Связаться с нами, E-mail адрес: info@thechechenpress.com

В ходе дискуссии о колониализме на Кавказе Кадырова сравнили с эмиром Бухарским

Bildergebnis für карикатура марионетки

Колониальные практики неприменимы к сегодняшней ситуации на Кавказе, заявил в ходе московской дискуссии востоковед Владимир Бобровников. Его коллега Сергей Абашин указал на то, что нынешний глава Чечни, находясь во внешней зависимости от метрополии, имеет полную власть внутри управляемой им территории.

Вопросы колониальных практик управления Кавказом и Средней Азии были затронуты на заседании по теме "Кавказ и Средняя Азия: фактор колониализма в имперскую и советскую эпохи", которое прошло 15 февраля в рамках регулярного научно-практического семинара "Кавказ в прошлом и настоящем (общество и политика, экономика и культура)".

Организаторами этого семинара являются Центр проблем Кавказа и региональной безопасности МГИМО, Центр изучения Центральной Азии, Кавказа и Урало-Поволжья Института востоковедения Российской академии наук (РАН).

"Нынешний глава Чечни очень напоминает своими полномочиями эмира Бухарского"

Специалист по истории Средней Азии, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге Сергей Абашин отметил в своем докладе на заседании споры вокруг толкования термина "колониализм". В выступлении он сравнивал доводы сторонников и противников определения положения советской Средней Азии как колониального региона.

"Возможно, основным в определении колониализма все-таки является правовое и политическое неравенство жителей империи, исходящее из культурных отличий. Это вдобавок к тому, что территория завоевывается или принуждается к присоединению. Советская же идеологическая утопия, тем не менее, давала некий новый образ и модель взаимоотношений. Таким образом, в советской Средней Азии, в отличие от царского периода, колониальные черты не были доминирующими", - сделал вывод Сергей Абашин.

По его словам, колониальные практики опираются на прямое или косвенное управление и в современной России на второй тип, и, вероятно, пытаются использовать как при неоколониальном освоении постсоветского пространства, так и внутри страны.

"В Средней Азии было, например, туркестанское генерал-губернаторство с прямым управлением, и был Бухарский эмират, где местный правитель, зависимый от Петербурга, осуществлял внутреннюю политику, опираясь на собственные, местные законы. Нынешний глава Чечни, к примеру, очень напоминает своими полномочиями эмира Бухарского. Находясь во внешней зависимости от метрополии, он, тем не менее, имеет почти полную власть внутри управляемой им территории", - полагает Абашин.

"Колониальные практики неприменимы к сегодняшней ситуации на Кавказе"

Определение колониализма, данное еще в советской исторической науке, вполне применимо и сегодня, сообщил в ходе заседания старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Владимир Бобровников, который рассказал о понимании термина "колониализм" по отношению к Кавказу.

"Колонии - это страны, регионы и территории под властью метрополии, лишенные политической самостоятельности и управляемые особым образом. Причем управление осуществляется методом военно-политического принуждения, как правило, инонационального населения колонии", - констатировал Владимир Бобровников.

Он отметил, что многие ученые видят весьма важным признаком колониализма противопоставление "своей", будто бы более развитой цивилизации неким диким, неразвиты, аморфным массам "чужих".

"Это так называемый ориентализм. Когда даже научное знание, по мнению ряда ученых, становится средством для утверждения колониального угнетения. Со времени начала Кавказской войны, а вернее серии войн России на Кавказе, с 1817 года такого рода ориенталистские идеи о том, что Кавказ - это восток, антипод запада, дикий, варварский, несущий угрозу, и в то же время пассивный и находящийся в стагнации, получили большое распространение в российской историографии и беллетристике", - пояснил Владимир Бобровников.

Причем это "чуждое", отметил он, имело религиозную окраску, в основном христианский запад противопоставлялся мусульманам.

Касаясь периода управления территориями Кавказа до и после завершения войн в 19 веке, Бобровников подчеркнул "туземный статус" тех местных жителей, которые избежали истребления и выселения.

"Он проявлялся и в том, что значительная их часть не была подданными империи в полной мере, например, имели ограничение на передвижение. На Кавказе не набирали рекрутов, а впоследствии после реформ Александра второго для местного населения не было воинской повинности. Фактически впервые кавказцев стали призывать в армию при Советской власти, в 1939 году", - рассказал ученый.

По его словам, своеобразие управления отдельными регионами Кавказа, например, Дагестаном, просуществовало до 1927 года.

"Здесь имелось так называемое военно-народное правление, введенное наместником Кавказа князем Барятинским. Заключалось оно в том, что административная власть была у офицеров Кавказского корпуса, но местную власть, в том числе судебную, производили на основе местных обычаев руками самого местного населения. Опора был на общину (джамааты), которые назначали предводителей и формировали "народные суды", осуществлявшие правосудие по адату и шариату", - рассказал Владимир Бобровников.

Шариат – это комплекс обязательных предписаний, закрепленных в Коране и Сунне и являющихся религиозно-этической основой для мусульманского права и нравственности, а адат - комплекс традиционно сложившихся местных юридических и бытовых институтов и норм, не отраженных в шариате, говорится в размещенных в разделе "Справочник" на "Кавказском узле" справках "Шариат" и "Адат".

Он отметил, что наместники Кавказа предпочтение отдавали адату, считая, что шариат может быть на руку тем, кто звал на борьбу с империей из религиозных соображений.

"Но и шариат применялся как правовая система. Если же речь шла о взаимоотношениях с подданными империи не с Кавказа, то для этого были мировые судьи в крупных городах края, выросших на месте имперских укрепленных пунктов. А после революций 1917 года в течение 10 лет в Дагестане народные суды были исключительно шариатскими", - добавил ученый.

По его мнению, военно-народное правление одно из немногих продуктивных и эффективных практик колониального периода.

"Правда, к нему были нарекания. Так, по условиям этого управления, если дагестанец совершал разбой или даже убийство в других края империи, его везли в Дагестан для суда и наказания", - указал Бобровников.

В целом ученый считает, что, несмотря на явные черты колониализма на Кавказе при империи, эти взаимоотношения отнюдь не всегда носили колониальный характер, тем более, это касается советского периода.

"Говорить же о том, что какие-то колониальные практики впрямую применимы к сегодняшней ситуации на Кавказе, крайне неуместно, время уже иное", - уверен Бобровников.

"Не стоит завоевание Кавказа преподносить как чисто колониальное"

Различные способы управления Кавказом говорят о разном отношении к разным народам и группам населения, сообщил корреспонденту "Кавказского узла" также присутствовавший на мероприятии старший научный сотрудник Центра проблем Кавказа и региональной безопасности МГИМО Вадим Муханов.

В то же время, отметил он, ситуация 19 века ни в коей мере не схожа с современной, и аналогий в институтах управления быть не может.

"Тогдашние наместники Кавказа имели всю полноту политических полномочий, полпреды президента сейчас скорее символическая фигура, полнота власти административной - у глав республик. Так называемый Кавказский комитет представлял собой "малый кабинет министров", в котором задействовалась значительная часть правительства, а не какое-либо отдельное министерство с узкими задачами", - заявил Вадим Муханов.

Один из участников семинара заметил, что колониализм в СССР не существовал хотя бы потому, что советская власть санкционировала формирование национальных государств внутри себя. "Худо-бедно, но они существовали и стали истоком современных независимых государств. А если мы посмотрим на Африку, то увидим, что ни одна территория в тропической ее части не может быть основой для национального государства, так как границы проводились формально, без учета этносов", - высказался он.

Как заметил в ответ Бобровников, границы регионов Северного Кавказа тоже далеко не во всем учитывали этнический состав населения.

В заключение семинара еще одна участница задала вопрос, который фактически остался без ответа. "Если при СССР колониалистские черты были выражены слабо, отчего у части нынешней политической элиты России, да и в массовом сознании, присутствует колониалистский взгляд на постсоветское пространство, в том числе даже на территорию самой России, на Кавказ?" - сказал она.

Не согласен в принципе с применением термина "колониализм" к Кавказу 19 века старший научный сотрудник Центра проблем Кавказа и региональной безопасности МГИМО Михаил Волхонский, который не участвовал в обсуждении, но дал комментарии корреспонденту "Кавказского узла" после его окончания.

"Термин этот имеет определенный, эмоциональный, оттенок. Не стоит завоевание Кавказа преподносить как чисто колониальное. Во многом там имел место фронтир - зона освоения, где русские вступали в сложные, неоднозначные взаимоотношения с кавказскими народами", - считает Михаил Волхонский.

По его мнению, те практики, что использовались, помогли интегрировать Кавказ в Россию.

"Первым делом была инкорпорация военных элит. Именно с тех пор идет добровольное участие кавказцев в российской армии. Наряду с этим представители знатных родов получали высшее образование в российских столицах. Что касается исламского фактора, то здесь империя шла путем апробированным в Крыму и Урало-Поволжье методов, когда созданием духовных управлений хотя бы формально была поставлена под контроль религиозная жизнь мусульман", - отметил Волхонский.

Источник: Кавказский Узел