Поляки сказали за всех

Мир устал от России

Гибель Аслана Масхадова обернулась для России неожиданными дипломатическими последствиями. Можно было предполагать довольно резкую реакцию Запада, но ее не было. Вялые заявления чиновников Европарламента и американцев, в сотый раз призвавших Москву к политическому решению конфликта, по сути исчерпали тему. Мир устал и от России, и от Чечни – поэтому смерть бывшего президента Ичкерии никого из политиков первого ряда не потрясла и даже не удивила. В Страсбурге лишь слегка пожали плечами: зачем российская власть убила самого договороспособного из сепаратистов? Белый дом предпочел вообще не связываться: там сперва долго «изучали ситуацию» после «инцидента» в Толстой-Юрте, а затем относительно мелкий клерк из госдепа изрек: комментариев не будет. Зато предельно жесткие заявления сделали поляки.

Сначала министр иностранных дел Адам Ротфельд назвал убийство Масхадова политической ошибкой. Эту мысль на другой день развил пресс-секретарь польского МИДа Александр Хечко. «Те, кто совершил убийство, хотели не допустить мирного соглашения, – сказал Хечко. – Это не просто преступление, но также и политическая глупость и большая ошибка». МИД – это организация, проводящая в мире политику государства. Поэтому ни о какой личной точке зрения министра или его пресс-секретаря речи быть не может. Господа Ротфельд и Хечко высказались за всю Польшу – начиная с президента Квасьневского и кончая самым скромным его избирателем. Устами дипломатов российская власть была названа преступной и невменяемой.

Чуть позже, правда, Ротфельд счел нужным «разъяснить» слова своего споуксмена, но от оценки не отрекся. Скандал случился большой. Заметно, с каким трудом сдерживали свои перья авторы заявления от имени департамента информации и печати МИД РФ. Как бились у них сердца и сжимались пальцы, выводя «непонимание и недоумение» речами польских коллег. Иначе трудно объяснить тот пассаж в релизе, где про Масхадова сказано, что по его прямому указанию совершались теракты в Беслане, Москве и других местах. Видимо, других аргументов не нашлось, пришлось использовать липовые. Так или иначе, в отношениях между Россией и Польшей наступили заморозки.

Впрочем, к этому шло все последние месяцы – с того самого дня, когда президент Квасьневский активно и успешно вмешался в предвыборные дела на Украине. Посредник на переговорах между властью и оппозицией, польский лидер добился формального примирения враждующих сторон и третьего тура выборов, на которых победил Ющенко. Путин не забыл и не простил Квасьневскому своего унижения. На известной пресс- конференции в декабре он припомнил ему и комсомольское прошлое, и безработицу в современной Польше.

А на прошлой неделе имел место новый, уже по-настоящему оскорбительный демарш: когда российские власти отказали полякам в доступе к большинству документов по катынскому делу, засекретив 116 из 183 томов уголовного дела. Это событие вызвало взрыв возмущения по всей Польше. Можно предположить, что, откликаясь на гибель Масхадова, Варшава расплачивалась с Кремлем по многим старым счетам. Это корректное объяснение, но возможно и другое: поляки сказали за всех. За всю Европу, за всю Америку, за весь Запад, где сочли неудобным выказывать свои истинные чувства. В самом деле, трагическая судьба чеченского президента, обреченного долгие годы метаться между кремлевскими ястребами и чеченскими волками, тщетно взывая к мирным переговорам, достойна иных слов, нежели тех, что прозвучали из Вашингтона и Страсбурга. В Польше нашли эти слова.

История их дополнит, вспоминая об Аслане Масхадове – последнем законно избранном президенте Чечни, унесшем в могилу последний, крохотный, почти эфемерный шанс на мирное разрешение конфликта. О его бессмысленной смерти на бессмысленной войне.

Илья Мильштейн, "Новое время", 16.03.05г.