5 апреля в 12-00 в Останкинском суде г.Москвы под председательством судьи Костюченко С. М. начинается уголовный процесс над Павлом Люзаковым – постоянным автором Кавказ-Центра, редактором газет «Свободное слово» и «Сепаратист». Его обвиняют по ст. 222 УК РФ – спецслужбы России подбросили Павлу боевой пистолет.

Предлагаем вашему вниманию новую статью Павла Люзакова, полученную «Кавказ-Центром» из Пятого следственного изолятора г. Москвы.

Новая царица доказательств

Обычный российский гражданин, не отягощенный связями во властных структурах и депутатской неприкосновенностью, практически бессилен перед произволом правоохранительной системы. Если у вас нет друга генерала, вы – потенциальная жертва, вернее – преступник.

Вы идете в толпе, вы спускаетесь в метро, и в этот момент кто-то незаметно кладет вам в карман маленький пакетик или спичечный коробок. Или один-единственный патрон от пистолета. Все, с этого момента вы – уголовный преступник. В коробке может оказаться 10- 15 граммов героина. В этом случае вам грозит от 3 до 10 лет лишения свободы. И любой патруль вправе вас задержать, обыскать, найти этот коробок и все - уголовное дело, любой районный суд даст санкцию на арест, тюрьма, срок. Никому уже ничего не докажешь. Боеприпасы в подобных случаях предпочтительнее, санкции по ст. 222 УК РФ за их хранение значительно ниже, - до 4-х лет лишения свободы.

Кто может подбросить вам подобную пакость? Да кто угодно. Если вы преуспевающий бизнесмен, то любой ваш завистник или конкурент. Это может сделать брошенная любовница или бывшая жена, с которой вы судитесь из-за квартиры. В общем, это может сделать любой ваш враг.

Или специально обученный милицейский агент.

Интересно, что в подобном случае арестовавшие вас органы совершенно не интересуются, откуда, собственно, у вас взялся этот криминальный груз.

Обычно пишут в протоколах, потом в обвинительном заключении, потом в приговоре стандартные формулировки: «приобрел в неустановленное следствием время, в неустановленном следствием месте, у неустановленного следствием лица… столько-то патронов». Ничего страшного, судью подобные беспомощные формулировки не смущают. Так называемые «подставные» дела попадают, как правило, к своим, особым судьям. Тем, кто работает с правоохранительными органами в более плотном контакте. Проще говоря, такие дела рассматривают карманные судьи, которым дают указания, кому и сколько лет заключения выписать, и какого режима.

Оперативников, задержавших меня с пистолетом в кармане, абсолютно не интересовало откуда у меня этот пистолет появился. Они сразу же набросились на мой блокнот и мобильный телефон. Утащили куда-то то и другое, не указав даже в протоколе задержания факта изъятия, по сути – похитив. И тут же предложили мне самому сочинить какую-нибудь историю о том, где я приобрел этот пистолет. Правда их не интересовала.

Еще одна интересная деталь: дознаватель, к которому попало мое дело и который подробно запротоколировал всю историю этой провокации, уже на следующий день был отстранен от дела, и уже другие дознаватели, ругаясь на своего не в меру ретивого коллегу, который, по их словам, «лез не в свое дело», пытались меня уговорить вообще не давать никаких показаний. Меньше всего они хотели, чтобы в протоколах появлялось имя их агента, кадрового стукача, передавшего мне этот пистолет. Боевой вместо газового, который он обещал передать.

Кто может стать жертвой провокации? В принципе – кто угодно. Как известно, просто так кирпич никому на голову не падает. Сами менты (а иначе тех, кто занимается подобной практикой, назвать нельзя), признаются, что простым добропорядочным гражданам никто ничего не подкидывает. И всегда приводят классический пример сыщика Жеглова из фильма «Место встречи изменить нельзя». Преступник-то был настоящий, вот «хороший» сыщик и подкидывает ему кошелек в карман. Менты объясняют все просто: компромат оказывается в карманах преступных авторитетов, воров в законе, словом, тех, кого очень хочется поймать, но никак не удается. Вот и выходит на сцену новая царица доказательств – ее величество провокация.

Но вот судят целую бригаду «оборотней в погонах» - высокопоставленных сотрудников московского уголовного розыска, генералов и полковников, сфабриковавших с помощью провокаций и подстав не одну сотню уголовных дел. Оказывается, они это делали вовсе не из благородных побуждений очистить общество от преступных элементов, а ради личной наживы.

Заводили уголовные дела, потом за мзду их закрывали. Устраняли по заказу неугодных конкурентов. Такой вот хорошо организованный ментовский рэкет.

Получается, что есть хорошие оборотни и плохие. Мент, нарушающий закон ради всеобщего блага – хороший оборотень, а вот ради своего кармана- плохой? И кто должен разбираться со всей этой нечистой силой, ночной дозор?

Кстати, в моем случае агент, сработавший против меня, был на связи именно с печально прославившемся пятым отделом МУРа, который возглавляли эти самые оборотни. Когда их арестовали, он позвонил мне и сказал, что лишился работы. Оказалось – нет, просто сменились персоналии.

С точки зрения закона совершенно не важно, как у подсудимого в кармане оказался наркотик, пистолет или просто даже один единственный патрон.

Достаточно факта хранения, а вернее - факта обнаружения. И никаких других доказательств преступного деяния не требуется. Например, не нужны никакие свидетели, видевшие у вас что-либо запретное. Вообще обвинению не нужно в данном случае что-то доказывать. Нужно просто что-то «найти» и все. Срок тому, у кого «нашли», обеспечен. Для нечистой силы – самое широкое поле деятельности.

И все-таки, кого сажают по подставам? В первую очередь тех, кто неугоден властям. У адвоката Трепашкина, расследовавшего обстоятельства взрывов жилых домов в Москве осенью 1999 года, в машине тоже обнаружили пистолет. Зару Муртазалиеву УБОП разрабатывал как террористку, когда же оказалось, что девушка ни в чем не замешана, просто положили в сумочку 200 гр. пластида – и дали срок не просто за хранение, а именно за терроризм. А еще раньше было дело против бывшего работника КГБ Виктора Орехова, в свое время помогавшего диссидентам и осужденного за это. У него «нашли» пистолет в багажнике машины.

Много было подобных дел. Все они прошли через суд, во всех случаях были проштампованы приговоры. Понятно, что всех случаях в посадке этих людей были заинтересованы власти, большие или маленькие. Чаще всего так называемые «правоохранительные органы». Эти, если вцепились, уже не отпустят. И своих ошибок, а тем более провокаций, никому не прощают.

Простой добропорядочный законопослушный обыватель думает, что лично ему провокация не грозит. По мнению обывателя, сажают тех, кто мешал властям. А значит – виноват. Но вот простого чеченского парня Ислама Гашаева посадил участковый. За один патрон. На три года. Ислам не участвовал ни в каких боевых действиях, он просто работал шофером. Единственная вина – национальность. Судьбу парня решало районное отделение милиции. Самые маленькие начальники. И потому самые опасные.

Когда нужен план по раскрываемости, оборотни выходят на охоту. Очень удобно, можно посадить, сколько нужно и того, кого нужно. А Вышинский и Берия добивались каких-то признаний…

Павел Люзаков, учреждение ИЗ-77/5

«Кавказ-Центр», 02.04.05г.