| Лорд Джадд: "Я совершил грубейшую
ошибку"
Главный критик России в ПАСЕ после своей отставки как никогда
убежден в необходимости переноса чеченского референдума
Россия все-таки "свалила" Джадда. Вчера он подал
в отставку с поста докладчика ПАСЕ по Чечне и сопредседателя
рабочей группы "ПАСЕ-Госдума". Как говорит сам лорд
- в связи с тем, что ассамблея не поддержала его призыв отсрочить
референдум в Чечне, назначенный на 23 марта. Ранее руководитель
российской делегации в ПАСЕ Дмитрий Рогозин грозился буквально
уволить Джадда. Однако лорд ушел, как говорится, по собственному
желанию. В окружении Рогозина говорят, что в чеченском вопросе
Москва ничего не выигрывает с отставкой лорда: едва ли на
его место придет человек с иными взглядами. Сейчас многие
наблюдатели ищут подводные камни в связи с неожиданным решением
лорда. Среди прочих выдвигается даже версия размена "Чечня-Ирак",
жертвой которого якобы он пал. После своей отставки Джадд
дал интервью "НГ".- Почему вы все-таки
решили уйти в отставку?
- Я выполнял работу главного докладчика по Чечне в ПАСЕ более
трех лет. И сейчас я как никогда убежден, что референдум в
Чечне в том виде, в каком он запланирован, является ошибочным.
Мои аргументы касаются не только вопросов безопасности. Просто
не создан общий политический контекст, и он не может быть
создан к 23 марта. Я понимаю, что не я провожу этот референдум.
Это делают русские. Но если бы они изменили свое мнение и
удалось бы начать работу по налаживанию политического диалога
и примирению, создать соответствующую политическую атмосферу,
то в правильный момент мы бы пришли к принятию Конституции.
Причем Конституции, которая исходила бы из широкого общественного
обсуждения, а не того документа, который обсуждают только
ее авторы и небольшая группа интеллектуалов.
Если люди воевали так, как воевали в Чечне, - со всеми ужасами
и ненавистью, с глубинными корнями конфликта, то этот конфликт
просто невозможно разрешить, дав им кусок бумаги и сказав
голосовать "за" или "против". Конфликт
разрешается после длительного примирения, длительного и трудного
политического диалога, путем выработки консенсуса, и Конституция
как раз и рождается из этого консенсуса!
Но в условиях, когда у россиян сохраняется нынешняя опасная
позиция, и они абсолютно отказываются даже обсуждать перенос
референдума на более поздний срок, я просто не могу нормально
выполнять свою работу. Таким образом, я принял решение уйти
в отставку. Если бы я не ушел сейчас, я все равно бы ушел
23 марта. Я надеюсь, что к этому дню российские власти осознают
правильность моего анализа. Я хочу мира народу Чечни и народу
России.
- Однако ходят слухи, что на вас было оказано давление.
Были ли, на ваш взгляд, интриги вокруг вашей фигуры?
- Нет, ничего подобного не было. Моя позиция абсолютно ясна.
Я хочу, чтобы чеченские боевики сложили оружие и присоединились
к политическому процессу. Я полностью однозначен в этом вопросе.
Я без всяких оговорок осуждаю теракты в Москве осенью прошлого
года и в Грозном в конце декабря. Те люди, которые это сделали,
не заинтересованы в политическом разрешении чеченского кризиса.
С другой стороны, российская сторона должна создавать контекст
политических переговоров.
А политический диалог в данном случае - это не просто разговоры
с друзьями. За стол переговоров должны быть посажены люди,
от которых зависит, будет ли мир. Пример, который я всегда
привожу в этом контексте, - Северная Ирландия. Британия смогла
сделать большой шаг на пути к миру только потому, что пошла
на переговоры с представителями Ирландской республиканской
армии. Я не вижу ни малейшего свидетельства, чтобы российские
власти собирались пойти по подобному пути. Но я взывал к этому
на протяжении всех трех лет моей работы.
- Сейчас многие недоумевают, почему в среду вы приняли
поправку к вашей же резолюции по Чечне, в которой говорится
о недостатке условий для проведения референдума, но которая
вместе с тем исключила указание на необходимость переноса
его сроков?
- Именно по этой причине я огласил свое решение об отставке.
В своем заявлении я сказал, что был вовлечен в поправку, предложенную
российской делегацией. И я был весьма озабочен формулировкой
этой поправки. Но в итоге я проглядел, что эффект этой поправки
направлен на то, чтобы снивелировать все значение предложенной
мною резолюции - то есть отложить референдум. И это с моей
стороны была грубейшая ошибка. Я заявил на Ассамблее, что
лучше бы я вообще не вовлекался в процесс исправления. С одной
стороны, я правильно исправил одну маленькую часть, предложенную
российской делегацией, но в результате я потерял всю резолюцию.
- Как вы оцениваете эмоциональные высказывания Дмитрия
Рогозина в ваш адрес?
- Дмитрий Рогозин молодой человек, и он делает карьеру как
российский политик. Я часто встречал таких людей. (Смеется.)
На самом деле я хотел бы оставаться его другом и хотел бы
продолжать работать с ним, если мне позволят. Другое дело,
что я привержен не Дмитрию Рогозину, а привержен миру в Чечне.
И я буду делать то, что я считаю нужным и правильным.
Мы должны думать о простых людях: мужчинах, женщинах и детях
России, Чечни. Когда я о них думаю, то мне становится невыносимо
больно от того, как российские политики, российские власти
занимаются манипуляциями и цинично зарабатывают на этих людях
свой политический капитал. Политические игры ведутся ради
выборов и только ради выборов. Они не имеют никакого отношения
к вопросам жизни и смерти. Я уже пожилой человек, и мне незачем
играть в политические игры.
- Собираетесь ли вы еще когда-либо посещать Чечню?
- (Смеется.) Я полагаю, что господа, о которых мы говорили
выше, хотят, чтобы я до конца своих дней забыл дорогу в Чечню.
У меня связаны руки. Если позиция российского руководства
по референдуму и вообще его подход к решению чеченской проблемы
изменится и я вновь стану докладчиком, то я буду счастлив
снова и снова приезжать в Чечню. Если же нет, я буду искать
иные способы помогать русскому и чеченскому народам.
Дмитрий Суслов, «Независимая газета», № 17
(2850) 31 января 2003 г.
|
