(Фельетон)
Президент США созвал секретное совещание в Белом доме.
Непосредственным поводом к этому стал взрыв на военной базе в Ираке, унесший жизни двадцати человек. Незадолго до этого, осаждая город Эль-Фаллуджу, морские пехотинцы потеряли 51 человек.
- Господа, – заявил Президент США. – Нас взрывают. Нас таранят грузовиками, начиненными взрывчаткой огромной мощности. Мы тоже должны применять взрывное оружие большой мощности, а не подставлять под огонь наших морских пехотинцев: при осаде Города-Повстанца погибли лучшие из них. Мы не можем дальше вести нашу войну такими средствами. Задачи Соединенных Штатов – велики, а человеческие ресурсы – ограничены. Есть только один способ снизить наши потери и сделать войну более эффективной.
Все выжидательно посмотрели на Президента Соединенных Штатов.
- Какой, это способ, сэр? – спросил директор ЦРУ.
- Применять тактическое ядерное оружие в наших операциях.
Овальный зал Белого дома вздрогнул и тут же замер.
- Мы долго шли к этому решению, – продолжал Президент США. – Нашими специалистами уже разработаны ядерные заряды небольшой мощности, ранее использовавшиеся лишь на оперативных контрсиловых ракетах. Вы знаете, это такие ракеты, которые способы проникать вглубь шахт противника и подрывать их небольшим ядерным зарядом. Это почти подземный взрыв, не влекущий никаких последствий для населения.
- Но сэр, – сказал кто-то, – в Ираке нет ракетных шахт!
- Зато там, – сказал президент США, – есть бойцы, которые вешают себе на пояс взрывчатые вещества огромной мощности и страшнее любых ракет! Это живые ракеты, господа. Но с ними нужно бороться так же, как мы боремся с обычными ракетами: подрывать их еще до старта.
- Но это безумие, господин Президент, – сказал государственный секретарь.
- …За месяц нашей осады Эль-Фаллуджи мы потеряли пятьдесят одного пехотинца, вчера мы потеряли еще двадцать солдат, а послезавтра мы потеряем еще больше. Нас взрывают, и мы тоже должны взрывать. Армия США не может терять такое количество людей. Если мы в этом увязнем, то случится политическая катастрофа: мы повторим судьбу Вьетнама. Но это будет конец политики Соединенных Штатов. У нас на очереди Иран, Китай и Россия. Америка начинает серию Великих Демократических Войн по всему свету. А ресурсы наши ограничены. Есть, поэтому, только один способ победить – использовать тактическое ядерное оружие в сочетании с обычной армией. При осаде городов повстанцев, которые требует многомесячных усилий и немалых потерь. Кроме того, при штурме их подземных укреплений. Я просто не вижу иных способов.
- Иначе говоря, повторить опыт японской войны? – спросил госсекретарь.
- Да, если угодно. Только тогда на Хиросиму был сброшен очень большой ядерный заряд, который привел к огненному шторму и полному истреблению ее жителей. Это был стратегический боезаряд. Он обеспечил нашим войскам мгновенное взятие японских островов. Мы не повторим Хиросиму: сегодня это могут быть заряды тактического действия, ограниченные театром военных действий. Они могут смести микрорайон, квартал или часть города, но существенного вреда для окружающего пространства не произведут. Часть ядерных зарядов будут подземными, и они плавно накроют террористов снизу. Это нужно и для борьбы с их бункерами, которые они строят глубоко под землей, а затем выходят и мстят нам. Повторяю, террористы используют против нас взрывчатку, ничем не уступающую ядерной. Пояс шахида может снести всю нашу базу, это очень сильная взрывчатка, и они ее увеличивают еще больше. Почему же мы не можем применить против них подобное оружие? Почему мы должны смотреть, как гибнут наши ребята? (Президент сглотнул слюну). Шахид – это ракета, и мы должны сбивать их ракеты своими противоракетами, вести себя по правилам ракетно-ядерной дуэли. Ведь вы же знаете, что в системе противоракетной обороны предусмотрены превентивные удары по шахтам противника. В том числе, – президент сделал акцент, – ядерными боезарядами. Шахидов следует уничтожать еще до того, как они нападут. Мы не собираемся бомбить города. Мы будем уничтожать только их укрепления, чтобы спасти жизни наших солдат.
Президент закончил, и в зале установилось молчание.
- Сэр, – сказал государственный секретарь. – НО ЭТО ЖЕ БУДЕТ ЯДЕРНАЯ ВОЙНА.
- Да, – сказал президент. – Это ядерная война, но МАЛАЯ. Ограниченная, тактическая ядерная война, пес побери, чтобы не было больших людских потерь. Вы что, хотите большую человеческую войну?
- Но малых ядерных войн не бывает, сэр, – сказал госсекретарь. – Неизвестно, как на это отреагирует другие страны.
- Да плевать мне на другие страны, – сказал Президент США. – Мир – это мы. Ибо мы – Рим. Мир стоит на холмах Вашингтона. Мы защищаем мир. Другие страны ничего для этого не делают. Мы стоим на пороге больших перемен: Республиканская партия Соединенных Штатов превращается в Имперскую партию! Мы начинаем новую политику. Я заявляю, что ООН – выродившаяся организация. Остается Совет Безопасности, но и с ним мы как-нибудь договоримся. Они не решатся встрянуть в бойню. На малую ядерную войну они не посмеют применить большое термоядерное оружие. А малое тактическое оружие против американской армии они не применят, – потому что на своей земле бомбами не бросаются. Тактические ядерные войны можно вести одну за другой, как обычные, ибо все равно никто не решится применить большое оружие. Так что, я предлагаю снизить число наших потерь. Между прочим, я думаю, что Трумэн поступил совершенно правильно, потому что в ином случае нас ждала бы длительная осада Японских островов, унесшая жизни тысяч американцев. Да и во Вьетнаме мы зря не применили ядерное оружие. Мы вполне могли бы избежать длительной войны.
- Длительной войны – да, но не длительных последствий, – сказал президенту кто-то сверху.
Президент сделал жест.
- Господа, – сказал он. – Я сообщил вам все, что считаю нужным. У нас два пути: либо мы сворачиваем свои военные действия в Ираке и отказываемся от военной кампании в Иране и Российской Федерации, от всех планов распространения нашей демократии, а потом просто сворачиваем свои военные базы, которые создавались десятилетиями, и уходим с позором, либо мы повышаем эффективность наших малых войн. То есть, применяем атомные заряды. Вот перед вами картина. (Президент закашлялся). Я считаю, что следующая наша война в Иране должна длиться не более шести месяцев.
- А за сколько месяцев Вы собираетесь захватить Россию? – спросил кто-то.
- В двадцать четыре часа, – ответил президент, – впрочем, она и так давно захвачена, осталось только хорошо размочалить ее зубами.
- Блицкриг! – сказал государственный секретарь.
- Да, блицкриг, – ответил президент. – Пусть будет блицкриг. Что, собственно, плохого в блицкриге? Молниеносная война, с минимальными потерями и максимальным тактическим выигрышем, – становящимся, в конце концов, стратегической победой. В конце концов, разве не блицкригом была высадка союзных войск в 1944 году на побережье Франции? И Гитлер мог бы достичь блицкрига, если бы у него было ядерное оружие. Беда второй половины ХХ века в том, что, благодаря ракетно-ядерному оружию, все получили возможность вести блицкриг. Ведь ракетно-ядерная дуэль между державами совершается в течение нескольких дней, или недель, и после нее ничего уже не остается. В нем победа равняется проигрышу. Это блицкриг, ведущий в никуда. Но что дальше? Мы заморозили ракетно-ядерную войну, создав систему сдерживания, но под этим делом мы развернули гонку обычных вооружений и серию малых войн. Америка ведет каждые пять лет по одной малой войне, – зная, что из-за еще одной операции на Гренаде или в Африке ни одна большая сверхдержава не решится применить ядерное оружие. Она продвигается к глобальному господству шаг за шагом, используя для этого информационные и экономические войны. Никто не смеет тронуть нас. (Зал молчал). Мы расширяем в мире сеть военных баз. Наше ЦРУ работает во всех точках земного шара, и мы формируем благоприятные для себя режимы. Но… малые войны становятся слишком дорогими для нашей демократии. Они становятся большими по числу убитых в них американцев. Мы сталкиваемся с фанатиками, которые взрывают и убивают наших солдат пачками. Наше общественное мнение этого не выдержит! Пусть русские с их традициями кладут по пять тысяч военнослужащих в каждой малой войне – мы этого позволить себе не можем. Для нас каждая такая война – это новый Вьетнам, это слезы матерей и жен, это подрыв доверия к правительству США. Поэтому я и говорю: наши амбиции велики, а ресурсы ограничены. Положиться на наших союзников мы не можем: они явно не горят желанием воевать в Ираке, потому что живут на своем континенте и иначе смотрят на все. Мы не превратим всех наших союзников в новые Израили и не поставим всех под ружье. Мы можем, конечно, посылать туда русских или украинцев, у которых большие человеческие ресурсы и которые слабо ценят человеческую жизнь, но я не уверен, что из этого получится что-либо путное. Мы можем задействовать Израиль, но ведь и израильтяне за нас не будут штурмовать арабские города… Мы вынуждены полагаться только на свои силы, на свой опыт, на наши традиции завоевания чужих континентов.
- Что вы имеете в виду, сэр, – спросил госсекретарь.
- Я имею в виду в виду эту чертову Евразию, которую мы должны рассматривать как новый Новый Свет. Да, мы будем колонизировать этот Новый Свет, используя для этого нашу хитрость и ковбойскую бесшабашность. Помните, как наши малые-ковбои швырялись в нашем Новом Свете динамитными шашками? Маленькие ядерные бомбы, которыми мы вооружим обычных морских пехотинцев, будут нашими новыми динамитными шашками. Нужно дать прикурить повстанцам небольшим ядерным огоньком, в ограниченных пределах, разумеется. Я не говорю здесь о применении большого термоядерного оружия. Напротив, мы еще больше укрепим контроль за ядерным сдерживанием.
Все затихли, обдумывая то, что сказал им Президент Соединенных Штатов.
Поднялся директор ЦРУ.
- Сэр, – он слегка покашлял. – Я считаю нужным довести до присутствующих несколько соображений на этот счет.
- Каких, Джек? – спросил президент США.
- Видите ли, сэр, – сказал директор ЦРУ, – есть основания полагать, что в случае использования нашей страной тактических ядерных зарядов могут радикализоваться и террористы.
- Каким образом? – спросил президент США.
- Если мы начнем применять ядерные бомбы, то они могут начать использовать химическое оружие, в соединении с обычной термической взрывчаткой. Так, баллон сжиженного газа, взорванный обычной взрывчаткой в метро, может унести жизни сотен и тысяч людей. Теоретически, такая бинарная взрывчатка может применена в любом метро, в час пик. Газ разлетится мгновенно и за двадцать-сорок минут может погибнуть около десяти тысяч человек. И это только один баллон. То же самое может быть в небоскребе. Поверьте, сэр, это будет хуже, чем ответный ядерный удар. Это будет хуже, чем Вьетнам. В этом случае мы точно получим политическую катастрофу.
- Ка-та-стройку, – уточнил кто-то сверху.
- Вот-вот, сэр, именно катастройку. Как в России, когда у них взорвался четвертый энергоблок. Вся Америка придет в движение и пошел к чертям собачьим… к чертовым собакам… ну в общем, знаете куда.
- Знаю, – сказал президент США. – Садись, Джек.
Джек сел и тявкнул.
Поднялся государственный секретарь. Он сказал:
- Мы должны представлять себе, во что мы влезаем. Как мир посмотрим на нас, швыряющихся своими атомными бомбами. Мы контролируем ядерную Россию, но мы не контролируем атомный Китай. Как отреагирует могучая континентальная держава –
Китай – на то, что мы у них под носом будем применять ядерные боезаряды?
- У них нет необходимых средств доставки своих бомб, – возразил министр обороны. – У них нет такого количества подводных лодок, чтобы нанести короткий термоядерный удар по Соединенным Штатам. А дальние их ракеты перехватит наша СОИ. У себя же под носом они не решатся применять ядерные боезаряды. На своем континенте бомбами не швыряются.
- Вот Сталин бросался… – сказал помощник по национальной безопасности.
- Китайцы не будут применять атомное оружие против американской армии. У них есть огромный человеческий ресурс. Они не будут бомбить другие страны.
- Мудро, – сказал президент.
- Китайская Народная Республика – наша головная боль, – сказал госсекретарь. – Наша следующая война – в Иране, после чего мы вторгнемся в Среднюю Азию и отрежем часть европейской России с запада. Но потом неизбежно встанет на повестку дня проблема с Китаем, и еще с Индией, с Пакистаном.
- А что сделать с Китаем? – спросил президент.
- Есть два способа решить китайский вопрос, – сказал помощник по национальной безопасности. – Первый – расчленить Китай. Но, увы, китайцы не расчленяются. Они не русские ведь. Они, как разделенные магниты, все равно притягиваются друг к другу. Китайцы неделимы. Экономически либерализовать Китай, ожидая, что он сам развалится, как развалился СССР, – тоже бессмысленно. Он не развалится. Там китайский либерализм, который только укрепит эту державу. Так что, остается только третий вариант.
- Какой? – спросил президент.
- Дать ему в лоб, нанеся превентивный термоядерный удар. Других способов воевать с китайцами нет: у них слишком много людей и огромные мобилизационные ресурсы. По моим расчетам, они могут призвать в свою армию четыреста миллионов человек. У них и так армия в пять миллионов. Это почти все НАТО. Тут никакие морские пехотинцы не помогут, сэр. Обычная война с ними бессмысленна. И эти шашки бессмысленны: с Китаем придется применять большое термоядерное оружие. Внезапно и быстро. Как в Хиросиме. Их ответные ракеты мы перехватим, и тогда они сумеют ударить либо по Индии, либо по России. Мы убьем сразу трех зайцев. Развяжем на континенте термоядерную войну.
- Либо по Европе, – задумчиво сказал госсекретарь.
- Да, по Европе, ничего не поделаешь, – сказал министр обороны. И русским, и европейцам придется влиться в эту войну с китайцами. А развяжем ее мы, представив это как начало полета китайского дракона. Но, победив Китай, мы окончательно замкнем Землю в кольцо.
- Так она, мяу, и так вроде круглая, – вылез кто-то.
- А ну, брысь, отсюда, – прикрикнули на него.
На этом совещание в Белом доме закончилось. Собравшимся подали миски, и они, положив хвосты на сиденья и морды на стол, – громко чавкая, начали есть. Некто же, урча, неслышными шагами прошелся мягкими лапами по книжным полкам и, обнюхав фолианты, растворился в темной комнате, в которой его, возможно, и не было никогда…
Андрей Новиков, независимый аналитик, для Чеченпресс, 01.01.05г.