УБИТЬ И УНИЧТОЖИТЬ СВИДЕТЕЛЕЙ

Почему в Чечню возвращается Ханты-Мансийский сводный отряд милиции

В этом номере "Новой газеты" должен был появиться совсем другой материал из Чечни - продолжение хроники одной из самых страшных "зачисток" 2002 года, происшедшей в селении Старые Атаги (начало - в № 15). Однако мы вынуждены перенести его на следующий понедельник, чтобы рассказать сегодня о последних трагических событиях в Чечне, умалчивать о которых, может быть, смерти подобно.

Чем дальше, тем устойчивее впечатление, что на территории нашего государства функционируют сразу несколько государств. И они - враги. Более того, даже в пределах одного силового ведомства у нас уживаются разные госустройства, у которых не просто отличные друг от друга цели и задачи, но и совсем не похожие конституции. В результате трагедия за трагедией: когда одно "государство" берет человека под защиту, другое в отместку обрушивается на него с репрессиями. Что прикажете делать гражданину Российской Федерации в таких обстоятельствах, когда он попал под каток этого отечественного безумства и цена, которую ему предстоит заплатить, - жизнь?

Итак, предыстория. Больше года назад в Грозном долго свирепствовали "ханты". Именно так их все тут называли - бойцов Ханты-Мансийского сводного отряда милиции. Большая их часть служила в так называемом Октябрьском районном ВОВДе города Грозного. Эти ВОВДы и РОВДы - сущая беда чеченской действительности. В каждом районе республики есть эти параллельные правоохранительные структуры. Во-первых, так называемая "чеченская" милиция (это и есть РОВД - райотдел внутренних дел). Во-вторых, "российская" милиция (ВОВД - временный отдел). В РОВДе служат местные милиционеры. В ВОВДе - те, что приезжают в Чечню в командировку (как правило, на 90 суток) из всех регионов страны по установленному из Москвы плану.
Долгое время Октябрьский ВОВД Грозного был одним из самых страшных мест в городе. Наша газета писала об этом неоднократно. "Ханты" славились непомерной жестокостью по отношению к мирному населению. Они хватали людей без разбору, привозили на свою территорию, мучили, пытали и... И многие потом исчезали бесследно. При этом "ханты" были хитры - документы о пребывании задержанных на территории, временно оккупированной "хантами" в погонах, всегда были в порядке - в книге регистрации ВОВДа о пропавших людях значилось: "был" - "выбыл", все чин-чином, с подписями и печатями... Только вот человек больше никогда и нигде не появлялся. Он испарялся, как вода. И лишь трупный запах никак не выветривался над развалинами домов, окружавшими отдел. Да еще по ночам, несмотря на комендантский час, время от времени кто-то методично взрывал эти "трупные" развалины: в Грозном были уверены, это "ханты" заметают следы.

Важный вопрос: были ли смельчаки в руководстве группировки МВД по Чечне, которые пытались противостоять криминальному беспределу "хантов"? То бишь отцы-командиры, сидящие в Ханкале и руководящие "процессом восстановления правоохранительной системы республики", частью которого согласно утвержденному плану и был Октябрьский ВОВД?

Нет, не было. Ни одного. Генералы - были, смельчаков - не имелось. Да что там генералы, без особой нужды и прокуроры в Октябрьский ВОВД не совались, боясь "хантов" точно так же сильно, как и люди, живущие в Чечне.

...6 марта 2002 года. Грозный. Небывалая нынешняя весенняя теплынь: даже почки сирени уже раскрылись, улыбаясь продрогшему за зиму грозненскому народу. Рукият Мурдалова плачет тихо и обреченно - это мы проезжаем по Минутке, площади в центре разваленного города. Именно здесь случилось самое страшное событие в ее жизни: 2 января 2001 года пересеклись пути "хантов" и Зелимхана Мурдалова, 26-летнего сына Рукият. "Ханты" его тут схватили, запихнули в машину, попутно зверски исколошматив двух женщин (одна из них была 73-летней бабушкой), вступившихся за парня, просто шедшего по улице (обе женщины сегодня - свидетели против "хантов", и это главная деталь в нашем рассказе)...

Зелимхана привезли в Октябрьский ВОВД. Как уже теперь доказано следствием, руководили пытками над ним, а также и сами его пытали майор Прилепин (кличка Алекс), майор Лапин (кличка Кадет), следователь Журавлев. Пытки были воистину инквизиторскими, столь зверскими и патологическими, что если пересказать - это окажется "детям до 16-ти". Поэтому промолчу, хотя знаю, до какой степени животной гнусности дошли в ночь со 2 на 3 января 2001 года вышеуказанные офицеры МВД.

А свидетели? Были ли они? Да, и в них-то, повторюсь, сегодня и дело - в том, что они выжили и дали показания, в каком виде приволок Кадет Зелимхана в камеру изолятора временного содержания Октябрьского ВОВДа. И как и кто утром 3 января вытаскивал умирающего парня из камеры, после чего Зелимхан Мурдалов как раз и исчез бесследно.

...Рукият плачет: "Где Зелим? Где мой сынок? Заговорил ли Лапин? Скажите..." Это уже 7 марта 2002 года, год и два месяца спустя. Мы стоим под забором прокуратуры Чеченской Республики в Грозном на улице Гаражной, и нас туда не пускают, и охрана издевается над нами, как только хочет: охрана не скрывает, ей дали такое руководящее указание "сверху". Мы стоим прямо против окон прокурора Чечни Всеволода Чернова, и время от времени бело-кремовые жалюзи его кабинета чуть уходят в сторону: прокурор подглядывает... Что же в самом деле тут творится?

Итак, уголовное дело № 15004, открытое прокуратурой города Грозного, - это заслуга двух людей - Рукият и Астемира Мурдаловых, матери и отца. Они сделали невозможное, если иметь в виду чеченские реалии, где правоохранительные структуры, включая прокуратуру, практически бездействуют, если речь заходит о "военных преступлениях", панически боясь гнева военных-беспредельщиков. Рукият и Астемир, хотя не юристы и не следователи, но в этом деле заменили собой ВСЮ правоохранительную систему республики, провели собственное расследование, продали все, что у них было, - и объездили ВСЕ тюрьмы и следственные изоляторы Северного Кавказа.

Во-первых, они искали сына, живым или нет. Во-вторых, стремились к тому, чтобы те, кто отнял его у них 2 января 2001 года, ответили по закону. А вы бы на их месте хотели другого?

Увы, как раз с законом получились большие недоразумения. Непосредственный руководитель "хантов" - командир сводного отряда полковник Валерий Кондаков сделал все, чтобы те из его "коллег", против кого возбудили уголовное дело № 15004, смогли беспрепятственно укатить из Чечни по домам, в Сибирь. И что? И все... И хотя следователи прокуратуры позже делали попытки съездить в Нижневартовск, чтобы арестовать фигурантов, но и там "ханты" показали им большую "фигу", на защиту Кадета и иже с ним встали прокуратура Нижневартовска, руководство областной милиции - а они, следователи, и утерлись. Выходило так, что люди, совершившие тягчайшие преступления, продолжали не просто разгуливать на свободе, но и быть ОФИЦЕРАМИ МВД, то есть "стоять на страже закона" за счет государства. И так - месяц, другой, третий, полгода... Возникал резонный вопрос: а есть ли в стране вообще не виртуальное, а реально действующее МВД? Генпрокуратура? Президент? Или же их всех хватает только на резкие телевыступления? И не более.

10 сентября 2001 года наша газета опубликовала статью "Люди исчезающие" - о главной проблеме современной Чечни, о тех тысячах, кто, будучи увезен федералами, пропал без вести, и ни одна правоохранительная структура не желает их искать на том примитивном основании, что они - чеченцы, а их похитители - военнослужащие. Мы рассказали, среди прочих, и историю Зелимхана Мурдалова - и ответ последовал незамедлительно. Он был в стиле нашего государства, где много государств - не от МВД, Генпрокуратуры или президента, а от Кадета, от того, кто считает себя царем этой жизни. Кадет настолько возмутился содержанием статьи, что прислал в редакцию угрозы. Один раз, потом другой - дав нам 10 суток на опровержение, иначе... Иначе - смерть автору статьи, который автор и этой статьи. Последовали серия официальных обращений редакции к министру внутренних дел России Борису Грызлову, а также десятки публикаций в СМИ всего мира о том, что у нас в стране творится с офицерами, прошедшими Чечню. Итог - в конце января уже нынешнего года Кадет был арестован и этапирован в Грозный. Как положено, по месту совершения преступления.

Наконец стало реальностью то, что исключительно редко пока происходит в Чечне, где большинство военных, пользуясь попустительством "верхов", устроило себе абсолютную махновскую вольницу и где боязливо крадущийся мимо них прокурор - тривиальная картина.

Нам казалось так: раз уж Кадет в камере, что произошло во многом благодаря последовательной позиции нашей газеты, теперь-то уж дальше все обязательно потечет по закону - ведь дело на контроле, выше которого не бывает...


Но мы ошиблись. 28 февраля автора этих строк вызвали в Грозный, в прокуратуру Чеченской Республики, "для проведения следственных действий" по делу № 15004 - для допроса в качестве потерпевшей. Редакция, естественно, посчитала своим долгом поступить в соответствии с требованием прокуратуры, будучи абсолютно уверенной в том, что помогла прокуратуре в работе по наведению порядка и впредь должна вести себя так же.

Однако странности начались с самого первого шага в Чечне. Владимир Игнатенко, следователь вызвавшей прокуратуры, вел себя настолько неадекватно, что время от времени создавалось нехорошее впечатление, что главное для него - не сохранить всеми силами свидетелей по этому делу, а уничтожить их, хотя бы морально, заставить отказаться от дачи показаний и тем самым развалить дело. То Игнатенко давал приказ охранникам прокуратуры вывести меня за ее пределы поздней ночью, намеренно затянув допрос до кромешной грозненской темноты и, значит, комендантского часа, а это в местных условиях равносильно... В общем, сами понимаете, чему - тому, что в сентябре обещал Кадет. То требовал много часов "стоять у киосков" - "пятачок" неподалеку от прокуратуры, в ее видимости, но не в ее пределах, а значит, под контролем, но под пыткой холодом и голодом. Запрещено было пользоваться туалетом, водой - только изредка, под охраной и под контролем, а также заодно и телефоном - связаться с редакцией, например, чтобы сообщить о происходящем... Сочувствующие сотрудники прокуратуры шутили: "Считайте себя административно задержанной..." Спасибо, конечно.

Опускаю прочие бытовые детали процесса многосуточного издевательства: они были настолько не по-мужски исполнены, что не позволяют остаться в памяти даже каплям уважения к людям в камуфляже, именуемым гражданскими прокурорами в Чечне. Все попытки прорваться к прокурору Чечни Чернову, чтобы объясниться, успехом не увенчались: Чернов не принимал - то был в бане, то обедал, то ужинал... По крайней мере, так передавала охрана.

Впрочем, главное - не это. Главное - свидетели по делу, без которых дело рассыплется в суде и Кадет выйдет из истории как ни в чем не бывало, да еще и с ореолом мученика в глазах таких же, как он. Игнатенко сообщил, к примеру, что представители правозащитного центра "Мемориал", хорошо знающие грозненских свидетелей по делу Зелимхана Мурдалова, якобы отказываются помогать следствию против "хантов" и хотят "получить копейку" за такое содействие...

Заявление было похоже на бред. Хорошо и долго зная этих людей лично, в течение всей второй чеченской войны рискующих своими жизнями ради правдивой информации о том, что творится, бескорыстно выполняющих работу в том числе и прокуратуры, я не поверила Игнатенко и, конечно, занялась проверкой его слов.

И вот что выяснилось. Свидетели действительно панически боятся быть свидетелями. И мечутся по городу, пытаясь выжить и сохранить свои семьи. Шансов для этого у них все меньше, и причина такова: в Грозный, в Октябрьский ВОВД, опять возвращаются "ханты", Ханты-Мансийский сводный отряд милиции едет в очередную командировку - согласно решению центрального аппарата МВД.

То бишь одна "рука" МВД - и она принадлежит министру Грызлову - делает все, чтобы довести дело о преступлениях этого отряда до суда. Другая же "рука" - в тот же самый момент - делает все, но с прямо противоположными целями: чтобы содействовать расправе над теми, кто посмел поднять голос против военного криминала в Чечне.

А прокуратура? Игнатенко? Трясутся от страха.

Принципиальная деталь: никто - ни свидетели, ни сотрудники прокуратуры, ведущие дело против Кадета, - ни на минуту сегодня не сомневаются, зачем "ханты" так стремятся в Грозный. Конечно, они едут мстить и помочь Кадету. А помочь ему сейчас можно только одним: уничтожением свидетелей и отстрелом следователей. Подобное в Чечне случалось уже неоднократно, и всем известно, что у правоохранительной системы страны ни разу не нашлось сил ни на защиту свидетелей военных преступлений в Чечне, ни даже на то, чтобы довести до конца дела о гибели своих же коллег, сотрудников прокуратуры.

И вот когда свидетели обращались к Игнатенко с вопросами: кто их теперь защитит? куда отправлять детей? куда самим бежать, в конце концов? - всякий раз Игнатенко лишь глупо отшучивался, конечно, потому, что сам панически боится последствий. Этот страх (в Чечне его называют "чеченским", и все знают, о чем речь, - о страхе перед военными) не дает Игнатенко шансов и пальцем пошевелить, чтобы помочь и себе, и людям, не по своей воле попавшим в тяжелейшую беду и все-таки нашедшим мужество противостоять.

Тем временем одномоментно с информацией о надвигающейся в ближайшую неделю на Грозный "ханты-мансийской угрозе" началось и мощное давление Москвы на прокуратуру Чечни. Давила уже Генпрокуратура! И не верю я в простые совпадения, в случайности. Следователя Игнатенко подвергли небывалому доселе прессингу - он сам в этом наконец признался, и он... Он стух, испугался и уступил, перенеся этот прессинг на свидетелей, людей уже совершенно беззащитных. Ну и на меня, конечно, среди прочих.

Не боец Игнатенко, хоть и орден Мужества на груди за первую чеченскую войну? Хоть и подполковник?

Не боец. Жаль. И это, увы, подтверждают и некоторые другие эпизоды его рабочей биографии, то, как он вел дела, приехав работать в прокуратуру Чечни. Например, так называемое "дело о гибели санитарных врачей МЧС" - именно Игнатенко его развалил, не желая вникать в суть, и в результате человек, имеющий алиби, сегодня сидит, а убийцы гуляют на свободе. Зачем это нужно было Игнатенко? Чтобы удержаться, чтобы не иметь личных проблем. Послышался окрик "сверху", подобного от него потребовало начальство - и он оправдал надежды... Чеченские правозащитники так и называют Игнатенко между собой: "мастер по развалу дел против военных".

Так может ли столь проверенно управляемый следователь довести до ума столь сложное и требующее большого личного мужества дело, как дело "хантов"? Имеем ли мы право допустить подобное сейчас, когда Кадет наконец арестован и появилась надежда хотя бы на однократное торжество справедливости?

Нет. И не ждите.

МЫ ТРЕБУЕМ: ХАНТЫ-МАНСИЙСКИЙ ОТРЯД ДОЛЖЕН БЫТЬ НЕМЕДЛЕННО ВОЗВРАЩЕН ДОМОЙ. На наш взгляд, именно этого в первую очередь должны были добиваться и следователь Игнатенко, и прокурор Чечни Чернов. Если, конечно, они еще хотя бы мечтают о победе законов над правом сильного вершить самосуд.

МЫ УВЕРЕНЫ: "ханты" не имеют больше права появляться в Чечне. Они тут - навсегда персоны нон грата.

МЫ НЕ СОМНЕВАЕМСЯ: свидетели по делу Кадета должны быть защищены силами государства. Иначе можно констатировать: государство отсутствует, поднимая голову, лишь когда требуется поощрить военный бандитизм.

МЫ НАСТАИВАЕМ: в отношении тех генералов центрального аппарата МВД, которые приняли решение вернуть "хантов" в Чечню, должно начаться как минимум служебное расследование. Генералы эти способствуют продолжению военных преступлений в Чечне и своими решениями фактически противодействуют правосудию. Если же это просто чья-то халатность, надо думать, именно такие последуют разъяснения соответствующих инстанций, занимающихся планированием командировок в Чечню: мол, недосмотрели, прошло мимо... Так знайте, эта халатность - преступная. Тот, кто ее допустил, - и нет никакой разницы, вольно или невольно, - покрывает преступления Ханты-Мансийского сводного отряда милиции.

Новая газета, 11 марта 2002 г.