговоров с Путиным. Путин использовал эти переговоры и это освобождение пленных в качестве ловушки, в которую он пытается заманить Зеленского, чтобы добиться гораздо большего.
А это "гораздо большее" – это реалиация Минских протоколов, с помощью которых можно было бы установить контроль над всей Украиной.
От своих стратегических планов Путин не отказался. Он подтвердил это 5 сентября, когда из Владивостока заявил о готовности проведения обмена пленными и в этот же момент повторил свое утверждение об "одном народе", мол, есть только две части одного народа – "нет украинцев и русских, есть две части одного народа". Таким образом, он показал, что никакого изменения стратегического подхода к Украине он не изменил.
Если же мы вспомним выступление Путина 9 мая 2019 года в Москве на Красной площади на параде российских войск, где он, как верховный главнокомандующий, ставил задачи, то он поставил перед ними задачу "восстановления исторической России". В публичной речи Путин использовал это выражение впервые именно на параде на Красной площади четыре месяца назад.
Что такое "историческая Россия"? Есть "предвыборная статья" Путина начала 2012 года перед так называемыми "выборами" 2012 года, в которой он дал четкое определение этому понятию. По его мнению, "историческая Россия – это территория Российской империи по состоянию на конец XVIII века". Это цитата.
Нам остается только открыть историческую карту Российской империи конца XVIII века, после третьего раздела Речи Посполитой. Тогда в состав Российской империи входили территории трех нынешних республик Балтии, полностью Беларусь и бо?льшая часть Украины, за исключением Галичины, Закарпатья и Буковины.
Так что Путин честно рассказал, какой он видит историческую Россию, восстановление которой он поставил в качестве задачи перед своими военнослужащими 9 мая 2019 года.
Думаю, Владимиру Александровичу Зеленскому следует внимательно познакомиться и с речью своего партнера по телефонным разговорам, и с его статьей 2012 года – для того, чтобы просто понимать, с кем он ведет переговоры, каковы цели его визави. Это необходимо, дабы не возникали и не закреплялись иллюзии, будто бы его партнер по переговорам так же озабочен решением гуманитарных вопросов – прекращением войны, убийства людей – как и сам Зеленский.
Dara: Андрей Николаевич, вы, как человек, который лично общался с Путиным, знает его, скажите, чего, на ваш взгляд, следует опасаться Владимиру Зеленскому, идя на прямые переговоры с Путиным, учитывая и опыт последнего, и хитрость, и особенность пренебрегать правилами и договоренностями. Вы могли бы дать совет украинскому президенту, как вести себя и о чем помнить, общаясь с хозяином Кремля?
Андрей Илларионов:Я действительно работал советником Владимира Путина. Но я не готов ни с кем делиться той информацией, которая стала мне доступной в силу исполнения моих служебных обязанностей. Все, о чем я говорю сейчас и говорил все эти годы, – это публичная информация, доступная всем. Я никогда не рассказывал ничего такого, что являлось бы государственным секретом. Я также никогда не делился личной информацией и не собираюсь этого делать, потому что считаю это некорректным. Той информации, какая является публичной, вполне достаточно для того, чтобы составить все необходимые портреты и сделать все необходимые выводы.
У меня также нет планов работать советником кого бы то ни было другого, при всем уважении к другим людям. Есть много замечательных людей – достойных, профессиональных, с выдающимися качествами, но в моих планах работы чьим-либо советником нет. У меня есть своя работа, она очень интересная, и я ею занимаюсь.
Что же касается рекомендаций для Зеленского, то он, как умный и талантливый человек, создавший успешный крупный бизнес, причем бизнес в деле применения психологии, надеюсь, сумеет разобраться. Он смешил зрителей так, как никто другой не умеет этого делать. А это значит, что он понимает психологию, причем очень хорошо. Это значит, что любые потенциальные советы, которые могли бы быть у меня или у кого-то другого, ему вряд ли нужны. Зеленский в состоянии все понять не хуже, чем кто бы то ни было другой.
Евгений: Почему гаранты Будапештского меморандума 1994 года и страны ЕС не хотят остановить агрессию РФ против Украины, восстановив ее целостность и неприкосновенность, например, отключением агрессора от международной валютной системы?
Андрей Илларионов:Во-первых, потому что страны-участницы Будапештского меморандума и страны Евросоюза этого не хотят делать, а, во-вторых, не могут.
Самая главная причина – это нежелание. Это же вопрос не их безопасности, а проблема Украины. Почему тогда эти государства должны "таскать каштаны из огня" для Украины? Они и так делают, на их взгляд, много: проводят международные совещания, переговоры, принимают резолюции, некоторые из лидеров этих стран говорят "сильные" слова (возможно, в нашем понимании это и не так, но для них это весьма сильные слова, потому что у них другая стилистика, отличная от украинской и российской). На большее они не подписывались, и на большее они не пойдут. Потому требовать от них чего-то большего – просто неразумно.
gf_43: Существует ли так называемая борьба между башнями Кремля в отношении Украины? Кто в российской власти выступает в качестве "ястребов", кто – в качестве "голубей"?
Андрей Илларионов:Это не имеет большого значения, потому что политика России в отношении Украины формируется одним человеком. Фамилию этого человека все мы знаем. Поэтому независимо от того, какие позиции есть внутри Кремля, администрации, российской власти, все равно любые, сколь-нибудь значимые решения, касающиеся Украины, принимаются одним человеком.
А цель этого человека заключается в установлении политического, государственного и военного контроля над всей территорией Украины. В концепции восстановления "исторической России" выражено глубокое внутреннее убеждение Владимира Путина в том, что ему высшими силами дано право и предоставлена возможность установления этого контроля и объединения части территории бывшего Советского Союза в рамках границ Российской империи на конец XVIII века. В соответствии с этой концепцией бо?льшая часть Украины, за исключением Галичины, Закарпатья и Буковины, должна входить в одно и то же государство, с одним и тем же князем. Фамилия этого "князя" опять-таки нам всем известна.
Эта цель в отношении Украины у Путина остается неизменной. Никто в России не принимает сколь-нибудь значимого участия в формировании этой политики. А если и принимает, то только в той части, в какой те или иные предложения помогают Путину реализовать эту цель.
Katt: Окажется ли Путин на скамье подсудимых в Гааге?
Андрей Илларионов:Это зависит в том числе и от Украины. Если украинская власть будет вести переговоры с Путиным, заключая с ним соглашения, то, конечно же, шансы на то, что Путин окажется на скамье подсудимых в Гааге, резко сокращаются. Если же украинская власть будет вести себя по-другому, то шанс будет ненулевым.
Важно отметить, что Украина до сих пор не объявила агрессию против нее со стороны России агрессией, не назвала ведущиеся против нее действия войной, украинские государственные деятели так не разу и не назвали аннексию Керченского пролива аннексией и т.д. Если этого не сделала Украина, то почему это должны делать Германия, Франция, Великобритания или кто-то еще? Они не будут этого делать. Соответственно, если Украина не сделает кейс в международных организациях и международных судебных структурах о том, что Россия является агрессором, никто другой этого не сделает. И тогда шанс на судебные преследования инициаторов и организаторов агрессии становится близким к нулю.
Чат в "Главреде" (часть 2)
Андрей Илларионов: Украина как пример свободного общества для России
Валентина: Как думаете, есть ли у Украины шанс добиться от России компенсации ущерба за Крым, Донбасс и пять лет стагнации из-за войны?
Андрей Илларионов: При нынешней власти в России, конечно же, это невозможно. А в будущем все будет зависеть от того, какое правительство окажется во главе России.
Однако если нынешние украинские власти заключат соглашения с нынешними российскими властями, тогда у любого, даже самого либерального, самого демократического и самого прозападного российского правительства не останется юридических оснований для того, чтобы пересмотреть заключенные соглашения, восстановить международно признанную украинско-российскую границу и выплатить компенсации.
Поэтому в данном случае, как бы странно это ни показалось, но мяч на стороне поля украинской власти. Именно от нее зависит, будет ли существовать перспектива выплаты Россией Украине компенсации в будущем, или же эта перспектива будет уничтожена сегодня.
Smilik: Чому росіяни так болєзнєнно сприймають усе, що стосується славнозвісного Кримського мосту? :) Наприклад, український фільм "Атлантида", який виграв в одній із номінацій на Венеційському кінофестивалі, де показується, зокрема, що Кримський міст завалився, вкрай обурив Скабєєву... Чому вони так носяться з тим мостом, практична користь якого для Росії, здається, не надто виправдовується...
Андрей Илларионов: Прежде всего, не вижу смысла обсуждать заявления упомянутого лица.
Что касается Керченского моста, то это любимая игрушка хозяина Кремля. Потому, естественно, любые инвективы в адрес этого моста воспринимаются болезненно.
Кроме того, Керченский мост выполняет важную роль в осуществляемой агрессии: он является удавкой для Украины, для Азовского моря, потому что блокирует движение украинских судов (не только военных, но и торговых) в украинские порты Мариуполь, Бердянск, другие. Это важный инструмент по экономическому удушению Украины.
Поэтому любые попытки уничтожить эту "удавку" или обратить внимание на то, что удавка является удавкой, естественно, вызывают жесткую реакцию.
Limpopo: Чем можно объяснить тот факт, что у бывшего президента Украины Порошенко на протяжении всех лет войны в России успешно работали производственные активы? Какие, на ваш взгляд, в действительности были взаимоотношения Путина и Порошенко, и насколько жесткая антироссийская риторика Петра Алексеевича соответствовала его делам?
Андрей Илларионов: Прежде всего это отражает моральную, а, точнее сказать, аморальную позицию Петра Алексеевича и рациональный подход Владимира Путина, который предпочитал иметь инструменты для шантажа Петра Алексеевича на своей территории, чем он, очевидно, и пользовался.
За прошедшие пять лет мы видели, что, несмотря на жесткую антироссийскую риторику Порошенко, за время его президентства так и не была объявлена война, не были прекращены торгово-экономические отношения между жертвой агрессии и агрессором, были подписаны Минские соглашения, разрушительные для суверенитета Украины, лучшие части добровольческих батальонов были отправлены в окружение и в значительной степени разгромлены и т.д. Это длинный список. Липецкая фабрика и особые отношения Петра Порошенко с Кремлем – лишь маленькие детали в этом общем длинном списке соответствующих действий.
Наталья, Киев: Вот Вы настаиваете на том, что Украина должна отказаться от идеи участия в переговорах с Россией каких-либо западных лидеров. Не приведет ли следование Вашему совету к тому, что Украина попросту останется на растерзание России? Плюс Вы говорите настроиться на, возможно, 50-летнее ожидание возвращения Крыма и Донбасса... Простите, но за это время Россия так пустит там корни, что ее оттуда потом ничем не сдвинешь. Как быть с этим?
Андрей Илларионов: Первая часть Вашего вопроса – об участии президента Украины в многосторонних переговорах с Россией. За последние 28 лет украинскими президентами накоплен большой опыт многосторонних и двусторонних переговоров с российскими лидерами. Их разные результаты показывают, что получается тогда, когда проводятся многосторонние переговоры, а что – когда двусторонние.
1994 год, подписание Будапештского меморандума Леонидом Кучмой наряду с премьер-министром Великобритании, президентом США, президентом Франции и президентом России. Через некоторое время оказалось, что этот меморандум – просто бумажка, никак не защищающая Украину. Хотя, если бы Леонид Кравчук, который начинал эти переговоры, и Леонид Кучма, который заканчивал эти переговоры, имели представление о том, что получится в конце концов, они вряд ли бы стали участвовать в такого рода многосторонних переговорах и в подписании этого документа.
Другой пример – участие Леонида Кучмы в двусторонних переговорах с российским президентом Владимиром Путиным в декабре 2004 года во время Оранжевой революции, когда он подвергался шантажу и давлению относительно применения силы против демонстрантов. Он смог, будучи один на один, противостоять давлению Путина. Там не было ни французского, ни британского, ни немецкого, ни американского лидеров.
За год до того, в 2003 году, когда разразился Тузлинский кризис, Кучма был вынужден прервать свою длительную командировку в Южную Америку и отказаться от посещения четырех латиноамериканских стран. Он вылетел из Бразилии прямиком на Тузлу и отдал все необходимые распоряжения. Тогда отгрузка грунта российскими "КамАЗами" к Тузле прекратилась, а телефонная связь с Путиным волшебным образом восстановилась. Кучма, не прибегая к помощи никаких западных лидеров, смог остановить агрессию.
Зато в 2014 году, когда исполнявший обязанности президента Украины Турчинов столкнулся с российской агрессией в Крыму, он, вместо того, чтобы применять силы и средства, которые были в его распоряжении (подразделения украинских спецназовцев уже летели на самолетах в Крым), стал советоваться с западными лидерами. Они, естественно, посоветовали ему не сопротивляться и отдать Крым. Он послушал западных лидеров. В итоге, Крым был оккупирован, а затем аннексирован.
Позже, в том же 2014 году, украинцы не стали советоваться с западными лидерами и начали формировать добровольческие батальоны и воевать на востоке. Потом к ним присоединились Вооруженные силы Украины. Таким образом, агрессия была приостановлена. А захваченная Россией территория ограничилась отдельными территориями Донецкой и Луганской областей.
Владимир Зеленский – президент, не обладающий большим дипломатическим и государственным опытом, тем не менее, ведя переговоры с Путиным один на один, добился обмена и возвращения 35 украинцев. В них не участвовали опять-таки ни немецкий, ни французский, ни американский лидеры. Зеленский добился того, о чем неоднократно заявлял, чего хотел, в одиночку.
А вот Петр Алексеевич Порошенко за пять лет до этого привлек западных лидеров к первым и вторым минским переговорам. В итоге были подписаны очень плохие для Украины документы – Минск-1 и Минcк-2, подрывающие суверенитет и независимость Украины, обрекающие ее на установление путинского контроля над всей страной. Это Порошенко сделал совместно с западными лидерами.
Поэтому, независимо от того, кем является украинский президент, какие у него бэкграунд, опыт и взгляды, если он ведет переговоры один на один с Путиным, то он, по крайней мере, не проигрывает. А вот когда привлекаются западные участники, это оборачивается серьезной платой за счет Украины.
Об этом свидетельствует также опыт, накопленный не только украинскими президентами. Можно вспомнить президента Грузии Михеила Саакашвили – американцы (Кондолиза Райз) советовали ему не сопротивляться российской агрессии. Однако когда она началась, Саакашвили начал сопротивление – независимо от того, что ему советовали западные лидеры. В итоге он не проиграл ни независимость, ни суверенитет Грузии.
Это правило верно и для Украины, и для Грузии, и для других постсоветских стран: как только лидеры этих стран имеют дело один на один с российским лидером, они как минимум не проигрывают. Но как только они подключают западных лидеров или вынуждены подключаться сами к многосторонним переговорам, это всегда заканчивается поражением.
Поэтому вывод прост: ведя переговоры с российским президентом, нужно избегать многосторонних форматов и участвовать в переговорах один на один. Именно тогда получается не сдача интересов Украины или другой страны, а, по крайней мере, точно не поражение.
Второй вопрос – о 50-летнем ожидании возвращения Крыма и Донбасса. Об этом говорит не только украинская, грузинская или российская история, но и мировая. Бывают случаи, когда территории не возвращаются в течение короткого срока – одной недели, одного месяца или пяти лет. Процесс возвращения легитимного контроля страны над оккупированными территориями иногда занимает очень длительные сроки. Такова история. Возврат контроля Франции над Эльзасом и Лотарингией в ходе Второй мировой войны произошел через шесть лет после их оккупации и аннексии. И это произошло в результате одной чрезвычайно кровопролитной войны.
В предыдущем случае этот срок был почти 50-летним. А в случае восстановления единства Германии это произошло через 40 лет. В случае четырех островов Курильской гряды контроль Японии над ними не восстановлен и по прошествии 74 лет. Несмотря на то, что Япония является крупным государством и в экономическом и в политическом плане, уважаемой державой в современном мире; несмотря на то, что за эти годы сменилось несколько десятков правительств; несмотря на то, что сегодня в Японии нет ни одного из тех политических лидеров, кто в 1951 году подписывал Сан-Францискский мирный договор и не признавал аннексию Курильских островов; политика Японии остается преемственной.
Так что даже такие крупные и уважаемые страны, страны-лидеры современного мира (Франция, Германия, Япония) в состоянии ждать в течении десятилетий. Они нарабатывают такой важный ресурс, как стратегическое терпение.
Почему же тогда Украина, которая точно не находится в такой же благоприятной ситуации, должна поступать по-другому?
И еще одно соображение. В дальнейшем рано или поздно Путина не будет у власти в России. Рано или поздно в России будет другое правительство – правительство, уважающее международное право и соблюдающее международные договоренности, заключенные Россией и до сих пор не разорванные, включая Соглашение о формировании СНГ, Будапештский меморандум, Устав ООН, двусторонние договоры между Россией и Украиной, Соглашение о демаркации границы.
Все эти договоры остаются действующими, ни один из них не был разорван даже российской стороной. Поэтому, с точки зрения международного права, сегодня действует только одна граница – международно признанная украинско-российская граница, в соответствии с которой вся территория Донецкой и Луганской областей, а также весь полуостров Крым с городом Севастополем являются неотъемлемой частью государства Украина.
Как только украинское правительство заключит новое соглашение с Россией, в соответствии с которым признает новую, как говорят в Кремле, реальность, тогда любому следующему российскому правительству, которое будет готово вернуться к международно признанным границам, будет несопоставимо тяжелее, а, быть может, даже невозможно изменить ситуацию.
Поэтому, если украинские власти торопятся выполнить пожелания Кремля и согласиться с аннексией Крыма, Севастополя, Керченского пролива, востока Украины, то тогда, конечно, нужно торопиться с подписанием легально обязывающих документов.
Николай: По Вашему мнению, нет ли в действиях новой украинской власти предвестников финализации проекта "Украина"? Ведь прослеживается явная несамостоятельность Зеленского ввиду его слабой компетенции и отсутствия собственного патриотического и государственного мировоззрения. На Ваш взгляд, какова вероятность использования его в темную, или же он может быть готов к роли Хмельницкого?
Андрей Илларионов:Мне трудно комментировать действия украинского президента, я его лично не знаю. Исходя из того, что видно на расстоянии, мне кажется, что использовать Зеленского втемную кому бы то ни было непросто. Он – самостоятельный человек, талантливый (по крайней мере, в бизнесе, искусстве, во всем том, что он уже сумел сделать за свои годы). К тому же, он – весьма амбициозный. Потому использовать его втемную будет весьма сложно.
У Зеленского есть свои взгляды, своя позиция. Он считает исключительно важным как можно быстрее прекратить войну, о чем он говорил уже не раз. И его действия – так как он их понимает – как раз в русле его желания завершить войну.
Есть только одна проблема. Войну можно завершить двумя способами: или мирным договором, или перемирием.
Завершить войну на Донбассе мирным договором, когда закрепляются границы и Украина принимает на себя Минские обязательства, мне кажется, чрезвычайно опасно для Украины. Потому что Украина – в более слабом положении по сравнению с агрессором. Соответственно такого рода мир может быть заключен только на условиях агрессора, ни на каких других. Иллюзий по этому поводу питать не нужно.
Совершенно другая история оказывается с заключением перемирия, что предполагает прекращение огня, гибели военнослужащих и гражданского населения, разведение сторон, обмен пленными, заложниками и захваченными лицами. Вот это нормально. Но этот процесс называется "замораживанием" конфликта. Именно это произошло в соседнем Приднестровье.
Если говорить, что лучше и что хуже – продолжение "горячего конфликта", в результате чего гибнут украинские граждане, либо "замороженный" конфликт, когда бы не погибали украинцы, то, мне кажется, второй вариант лучше.
Алексей: Как вы оцениваете первые шаги новой украинской власти? Не видите ли вы признаков "ползучего реванша" и угрозы возвращения Украины в орбиту Кремля?
Андрей Илларионов:Да, я это вижу. Причем я вижу не просто опасность, а практически гарантию установления путинского контроля над Украиной в том случае, если Украина соглашается:
а) на "формулу Штайнмайера",
б) на выполнение Минских договоренностей,
в) на проведение переговоров с Россией в "нормандском формате".
В случае осуществления действий по этим трем направлениям это будет не риск, а практически гарантия, что контроль Путина над Украиной будет установлен.
Umka: Ваша позиция: может ли вопрос русского языка на Донбассе стать компромиссом, на который могла бы пойти Украина? Допустимо ли это, по-вашему? Удовлетворится ли этим Москва, ведь тогда русскоязычных украинцев защищать не придется, потому что их язык никто не будет ущемлять...
Андрей Илларионов:Прежде всего вопросы языка, а точнее языков в Украине – это дело Украины и только ее. Никого больше, кроме Украины, это не касается.
Кроме того, вопрос языка, каким пользуются на территории Донбасса, – это не то, из-зачего Кремль идет на соглашение или не идет. Для Путина это всего лишь повод, с помощью которого он пытается реализовать свою стратегию по установлению контроля над Украиной – политического, военного, дипломатического, спецслужб.
Поэтому воспринимать всерьез риторику Путина и Кремля относительно русского языка на Донбассе или в целом в Украине ни в коем случае нельзя.
dim-dim: Можно ли исключить вероятность авиационного или ракетного удара России по Украине? Учитывая, что за пять лет РФ так и не применила авиацию... Почему, кстати, что ее сдерживает?
Андрей Илларионов:В военном планировании нельзя ничего исключать, в том числе и возможность проведения таких операций со стороны России. Генштаб ВСУ должен предусматривать, планировать и осуществлять соответствующие мероприятия по противовоздушной обороне всей территории страны и всех ее важнейших политических, экономических, транспортных и прочих центров. Это прямая обязанность Генерального штаба Вооруженных сил Украины и всех Вооруженных сил Украины.
В то же время вероятность такого удара со стороны путинской России, на мой взгляд, сегодня является достаточно низкой. Это вытекает из изменившихся подходов Путина к своей главной задаче. А его задача заключается не в том, чтобы вызвать еще большее сопротивление украинцев своей агрессии. Он пытался провести ее в 2014 году, но, вопреки ожиданиям Путина, оказалось, что украинцы не встречают оккупантов с цветочками, а, наоборот, сопротивляются.
После очень болезненных уроков 2014-2015 годов Путин пришел к выводу о том, что захватить Украину, установить контроль над ней гораздо эффективнее будет не с помощью вооруженных сил, агрессии и физической оккупации, и тем более ракетно-ядерного или авиационного удара по Украине, а с помощью "мягкой силы" – т.н. гибридного оружия – подкупа, шантажа, угроз, уговоров, а также с использованием дипломатических механизмов типа Минских соглашений, "формулы Штайнмайера", переговоров в "нормандском формате".
Так что хотя полностью исключать такой сценарий нельзя, но вероятность такого развития событий низка. Потому что, по мнению Путина, сейчас открылась исключительно благоприятная перспектива установить контроль над Украиной с помощью гораздо более дешевых средств – шантажа и подкупа украинской элиты, а также с помощью проведения дипломатических переговоров, в результате которых сама украинская элита передаст контроль над Украиной в руки Путина.
Dinka: Пане Андрію, як ви гадаєте, чому саме зараз Путін вирішив віддати Україні знакових полонених типу Сенцова, Кольченка, Сущенка, Гриба, Карп’юка, Клиха, а також українських моряків, затриманих поблизу Керченської протоки? І якою була реальна ціна цього обміну: повернення Росії в ПАРЄ, активне відстоювання її повернення до "Великої вісімки", зняття санкцій, якісь поступки з боку України – що?
Андрей Илларионов:Нет, этот обмен был наживкой. Ничто из названного Вами не связано с состоявшимся обменом. Это наживка Путина, которую он забросил Зеленскому, создавая у него и в целом у новой украинской власти впечатление, будто бы президент России готов идти на переговоры и соглашения. Таким образом, Путин пытается создать у украинской стороны иллюзию, будто бы с ним можно договориться, а новые соглашения, которые сейчас готовятся к подписанию, он будет выполнять.
Однако мы можем посмотреть на историю последних 20 лет. Было ли хоть одно соглашение, был ли хоть один документ, был ли хоть один международный договор, который Путин заключил с партнерами или соседями по бывшему Советскому Союзу и выполнил? Ответ – нет, ни одного. Ни с Украиной, ни с Грузией.
Поэтому Путину сейчас необходимо создать наживку для нового украинского руководства для того, чтобы оно клюнуло на нее и попало в ту ловушку, которая для Украины аккуратно подготовлена Кремлем.
Darius: Поговаривают, что тех двоих, кого отдали России, возвращая Надежду Савченко, уже мертвы, то есть Ерофеев и Александров. Пока что это на уровне слухов. Как думаете, правда ли это? Может ли та же участь постичь и других россиян, которых возвращает Украина России по обмену, того же Цемаха, например? Чего опасается Кремль, какую угрозу ему представляют эти люди? Свидетели? Живые доказательства, которые опровергают "ихтамнетов", которые заверяют, что российских военных на Донбассе нет?
Андрей Илларионов:Не могу ответить на этот вопрос, потому что у меня нет соответствующей информации. Это, кстати, еще одна особенность жестко авторитарного или тоталитарного режимов – отсутствие объективной информации и возможности проверить ее. Причем таких случаев, когда невозможно проверить информацию, огромное количество. Мы постоянно сталкиваемся с тем, что в России засекречивается и закрывается информация. Это еще один пример того, насколько важна свобода информации в частности и политическая свобода в целом.
Мы понимаем, что Украина сегодня не является образцом политической свободы. Украина – не Швейцария, не Норвегия и не Финляндия. Тем не менее Украина – намного более свободна, чем Беларусь и Россия. И она дает представление о том, какими свободными могут быть славянские государства. В том числе показывает, какие проблемы могут возникать у славянского государства в политической системе, как эту свободу нужно защищать.
Кроме того нет не только никакой информации по данному вопросу, но и нет никакой гарантии жизни человека в России. Причем любого человека – как противника авторитарного режима, оппозиционера (Борис Немцов, Александр Литвиненко, Анна Политковская), так и сторонника этого режима, тех, кто работал на этот режим, кто либо шпионил на него, либо ради него совершал агрессивные действия. Жестко авторитарный режим безразличен к любой человеческой жизни – как своего противника, так и своего сторонника.
Роберт51: На ваш взгляд, стоит ли беспокоиться Украине после озвученной Жириновским идее перекрыть Днепр, берущий начало в России, дабы вынудить официальный Киев снять водную блокаду Крыма?
Андрей Илларионов:Для политического анализа Владимир Жириновский представляет особую ценность, поскольку ему часто доверяют озвучивать те инициативы, какие находятся в разработке кремлевских руководителей, но какие они сами по тем или иным причинам пока что считают невозможным озвучивать.
Надо отдать должное Владимиру Вольфовичу, он выполняет эту роль с высокой точностью и оперативностью. Вспомните, в 2014 году именно ему была доверена особая честь изложить концепцию раздела Украины: восточные районы Украины – России, Галицию – Польше, Закарпатье – Венгрии, Буковину – Румынии.
Это очень важно для понимания тех планов, какие обсуждаются и разрабатываются в Кремле.
Данное заявление Жириновского возвращает нас к дискуссии, развернувшейся в прошлом году. В центре нее – критическая ситуация с водоснабжением оккупированного Крыма после перекрытия Днепровского канала. Действительно, в сельском хозяйстве Крыма произошел коллапс. Воды для снабжения населения еще хватает, хоть и в уменьшенных объемах. Но вот значительная часть сельского хозяйства Крыма фактически ликвидирована из-за отсутствия воды. Нынешние водохранилища в Крыму почти исчерпаны, а потому нужно найти какое-то решение.
Возможное решение – ставить заводы-опреснители морской воды Черного моря. Это можно сделать, но такой проект стоит порядка 12 миллиардов евро, что для сегодняшнего состояния российского бюджета является тяжелым бременем.
Возобновление поставок пресной воды в Крым из Украины стало бы дешевым решением этого вопроса. Поэтому очень удобно объявить о "потеплении" в украинско-российских отношениях, о чем заговорили в украинской столице, и под флагом этого "потепления" начать поставки воды, тепла, электроэнергии, пенсионных платежей на оккупированную территорию. То есть для России было бы очень удобно продолжать эксплуатировать Украину, делать ей кровопускание, и за счет Украины поддерживать оккупированные регионы. Это – один из элементов плана Путина в отношении Украины.
Анатолий Вахненко: Андрей Николаевич, как вы думаете, опасна ли большая концентрация власти в руках Зеленского? Приверженцы Порошенко уже начинают вопить, что в Украине складывается такая же система власти, как в России, а когда Зеленский проехался по регионам Украины, "воспитывая" воров-чиновников, его сравнивали уже и с Лукашенко.
Андрей Илларионов:Опасность концентрации власти в одних руках в Украине действительно существует. Свободная страна – это страна с мощной и развитой оппозицией. Это мировой закон.
Человеческая история полна примеров, когда избирались самые честные, самые справедливые, самые ответственные люди с самыми благородными намерениями, но концентрация власти в их руках приводила к крайне тяжелым, а иногда и трагическим последствиям. Таково общее правило. Это можно видеть на примере и европейских, и азиатских стран, и России. Очень бы не хотелось это увидеть на примере Украины.
Поэтому неслучайно западная традиция политической науки выдвинула в качестве условия существования свободного общества и свободной политической системы наличие сдержек и противовесов. Для этого было изобретено разделение власти на законодательную, исполнительную и судебную.
Сегодня в Украине законодательная и исполнительная власть фактически сконцентрирована в одних руках. Судебная власть – это вопрос уже завтрашнего дня (мы видели, что произошло с Центральной избирательной комиссией). Какими бы благородными ни были побуждения нового президента и новой команды – это основание для серьезной озабоченности. Потому дело не в сторонниках Порошенко или в ком-то другом, а в том, что для успеха Украины абсолютно необходима система политических сдержек и противовесов.
Украина – это, безусловно, свободная страна. Намного более свободная, чем Россия или Беларусь. Украина важна не только для вас, украинцев, хотя, конечно же, в первую очередь для вас. Но и для нас, потому что Украина показывает, что славянские народы не обречены жить в условиях авторитаризма и тоталитаризма, что славянские народы, в том числе с преобладающим восточно-христианским православным населением, могут строить эффективно действующую демократию и быть свободным обществом.
Потенциальная неудача Украины, если она, вслед за Беларусью и Россией, сорвется в авторитаризм, станет трагедией не только для украинского народа, но и в целом для всех нас. Причем трагедией колоссальной. В этом случае шанс на свободное политическое развитие окажется под большим вопросом не только для Украины, но и для нас, россиян и белорусов.
Пока вы, украинцы, свободные, вы остаетесь светочем свободы для всех нас. Да, в наших странах власть захвачена авторитарными режимами. Но до тех пор, пока ваш факел не погас, у нас есть надежда, что мы покончим в наших странах с этими режимами и пойдем по свободному пути, по которому пошли вы. Поэтому сохранение и развитие политической свободы в вашей стране – это не только ваше дело, но и наше общее дело. И украинцы, и сторонники свободы в Беларуси и России отстаивают и вашу и нашу свободу.
Skiff: Заставили ли Кремль напрячься слова Зеленского, сказанные в его обращении к гражданам России и Беларуси после выборов – мол, "посмотрите на нас, мы смогли победить старых политиков, и у вас это возможно"? После этого квнщики в России под особым вниманием?
Андрей Илларионов: Нет, пока что Кремль это не сильно напрягло, потому что это были только слова. В Кремле сидят опытные и умные люди. Они слышат и понимают слова и намерения. Но их пугают не слова, а реальные действия. Действия и в зарубежных странах, и внутри России, какие в том числе опираются на опыт Украины. Это действительно их заботит, и тогда они предпринимают соответствующие меры.
Пока все ограничивается словами, Кремль не очень беспокоится.
Кремль гораздо больше обеспокоится, если Зеленский выполнит другое свое обещание – создаст телеканал, вещающий на русском языке для украинских русскоязычных граждан на территории Украины, для русскоязычных граждан на территории восточной Украины и Крыма, ныне оккупированных российскими войсками, для российских граждан, находящихся на территории России, для русскоязычных граждан Беларуси, для всего русскоязычного пространства. Потому что создание мощной информационной альтернативы на чистом русском языке (родном языке для подавляющего большинства населения России, Беларуси, многих украинцев, да и вообще, русскоязычного пространства) – это опасная для Кремля вещь.
Пока Владимир Зеленский не выполнил это обещание, Кремль может находиться в легком расслаблении.
Кроме того, Кремль серьезно обеспокоится, если Зеленский выполнит другое свое обещание – создать из Украины реальную альтернативу – свободную страну, государство с эффективной и быстрорастущей экономикой, привлекающей и капиталы, и людей (и украинцев, уехавших из страны, и не украинцев, которые никогда не были в Украине, но готовы приехать и работать здесь, вкладывать, развивать бизнес и строить семьи и свою жизнь здесь). То есть если будет создано украинское государство, украинское общество и украинская экономика, привлекательные и для украинцев, и для граждан других стран, в том числе и России, то это было бы самым опасным для Путина вариантом. Именно этого Путин не хочет, боится, опасается. Потому он и стремится подчинить или разрушить Украину. Он понимает, что единственная жизнеспособная альтернатива для российского общества может быть создана только в Украине. При всем уважении к другим странам ни одна другая страна – ни Польша, ни Литва, ни Грузия, ни даже братская Беларусь – не является в такой степени привлекательной потенциальной альтернативой для России.
Российская государственность, как бы ни комплексовали наши некоторые украинские друзья, корнями выходит из Киева, из Украины. Эта связь неразрывна. Точно так же корни государственности США выходят из Англии. Сегодня Англия и США – это два разных государства и два народа, с различающимися культурами и героями, но корни у них одни, а связи между ними невозможно разорвать. Они просто есть.
Точно так же есть и всегда будут два различающихся народа и государства – Россия и Украина, но связь между ними всегда будет существовать.
Поэтому для любого русского человека, гражданина России, все, что происходит в Украине, на берегах Днепра и в Киеве, всегда будет очень близко, дорого и ценно. Если это будет яркий и привлекательный пример успешного свободного общества, то это будет самый сильный аргумент за свободу в России.