Российский террор в Чечне хуже сталинского

Об этом заявили в четверг в Москве представители Правозащитного центра «Мемориал». Ведущий сотрудник организации Александр Черкасов напомнил, что в годы великого сталинского террора в СССР были уничтожены примерно по четыре человека из каждой тысячи жителей страны (без учета искусственного голода в Украине, где в 32-33 годах погибло от 6 до 8 миллионов). А в Чечне, по его словам, соответствующий показатель уже приближается к 5. Причем, подчеркивает Черкасов, эта цифра получается только на основе операций с официальной статистикой исчезнувших и уничтоженных федералами мирных жителей Чечни. Так, по данным промосковской чеченской прокуратуры, таких лиц соответственно около 1200 и 1700, а орган при кадыровской администрации, ведущий учет исчезнувших граждан, оперирует цифрой 2800. Между тем, замечают Черкасов и руководитель «Мемориала» Олег Орлов, понятно, что эти цифры – лишь верхушка айсберга, и на самом деле жертв федеральных «эскадронов смерти» намного больше. В качестве примера Орлов привел случай, когда только под нажимом «Мемориала» промосковская чеченская прокуратура через несколько месяцев после случившегося согласилась официально зарегистрировать случай убийства двух мирных чеченских граждан и изнасилования федералами двоих родственниц погибших.
Олег Орлов на днях вернулся из Чечни. Он свидетельствует, что, несмотря на общее уменьшение числа пресловутых «зачисток», случаи исчезновений гражданских лиц и случаи нахождения впоследствии их изуродованных трупов с осени прошлого года резко возросли. Орлов предоставил журналистам свежий список из приблизительно 50-ти трагических эпизодов за январь-февраль этого года, которые еще не вошли ни в одну статистику. Орлов также сообщил, что только один «Мемориал» ведет с промосковской прокуратурой Чечни переписку по 600-стам подобным делам об исчезновениях и убийствах, иными словами, держит их на контроле, чтобы прокуроры не спустили дела, что называется, «на тормозах». Впрочем, «Мемориал» здесь зачастую бессилен. Орлов подтверждает, что прокуратура и судебные органы расследуют единичные случаи нарушений прав человека и лишь изредка наказывают виновных. По признанию Орлова, в большинстве случаев такие дела прокуратура закрывает «за невозможностью определить виновных». А виновными, напоминает Орлов, чаще всего бывают убийцы из российских «эскадронов смерти» - незаконных вооруженных формирований российских спецслужб и армейских спецчастей.
Орлов также свидетельствует о чудовищном положении жителей горной Чечни, куда зачастую не могут добраться ни наблюдатели, ни правозащитники, ни журналисты. Орлов рассказывает, что многие селения Веденского, Курчалоевского и близлежащих районов практически опустели, поскольку их бывшие жители ищут спасения на равнине. "«Федералы, ощущая свою безнаказанность, и зная об отсутствии свидетелей, творят там с гражданским населением, что хотят. Ну, как, скажите, жить жителям горного поселка, на окраине которого расположилась российская десантная часть?» - задает риторический вопрос Олег Орлов. Орлов не знает, делается ли это федералами сознательно или нет, но факт остается фактом – горная Чечня отрезается от равнинной и превращается постепенно в обезлюдевшую территорию. Вместе с тем, - продолжает Олег Орлов, - промосковские власти Чечни всячески стараются помешать этому процессу, процессу исхода горных чеченцев со своих мест, и никак не помогают десяткам тысяч внутренних беженцев расположиться на равнине. Иными словами, помимо десятков тысяч чеченских беженцев в Ингушетии и в других местах за пределами Чечни, ныне в самой Чечне есть свои десятки тысяч вынужденных переселенцев.
Олег Орлов признает, что в целом ряде случаев преследования, исчезновения и смерть настигают членов семей бойцов чеченского Сопротивления или их родственников. Однако, замечает правозащитник, есть немало случаев, когда гибнут мирные жители Чечни, явно гибнут от рук федералов, но никакая связь с чеченскими сепаратистами этих людей не прослеживается.
Олег Орлов настаивает, что в Чечне накануне так называемого «референдума» террор федералов против местного населения значительно ужесточен. Население, по его словам, подавлено и запугано. Орлов считает, что многие чеченцы пойдут голосовать только для того, чтобы избежать ответных карательных акций русских. Орлов приводит целый ряд примеров, как федералы и кадыровская администрация используют в Чечне административный ресурс для подготовки общечеченского опроса. По мнению Орлова, административный ресурс в Чечне используется даже не на 100, а на все 200 процентов. «Впрочем, я не удивлюсь, если результаты референдума 23 марта уже лежат где-нибудь в Кремле и ждут своего часа» – резюмирует правозащитник.

И. Рыбалко, Чеченпресс, 28 февраля 2003