Я, Гериханов Ихван Баудинович, кандидат юридических наук, специалист по сравнительному исследованию внутригосударственного и международного права, а также, как эксперт по правам человека и гражданина, на основании обращения Совета Старейшин Национальной Ассамблеи Чеченцев в Европе от 30 сентября 2020 года, полагаясь, что данное заключение может быть основанием или причиной консолидации сторонников независимости и суверенитета ЧРИ, под страхом гнева АЛЛАХА за заведомо ложные выводы, игнорируя при этом симпатии и антипатии к лицам и организациям, которые будут упомянуты в данном заключении, беру на себя ответственность за проведение анализа и толкование Конституции ЧРИ и принятых на его основе законов и правовых актов.
При этом, делая выводы о правопреемственности существующих структур, которые претендуют быть единственным представителем государственной власти ЧРИ, находящимся за пределами территории страны, которая по сей день окуппирована агрессором, за основу мною взяты: Конституция ЧРИ, Закон ЧР "О парламентской деятельности ЧР", а также Закон ЧР "О военном положении в ЧР".
В то же время не считаю необходимым приводить в данном заключении различные публичные оценки и высказывания, граничащие с оскорблениями, зачастую и с обвинением о государственной измене, приводимых в своих публикациях и выступлениях в СМИ различными организациями и частными лицами.
Исходя из главного постулата и требования Конституции ЧРИ о том, что "суверенитет и независимость ЧР неделимы, незыблемы и к полномочиям органов государственной власти не относятся" (ст.1 Конституции ЧР), в своем заключении мною будут игнорированы также оценки и высказывания лиц и общественных организаций о праве на защиту государственного строя, путем толкования ими Основного Закона страны, высказанные по своему усмотрению или в низменных побуждениях.
Также автор не намерен давать оценку с точки зрения требований Конституции ЧРИ о ситуации в период конституционного кризиса между ветвями власти, вплоть до гибели легально признанного более, чем пятьюдесятью государствами Европы, Президента ЧРИ Аслана Масхадова (ДГКД), т.к. это не может быть отнесено к решению вопросов о правопреемственности власти за пределами территории ЧРИ.
В основу оценки ситуации о правопреемственности претендующих структур: Парламента ЧРИ в лице Ж.Сараляпова, Президиума правительства ЧР-Ичкерия в лице А.Идигова и Правительства ЧРИ в изгнании в лице А.Закаева, - автор заключения выносит на первый план, помимо Конституции ЧРИ, требования Закона ЧР "О военном положении в ЧР", принятого первым Парламентом страны в 1992 году и не имеющего противоречий с Основным Законом республики.
Так, с изданием на основании упомянутого закона Указа Президента ЧРИ Аслана Масхадова (ДГКД) от 5 октября 1999 года о введении военного положения на территории республики и принятием Приложения №1 к данному Указу, все государственные структуры были подчинены созданному Государственному Комитету обороны с формулировкой: "...все органы прекращают свою нормотворческую работу ....".
Также данная структура признана с момента объявления военного положения "высшим коллегиальным органом, возглавляющим единственную систему государственной власти...".
А резолюция №217, принятая в то же время ГКО, наделила Президента ЧРИ дополнительными полномочиями высшей законодательной и исполнительной власти!
Это свидетельствует, что от имени ЧРИ по защите его суверенитета и независимости от внешних и внутренних врагов решение принималось исключительно ГКО и Президентом ЧРИ, который был наделён соответствующими полномочиями.
Указанный выше орган государственной власти имел статус коллегиального, и решения его были обязательными к исполнению для всех граждан и организаций, должностных лиц и госструктур, не исключая при этом и самого Президента ЧРИ.
ГКО, как единственный и коллегиальный орган государственной власти, действовал в период правления Президента ЧРИ Аслана Масхадова (ДГКД) и последующих исполняющих обязанности Президента ЧРИ до самоотстранения и.о. Президента ЧРИ Д.Умарова (ДГ) от выполнения своих прямых обязанностей и до провозглашения им нового образования как "Эмираты Кавказа".
При этом, это произошло тогда, когда упомянутая выше структура государственной власти, созданная Указом Президента ЧРИ от 5 октября 1999 года, не претерпела изменений в своем статусе, и данный Указ Президента ЧРИ не отменён и не изменён по сей день.
Не вдаваясь в оценку действий и.о. Президента ЧРИ, который объявил о ликвидации ЧРИ, могу утверждать, что его действия по ликвидации республики не могли иметь юридических последствий и по сути являются ничтожными с момента принятия такого решения, согласно требованиям Конституции ЧРИ.
К тому же единственный государственный орган власти - ГКО и его правопреемник ГКО - Маджлисуль Шура в то время не был отменён в своих действиях и реально способствовал консолидации сил против агрессора, что соответствовало требованиям законодательства страны.
Как и указано в ст.6 Приложения №1 к Указу Президента ЧРИ от 5 октября 1999 года, "основной задачей ГКО является защита конституционного строя, суверенитета и территориальной целостности ЧРИ..", что говорит о его дееспособности и правовых последствиях принимаемых им решений.
Нельзя не сказать и о правовых нормах по дополнению действующей Конституции ЧРИ от 12 марта 1992 года, которые имели место быть 4 июля 2002 года, когда в условиях военного положения и чрезвычайных ситуациях, в целях консолидации сил против агрессора, Президент ЧРИ от имени ГКО внёс на рассмотрение принятия дополнений к Основному Закону, которые получили название "Низам". При принятии этого решения принимали участие Председатель Парламента ЧРИ, депутаты Парламента ЧРИ, члены правительства, а также другие официальные структуры военного времени.
Поэтому, согласно правилам и обычаям международного права, данные дополнения можно отнести к отлагательным нормам, которые должны были принять с соблюдением требований Конституции ЧРИ, выполнение же последнего является обязательным, не зависимо от ситуации и положения в стране, но приводимыми в соответствии с Основным Законом после стабилизации обстановки в республике.
Мировая практика знает методы и способы борьбы за суверенитет и независимость в условиях невозможности осуществления на своей территории всех функций государственными структурами власти, которые вынуждены были покинуть страну и принять новые способы борьбы за освобождение страны от агрессора. Такие структуры имеют право на существование в условиях демократических и правовых принципов, закреплённых Генеральной Ассамблеей ООН и нормами международного права по самоопределению народа.
Автор данного заключения констатирует, что после гибели гарантов Конституции ЧРИ и в условиях, когда последний и.о. Президента ЧРИ в нарушение Основного Закона вынес решение о ликвидации ЧРИ и до первой инициативы Совета Старейшин Национальной Ассамблеи Чеченцев в Европе в 2014 году образовался правовой пробел по защите конституционного строя, когда все структуры государства фактически вышли из-под контроля деятельности ГКО и его правопреемника ГКО - Маджлисуль Шура.
Следует вновь подчеркнуть, что Указ Президента ЧРИ от 5 октября 1999 года не был отменён и изменён в последствии, что свидетельствует о продолжении военного времени до полного освобождения территории суверенного государства ЧРИ.
Из этого усматривается, как указано в Приложении №1 к данному Указу, что "срок полномочий действующего Президента ЧРИ и депутатов Парламента ЧРИ заканчиваются после отмены военного положения и проведения очередных выборов".
Данные обстоятельства и требования законодательства говорят о том, что действия военного положения могут быть отменены только Президентом ЧРИ или ГКО, а также его правопреемниками, согласно требованиям законодательства ЧРИ.
Это правоустановление не подлежит расширительному толкованию и по сути имеет императивный характер, т.е. обязательный в своей реализации, и не может быть изменен до отмены военного положения, а значит и до полного освобождения территории республики от агрессора и создания на основе Конституции ЧРИ новых государственных структур.
Поэтому, согласно принятому решению на законодательной основе, члены Парламента ЧРИ второго созыва, которые были лишены законотворчества и административных функций, вне решения и утверждения ГКО, остаются в системе государственной власти с теми конкретными привилегиями депутатов, которые обозначены в Законе "О парламентской деятельности ЧР".
Из этого следует, что каждый депутат Парламента ЧРИ, не лишённого своего статуса, имеет право выступать от своего имени, без принятия каких-либо решений по законотворчеству и без права на административные изменения в депутатском корпусе.
От себя могу добавить, что члены Парламента ЧРИ второго созыва, которые сохранили свой статус как по закону, так и морально, не сошедшие с дороги борьбы за Свободу и независимость республики, не продавшие свои души Иблису и агрессору, могут представлять законодательный орган страны, не принимая при этом коллективного решения, не создавая общественные структуры для саморекламы и не совершая действий против суверенитета ЧРИ!
Исходя из сказанного и основываясь на действующем законодательстве ЧРИ в период военного времени, принятые после 5 октября 1999 года от имени Парламента ЧРИ Постановления, Декрет и иные решения административного характера, даже внутри самого Парламента, не имеют под собой правовой основы.
К таким актам относятся: Постановление Парламента ЧРИ от 6 ноября 2007 года по отстранению и.о. Президента ЧРИ Д. Умарова, Декрет Парламента ЧРИ от 14 октября 2007 года по утверждению Кабинета министров ЧРИ, Постановление Парламента ЧРИ от 22 августа 2009 года об отставке Кабинета Министров ЧРИ и принятые в этот период любые административные решения.
Данный вывод вытекает, как было ранее отмечено, из требований Указа Президента ЧРИ от 5 октября 1999 года и Приложения №1 к нему.
Следует обратить особо внимание на действие в правовом поле данного Указа Президента ЧРИ и утверждение единственным органом государственной власти Государственного Комитета Обороны. Начиная с момента вступления в силу указанного документа, ГКО как государственная структура имеет реальную силу и правовые последствия, не зависимо от наличия или отсутствия в различные периоды конкретной работы, по различным причинам: отсутствие кворума или при ситуации, когда нет возможности для работы, по причине гибели большинства членов ГКО в борьбе с агрессором.
Аналогичные последствия, согласно понятиям и действиям правовых норм, применимы и к работе правопреемников ГКО: ГКО - Маджлисуль Шура - Государственный Комитет Деоккупации.
Одним словом, действие нормы и юридические последствия, применительно к правовому статусу ГКО ЧРИ, не прекращается по причине невозможности выполнения своих функций в правовом поле и может быть возобновлена его работа на любой стадии действия военного времени или в условиях оккупации суверенной территории.
Последние обстоятельства и есть причина реального и правового действия Указа Президента ЧРИ от 5 октября 1999 года по настоящее время.
Далее, также находится в коллизии с требованиями Конституции ЧРИ провозглашенный так называемый "Президиум Кабинета министров ЧР-Ичкерия" и его структуры, которые обозначились с августа 2009 года.
Более того, именуемый "Президиум Кабинета министров ЧР - Ичкерия" как по логотипу, так и по содержанию, как написано в преамбуле данной организации: "законный временный орган власти" и что его создание "соответствует духу Конституции ЧР-Ичкерия и свободе чеченского народа", - прямо противоречит требованиям Основного Закона ЧРИ и не может иметь государственного статуса по одной только причине, что создание подобной структуры в системе государственной власти республики не предусмотрено Конституцией ЧРИ, под какими бы надуманными основаниями это ни преподносилось чеченскому обществу!
Во-первых, следует констатировать, что ни одна группа или общество, которое состоит из лиц, даже при наличии полномочий от первого лица не имеет права создавать структуры от имени государственной власти, если это не предусмотрено действующим законодательством страны.
Во-вторых, это явно и грубо противоречит требованиям ст.2 Конституции ЧРИ, которая гласит, что "никакая организация и отдельная личность не могут присвоить власть в государстве. Незаконный захват власти является тягчайшим преступлением...", от кого бы это ни исходило.
Исходя из понятий и принципов правоспособности и дееспособности, указанные выше структура (Парламент ЧРИ) и организация (Президиум Кабинета министров ЧР-Ичкерия), выступающие от имени государственной власти, должны осознавать, что правоспособность - это наличие прав и обязанностей, имеющихся у структуры по закону, тогда как дееспособность зависит от возможности осуществлять предоставленные права, наделённые действующими законами страны.
Одним словом, жизнедеятельность государственной структуры, созданной по требованию Основного Закона ЧРИ, зависит от наличия у нее одновременно правоспособности и дееспособности по выполнению своих функций в полном их объеме. Если же организация находится при ее создании в состоянии коллизии с законодательством ЧРИ, ее деятельность находится вне правового поля чеченского государства.
Далее, следует констатировать при анализе ситуации, что в отсутствии Главы государства и его преемника, как это возникло в период самоотстранения и.о. Президента ЧРИ Д.Умарова, инициатива сторонников независимости, которые в основном своем количестве находились за пределами страны, состоявших из представителей ГКО-Маджлисуль Шура (3 человека), законодательной власти (более половины от общего числа депутатов), исполнительной власти и вооруженных сил ЧРИ, в октябре 2007 года была своевременной и жизненно необходимой, чтобы сохранить независимость и продолжить борьбу за суверенитет ЧРИ.
Так, 14 октября 2007 года упомянутые представители законодательной и исполнительной власти, а также вооруженных сил ЧРИ, находившиеся за пределами страны, исходя из необходимости продолжения борьбы за суверенитет и независимость, приняли решение об обновлении исполнительной власти и обозначили конкретные действия по ликвидации пробела в работе.
Данные действия, хотя прямо не отвечают требованиям Конституции ЧРИ, но и не находятся в коллизии с ними, именуются в международном правовом поле как диспозитивная форма поведения, т.е. в создавшейся обстановке, когда нет иных рычагов воздействия на проблему, принятое решение и есть разрешение действовать во имя и для сохранения правопреемственности государственных структур в лице исполнительной власти.
При принятии такого решения все сторонники независимости, имеющие не отозванные полномочия, такие как депутатские, должностные, военные и оставшиеся члены ГКО, приняли необходимый и единственно правильный шаг по сохранению структуры государства, которая и продолжила борьбу за независимость и территориальную целостность.
Данная инициатива, в отсутствии действующих властных структур, начиная с ГКО и дееспособного законодательного органа власти, как и Президента государства, была неизбежной, и этот шаг не может противоречить требованиям Конституции ЧРИ, т.к. согласно ст. 4 Конституции ЧРИ, "...народ республики является единственным источником всей власти в государстве. Народ осуществляет принадлежащую ему суверенную власть непосредственно и через систему созданных им органов".
Из этих правоустановлений Конституции ЧРИ усматривается, что представители власти могут быть инициаторами создания в рамках требований Конституции ЧРИ необходимой структуры государственной власти для защиты интересов народа и суверенитета, провозглашенного самим же народом страны.
Исходя из позиции одного из главных принципов международного права, что "все, что не запрещено, то разрешено", воссоздание ГКО и Кабинета Министров ЧРИ с возложением на них обязанностей по защите территориальной целостности страны не противоречит, как было сказано ранее, требованиям Конституции ЧРИ, а наоборот, является жизненно необходимым для народа, который стоит на позиции защиты независимости и суверенитета.
Правда, исходя из практической стороны, созданная структура, такая как Кабинет министров ЧРИ в изгнании, де-факто действовала с 2007 года и конкретно выполняла свои задачи по сохранению суверенитета несколько лет и ведёт по сей день политическую и правовую борьбу по освобождению территории страны от агрессора.
Есть многочисленные факты и примеры работы Кабинета министров ЧРИ и его структур по защите суверенитета и территориальной целостности, как в международных организациях, так и парламентах стран европейского содружества.
Существующий формальный правовой пробел в работе де-факто Правительства ЧРИ был восполнен 22 декабря 2014 года созванным по предложению Совета Старейшин Национальной Ассамблеи Чеченцев (НОХЧО) в Европе съездом представителей чеченского народа (диаспора), которяые насчитывали в указанный момент за пределами страны более 300 тысяч человек.
Резолюцией съезда сторонников независимости ЧРИ было поручено восстановление ГКО-Маджлисуль Шура как единственного коллективного органа государственной власти, действовавшего с 2002 года, но потерявшего дееспособность в работе по причине гибели многих членов данной структуры страны в борьбе за независимость государства.
Данный съезд также одобрил работу продолжающего выполнять свои обязанности де-факто Кабинета Министров ЧРИ и обозначил конкретные задачи по реальным действиям для защиты суверенитета республики.
Первым же шагом работы в новых условиях борьбы с агрессором Кабинет министров ЧРИ сделал в сторону восстановления работы ГКО-Маджлисуль Шура, включив в его состав новых членов, и с учётом реалий нового подхода в борьбе за восстановление территориальной целостности и освобождения территории ЧРИ от агрессора, переименовал данную государственную структуру власти без потери первоначального статуса в Государственный Комитет Деоккупации страны.
Согласно требованиям Конституции ЧРИ, созданные по инициативе представителей государственной власти страны структуры могут выполнять свои функции, что практически и следовало в работе Кабинета министров ЧРИ до утверждения его уже де-юре единственным коллективным органом государственной власти ЧРИ на период военных действий - ГКО - и его правопреемником по закону.
Помимо указанных правовых шагов в деятельности ГКО и его правопреемника - Государственного Комитета Деоккупации - совместно с Правительством ЧРИ в изгнании, их существование признано в мировом информационном и справочном пространстве, а также в оценке восприятия данной структуры как представителя государственной власти не только международным сообществом, но и самим агрессором, который держит граждан ЧРИ в оккупации.
Очередным признанием де-юре и соответствующего статуса Кабинета Министров ЧРИ, о чем будет сказано ниже, свидетельствует тот факт, что в конце октября месяца текущего года состоялась официальная встреча вице-президента ОБСЕ с руководителем Кабинета Министров ЧРИ в изгнании.
Это, конечно, бесспорно и положительно влияет на авторитет жизненно важного представителя суверенной республики, как субъекта международного права, тогда как остальные претенденты на структуру государственной власти ЧРИ имеют аудиторию только через интернет ресурсы и де-факто никак не восприняты мировым сообществом, особенно европейским, как официальные структуры государственной власти ЧРИ.
Это означает, что их действия не порождают никаких правовых последствий в борьбе за суверенитет ЧРИ, в противовес той структуры, которая имеет право и возможность осуществления защиты государственного строя и суверенитета от имени народа и по требованию Конституции ЧРИ.
А действия, которые на официальном уровне способствуют продолжению на платформе политической и юридической борьбы, в прямом смысле этих обстоятельств, на мой взгляд, по смыслу и духу Конституции ЧРИ, могут быть исчерпаны только тогда, когда агрессор будет выдворен с территории суверенного государства ЧРИ со всеми его структурами, выполняющими карательные функции в отношении граждан ЧРИ.
Считаю необходимым добавить от себя, что только в единстве наша сила и возможность отстоять Свободу и независимость, которая необходима нашим потомкам как воздух.
Амбиции и самомнения, не отвечающие требованиям нашего Основного Закона, и есть преступная небрежность, граничащая с преступлением против народа, который и является единственным источником любой законной власти ЧРИ.
Поэтому, следуя требованиям Конституции ЧРИ и самоопределению чеченского народа в своей независимости, все граждане ЧРИ, не зависимо от их статусного положения, обязаны соизмерять свои действия и поступки с требованиями права и морали, а также вековыми обычаями народа, и следовать по пути борьбы по защите конституционного строя, суверенитета и территориальной целостности ЧРИ.
На основании выше изложенного и руководствуясь требованиями Конституции ЧРИ и принятых на его основе законодательных актов, необходимо сделать следующие выводы о правопреемственности государственной власти для тех структур, которые обозначены в данном заключении, хотя некоторые из которых остаются на своих позициях, вопреки здравому смыслу и требованиям Основного Закона страны:
1. В условиях действия Закона "О военном положении в ЧР" и Указа Президента ЧРИ от 5 октября 1999 года, исходя из необходимости продолжения борьбы за суверенитет и территориальную целостность ЧРИ, единственным органом государственной власти является Государственный Комитет обороны и его правопреемники в лице ГКО-Маджлисуль Шура, далее Государственный Комитет Деоккупации ЧРИ и утверждённые последним исполнительные структуры государства, в частности, упомянутый в данном заключении Кабинет Министров ЧРИ в изгнании.
2. Функции исполнительной и законодательной власти, как явствует из действующего Указа Президента ЧРИ от 5 октября 1999 года и Приложения №1 к нему, закреплены за Государственным Комитетом Обороны, а значит и за его правопреемниками.
Из этого следует, что Депутаты ЧРИ второго созыва, не утратившие депутатский статус, могут представлять самих себя, без права законотворчества и административных полномочий, как указано выше, до выборов нового законодательного органа после деоккупации ЧРИ.
3. Все остальные структуры, стремящиеся представлять государственную власть, и их представители, а также самопровозглашенные организации, не имеющие ничего общего с госструктурами ЧРИ, выходят за рамки требования Конституции ЧРИ и по сути являются де-юре организациями, не входящими в систему государственной власти ЧРИ.
Упомянутая организация в тексте, как "Президиум Кабинета министров ЧР-Ичкерия", как в своём названии, так и деятельности, выходит за рамки требований Основного Закона страны и по сути нарушает ст. 2 Конституции ЧРИ, что является уголовно-наказуемым деянием.
4. Иные структуры общественного характера, без утверждения их действий и статуса ГКО и его правопреемниками, не могут иметь права и полномочия по защите суверенитета и независимости от имени чеченского государства, а также представлять власть ЧРИ от своего имени, имея при этом официальный статус резидента другого государства.
Да пребудет с нами Милость АЛЛАХА, во имя нашего Народа и тех, кто отдал свою жизнь за Свободу и Суверенитет государства ЧРИ - НОХЧИЧЬО!
Первый Председатель Конституционного суда ЧР,
член Парламента ЧР первого созыва, к.ю.н.
ИХВАН ГЕРИХАНОВ
10.10.2020