Андрей Илларионов
Когда они закончили подготовку списка, Золотов заметил:«Получается слишком много убивать – даже для нас». История из книги Карен Давиша «Клептократия Путина».
Дискуссия по вопросу о том, кто это сделал, не смогла произойти – за отсутствием сколько-нибудь вменяемой иной точки зрения, кроме всем очевидной:
«Теракт в Питере ознаменовал собой переход количества в качество в российском общественном сознании. Народ с самого начала настолько ясно понял, кто несет ответственность за происшедшее, что если бы вдруг оказалось, что взрыв в метро и впрямь организовали какие-то оголтелые исламисты, ЭТО НАДО БЫЛО БЫ ЕЩЕ ДОКАЗАТЬ. Как хотите, но это – новая реальность российского социума».
Дискуссия по вопросу о том, зачем был нужен теракт, также не состоялась, потому что власть сама тут же и рассказала и показала, для чего он ей был нужен.
Теперь же ко мне в комментарии привалила толпа совершенно неизвестных мне персонажей, которых у меня ни в подписчиках, ни друзьях — сроду не было. И все поголовно с одними и теми же тремя стандартными аргументами «против».
а) Форма ушей у женщин разная (по факту же на этих фотках ушей можно разглядеть лишь общие контуры ушей).
б) Одна женщина старше другой (при увеличении фрагмента до состояния видимости отдельных пикселей о признаках возраста говорить довольно нелепо)
в) У женщин разная линия волос на лбу (на деле ракурс съемки, увы, не позволяет точно оценить эту линию).
Нельзя сказать, что ситуация сильно впечатлила меня, но задуматься заставила. Обычный человек, рассуждая о похожести людей на фотографиях вряд ли будет оперировать специфическими профессиональными терминами, вроде «линии волос на лбу» или «рисунок мочки ушей». Но то есть он, конечно может это делать, но все же в массе своей будет смотреть на совсем другие вещи.
Использовать такую терминологию он будет только в том случае, если подцепил ее в готовом виде где-то на стороне. А где он ее мог подцепить? Ну как версия — в методичке, полученной от куратора, или на инструктаже где-нибудь в «Ольгино». Или пересекшись где-то в сети с тем, кто такой инструктаж проходил.
Ну, не секрет в общем-то, что в сети полно персонажей, которые усиленно занимаются поднятием своей самооценки, демонстрируя окружающим, как много они знают. Прочитав где-то, как им кажется, умную вещь, эти персонажи начинают ходить по комментам и эту умную вещь всем активно рассказывать, чтобы и их сочли за умных.
А сентенции насчет «ушных раковин» или «линии волос на лбу» — они и вправду выглядят «глубокомысленно» и «умно».
Короче, я сделал простую и очевидную вещь. Прежде чем забанить всю эту набежавшую свору (что заняло у меня почти два часа) я прошелся по их профилям, по другим постам, где обсуждалась та же тема, и увидел ровно то, что и ожидал увидеть.
Костяк из нескольких десятков человек на протяжении последних часов только тем и занимался, что набрасывался коллективно на любой пост в фейсбуке, где поднималась эта тема, и агрессивно разжигал споры на тему «это разные женщины». Заводя попутно многочисленных сторонников, желающих «выглядеть умными».
Я мог бы, конечно, спросить, с какой целью это делается. Но мне кажется, что этот вопрос уже сам по себе содержит в себе ответ. Не так ли?
Ну и напоследок. В общем-то, очевидная мысль, которая никому из спорщиков в голову почему-то не пришла. Как много бы «скорых» не выезжали бы на этот терракт, это все равно — не сотни, а десятки машин и, соответственно, десятки, а не сотни врачей и фельдшеров. Все эти люди оказались на виду. Персону девушки-фельдшера, выезжавшей на такой вызов скрыть невозможно. У нее коллеги, соседи, знакомые, начальство, друзья. Да и сама она, полагаю, не изолирована от соцсетей и тот факт, что она оказалась героиней не одного миллиона просмотров, этот факт, в общем-то должен был стать известным либо ей самой, либо кому-то из ее многочисленных знакомых уже в самые первые часы истории.
Прошло двое суток. Ну где?
Где тот единственный пост, который все бы прояснил, сказав: «Да вы что обалдели? Это же наша условная Анна Петровна Иванова из условной пятой бригады скорой помощи с условной второй подстанции!»
А нет такого поста до сих пор! И вы знаете, с каждым часом шансы на то, что он появится, стремительно падают.
Вернемся к сформулированному выше вопросу: «А почему же именно так?»
Похоже, что самым большим, жутким, животным личным страхом хозяина Кремля является страх перед неконтролируемым им (с его стороны) поведением большого количества людей.
Возможно, впервые эта психологическая травма появилась еще в декабре 1989 года, когда группа восточных немцев с очевидными намерениями окружила дрезденский офис КГБ.
Не исключено, что эта травма усилилась в 1996 г., после болезненного проигрыша на мэрских выборах в Петербурге А.Собчака, руководителем предвыборной кампании которого он был.
Она еще более усугубилась после побед народных революций 2003, 2004, 2005, 2010, 2013-14 годов в Грузии, Киргизстане, Украине.
Этот жуткий, все обволакивающий, страх хорошо почувствовал такой чуткий к душевным запросам руководства Е.Гайдар, в своем политическом завещании призвавший руководство режима не допустить того, чтобы не иметь последнего полка, способного стрелять в народ. Созданием Росгвардии год назад В.Путин исполнил завещание Гайдара.
Страх перед народом с неконтролируемым властями поведением превратился в панический ужас в ходе Арабской весны 2011 г. и особенно после публичной расправы над ливийским диктатором М.Каддафи.
Призрак уже российской революции неотступно преследовал его во время маршей несогласных 2007-2008 гг. и особенно в ходе массовых протестов 2011-2012 гг. на Сахарова и Болотной.
Неожиданные масштабы и широта протестных акций 26 марта нынешнего года, отразившие новое психологическое состояние российского общества, отмеченное всеми наблюдателями, поставили на повестку дня режима необходимость принятия самых срочных мер по немедленному слому этого нового психологического состояния.
Вспомогательным инструментом этих мер уже стали и еще станут действия по ужесточению контроля за социальными сетями.
Но главным способом по слому этого психологического настроя мог быть только более эффективный, неоднократно успешно примененный, инструмент – террор. Причем в отличие от убийства, например, Б.Немцова два года назад террор сегодня должен быть уже не селективным, нацеленным на устранение лишь отдельных персон, реальных и потенциальных лидеров массовых акций, лично способных организовывать и вести за собой множество людей. В новой ситуации, когда на улицы десятков городов самостоятельно выходят десятки тысяч граждан без каких-либо организующих их лидеров, террор не может оставаться лишь индивидуальным, он должен стать массовым, нацеленным на запугивание не только лидеров и активистов манифестаций, но и их рядовых участников.
Во-вторых, его надо проводить в символическом месте, жители которого должны быть наказаны за свои «прегрешения» перед режимом. Петербург, вторая столица страны, давший низкое число голосов «Едру» в сентябре 2016 г., возражающий против наименования моста именем Кадырова, сопротивляющийся передаче Исаакия РПЦ, выведший 26 марта на свои улицы 10 тыс. чел., наибольшее (по сравнению с населением города) число протестантов, постоянно фрондирующий по любым поводам, – кандидат номер один для проведения демонстративной экзекуции.
В-третьих, наказание по возможности должно быть не слишком тайным. Конечно, полностью раскрывать все детали его организации и осуществления не следует. Но важно, чтобы у всех заинтересованных зрителей четко возникло понимание относительно того, кто это сделал, и того, за что это было сделано. Точно так же, как это было в случае отравления Александра Литвиненко, – даже если бы не обнаружились те доказательства, какие были все же найдены, ни у кого не должно было возникнуть сомнения, кто это сделал и за что. Аналогичный месседж был послан и путем убийства Д.Вороненкова.
Наконец, времени на подготовку акции возмездия оказалось немного. Если вывод о ее необходимости появился по итогам анализа недавних массовых шествий, то, следовательно, решение было принято не ранее 27 марта. (Вот и в комментах подтверждают, что заявки на проведение антитеррористических митингов начали подавать 27 марта). А ближайшая поездка в Питер пришлась на 3 апреля.
Поэтому, отвечая на вопрос: «Почему теракт произошел именно так?», приходится отметить следующие его особенности:
— большого времени на его тщательную подготовку не было;
— он должен был быть проведен в символическом месте;
— он должен был быть проведен демонстративно, причем так, чтобы было понятно, кто наказывает, кого наказывает и за что;
— у него должно быть не одна, а, минимум, несколько жертв.
Да, и, конечно же, нельзя не отметить авторскую подпись – «вишенку» на террористическом «торте»: россияне должны знать, кого теперь им надо благодарить за их, так сказать, «спасение» от этого и будущих терактов:
«Взрывотехник ОМОНа Росгвардии обезвредил самодельное взрывное устройство на станции «Площадь Восстания» в петербургском метро. Об этом RT сообщил источник в Росгвардии».
источник: echo.msk.ru