| Эхо "Норд-Оста"
Тверской межмуниципальный суд Москвы отклонил иски бывших
заложников, требовавших компенсации морального ущерба. Мало
кто сомневался в таком решении суда. И дело даже не в обоснованности
исковых требований, а в том, что выступающая в роли ответчика
власть никогда не признает своих ошибок и никогда не платит
по предъявленным ей счетам. И кто сомневался, что в нашей
стране судебная власть всего лишь придаток исполнительной?
Закончившийся суд станет, по всей видимости, первым из череды
подобных процессов. Сейчас рассмотрено только три иска семи
истцов, впереди еще десятки уже поданных и готовых к подаче
исков. Адвокат Игорь Трунов, представляющий интересы пострадавших,
намерен пройти все судебные инстанции. Он убежден в предвзятости
судьи Марины Горбачевой, отказавшей истцам во всех заявленных
ими ходатайствах - о вызове в суд новых свидетелей, о приобщении
к делу дополнительных материалов. У многих присутствовавших
в зале суда сложилось впечатление, что исход дела был предопределен,
поэтому процесс провели быстро, вяло и не заинтересовано.
Многие истцы и сам адвокат Трунов не раз заявляли о предвзятости
московских судей, требуя перенести процесс в другие судебные
инстанции. В качестве одного из аргументов утверждалось, что
московские судьи получают добавки к зарплате от правительства
Москвы. Однако председатель Московской городской думы Владимир
Платонов категорически опроверг это, однозначно заявив, что
Москва судьям ничего не платит. Вероятно, это так и есть.
Насколько обоснованны претензии бывших заложников к московским
властям - вопрос спорный. С одной стороны закон возлагает
ответственность за ущерб, нанесенный терактом, на правительство
субъекта федерации, в данном случае на Москву. С другой стороны
понятно, что городские власти были не в состоянии влиять на
ход операции, проводимой федеральными силами. Тем не менее,
московские власти не отказываются от компенсации материального
ущерба и даже утверждают, что уже все выплатили. Рассмотренные
иски касались возмещения морального вреда, но логично за такой
вред отвечать тем, кто принимал решения, повлекшие такие тяжелые
последствия. Возможно, закон и составлялся с таким умыслом,
чтобы за действия федеральной власти отвечали власти помельче.
С вопросами правовыми в этом деле тесно переплетаются и вопросы
моральные. Уже хотя бы потому, что истцы требуют возмещения
морального вреда. Разумеется, каждый сам волен определять,
в какую круглую сумму оценить свои страдания во время захвата
Театрального центра и последовавшего затем штурма. Но странно
требовать компенсацию морального вреда за смерть близких родственников.
Сколько стоит жизнь другого человека? И кто бы выразил в деньгах
цену собственной жизни? Истцы требуют удовлетворить их требования
о выплате денег за смерть близких людей. Значит ли это, что
если бы суд согласился с их требованиями, они бы покинули
зал суда вполне удовлетворенные и примиренные с властями и
судьбой?
События на Дубровке получили странное продолжение. Власти
оказались в неприятном положении. Они не готовы отвечать за
массовое убийство ими заложников и не собираются платить по
предъявленным искам. Они хотели выглядеть крутыми ребятами,
героями борьбы с террором, а выглядят не способными отвечать
за себя малодушными убийцами, наплевавшими на самих заложников,
их родственников и все общественное мнение страны.
Александр Подрабинек, Портал «Права человека», 27.01.03
г.
|
