Истоки кремлевского режима – 2

«Молодые экономисты» Гайдара-Чубайса

В этой части нашей работы мы вернемся к проекту КГБ по подготовке экономической реформы. Команда Гайдара-Чубайса была одним из важнейших «истоков демократии», поэтому заслуживает более обстоятельного разговора.

Смутные подозрения, что с советской экономикой происходит что-то неладное, возникли у нашей правящей верхушки еще в середине 60-х годов. То есть сама идея о необходимости экономической реформы появилась независимо от чекистов – еще за несколько лет до того, как Андропов возглавил КГБ. Первым попытался провести некоторые преобразования в экономике страны председатель Совета Министров СССР Косыгин в 1965 – 1970 годах. Но партийный аппарат почувствовал в этой реформе покушение на его власть – и эта первая робкая попытка перехода на рыночные отношения была задушена. Косыгин еще долго оставался премьер-министром, но больше никаких поползновений на реформы с его стороны не было…

Этот деятель прошел суровую сталинскую школу – поэтому инстинкт самосохранения у него был развит очень сильно. К слову сказать, у Косыгина всегда были неприязненные отношения с Андроповым, хотя казалось бы, эти «реформаторы» должны были дружить. Дело в том, что Андропов скрывал от партии свои планы по перестройке советского общества, пока не захватил власть. В первые годы, когда он только возглавил КГБ, Андропов выглядел со стороны как вернейший «человек Брежнева» и борец за идеалы марксизма-ленинизма…

Может быть, Косыгину и удалось бы преодолеть сопротивление партийного аппарата и хотя бы частично ввести хозрасчет в нашу экономику. Но тут в начале 70-х годов случилось несчастье: были открыты новые гигантские месторождения нефти в Западной Сибири. Спрашивается, зачем проводить какие-то реформы, когда можно просто качать нефть на Запад – и на вырученные миллиарды долларов закупать продовольствие и прочие товары, которые была не в состоянии произвести наша экономика… Мы сейчас говорим, что цена на нефть держится на аномально высоком уровне – почти 50 долларов за баррель. А в начале 70-х годов нефть стоила 70 долларов, в пересчете на современные цены! Но долго такое продолжаться не могло – скоро нефть подешевела в несколько раз и советская экономика опять оказалась на мели, мягко выражаясь.

Не будем углубляться в дебри экономической теории, это не наша тема. В двух словах, очень упрощенно, ситуацию можно выразить так: по канонам марксизма, при капитализме господствует рыночная стихия независимых производителей – поэтому эффективного управления производством там не может быть в принципе. А при социализме все стянуто в единый кулак, поэтому можно все правильно рассчитать по науке и организовать самым блестящим образом! Но на деле оказалось, что некоторые преимущества у социализма есть только при чрезвычайных обстоятельствах – когда, например, идет война и нужно бросить все ресурсы на производство вооружений. И даже тогда эта система нормально работает только при условии жесточайшего террора. Если же убрать сталинские лагеря, опять наступает хаос и бардак…

Советская модель социализма не справлялась с производством элементарных вещей, которые необходимы цивилизованному обществу. Оказалось, что руководить всеми заводами, фабриками и совхозами из единого центра невозможно. И никакой самый гигантский бюрократический аппарат тут не помогает (а только увеличивает энтропию, выражаясь научным языком)…

Когда появились первые ЭВМ, наша партийная верхушка сначала отнеслась к ним враждебно. Кибернетику тогда заклеймили, как буржуазную лженауку – а компьютеры разрешили применять только в случаях крайней необходимости (в военном деле и т.д.). Это было логично со стороны партии: зачем вообще нужен партийный аппарат, если все можно будет рассчитать на компьютере?! Но когда в 60-е годы возникли первые трудности в экономике, наша правящая верхушка вспомнила о компьютерах: вот что нам поможет все правильно рассчитать и составить научно обоснованные планы, как учили Маркс и Ленин. Тогда, наконец, социализм проявит все свои преимущества!

Тогда стали возникать первые закрытые НИИ, где изучали проблемы управления обществом – и искали пути решения этих проблем с помощью ЭВМ. В частности, появился ЦЭМИ – Центральный Экономико-Математический Институт, где пытались найти математические решения экономических проблем. Научным лидером этого направления стал знаменитый Канторович (будущий нобелевский лауреат). Но скоро эта экономическая школа налетела на риф: научные изыскания показали несостоятельность некоторых марксистских догм. Оказалось, что для правильных расчетов нужно было выкинуть марксистскую теорию стоимости и некоторые другие постулаты – и взять на вооружение идеи западных буржуазных ученых («теорию равновесия» и т.п.).

Тут же нашлись бдительные советские ученые, которые эту крамолу обнаружили и подняли тревогу! Случись такое хотя бы несколько лет раньше – и научная школа Канторовича была бы обречена: всех разогнали бы и пересажали за антисоветизм. Но в 70-е годы чекисты во главе с Андроповым уже представляли собой большую силу – и они уберегли крамольных экономистов от нападок партийного аппарата. Идея о проведении в СССР экономической реформы получила тогда надежную «крышу»… Правда, таких «еретиков» было тогда среди экономистов очень мало: ЦЭМИ поначалу был только маленьким островком в море дубовой партийной «науки»…

Дело осложнялось еще и тем, что Андропов не мог бесконтрольно распоряжаться даже у себя в КГБ: как мы уже говорили, Брежнев приставил к нему двух надзирателей в лице первых заместителей (Цвигун и Цинев). Без этого контроля осталась только внешняя разведка – поэтому Андропов поручил ей курировать свой тайный проект «Экономическая Реформа» (или как там на самом деле называлась эта операция КГБ). Так возник знаменитый Институт системных исследований.

(Продолжение следует)

Олег Греченевский, для Чеченпресс, 24.02.05г.