Оккупантами захвачены в заложники родственники Докку Умарова

Как нам стало известно, оккупанты захватили и долгое время содержат в качестве заложников Умарова Руслана Хамадовича (1962 г.р.), Умарова Заурбека Лечаевича (год рождения уточняется) и Атаева Романа Ибрагимовича (1967 г.р.). Умаров Руслан, являющийся родным братом чеченского командира Докку Умарова, захвачен оккупантами 24 февраля нынешнего года, Умаров Заурбек, его двоюродный брат, задержан еще в 2003 году, а Атаев Роман, дальний родственник Умаровых, был захвачен в Ингушетии 28 октября 2004 года, однако на запросы его родных о его судьбе им отвечают, что он 4 ноября того же года объявлен в «федеральный розыск как человек, уклоняющийся от следствия». О Руслане Умарове известно, что он содержится на военной базе оккупантов в Ханкале и подвергается жестоким пыткам, судьба Заурбека Умарова и Романа Атаева неизвестна.

Аналогичные захваты родственников чеченских политиков и военных, с целью принудить их прекратить борьбу, оккупанты проводят давно и в самых широких масштабах. Достаточно напомнить, как в начале декабря 2004 года оккупанты руками национал-предателей захватили в заложники сразу 8 родственников президента Аслана Масхадова (Шахид, инша Аллах!). Этот случай, благодаря усилиям российских и западных правозащитников, получил широкую огласку в мировых СМИ, однако никакого воздействия на преступное российское руководство со стороны «международного сообщества» оказано не было, и родственники чеченского Президента не освобождены даже после его гибели. Не освобождены даже несмотря на то, что большинство из них – женщины и люди преклонного возраста, и никакого участия в Сопротивлении они не принимали.

Таким образом, единственный «состав вины» захватываемых в заложники людей, подвергаемых пыткам и зачастую смерти, в глазах российских оккупантов заключается в родственных связях с теми, кто противостоит зверствующим против чеченского населения оккупантам. Понимая, что, несмотря на информационную изоляцию творимого в Чечне геноцида, некоторые из подобных фактов получают международную огласку, генпрокурор РФ Устинов попытался подвести под практику заложничества «законодательную базу». Из-за отрицательной реакции Запада, Госдума РФ не стала принимать устиновский закон «контрзахвата заложников», хотя Запад, по сути, не возражает против преступлений российской военщины и спецслужб, он только просит Россию захватывать, пытать и убивать чеченцев без лишней огласки. Иначе Западу трудно будет столь откровенно и великодушно поддерживать Путина в многолетнем уничтожении чеченского народа.

В Кремле все поняли правильно и, хотя и с некоторым усилием, но перестали выпячивать перед западными партнерами, какие «эффектные способы» (вроде захвата заложников) они нашли для «нейтрализации противника». Теперь и Запад доволен: от петиций, обращений и коллективных заявлений правозащитников по поводу захвата заложников, практикуемого в Чечне российской военщиной, можно небрежно отмахиваться. В самом деле: ведь российская Дума не приняла закон, предложенный генпрокурором Устиновым. А раз в России не существует закона, в соответствии с которым можно брать в заложники родственников бойцов чеченского Сопротивления, то и обсуждать нечего. Нет закона, разрешающего захватывать заложников – значит, нет и заложников. Это как с мораторием на смертную казнь: раз Москва объявила этот мораторий, значит, нет массовых бессудных казней чеченцев в российских застенках. Такова позиция Запада.

Есть такой термин – невменяемость. Это когда человек, заболевший острым психическим расстройством, воздвигает непроницаемую стену между собой и окружающей его действительностью, перестает адекватно реагировать на реальность. Больной живет в своем иллюзорном мире, воспринимая как устойчивые знаки бытия только то, что укладывается в его искаженное восприятие, отвечает его маниям. Запад невменяем. Нам до него не достучаться. Если бы это было возможно в принципе, то за 11 лет войны мы получили бы от Запада хотя бы один обнадеживающий сигнал. И дело не в том, что Клинтон лучше или хуже Буша, или Шредер лучше или хуже своего предшественника. Дело в том, что Запад, да и весь мир (что мы, в самом деле, цепляемся к Западу!), замкнулся в плотном коконе, сплетенном из лжи, лицемерия и неверно трактуемого прагматизма. Потому что невменяемость – не прагматизм, а его антипод. Невменяемость – психическая болезнь. А до конца ли здоровы мы сами, если пытаемся найти защиту и сочувствие в доме для умалишенных?

Адлан Бено, Чеченпресс, 16.03.05г.