Джамалханов Шамиль, Бельгия, для CHECHENPRESS, 13.12.05г.
Ни для кого не является секретом, что с началом обострения ситуации в Чечне, граждане со всего постсоветского пространства, люди разных национальностей просили политическое убежище в западных странах, выдавая себя за чеченцев. Более того, за чеченцев выдавали и до сих пор выдают себя даже представители тропических Африканских стран, и есть немало случаев, когда они на этом основании получали политическое убежище. Когда подобные случаи получили огласку, в Европе решили ввести в практику участие в интервью с беженцами человека, знающего чеченский язык, чтобы он мог точно определить, является ли чеченцем интервьюриемый, или нет.
Однако это нововведение не облегчило участь чеченских беженцев. Оно лишь привело к тому, что выходцы из Чечни, которые вынуждены были покинуть свою страну из-за действительной опасности, и которым, казалось бы, ничего не нужно придумывать, а говорить только голую правду, вынуждены иногда с пеной у рта доказывать что они чеченцы. И доказать это далеко не так просто, как представляется.
Чеченские беженцы в Европе, потеряв покой и сон, ждут своего следующего интервью, лихорадочно прокручивая в мозгу предполагаемые вопросы, на которых их, как школьников на экзамене, могут запросто «засыпать». Действительно, как человеку, который во время бомбежек сидел в подвале своего дома, правильно ответить на такой вопрос: «Сколько бомб было сброшено на Грозный 3 января 1995 года?». Один из беженцев, пораженный таким абсурдным вопросом, ответил: «Я не знал, что мне надо считать сбрасываемые на город бомбы, но в следующий раз я их обязательно посчитаю». И за это получил «негатив», то есть отказ в предоставлении убежища. Другой вопрос был еще похлеще: «Каким троллейбусом можно было без пересадок добраться от вокзала до площади «Минутка»?
Как ответить на эти и другие аналогичные вопросы человеку, который родился и вырос не в Грозном, а, например, в Шатое, тем более, что и в самом Грозном троллейбусы перестали ходить лет 15 назад? Неудивительно, что чеченские беженцы, готовясь к интервью, запасаются конспектами и выучивают наизусть массу второстепенных сведений, незнание которых может иметь для них самые трагические последствия, включая выдачу на расправу российским палачам. Такие «географические» и «статистические» конспекты во множестве ходят по рукам чеченских беженцев.
Однажды мне в руки попали записи человека, который собирается на свое очередное интервью, но эти записи оказались совершенно непохожими на те, которые я до этого видел и читал. Это объяснение вынужденного бегства из страны, написанное в прошлом году, под впечатлением бесконечных телевизионных трансляций о Бесланской трагедии.
Не знаю, помогло ли такое объяснение чеченцу получить статус беженца у европейских бюрократов, но хочу, чтобы вы тоже прочитали этот конспект. Представляю его Вам в том виде, в каком он попал мне в руки.
Мотивация бегства из страны
Я бы никогда не покинул свою страну из экономических или других соображений. Я не покидал ее ни в Первую русско-чеченскую войну, где я потерял все, вместе с верой в справедливость в этой стране, ни тогда, когда меня растоптали второй раз, когда я находился на дагестанской территории. Ничего подобного не приходило в голову и во время Второй русско-чеченской войны.
Я и моя семья терпели все, что перепадает людям, оказавшимся в гуще военных действий.
Если бы меня не стали донимать российские спецслужбы и если бы у меня был шанс элементарно уцелеть от их преследования, я бы не променял свою страну ни на Европу, ни на Америку.
Я покинул свою Родину, прекрасно зная, с какой мразью, в лице путинских спецслужб, я имею дело. Мне моя собственная жизнь, извините, много дороже, чем весь Кремль со всем его содержимым.
То, что в Росси цена человеческой жизни меньше чем ноль, лично Путин показал на Бесланских событиях. И если бы в этой школе оказалась вся страна, что лежит за внешними стенами Кремля – он бы положил ее всю. Лишь бы перед миром оправдать свои преступления в Чечне, где уничтожено не 300, как в Беслане, а 300 000 человек!
И в эти дни, когда весь мир горевал по Беслану, никто не вспомнил про Чечню, что лежит в 100 км от Осетии, где горя столько, что Беслан покажется детской шалостью. Где узаконенная банда президента Путина уже несколько лет терроризирует целую республику, держит в заложниках целый народ, где сожжены и разрушены до основания города и селения, где много тысяч людей, пропавших без вести.
Об этом забыли все!
Весь мир и вся Европа видели только то, что оплатил Путин.
И придти на помощь этому народу некому, если это не сделает сам Всевышний!
Я не понимаю Европейских руководителей, которые пожимают руку сатане, пусть даже сатана и лежит на газовых задвижках. Придет время, и им будет стыдно это вспомнить. А может, и не будет стыдно. Ведь стыд или есть, и он тогда проявляется сразу, или его нет, и тогда он не проявится никогда.
На телеэкранах Европы – весь мир со всеми его ужасами. Только не Россия. Как будто вовсе и нет этой огромной страны. Иногда промелькнут Путин с Ходорковским – и это вся Россия. Всем интересно посмотреть на разборки двух жуликов. Опытного и начинающего.Вот и вся Россия.
Ни Чечни, ни Дагестана, где ежедневно раздаются взрывы, гибнут и исчезают люди.
Для чужих журналистов этот регион – Бермудский треугольник! Никто не должен знать, чем занимается преступное сообщество Путина.
Весь мир видел, как путинская карательная машина расправилась с доверчивым президентом Чечни Асланом Масхадовым. Его пригласили на «переговоры», подло застрелили, а потом устроили спектакль с «бункером», чтобы попытаться опорочить Лидера и Воина. Преступник Путин сильно боялся свидетеля Масхадова!
Известна также участь осужденных Турпал-Али Атгериева, Радуева Салмана и тысяч чеченских парней в российских тюрьмах. Здоровые мужчины в одночасье «умерли». В России напрочь отсутствует понятие справедливого следствия или суда и соблюдение прав человека.
Пытки, угрозы, захват заложников, расправы над родственниками чеченских бойцов, вымогательства, убийства прямо в следственных изоляторах – все это есть обычная практика российского правосудия.
От низу до самого Кремля все повязли во взятках и крови. Это не люди. И я не хочу, чтобы меня трогала эта мразь!
Мне хватит того, что в 20-х годах, 20-го столетия ими застрелен мой прадед Джамалхан.
В 1937 году арестован и без суда и следствия расстрелян мой дед Нурадин.
В 1944 году отправлены в Сибирь мои родители, и я рожден в 1950 году на чужбине.
С 1994 года уже я бегаю от двух войн, пытаясь спасти от смерти своих детей и внуков.
С меня довольно!
Все, что здесь сказано, сказано слишком мягко. Действительность еще страшнее! И мне некуда вернуться, пока на моей земле свирепствует этот преступный режим!