Слово об Аслане Масхадове

На людей, близко его не знавших, он производил обманчивое впечатление. Спокойный, скромный до застенчивости. Людям мог доверять бесконечно, считая, что они характеризуются также, как и он, исключительной личной порядочностью, и до тех пор, пока за руку не пойман – не вор. Сколько же широко известных своей «порядочностью» субъектов воспользовались этой так называемой масхадовской «слабостью»?

Но существовал и другой Масхадов. Это был напористый, взрывной, производивший неизгладимое впечатление на собеседника человек, такой, что каждый, кто раз сталкивался с этим, знал – определенную грань в отношениях со «вторым» Масхадовым лучше не переходить. Не один полевой командир испытал на себе силу этого характера, вследствие чего Аслан и пользовался до последнего вздоха авторитетом среди них, этих непростых людей – был в полном смысле слова Президентом, хотя бы потому, что добиться признания чеченцев неизмеримо труднее, а потому и почетнее, чем у всего так называемого «мирового сообщества».

В то же время в привычном общении Аслан был настолько мягок, что в глаза собеседнику не мог посмотреть, чтоб не покраснеть, и поэтому для него было невыносимо дико все, что демонстрировала на его Родине российская орда. Можно себе только представить, какое чувство омерзения это у него вызывало, и, неисправимый романтик, он искренне считал, что достаточно кому-то открыть на это глаза, и все тут же прекратится. Чем и объяснялись его бесконечные, настойчивые, в силу своей тщетности даже переходящие всякие рамки призывы прекратить эту вакханалию, вся так называемая масхадовская «слабость», на которой вместе с его гибелью будет поставлена жирная точка. Убит не Аслан Масхадов, убит последний шанс к миру.

Эпоха умиротворения кремлевского ублюдка закончилась.

В бытность на этой грешной земле о людях судачат разное, и вроде бы, кажется, всю жизнь к ней готовишься, но приходит совершенно нежданно и итожит прожитую жизнь совершенно беспристрастно только она одна – всеочищающая смерть. Аслан был готов к ней, и она поставила его в ряд с величайшими именами чеченской истории – Джохаром Дудаевым и Зелимханом Яндарбиевым. Покуда будет жить чеченское племя, его потомкам уже не надо будет представляться: сын Аслана Масхадова, внук Аслана Масхадова, правнук Аслана Масхадова – этим все будет сказано. Спасибо роду, воспитавшему такого сына, спасибо родителям, одарившим нас примером столь беззаветного служения Отчизне, и дай Всевышний силу семье Аслана – такое имя нелегко нести. Из совсем свежего примера мы знаем – не всем дано.

Гибель Аслана снимает с чеченской стороны не только все нравственные ограничения, но вызовет к жизни и давно накапливающуюся глухую злобу.

Дай Всевышний, чтобы она стала избирательной.

Дала г1азот къобал дойла хьан, Аслан! Дала иманехь собар лойла хьан доьзална а, х1усамнанна а, гергарачарна а!

  Ваха Ибрагимов, Чеченпресс. 25.03.05г.