Фантастический рассказ
Андрей Новиков, член Союза журналистов Москвы, для Чеченпресс. 23.04.05г.
Лидер повстанцев Шамиль Басаев объявил о временном прекращении войны. Он призвал Россию отказаться от боевых действий и репрессий. Но на следующий день русские войска перешли в наступление.
Но какое!…
Повстанцы, наблюдавшие из своих глубоко спрятанных в горах бункеров, не поверили своим глазам и установленной на поверхности аппаратуре: русские энкаведисты-офицеры внутренних войск вели впереди себя на поводках… свиней, на коих были надеты ошейники.
Нагнув головы, свиньи что-то вынюхивали. Сзади их подгоняли собаки; позади же бежал здоровенный туз из центра специального назначения ФСБ. Подойдя к первому попавшемуся дому, они взорвали его.
Так начались массовые зачистки, которые заставили многих припомнить то, что случилось пять лет назад в многострадальной Чечне, – в самом начале развязанной Путиным войны. Мусульман поджигали, закапывая живьем в землю, сжигали в топливе от танков и месили танковыми гусеницами. Весь Кавказ, еще недавно разделенный, вспыхнул от ненависти к оккупантам.
*********
Шел март, и Шамиль, стоя по колено в мартовском снегу, сказал:
- Как та лавина на горе тает под солнцем Аллаха и готова сорваться в любой момент, так готовится сорваться и наше терпение. Они думают, что безгранично наше терпение, но безгранична воля Аллаха.
Послышалось «Аллах Акбар!». Командиры, падая ниц перед Аллахом, просили Его вложить в их руку меч и нанести удар.
Федералы (или, как их назвали на Кавказе с легкой руки одного автора, педералы) между тем совершили еще одно нападение – убили во время перемирия президента Масхадова. Они каждый день кого-то убивали. Ежедневно совершали по террористическому акту на Кавказе.
Собака встретилась в Кремле в день Восьмого марта с Патрушевым, а россиянкам в их праздничный день показали кадры боевичек с затемненными лицами. Ложась спать, российские женщины проклинали своего собачьего президента, прокляли этот центр педерального назначения, вместе с Патрушевым, прокляли информационных проституток, преподнесших это событие как праздничное, – понимая, что их сталкивают в новую трагедию.
*********
Через три дня Шамиль Басаев объявил о том, что обладает стратегическим оружием сдерживания русской агрессии на Кавказе и применит его, не задумываясь, если русские войска не прекратят свои зачистки на всем Северном Кавказе и особенно в Ичкерии. Тут же по заданию Дж. Буша сотрудники ЦРУ принялись искать – через космические спутники – стартовые площадки чеченских ракет, как в Ираке, и нигде их не найдя, развели руками.
Все ждали, чем Шамиль угрожает Москве.
…Путин сидел в Кремле и грыз кость, когда директор педеральной службы опасности Патрушев принес ему последнюю телеграмму от Басаева.
«Ты, русский пес, – гласила телеграмма, – должен прекратить свой террор на Кавказе, или от твоей Москвы камня на камне не останется».
Путин весело смахнул телеграмму и весело продолжал высасывать мозг из кости. (Ему явно не хватало собственных мозгов).
Патрушев с недоумением смотрел на него, хотел что-то сказать, но потом повернулся и пошел к двери.
«Гав», – сказал ему вслед президент, вытирая салфеткой губы.
*********
Словно в насмешку над предупреждением Басаева, русские войска провели несколько карательных операций. Убивая всех подряд, они выпускали потом свиней, которых привозили в танках и в милицейских автобусах, в одетых поверх шкуры бронежилетах.
Шамиль Басаев обратился ко всем западным правительствам. Он заявил, что в отношениях с агрессивной Россией допустимы правила игры, которые приняты в ракетно-ядерной дуэли. При нанесении неприемлемого стратегического ущерба народу Ичкерии, он ответит адекватными мерами. Это заявление было распространено всеми иностранными агентствами. Президент Буш позвонил Тузикову и спросил, действительно ли России угрожает такая опасность.
- Ерунда все это, – весело тявкнул в трубку президент Тузиков, продолжая высасывать мозги из кости.
Патрушев сидел рядом, помрачневший, словно предчувствовал что-то нехорошее. Он сказал, что не может обеспечить полную безопасность Москвы, если чеченские террористы решатся на что-то неожиданное и применят оружие массового поражения в условиях города. Он сказал, что в сложившихся условиях логично пойти на политические уступки и отказаться от массовых зачисток на Кавказе, тем более что они все равно ничего не дают.
Тузиков ничего не ответил. Он вспомнил последний пожар в Москве – после которого почувствовал себя Наполеоном, и подумал, что ничего страшного не будет, если вся столица взлетит на воздух.
*********
Ничто не предвещало трагедии в этот весенний день. Только отрывистые сообщения радио России посреди музыки, – будто там черти пилили в студии железо, – разносили новости о том, что в Чечне идут страшные убийства. Что внутренние войска поджигают дома и стирают с лица земли целые кварталы в Нальчике, Назрани и Махачкале, в которых укрываются повстанцы. Власть перешла к открытому инфраструктурному террору городов.
Английская королева, западные премьер-министры молчали… Кто-то послал английской королеве открытку, в которой российский солдат стоял на ее же собственном трупе.
Между тем русские солдаты зверели, глядя, как льется кровь. В полночь свиньи вдруг встали на задние ноги и начали водить хоровод вместе с сержантами внутренних войск, похрюкивая – те дали прикурить. Министр обороны наморщил нос, когда увидел все это.
Никто уже не пытался остановить взбесившуюся русскую свинью.
Командиры, сжав зубы, молили Аллаха покарать Россию.
Несколько девочек на рейсовом автобусе выехали в Москву. Там они увидели взбесившихся, веселящихся россиян.
Педералы танцевали вместе со свиньями на Красной площади и хлопали в ладоши. Провожали масленицу, и какая-то хрюша вдруг взяла рюмку с водкой и опрокинула себе в пасть.
Все заорали: «Горько-горько». Хрюша взяла полковника в обнимку и поцеловала его в губы. Вот это да, подумала будущая смертница, я еще никогда не видела, чтобы свинья целовала человека. «Да разве это человек?» – вдруг спросил стоящий рядом котище в черном бушлате, смотревший на происходящее с явным омерзением.
Девушка уставилась на него, не в силах поверить своим глазам. «А ты – человек?» – спросила она кота.
«А кто сейчас человек?» – вопросом на вопрос ответил котище и вдруг пошел к метро, не удостоив ее больше внимания. – Вырубить на прощанье всю эту Москву. В ней уж и парков, твою мать, не осталось».
И он растворился, махнув на прощанье хвостом.
Свинья между тем, напившись и потрясая титьками, осклабив свой рот, танцевала с полковником, которого она взяла под руку, «семь сорок». На крыше стоял Тузик и облизывался.
У чеченки все поплыло перед глазами.
*********
Рано утром чеченки вынули из камер хранения баллоны с сжиженным газом, присоединив к ним обычную взрывчатку.
Они вошли в метро, в несколько станций, и в одно и то же время привели устройства в действие.
Жидкий, а может быть и твердый, газ, разогретый термовзрывом, мгновенно превратился в сотни кубометров отравляющего вещества, который под действием постоянно курсирующих поездов в час пик мгновенно распространился во все уголки московского метро.
Через полчаса все станции метрополитена, переходы, эскалаторы и наземные станции были заполнены летучим отравляющим веществом. Более того, случилось то, чего не предполагали погибшие тут террористки.
А именно то, что газ стал проникать… в Кремль. Такого предположить не мог никто!
Дело в том, что Кремль был соединен тоннелем с подземным городком, отдельной подземной дорогой и специальным метро, а многочисленные коллекторы были связаны с московским метрополитеном, мостами и другими сооружениями. Иной раз машина Путина, мчавшаяся по подземной дороге, стремительно въезжала в горку, несколько раз сделав виражи, как по винтовой лестнице, – у собаки прямо сердце замирало, – выходила где-нибудь у Калининском моста. Или оказывалась в загородном гараже. Хороший способ удрать от народа! Только одного не учли строители этих подземных магистралей, а именно – проникновения газа. Многие коллекторы строились в сталинские еще времена, и никому в голову не могло придти, что товарища Сталина можно было отравить, впустив в обычное метро несколько сот кубометров отравляющего газа. (Хотя почему, собственно, не подумали – непонятно). Ибо на какие бы засовы не запирали эти подземные станции, газ преодолевал любые границы, и растекался во все стороны.
Таким образом, чеченки-террористки, взорвавшие метро, выполнили двойную задачу, направив газ в Кремль. Кого он там поразил остается, правда, загадкой, но станции метро стали превращаться в массовый морг.
Люди падали как подкошенные, а приходящие на станции поезда привозили вагоны с трупами. Там же, на мраморном полу станций, лежали друг на друге уже тысячи пассажиров. Почувствовав себя плохо, люди скатывались в метро прямо с эскалаторов. Газ постепенно достиг поверхности, и тогда только что вошедшие пассажиры умирали, едва войдя в метрополитен.
Полчаса позже такой же взрыв был произведен в петербургском метро, и там, хоть и в несколько меньших масштабах, началась та же картина.
*********
Президент Тузиков сидел за столом и вертел обручальное кольцо, напоминая Хлестакова, когда к нему стала стекаться информация о миллионах погибших в метро.
Директор ФСБ сидел синий, не желая поверить в то, что случилось. Путин истерически смеялся. Ему сделали укол. Они включили ему телевизор, чтобы он смотрел.
Канал НТВ продолжал передавать сообщения о количестве погибших. Были продемонстрированы кадры: как людей выносят из станций и сваливают в одну большую кучу у метро. Другие станции были закрыты, но от их закрытых посреди дня дверей исходило что-то ужасное. Это были словно врата ада.
У метро стояли какие-то новые странные менты – в черной форме, словно у гестаповцев. Это были особые ликвидационные войска МВД, которых до этого сроду никто не видел. Лица у них были такие же почерневшие (вернее лиц у них не было вовсе).
У некоторых станций метро была выставлена конная милиция. Почуявшие беду, кони хрипели и били копытами.
На улицах никого. Народ замер в домах, на работе, приезжие сидели на вокзалах, боясь ступить на улицу. Казалось, вымерла Москва. Те, кто передавал каждый час сообщения о числе погибших, сидели в студиях в оторопи.
Передавали сумасшедшие цифры. Никто в них не мог поверить.
Один миллион трупов. Три миллиона. Шесть миллионов погибших.
*********
…Московский мэр Лужков лежал в глубокой коме: его только что вынули из петли. Его советник Кургинян сошел с ума и, блестя лысиной, плясал лезгинку с секретаршей.
Светило какое-то странное темное солнце. Словно во мгле.
Секретарши мэрии, отправившие своих сыновей утром в школы, теперь сидели с побелевшими лицами. На всех нашел словно столбняк.
К четырем час удалось узнать вот что. Число погибших зашкаливает за шесть миллионов. То есть погибли все те, кто находился в метро.
Был собран Совет Безопасности. На нем сидел почерневший Патрушев. Вошел быстрой походкой Путин и, скосив – «от постоянного вранья» глаза, сделав какой-то загадочный жест по столу, ввел в стране чрезвычайное положение.
*********
Ночью заработали крематории. Погибших в метро сжигали, даже не опознав.
Светились окна в президентской администрации. По Старой площади двигалась колонна десантников; улицы оцеплялись войсками; двери во многих домах выламывались военными после первого же звонка; выводили и расстреливали жильцов. Многим разбивали головы об асфальт. Армия лютовала.
В огромные загородные ангары свозили задержанных жителей, применив к ним закон о терроризме. В большинстве своем это были ни в чем неповинные люди; иных привозили в домашних тапочках. Всех их захватила гигантская клешня армейского краба и бросила на смерть.
Был терроризм, но начинался еще контртерроризм.
Из-за того, что террористы взорвали метро, жизнь оставшихся не стоило уже ничего. Одна смерть вызывала другую.
Странные, похожие, на человекообразных гриффинов, армейские люди сидели в БМП, когда колонны войск въезжали в город. Словно почуяв запах смерти, он спешили, чтобы увеличить ее страшную жатву. Это были не десантники, и не морпехи, но какие-то новые войска, которых никто не видел до того времени. Это были войска смерти, войска ужаса, возникшие неоткуда, прямо в поле и въехавшие в города. Кто знает, не появились ли они действительно из ада?
Какая-то бабка, вглядевшись в лицо такого десантника, вдруг упала в обморок. Она увидела в нем солдата, погибшего еще пять лет назад.
Колонны въезжали в города посреди полной тишины: водитель троллейбуса, выскочив из кабины, бежал от них. Колонны ломали стоявшие на остановках автомобили. Танки въезжали в пятиэтажные дома, стирая их с земли… На пригорке стоял полковник в голенищах и внимательно наблюдал за происходящим.
Прибыв к центру, эти гриффины спрыгнули с брони и прыжками вошли в здание администрации одного из провинциальных городков. Выволокли мэра, и тут же разбили ему голову – о ступеньки администрации. Худенькая женщина, редактор газеты «Городок провинциальный» смотрела на этих гриффинов, не в силах уйти; превратившись в соляной столб. Они окружили ее и медленно, как с селедки, содрали кожу, повесив вниз головой на столбе.
Затем гриффины ворвались в дома и начали убивать всех подряд. Они ели заживо, и сдирали с них кожу.
Смерть вызвала смерть.
*********
Только один человек нашел в себе силы к сопротивлению и застрелил одно из гриффинов в упор.
Это вывело многих людей из оцепенения, в котором они находились, пока военные их убивали. Начали поднимать восстание. Одна девушка подорвала себя посреди гриффинов. Некий мужик, – была не была, он сам отслужил в десантных войсках, – снес табуреткой гриффину голову; и оттуда посыпалась труха. Странней всего было то, что никто из этих тварей не разговаривал, а тут они вдруг залопотали, причем на непонятном языке.
Полковник объявил о введении в городе военного положения, и помещении всех жителей в местное Чернокозово – огромный ангар на краю города. Что там происходило, узнали только когда увидели груду обглоданных костей и гриффина, присевшего на корточки, подобно ящерице. Полковнику тоже снесли голову табуреткой.
Начались восстания по всей стране. Восстал Петербург (когда Матвиенко схватили, у нее оказались странные разрезы для крыльев). Забушевала Сибирь. Взметнулся, как пламень, Дон. Взяла дубину Кострома. Гриффинов убивали табуретками в Череповце и в Рыбинске. Люди шли к ангарам и требовали от властей открыть, что там происходит и куда исчезли их родственники.
*********
Наконец, восстала Москва!
Москвичи штурмовали комендатуру и били гриффинов. Милиция перешла на сторону восставших. Был образован Совет Пяти из представителей поднявших восстание, олигархов и перешедших на сторону восставших военноначальников (те объявили, что гриффины не являются служащими национальной армии и воспользовались документами погибших в Чечне военнослужащих, что это вообще не люди, и при расстреле из них сыпется не то какая-то труха, не то чешуя. Но они, продолжал перешедший на сторону восставших военноначальник, очень опасны; они хорошо подготовлены и главное их удовольствие состоит в пожирании людей заживо. Это такое же удовольствие для этих мерзопакостных существ, каким является сексуальное наслаждение для обычных людей. Они жрут людей, сдирая с них кожу, и особенно жрут детей. Это демоны, пришедшие из ада; оседлавшие как коней души тех, кто отправился в ад. С ними, то есть гриффинами, станут бороться особыми способами, и для этой изобрели специальные огнеметы).
Гриффины начали переодеваться в гражданскую одежду. Они образовали национал-большевисткую партию и многочисленные группы скинхедов. Некоторые ходили по улицам со свинцовыми дубинками, нападая в темноте на прохожих. Женщина, войдя в подъезд, увидела сидящего на корточках гриффина, пожирающего заживо ребенка, который окаменел от ужаса.
Но переодетых быстро разоблачали. Гриффином оказался даже один известный поэт. У каждого из них находили отверстия для крыльев. Если же им по голове ударить табуреткой, то оттуда сыпалась труха или чешуя, – это считалось главным критерием определения гриффина.
Наконец, войска восставших ворвались в Кремль. Глазам предстали застывшие чудовища со странными перепончатыми крыльями. Это была охрана президента, которую быстро ликвидировали. Валялись остатки пиршеств и костей на столах. Три гриффина была мертвы, поражая размерами и мускулами. Другой гриффин пробил лапой стену. Его поймали и снесли ему башку.
Ворвались в кабинет Путина.
Он сидел, улыбаясь, – страшный, в чешуе, с холодными глазами, делая постоянно жест правой рукой.
«Кощей бессмертный! – крикнул кто-то. – Это кощей бессмертный».(И всем послышалось: бессмертных, бессмертных!)
Один из нападающих снес Путину голову. Но тут же на месте последней выросла новая. Он снес и ее, и опять она выросла. Путин сидел и улыбался.
«Да, я кощей, – начал он свою речь. – Я существуют столько, сколько стоит на земле наша русская империя. Я перерождаюсь из века в век. Я был Николаем Первым, и Александром Третьим. Я был Сталиным. Я был одним из московских князей. Вы меня не убьете. Я – само олицетворение империи. Я сожрал сотни людей, и все они во мне».
Принесли табуретку. Дали по голове; но и это не помогло.
«Где же у него смерть? – крикнули нападавшие.
«В обычном месте, – ответил кто-то сверху.
Все подняли голову и увидели огромного пушистого черного кота, сидящего на книжных полках и нагло смотревшего оттуда. «Смерть, – добавил кот,– в иголке, а иголка сами знаете где».
Путина раздели. Вытащили оттуда иголку.
Ему снесли окончательно голову табуреткой.
После этого всех гриффинов уничтожили, а кота избрали президентом (хотя, кто знает – может царем?) Он подписал мир с Кавказом. Сидит он в Кремле и мед пьет. По усам течет, а в рот не попадает.
И лишь жители того славного городка, в котором стоит памятник худеньком женщине-редактору, по-прежнему дерутся табуретками и скамейками около подъездов, ища между собой гриффинов.