Интервью Шамиля Басаева главному редактору информационного агентства ПРИМА Александру Подрабинеку. 15 мая 2002 г.
— Александр, хотя я не даю журналистам интервью уже более полутора лет, я решил ответить на ваши вопросы, учитывая вашу правозащитную деятельность. Сегодня так мало людей, которые ищут правду и стараются добиться правды, особенно в вопросе Русско-Чеченской войны. Всем очень удобно жить, как премудрым пескарям в своем замкнутом мире, спрятаться от всего мира в своей скорлупе. Хотя сегодня это уже не получается, потому что все в мире так тесно переплетено…
—Начальник Генштаба Квашнин сообщил о вашей гибели. Что вы об этом скажете? —У меня есть маленький переносной телевизор, я слышал по нему это сообщение. Слышал я, кстати, и сообщение генерала Трошева о моей гибели. У него было такое умное лицо, такое загадочное: мол, потерпите, мы вам доказательства представим. Я бы тут хотел сказать одно: это просто старание выслужиться, быть на виду у начальства. Вы помните, как о гибели Хаттаба сообщил министр обороны Иванов, хотя по логике вещей об этом должен был сообщить Патрушев. Но, как говориться, близость к телу все решает. Видно, лавры Иванова не дали покоя Квашнину, и он тоже решил отметиться.
По большому счету, это абсолютно ничего не меняет. Сегодня я погибну, или кто-то другой погибнет — от этого джихад не остановится, примером тому гибель Хаттаба. Они в открытом бою не смогли с ним ничего сделать, и прибегли к подлому, извечному методу — отравили, подсунув отравленное письмо. Милостью Аллаха мы нашли этих людей. Одного мы уже расстреляли, и еще второго сейчас ищем, и найдем, и накажем. Сегодня проблема не во мне и даже не в других наших моджахедах. Сегодня проблема в отношении людей к этому миру, в их образе жизни и в отношении людей к своей свободе. Мы вышли на путь свободы, чтобы отстоять свою свободу, свой образ жизни, свое право жить как мы хотим, никому не мешая. Слава Аллаху, мы этого добьемся рано или поздно. Поэтому сообщение Квашнина здесь вызывает легкий смех и горькую иронию, ничего более. Потому что если такое тупое, такое ничтожное начальство имеет армейское руководство России, то мне просто очень жаль Россию, которая тратит здесь несметное богатство и неисчислимые людские ресурсы. Но самое главное — это тысячи и тысячи калек, которых сегодня отсюда уносят, потому что сегодня в основном идет минно-взрывная война, и она тысячи и тысячи людей делает калеками, непригодными на всю оставшуюся жизнь. Правда, России не привыкать к этому. Они никогда не считали количество своих жертв и трупов, потому что никогда у власти в России не были истинные представители народа, думающие о народе или о его благе. Никогда Россия не воевала из-за нехватки земель или каких-то ресурсов. Всегда Россия воевала именно с захватническими целями. Но у нас по этому случаю тоже все говорят, как Аллах в Коране говорит: «Если вы сойдете с моего прямого пути, то я выберу самых худших из вас и буду наказывать вас их руками». Вот мы смотрим сегодня на российских агрессоров, как на Божье наказание, не более.
— Труднее ли вам сейчас воевать чем в начале последней войны? — Может быть очень коротким ответ на него: намного легче, если не считать боев за Грозный. Они были очень тяжелыми, потому что там применялась очень большая сила и очень большое количество оружия. Я вам приведу один пример. Как вы знаете, в Грозном был убит и попал в наши руки генерал-майор или генерал-лейтенант, я точно не помню, Внутренних войск Малофеев. Это было в Старопромысловском районе Грозного. Там солдаты не поднимались в атаку, в общем, он их попытался поднять в атаку и заскочил в один дом, и там наши его убили. Вот его документы мы взяли. В документах было что-то вроде подсчета, это я хотел привести вам как пример. Он был заместителем командующего Северо-западного направления, а Грозный штурмовали четыре направления войск. Вот, за один день 15 января на одном этом направлении было нанесено по нам ударов из систем залпового огня «Град» — 2870. Я вот в десятках ошибусь, но не в сотнях. Танковые снаряды — 2700 с чем-то, 2750 — по-моему. Потом САУ и артиллерия — опять же 2860 выстрелов. Потом БМП — 45 тысяч выстрелов. 300 бомб самолетных и 50 ракет «СКАД». Вот это я сам помню, мы читали в его блокноте. Вот это за один день, одно направление, а Грозный штурмовало четыре направления. В этот день у нас было 31 человек погибшими и где-то 68 или 67 ранеными. Этот день был, когда у нас были самые большие потери. В Грозном.
Действительно, нам трудно было в феврале и в марте, когда мы, как говорится, переходили от позиционных боев к партизанской тактике. И главное, очень большое количество людей и малый участок земли был — вот это время было очень трудное. Особенно два выхода из окружения в горах, когда несколько тысяч человек, мы прорвались из окружения и вышли на равнину и тогда мы многих бойцов практически насильно отправляли на равнину, в села, давали задания, чтобы именно подготовить базу, платформу для ведения партизанской войны. А сегодня война, она, как бы сказать, самотеком идет. Практически здесь ничего особого не требуется ни от меня, ни от кого-то другого руководителя, потому что моджахеды знают, что делать. Все уже умеют воевать, умеют изготавливать мины из любого вещества, умеют ее закладывать, то есть, воевать люди научились, и та тактика, которую мы избрали — это тактика пчел, то есть та тактика наших предков, когда бесконечным, но непрекращающимся множеством мелких уколов мы выводим врага из строя именно за счет количества. С одной стороны эта тактика оправдывает свою цель тем, что у нас очень мало потерь среди моджахедов и это требует также мало финансовых, материальных затрат. Но в то же время она наносит большой ущерб именно нашему мирному населению, потому что, не имея возможности нас поймать или с нами справиться, обозленные российские агрессоры занимаются карательными экспедициями и карательными акциями против мирного населения. Но с другой стороны, это тоже нам дает некоторые плюсы – это то, что наши ряды пополняются. И многим кажется, что это бесконечная война, когда российская сторона не может нас одолеть, а мы, в свою очередь, вроде не можем одолеть ее. Но это только видимость, потому что мы избрали тактику на долгий период — но именно с целью окончательно победить. Для этого потребуются десятки лет, но мы к этому готовы. И поэтому скажу вам опять же: сейчас воевать намного легче, чем раньше, потому что все встало на свои места, и не нужно особо ничего менять.
— Считаете ли вы, что международное общественное мнение сможет повлиять на политику России в вопросе Чечни? — Общественное мнение всегда может повлиять на политику даже тиранов, но сегодня сложилась такая ситуация, когда руководство Запада, и в первую очередь Америки, пугает весь мир именно терроризмом. Они нашли этот очень удобный термин — международный терроризм, под который можно подвести практически любого человека, и любое государство, и главное, самое интересное, что не требуется никаких доказательств, никто их не просит. Весь мир сегодня как бы в гипнозе, и людей ведут к какой-то пропасти, за которой — только бездна. Взять, к примеру, хотя бы взрыв 9 мая в Каспийске. Сразу же на весь мир начали кричать, что это дело рук Раббани Халилова, что это он сделал. Без всяких разговоров, без доказательств. Через пару дней по телевизору показали его отца, который отрекается от своего сына, говорит, что если он его найдет, сам его сожжет и тому подобное... А я слушаю, смотрю я по телевизору и думаю: а где же так называемая хваленая презумпция невиновности, где право любого человека на защиту, где право хотя бы человеку оправдаться, сказать хоть слово — сделал он или нет. Никто его не спрашивает. А я знаю, что он этого не делал. И самое интересное — он сегодня не имеет элементарной возможности сказать, что он этого не делал, но, даже если он скажет и будет оправдываться, от этого все равно не будет толку. Почему? Потому что те же силовые структуры и власти того же Дагестана, чтобы оправдать свою бездеятельность, чтобы оправдать свою никчемность, свое неумение работать, они просто пытаются найти в Халилове козла отпущения, вот и все; и прямо сразу же все валят на него — вот, мол, они уже, оказывается, и заранее знали, что должен был быть, этот взрыв, но тогда вообще много вопросов возникает. Поэтому в такой ситуации общественное мнение, конечно, много значит, и мировое общественное мнение могло бы сегодня остановить мир от сползания, именно от сползания к третьей мировой войне — которая сегодня как бы тихо, потихоньку началась, но в один день этот мир взорвется, потому что от этой несправедливости, от этого хаоса, рано или поздно где-то искра зажжется, и начнется большая война. И мир может ее остановить, если не будет именно слишком много слушать своих правителей и поддаваться на их агитацию, а будет требовать фактов, и будет требовать доказательств, конкретных, а только потом каких-то действий руководителей больших государств, таких как Америка, Россия. Поэтому общественное мнение еще может что-то делать, но навряд ли будет что-то сделано, потому что сегодня, вот, в страхе перед этим терроризмом и Запад, и Европа — все сейчас пытаются побыстрее, так сказать, сдружиться с Россией, потому что Западу нужно пушечное мясо, именно пушечное мясо народа России... И в этой атмосфере вряд ли оно что-то сделает.
— Предполагает ли чеченское сопротивление перейти от тактики партизанской войны к установлению контроля над своей страной? — Милостью Аллаха, мы готовимся к этому. Но мы в прошлом, даже позапрошлом году собирались перейти к большим наступательным действиям, но также это зависит от многих сопутствующих причин. Я не хочу раскрывать подробности, но планы у нас есть. Но самое главное – что все должно созреть к своему времени. У нас сегодня достаточно людских ресурсов и достаточно средств вооружения, хотя мы и испытываем некоторый недостаток именно с боеприпасами и крупнокалиберным вооружением. Слава Аллаху, мы потихоньку достаем, собираем и много складируем, много готовимся. Сегодня российской военщине выгодно навязать нам несколько решительных, так сказать «окончательных» столкновений, потому что в данный момент открытое столкновение выгодно российской стороне и не выгодно нам. Когда это нам будет выгодно, не сомневайтесь, мы выйдем открыто и перейдем к тактике позиционной войны, и установления контроля над республикой. Для нас это не составляет особой проблемы и сегодня, но пока еще мы видим, что время не пришло для этого и избранная нами тактика сегодня больше подходит и больше нас устраивает. Хотя много, конечно, таких, которые хотят побыстрее все это закончить, но всему свое время.
— Что бы вы хотели сказать гражданам России?
— Честно говоря, ничего я не хотел бы им сказать. Потому что говорить рабам бесполезно: раб — он по своей натуре ничего не решает, и даже если он тебе в чем-то соболезнует, но даже во вред себе он будет исполнять приказы хозяина. А я считаю все российское общество рабским, мне просто жалко граждан России. Но единственное я хотел бы сказать. Когда по телевидению говорят, вот там мирное население, мирное время, я хотел бы сказать гражданам России: война придет в каждый ваш дом, и не думайте, что сейчас мирное время потому, что Россия воюет с нами. Это значит — вся Россия находится в состоянии войны с нами, и не думайте, что вы мирные граждане в наших глазах. В наших глазах вы безоружные военные, но не мирные граждане потому, что те люди, которые большинством своим одобряют геноцид чеченского народа, не могут являться мирными гражданами. По закону шариата, даже одобрение военных словом против нас уже причисляет мирных гражданских людей к противнику. Они просто безоружные противники, не более. Многие не задумываются над этим вопросом и считают, что пусть там где-то убивают чеченцев, каких то террористов, еще к тому же международных, которые воюют за фальшивые доллары и еще за что-то, но только не за свою свободу и не за право жить свободно в этом мире. Я одно скажу, если здесь воевали бы за доллары или еще за что-то, то первыми в наших рядах воевали бы именно российские наемники, квашнины, трошевы первыми бы здесь прислуживали нам. Мы воюем за нашу свободу, за нашу независимость и за нашу веру. Хвала Аллаху, мы придем к победе, чего бы нам этого не стоило.
Наш первый президент Джахар Дудаев говорил в свое время, что спасение утопающих — дело самих утопающих. Это касается и нас, воинов чеченского сопротивления, это касается и граждан России потому, что Россия сегодня тоже тонет. Тонет в болоте собственных ошибок. Практически, Россия сегодня разрушается и когда демагогическое российское руководство говорит о какой то территориальной целостности или еще о чем то, здесь нам это смешно слушать. Потому, что на территории площадью 15 тыс. кв. км Россия уже за 10 лет ведет две войны, нанося неисчислимые людские потери и нам, и себе. В то же время, еще в ту войну Россия просто так передала Китаю, например, сразу 150 тыс. кв. км, т.е. территорию больше, чем 10 территорий Ичкерии. И сейчас передает земли, разные спорные пограничные участки, а в то же время здесь, этот клочок — вроде территориальная целостность. Нет, это война ведется против нашего народа, а не за какую-то территориальную целостность. Если б руководство России заботилось о территориальной целостности, то они бы эти ресурсы и этих своих солдат и офицеров, которые здесь погибают десятками каждый день, направили бы туда, на это же приграничье и посадили там на место жительства, устроили свои границы, обустроили их. В сегодняшних действиях руководства России нет даже видимости заботы о своем отечестве. Есть просто общая игра. Но это ваши проблемы, не нам их решать.
Гражданам России я хотел бы привести такой пример того, чего они добились этой войной. Российская военщина выращивает сегодня в Чечне поколение, для которого уже нет другой жизни, кроме как войны, кроме джихада. Это поколение людей, которые при первой же возможности готовы уничтожить и себя, и всю Россию. Их главной целью становится нанесение как можно большего вреда России; все зависит только от случая, от возможностей. Поверьте, сегодня очень много появляется таких групп новых, которые не контролируют ни я, ни Масхадов, ни кто-то другой. Они сегодня как бы в автономном плавании и делают что хотят, на свое усмотрение. Люди просто ожесточены этой войной.
Русская пословица «Один в поле — не воин» устарела. Сегодня, в век прогресса, один в поле — очень даже воин… Это будет актуально через определенное время, потому что при том варварском, жестоком отношении русской военщины к мирному населению, рано или поздно такой ответ должен быть. Мы не должны забывать Третий закон Ньютона — всякое действие имеет противодействие…
Свои проблемы мы, милостью Аллаха, решим и придем к победе. Пусть это потребует много времени, много сил, много потерь — мы к этому готовы. Мы выросли на этом сопротивлении, и рано или поздно мы придем к победе. Хотя бы ради того, чтобы нашим детям не пришлось завтра воевать.
Отдел мониторинга "Чеченпресс".