Российско-чеченский конфликт в контексте мировой политики

Запад снова заговорил о Чечне
«Политическое решение является единственным путём к длительному миру. Обе стороны должны уважать права человека, а тех, кто это не делает, необходимо незамедлительно предавать суду». Данное заявление о российско-чеченском конфликте премьер-министр Дании Андерс Расмюссен, представлявший на недавней встрече Евросоюз, сделал на совместной пресс-конференции с участием президента России Владимира Путина.
Вскоре выступивший господин Путин поверг в смятение не только руководителей Евросоюза, но и всю международную общественность, «объяснив», какую угрозу представляла и представляет Чечня для всего «цивилизованного» мира. Никто ещё так ярко и доходчиво не истолковывал: кто такие «исламские радикалы» и об их планах-намерениях. Глобальное уничтожение американцев и их союзников, порабощение (не уничтожать же всех - кто будет тогда работать) всех христиан, неверующих и даже значительной части мусульман (их все же, наверно, уничтожение), создание всемирного халифата – все это ожидало нас, если бы не Россия.
Безусловно, такое не могло не встревожить Запад, но как они могли не знать о существовании таких «радикалов» в Чечне, способных замышлять и осуществлять такие варварские планы. В этих условиях действия США в борьбе с международным терроризмом выглядят «детскими играми», а Европа от своей «политической близорукости» не может оценить роль России в спасении цивилизованного мира. Подобная риторика не могла быть допустима даже на серьезных научно-теоретических конференциях, не говоря уже на встречах межгосударственного уровня. При этом, во всех этих рассуждениях остается непонятным главное: какое отношение к «путинским» изложениям планов «исламских радикалов» имеет российско-чеченский конфликт?
Встреча ЕС-Россия, в очередной раз, продемонстрировала не только разное понимание сторонами сути (даже не подходов) политических решений в урегулировании конфликтов, но и разную политическую культуру. Как известно, данная встреча была перенесена в Брюссель из Копенгагена после того, как президент России отказался туда ехать в знак протеста против проведения в датской столице 28-29 октября 2002 года Всемирного Чеченского Конгресса. На политический демарш господина Путина (он может себе это позволить в условиях российской политико-правовой культуры) господин Расмюссен своим заявлением о невозможности воспрепятствовать проведению Конгресса дал понять, что в его стране господствует «диктатура закона».
Саммиту предшествовали многие события, которые заставляли Запад снова заговорить о Чечне. И это, прежде всего, активизация военных действий, осложнение российско-грузинских отношений, обильный «вертолетопад», непрекращающиеся репрессии в отношении мирных граждан. Вместе с тем, трагические события 23-26 октября 2002 года в Москве сыграли решающую роль, чтобы ещё раз обозначить проблемы войны и мира на Кавказе. Характерным для российского руководства оказались и их действия по спасению заложников.
Война породила терроризм (а не наоборот), который подлежит только осуждению, независимо от форм проявления и уровня исполнителей. Российско-чеченский конфликт породил не только события (подобные тем, что были в Буденновске, Кизляре, Москве), которые носили индивидуально-групповой характер и пытаются квалифицировать, как «чеченский терроризм» (обозначая этничность), но и государственный российский (имеется в виду принадлежность страны) терроризм, где в заложниках находится весь чеченский народ, независимо от их места проживания.
Отношение к военным и мирным жертвам
В столь серьезном военном противостоянии неизбежны жертвы. Очевидно, что военный, материальный, людской, финансовый потенциал конфликтующих сторон различен. Можно было бы предположить, что более сильная сторона в состоянии минимизировать потери среди мирных граждан и максимально точно отвечать на действия противоположной воюющей стороны. Однако, получается как раз-то, наоборот. Жертвы среди мирных граждан от действий российских военных множатся, и это пополняет ряды чеченского движения сопротивления.
Принципиально важным является и отношение международной общественности к различным жертвам. Здесь можно было наблюдать весьма интересные подходы. К примеру, в течение практически одного года произошли два события, в результате которых имелись примерно равные по численности жертвы среди российских военных: в первом случае, гибель атомной подводной лодки «Курск», во втором случае, сбитый вблизи российской военной базы «Ханкала» военно-транспортный вертолет. Российское военно-политическое руководство России в обоих эпизодах вело себя адекватно: обман о причинах гибели, попытка снять ответственность с военных, разное отношение к жертвам.
Симптоматична реакция Запада на эти два события. Несмотря на попытки российских генералов и адмиралов обвинить в гибели лодки военных другой страны, руководители ведущих государств выразили свои соболезнования по поводу случившегося. В случае со сбитым чеченскими боевиками вертолетом не было ни сочувствия, ни сожаления со стороны международного сообщества. Как и нет аналогичных чувств по поводу уничтожения чеченских боевиков.
Может ли это означать, что мир готов смириться с военными жертвами в существующих конфликтах, но, в полной мере, осуждает гибель мирных граждан и способен защитить их права. К сожалению, отношение к гражданскому населению ещё более цинично, чем по отношению к военным. Они заведомо обречены быть заложниками ввиду того, что российское военно-политическое руководство рассматривает их, как неотъемлемую часть своего противника, а чеченское движение сопротивления видит в них потенциал пополнения своих рядов.
Каждая из сторон конфликта должна понимать, что нельзя бороться во спасение народа, уничтожая этот народ; осуждая терроризм, нельзя исповедовать насилие в отношении мирных граждан; игнорируя позицию международных организаций, нельзя призывать их к поддержке своих силовых действий. Одновременно, возлагая ответственность за происходящие события на конфликтующие стороны, международное сообщество в разрешении российско-чеченского противостояния не может ограничиваться констатацией фактов нарушений прав человека и оказанием гуманитарной помощи.
Проводимые массовые акции по преследованию чеченцев на всей территории России и нежелание других государств принять их в качестве беженцев свидетельствует о существовании дискриминации по этническому признаку. Невозможность обеспечения гарантий безопасности гражданского населения, как конфликтующими сторонами, так и в целом международным сообществом, позволяет сделать вывод о том, что заявления о защите прав человека без реальных действий во спасение граждан является лишь декларациями и циничной формой издевательства над народом. Невозможно защищать интересы мирных граждан, не остановив саму войну, не принудив к миру конфликтующие стороны.
Активизация общественных организаций
Российско-чеченский конфликт приобрел откровенную форму партизанской войны. Последние события свидетельствовали об активности общественных российских, чеченских и даже международных организаций в деле установления мира в Чечне. Этот всплеск активности сопровождался жесткими заявлениями на продолжение военной компании со стороны высшего военно-политического руководства России.
Одновременно, выступления глав ведущих государств мира и международных организаций сопровождались осуждением насилия и необходимостью борьбы с международным терроризмом. При этом, вполне, определенно прослеживалось, что Россия, в одном случае (в глобальном масштабе) выступает, как союзник в борьбе с международным терроризмом и имеет поддержку мирового сообщества, а в другом случае (в региональном масштабе), сама выступает в качестве источника насилия. Во втором случае от России недвусмысленно требуют вести политические переговоры с чеченской стороной в разрешении существующего конфликта, не увязывая данное противостояние с глобальными проблемами.
Активность общественных организаций проявилась в проведении таких мероприятий, как научно-практическая конференция: «Чеченский тупик: где искать дорогу к миру?» (18-19 октября 2002 года), организованная Координационным советом Союза комитетов солдатских матерей России; Всемирный Чеченский Конгресс (28-29 октября 2002 года); международная конференции «За прекращение войны и установление мира в Чеченской Республике» (9-10 ноября 2002 года), организованная Российским общенациональным Комитетом, партией «Союз правых сил», партией «Либеральная Россия» и рядом других общественных объединений. Появилась возможность обсудить реальные предложения по мирному урегулированию российско-чеченского конфликта.
Однако ни одно из мероприятий не было поддержано властями России. Более того, попытка потребовать запретить одно из мероприятий вызвала международный скандал. «Ревностное» отношение российской властной элиты к миру вынуждает их усиливать военно-репрессивные методы не только по отношению к чеченскому движению сопротивления и гражданскому населению Чечни, но и по отношению к общественным институтам России, призывающим к прекращению войны.
Выводы для России
Четвертый год последнего российско-чеченского военного противостояния позволяет сделать определенные выводы:
а) очередная попытка военно-политической элиты России через декларацию борьбы с международным терроризмом разрешить этнополитический конфликт силовым путем оказалась обреченной на провал,
б) война способствует решению узкополитических целей определенных российских властвующих группировок, но не разрешает вопросы политического статуса одной из конфликтующих сторон,
в) в достижении своей цели российские власти готовы жертвовать не только жизнями чеченского населения, но и собственно жизнями своих граждан, не говоря уже о жертвах со стороны непосредственно воюющих сторон,
г) война не способствует (точнее воспрепятствует) установлению демократических институтов власти и формированию гражданского общества в России,
д) конфликт губительно действует на чеченское общество, вырастает целое поколение в условиях войны. Идет радикализация мнений не только, в целом, в чеченском обществе, но и в движении сопротивления. Процесс «взращивания» марионеточных групп, согласных на любые условия ради сохранения собственных личных интересов, сопровождается появлением групп, не верящих на разрешение конфликта переговорным путем и отстаивающих только силовые акции,
е) война провоцирует, а российские власти стимулируют эскалацию национал-шовинистических тенденций в обществе. Тем самым, прослеживается процесс отчуждения чеченского общества от других обществ. В современной России отчуждение стало реальным фактором.
В условиях, когда Чечня стала и фактором международной политики, Россия должна была быть заинтересована в скорейшем разрешении данного конфликта. В настоящее время Россия стала фактически заложницей собственной политики на Кавказе. В блок НАТО де-факто вступили не только государства бывшего социалистического лагеря, но и страны бывшего Советского Союза. Туда же попросилась и Грузия – страна Содружества Независимых Государств, где роль России определяющая, несравнимая даже с ролью США в НАТО. И это все происходит, не в последнюю очередь, из-за войны в Чечне. Взаимоотношения НАТО – Россия строятся исходя из реально существующей угрозы безопасности миру, прежде всего, со стороны именно России. Заявления о том, что военный альянс НАТО видоизменился и главным врагом для них является теперь международный терроризм, предполагают лишь снизить накал взаимоотношений Запад – Восток, где Запад становится все восточнее.
В спешном порядке «сроднив» события 23-26 октября 2002 года в Москве с событиями 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке и Вашингтоне, Россия прибывает, в очередной раз, в «эйфории», позволяющей безнаказанно продолжать военно-карательные действия на территории Чечни. Тема «международного терроризма», наверно, и есть то единственное, что сегодня объединяет Россию и США. Осознавая, что это в меньшей степени имеет отношение к России в её действиях на Кавказе, США в какой-то степени подыгрывает ей, добиваясь поддержки для себя в своей политике по отношению к так называемым странам – «изгоям».
«Идиллия» взаимоотношений Россия – США, надо полагать, закончится, как снимется вопрос «международного терроризма». При этом Чечня, как центр «международного терроризма», перестанет быть актуальной в ближайшей перспективе по инициативе Запада, вопреки желаниям России. Вместе с тем, нынешние действия России на Кавказе только отодвигают решение проблемы политического урегулирования российско-чеченского конфликта, по всей видимости, до весны следующего года.
Заявление президента США Д. Буша накануне пражского саммита НАТО о том, что у него не изменилось мнение о необходимости политического урегулирования конфликта в Чечне даже после последних трагических событий в Москве, является лишь подтверждением выше сказанному. Заигрывание Запада с Россией, в результате чего Чечня стала инструментарием в решении своих геополитических задач, сильно раздражает чеченское общество. Это же должно было бы раздражать и российское общество. Россия должна понимать, что время, отпущенное на эти «игры» ей не хватит, чтобы окончательно и бесповоротно закрыть «тему» Чечни.
Что делать дальше
Война в Чечне приносила политические «дивиденды» и открывала путь к президентству в России, но она не может давать гарантии членства России в цивилизованном обществе. Россия считала своим достижением то, что она входит в так называемую двадцатку (НАТО плюс Россия). Но это не было «клубом двадцати», это было лишь девятнадцать плюс один. Теперь она реально входит в организацию «двадцать шесть плюс один». В перспективе при расширении НАТО, России опять-таки будет отведена роль только «плюса», но никак роль полноценного участника-партнера.
Россия, отказавшись от имперских «комплексов», должна выстраивать свою «большую» политику не на «маленькой» Чечне, не на сиюминутных западных союзниках, не в зависимости от цены нефти на мировом рынке и курсе рубля к американскому доллару, а через создание цивилизованного, демократического государства. Россия не может более позволить себе «фактор» Чечни в выстраивании отношений с Западом. Чем дольше продолжается война на Кавказе, тем сильнее усугубляется российско-чеченский конфликт, тем стремительнее расширяются границы НАТО на восток, и не только на восток.
Возможности мирного (политического) урегулирования данного конфликта ещё не исчерпаны. Помимо Российского Общенационального Комитета «За прекращение войны и установление мира в Чеченской Республике» (Е. Боннэр, С. Ковалев, О. Орлов, Л. Пономарев, А. Ткаченко и другие), который на недавно проходившей международной конференции изложил принципы мирного процесса в Чечне, имеют свои предложения-планы урегулирования и другие общественные организации и политические деятели. К ним относятся партии «Союз правых сил» (Б. Немцов), «Яблоко» (Г. Явлинский), «Либеральная Россия» (С. Юшенков). Со своим планом выступает И. Рыбкин – активный участник подготовки Договора между РФ и ЧРИ от 12 мая 1997 года.
Предлагает «план мира» Р. Хасбулатов, который в равной мере удален от официальных российских и чеченских властей и подвергает их критике, не признает марионеточные режимы и в большей степени из российских политиков заинтересован в мирном урегулировании конфликта. Следует отметить, что план профессора Хасбулатова был рекомендован Всемирным Чеченским Конгрессом для использования в ходе налаживания переговорного процесса между конфликтующими сторонами. Не остаются в стороне и международные эксперты. Американский комитет за мир в Чечне в лице выдающихся американских политиков, как З. Бжезинский, М. Кампельман, А. Хейг и других авторитетных специалистов, выступает также со своими инициативами, которые могли быть рассмотрены заинтересованными сторонами.
Тем самым, недостатка в предложениях по мирному урегулированию российско-чеченского конфликта нет. Есть недостаток в политической воле и ответственности в решении этого сложного вопроса. Этот недостаток ощущается не только у самих конфликтующих сторон, но и, в целом, у мирового сообщества. Учитывая проблемы взаимоотношений России и Чечни, международные организации и лидеры ведущих стран мира должны взять на себя ответственность не только в налаживании переговорного процесса между законными представителями противоборствующих сторон, но одновременно и ответственность за развитие и формирование чеченского общества в постконфликтный период.
Международные организации (ООН, Совет Европы, ОБСЕ, Евросоюз и другие) должны быть не только гарантом соблюдения достигнутых договоренностей, но быть реальными инвесторами в ходе восстановления разрушенного хозяйства, быть участниками в создании государственных институтов власти.

Муса Тумсоев, кандидат экономических наук, специально для Prague Watchdog,
16 декабря 2002г.