| Глава
2. Шабаш спецслужб
Не хочу говорить высокие слова, но наши
лучшие сотрудники, честь и гордость ФСБ, работают не ради
денег. (...) Помните слова главного героя в фильме «Брат-2»:
«Не в деньгах сила, американец, а в правде»? За эту правду
сотрудники ФСБ и сражаются.
Н. П. Патрушев Из интервью «Комсомольской
правде» 20 декабря 2000 года
Обратим внимание на то, как 23 декабря описывает состоявшийся
теракт пресс-служба российского правительства: «Имеются
данные о направлении [из Чечни] в Москву трех опытных боевиков,
среди них женщина, которым поручено возглавить засланные
ранее группы террористов. Задержана группа иностранных граждан,
искавших контакт с боевиками из Грозного. У них изъята партия
радиоуправляемых взрывных устройств, 20 кг тротила и 16
радиоуправляемых противопехотных и противотанковых мин.
23 декабpя ночью на одном из участков Московской окружной
железной дороги взорваны рельсы. Еще одна мина обезврежена.
Принимаются меры по выявлению диверсионных групп, действующих
в Москве и области».
Расследования терактов не произведено. Но всё уже и так
ясно. Сначала чеченцы заслали в Москву и область «диверсионные
группы». Затем на помощь им – трех опытных боевиков-руководителей.
На помощь чеченским террористам из-за границы заслана «группа
иностранных граждан» с тротилом и минами (видимо, прямо
из-за границы они эти мины на себе и везли!). И как результат
этой сложной подготовительной работы – теракт на одном из
участков Московской окружной железной дороги с указанием,
что диверсионные группы, уже засланные в Москву и область,
не обезврежены (можно предположить, что теракты продолжатся).
В заявлении пресс-службы ложью было абсолютно всё, кроме
сообщения о взрыве 23 декабря на участке Московской окружной
железной дороге. Судя по почерку, и этот теракт был произведен
людьми Лазовского. По крайней мере, нельзя считать совпадением
то, что уже через четыре дня в Москве был произведен новый
теракт: 27 декабря 1994 года, в 9 часов вечера, внештатный
агент ФСБ и служащий фирмы Лазовского «Ланако», Владимир
Воробьев, из семьи потомственных военных (дед до 1920 года
возглавлял Тульский оружейный завод "Арсенал"),
кандидат технических наук, сотрудник академии имени Жуковского,
работавший над новой системой противоракетной обороны, подполковник
-- заложил бомбу с дистанционным управлением в автобус на
остановке 33-го маршрута ВДНХ-Южная. Бомба взорвалась, когда
автобус был без пассажиров. Пострадал только 23-летний водитель
Дмитрий Трапезов. Он получил сильные ушибы и контузию. Стоявшие
рядом троллейбусы были иссечены осколками.
Начальник Воробьева – Лазовский -- работал не только на
ФСК (ФСБ), но и на СВР. Куратором Лазовского по СВР был
кадровый сотрудник службы внешней разведки Пётр Евгеньевич
Суслов, 1951 года рождения. Лазовский был одним из секретных
агентов Суслова. Формально Суслов ушел из разведки в бизнес
в 1995 году и с этого времени неоднократно выезжал в охваченный
войной Грозный, Багдад, Тегеран, Арабские Эмираты и другие
страны Ближнего Востока.
Суслов занимался внесудебными расправами. Для выполнения
заданий, связанных с организацией и проведением силовых
акций и ликвидаций, Суслов привлекал бывших специалистов
из спецподразделений, прежде всего из подразделения специального
назначения 1-го (главного) управления (ПГУ) КГБ СССР «Вымпел»,
хорошо владеющих навыками снайперской стрельбы, взрывного
дела и обращения с пиротехникой. «Вымпеловцы» выполняли
функции как инструкторов, так и исполнителей. Для финансового
обеспечения этой работы был создан специальный фонд «Вымпел».
Президентом этого фонда стал известный в России криминальный
«авторитет» Сергей Петрович Кублицкий (уголовная кличка
«Воркута»). Вице президентом – Суслов. Одновременно Суслов
был председателем совета директоров регионального общественного
фонда «Правопорядок-центр» (Москва, ул. Воронковская, дом
21).
Суслов сохранил обширные связи в провоохранительных ведомствах
и государственных силовых структурах, в том числе в руководстве
ФСБ. По оперативным данным, полученным по линии Главного
управления внутренних дел (ГУВД) по Московской области,
Суслов поддерживал тесный контакт с генерал-майором Евгением
Григорьевичем Хохольковым – начальником созданного летом
1996 года Управления перспективных программ (УПП), на базе
которого в 1997 году было сформировано Управление разработки
и пресечения деятельности преступных организаций (УРПДПО)
ФСБ, чаще называемое сокращено УРПО (Управление разработки
преступных организаций). Именно здесь в должности начальника
направления 3-го отдела УРПО служил подполковник Алексей
Кимович Антропов, закончивший школу разведки СВР по линии
борьбы с международным терроризмом. И Лазовский, и Суслов
были с Антроповым в хороших отношениях.
На этом самом секретном Управлении ФСБ с длинным, непонятным,
незапоминающимся и часто меняющимся (из конспирации перед
общественностью) названием следует остановиться подробнее.
Управление было создано для определения и последующей нейтрализации
(ликвидации) источников, представляющих государственную
опасность. Иными словами -- для внесудебных убийств, провокаций,
терактов и похищений. Одним из заместителей Хохолькова был
генерал-майор Н. Степанов. Другим заместителем был бывший
министр госбезопасности Кабардино-Балкарской республики
генерал-майор А. К. Макарычев. В составе УПП было собственное
подразделение наружного наблюдения; свой помощник по безопасности
полковник Владимир Симаев; свое подразделение технических
мероприятий; два частных детективных охранных агентства
– частные охранные предприятия (ЧОП) -- «Стелс» («Стеллс»)
и «Космическая альтернатива». Последнее занималось прослушиванием
пейджеров, мобильных телефонов и проведением других оперативно-технических
мероприятий. А вот «Стелс» была фирмой легендарной.
Эта частная охранно-детективная структура, как и УПП периодически
меняющая свое название, была зарегистрирована на заре перестройки
в 1989 году жителем Москвы Ивановым. Иванов являлся агентом
5-го Управления КГБ СССР (в последствии Управления «З»).
Использовался Иванов для борьбы с внутренним терроризмом
и находился на связи у сотрудника Управления полковника
В. В. Луценко. Это же Управление оперативно обеспечивало
создание и функционирование «Стелса». За период с 1989 по
1992 годы «Стелс» при содействии Луценко, который решал
через ЧОП не столько оперативные, сколько личные вопросы
(небезвозмездное обеспечение различного рода «крыш» коммерческим
структурам), оброс обширными связями в криминальной и правоохранительной
среде и выдвинулся в число известнейших охранных агентств
России.
После увольнения из органов в 1992 году Луценко возглавил
работу ЧОПа, переоформив его и став одним из учредителей.
Наличие у Луценко устойчивых связей в различных управлениях
бывшего КГБ, с одной стороны, и отток из российских спецслужб
большого количества опытных оперативных сотрудников, сохранивших,
в свою очередь, собственные наработанные связи и агентурные
сети, с другой, позволили Луценко привлечь на работу в «Стелс»
высококвалифицированных профессионалов.
По линии своей прошлой оперативной деятельности (борьба
с террором) Луценко сохранил устойчивые контакты с представителями
бывшего 9-го Управления КГБ (охрана высших руководящих лиц
страны). Это позволило Луценко выйти на Коржакова, Барсукова
и их окружение и предложить использовать возможности руководимого
им «Стелса» в интересах СБП и ФСК для осуществления нетрадиционных
форм борьбы с организованной преступностью.
Предложение встретило одобрение, и в скором времени при
участии первого заместителя Коржакова генерала Г. Г. Рагозина
была разработана общая программа действий. Программа предполагала
использование криминальных структур, экстремистских организаций,
отдельных уголовников и переподготовленных бывших военнослужащих
спецназа ГРУ МО, МВД и ФСБ для разложения преступных группировок,
физической ликвидации уголовных «авторитетов» и лидеров
ОПГ.
На практике же все вышло по устоявшемуся росийскому принципу:
хотели как лучше, а получилось – как всегда. «Стелс» обеспечивала
«крышу» различным коммерческим структурам, исполняла различного
рода «прессинговые» операции в отношении криминальных и
коммерческих конкурентов, вплоть до заказных убийств. Для
обеспечения указаной деятельности с подачи Коржакова, Барсукова
и Трофимова было нейтрализовано возможное оперативно-уголовное
преследование ЧОПа со стороны спецслужб и правоохранительных
органов (ФСБ, МВД, налоговой полиции, генпрокуратуры и т.д.).
До руководителей всех этих ведомств было доведено содержание
изначальной программы, ради которой создавался «Стелс».
Было достигнуто понимание в вопросе о том, что силовые структуры
не расследуют деятельность «Стелса».
В качестве ударной силы «Стелса» использовалась «измайловская»
организованная преступная группировка. Постепенно, с учетом
финансовых и кадровых влияний со стороны «измайловской»
ОПГ, «Стелс» превратился в «крышу» «измайловской» группировки,
а Луценко – в управляемого руководителя. В аналогичном положении
оказались и другие частные охранные предприятия, например,
«Кмети» и «Кобальт». Все они использовались в рамках реализации
существующей программы нетрадиционной борьбы с оргпреступностью.
Не без их участия был осуществлен ряд достаточно известных
заказных убийств уголовных лидеров, коммерсантов и банкиров.
Исполнителями этих убийств были наемные убийцы из внештатных
спецгрупп. Как правило все операции отличались высокой профессиональной
организацией и исполнением, с последующим устранением, в
случае необходимости, самих наемных убийц и лиц, осуществлявших
их прикрытие. Расследование данных преступлений правоохранительными
органами судебных перспектив не имело. Случайно задержанные
исполнители из числа уголовников до суда просто не доживали.
Со временем «Стелс» стал представлять из себя эффективную,
оснащенную разнообразной техникой, в том числе специальной,
и вооружением (частично нелегальным), охранно-детективную
структуру, численность которой доходила до 600 человек.
Приблизительно 70% кадрового состава составили бывшие сотрудники
ФСБ-СБП, примерно 30% -- бывшие сотрудники милиции. После
создания в 1996 году Управления перспективных программ «Стелс»
был передан в УПП, хотя сохранил определенную автономию.
Главный принцип работы УПП -- «проблемный». Есть проблема
и ее нужно решить. Признаки существования такого принципа
работы мы находим в воспоминаниях Павла Судоплатова «Разведка
и Кремль» (Москва, 1996), являющейся, кстати сказать, настольной
книгой руководства Управления. Примером «проблемного» подхода
к решению боевой задачи следует считать убийство президента
Чечни Д. М. Дудаева. Те, кто организовывал это убийство,
как раз и стояли у истоков создания УПП.
В каком-то смысле убийство Дудаева было заказным. Только
оно было заказано руководством государства. Формальный,
хотя и устный, приказ на устранение Дудаева поступил от
президента России Ельцина. Предыстория этого решения загадочна.
В двадцатых числах мая 1995 года начались неформальные переговоры
между российской и чеченской стороной о прекращении военных
действий и подписании мирного соглашения. С чеченской стороны
организатором переговоров выступил бывший генеральный прокурор
Чечни Усман Имаев. С российской -- известный бизнесмен Аркадий
Вольский. Российская сторона пыталась уговорить чеченского
генерала капитулировать. От имени российского руководства
Вольский предложил Дудаеву выехать в любую страну и на любых
условиях (как заявил Ельцин: «куда угодно, и чем дальше
от России, тем лучше»).
На встрече с Дудаевым Вольский пережил не самые приятные
минуты в своей жизни. Дудаев счет себя оскорбленным и был
взбешен. Вольского от скорой расправы спас, видимо, только
статус парламентера. Досталось и Имаеву, обвиненному вскоре
в сотрудничестве с российскими спецслужбами. Отстраненный
от переговорного процесса и разжалованный Имаев вернулся
в родовое село Кулары, стал набожным и начал проповедовать
шириатские нормы. Российские власти не воспрепятствовали
выезду Имаева в Стамбул и Краков, где чеченцы чувствовали
себя свободно и вели антироссийскую пропаганду. По поводу
поездки Имаева сам Дудаев выражал беспокойство. В Чечню
Имаев вернулся незадолго до убийства чеченского президента.
В последний раз Имаева видели на российском блок-посту возле
села Кулары, куда он приехал на встречу с представителями
федеральной власти. Сопровождавшим он сказал, что вернется
через неделю. Вместе с поджидавшими его людьми Имаев улетел
на вертолете в неизвестном направлении. Больше его никто
не видел.
И все-таки, начатые Вольским и Имаевым переговоры имели
свое продолжение. Дудаев сумел договориться с Москвой о
приостановке военных действий. Правда, за соответствующий
указ с Дудаева затребовали очередную взятку в несколько
миллионов долларов. Чтобы не губить людей, Дудаев деньги
заплатил. Однако указа о приостановке военных действий со
стороны российского правительства не последовало. Люди из
окружения Ельцина чеченцев «кинули». Тогда Дудаев приказал
Шамилю Басаеву либо вернуть деньги, либо добиться начала
мирных переговоров. Басаев придумал захватить больницу.
В историю эта «разборка» по выколачиванию задолженности
из Коржакова-Барсукова-Сосковца вошла под названием: захват
Шамилем Басаевым 14 июня 1995 года в Буденновске больницы
с заложниками. Заложников было больше тысячи. Ведь речь
шла о «разборке» в крупном бизнесе!
«Альфа» уже захватила первый этаж больницы и вот-вот должна
была освободить заложников и расправиться с террористами.
Но премьер-министр правительства России В. С. Черномырдин,
взявший на себя посредничество, справедливо рассудил, что
чеченцев «кинули» не «по понятиям», пообещал немедленно
начать мирные переговоры, настоял на прекращении операции
по освобождению заложников и гарантировал беспрепятственный
отход басаевцев вместе с заложниками назад в Чечню. Возможность
отбить заложников и уничтожить басаевцев на обратном пути
была. Стоявшее наготове спецподразделение внутренних войск
«Витязь» только ждало приказа. Но приказа не последовало.
Черномырдин дал Басаеву определенные гарантии и не сдержать
слова не мог.
3 июля 1995 года президентом Ельциным был подписан оплаченный
Дудаевым указ № 663 «О дислокации органов военного управления
соединений, воинских частей, учреждений и организаций вооруженных
сил Российской Федерации на территории Чеченской республики».
7 июля Ельцин подписал второй указ -- о порядке реализации
указа № 663.
После захвата заложников в Буденновске у кремлевских чиновников
в списке нежелательных свидетелей, кроме Дудаева, появился
еще один человек – Шамиль Басаев. Его решили убрать силами
специально созданной для этого оперативно-боевой группы
под руководством начальника 3-го (разведывательного) отдела
Управления военной контрразведки ФСБ РФ генерал-майора Юрия
Ивановича Яровенко.
Тогда же была создана оперативно-боевая группа под командованием
Хохолькова (в Чечне он работал под псевдонимом «Денисов»)
для устранения Дудаева. В группу входил капитан 1-го ранга
Александр Камышников (будущий заместитель начальника УРПО)
и ряд других офицеров. Дислоцировалась группа на военной
базе в Ханкале. В группу были введены сотрудники чеченской
национальности, например, Умар Паша, ранее служивший в Дагестане
и после ликвидации Дудаева переведенный с повышением в Москву.
В операции использовалась авиация ГРУ, располагавшая двумя
самолетами для наведения ракет по маяку в радиотелефоне;
и Дудаеву сумели поменять обычный телефон на телефон с маяком.
22 апреля 1996 года Дудаев с женой Аллой и несколькими
сопровождающими выехал из селения Гехи-Чу, в Урус-Мартанском
районе, на западе Чечни, где они провели ночь, в лес. Для
разговоров по телефону он выезжал из селений, так как вдали
от населенных пунктов его труднее было запеленговать. Сплошного
леса в том районе не было, кустарник и отдельные деревья.
Алла Дудаева стала готовить еду. Мужчины стояли в стороне.
Дудаев запрещал подходить к нему во время разговоров по
телефону, так как ранее был случай, когда во время телефонной
связи по нему был нанесен авиаудар. Ракета в цель не попала.
В тот день Дудаев говорил по телефону дольше обычного,
как выяснилось – с известным российским бизнесменом и политиком
Константином Боровым, который поддерживал с Дудаевым связь
до тех пор, пока она не прервалась. Управляемая ракета российского
штурмовика Су-24, наведенная на сигнал спутникового телефона
Дудаева, разорвалась совсем близко. У Дудаева обожгло лицо,
оно было желто-оранжевого цвета. Подъехала машина. Дудаева
посадили на заднее сидение, рядом с ним села жена. Дудаев
был без сознания. С правой стороны за ухом у него была рана.
Не приходя в сознание, Дудаев умер.
Похороны Джахара Дудаева Государственный комитет обороны
Чечни поручил Лече Дудаеву, племяннику чеченского президента.
О месте захоронения Дудаева должен был знать узкий круг
лиц, в том числе Зелимхан Яндарбиев, избранный после гибели
Дудаева председателем ГКО и исполнявший обязанности президента
Чеченской республики до выборов 1997 года, когда избранным
президентом после Дудаева стал Аслан Масхадов. Согласно
чеченским источникам, после того, как в мае 1996 года в
аэропорту города Нальгик были задержаны вдова чеченского
президента Алла Дудаева и личный телохранитель Дудаева Муса
Идигов, останки чеченского президента срочно перезахоронили.
После гибели во вторую чеченскую войну Лечи Дудаева о новом
месте захоронения Джахара Дудаева не знает ни один официальный
источник.
Устранение Дудаева было, наверное, самой удачной операцией
Хохолькова и его группы. Сам Хохольков за выполнение боевой
задачи был представлен к званию «Героя России», но предпочел
ордену должность начальника только что созданной новой стурктуры
– УПП – и звание генерал-майора.
Летом 1996 года, после потери власти группировкой Коржакова-Барсукова-Сосковца,
с одной стороны, и отставки генерала Лебедя с должности
секретаря СБ, с другой, «Стелс» лишился поддержки в лице
государственных структур и оказался полностью под контролем
«измайловской» ОПГ. Единственным серьезным контактом Луценко
на государственном уровне оставалось УПП-УРПО, которым руководил
генерал Хохольков. Поглощение оргпреступных группировок
силовыми ведомствами руководству ФСБ казалось естественным
и разумным шагом. Правда, логика событий всё чаще и чаще
толкала спецслужбы на путь чистой уголовщины. Теоретически,
противостоять этому должно было УСБ ФСБ. Однако реально
УСБ не могла бороться против массовых преступлений, совершаемых
при прямом попустительстве или участии ФСБ и СБП России.
Надежда оставалась на один единственный орган правопорядка:
уголовный розыск. В январе 1996 года на работу в Московский
уголовный розыск (МУР) был переведен «последний романтик
уголовного розыска» 38-летний Владимир Ильич Цхай.
<<<назад
| оглавление|
наверх | далее>>>
|
