Отвечаем ли мы за нашу власть?

После разгрома гитлеровской Германии ее бывшие жители признавались, что они и слыхом не слыхивали про концлагеря, газовые камеры и все такое. Наоборот, Гитлер все время говорил о мире, помощи бедным, процветании человечества и что Германия проведет мир к светлому будущему, поскольку, как установили немецкие ученые, арийская раса самая продвинутая раса в мире.

Когда началась перестройка и появилась информация обо всех этих сталинских, энкэвэдешно-чекистско-кэгебешных ужасах, моя мать тоже сказала, что ни о чем таком не слышала и не подозревала. Она не слышала, а я слышал. Лет в двенадцать, это был конец семидесятых, я ради интереса слушал «Голос Америки» и наткнулся на передачу про ГУЛаг, в которой читали отрывок «Архипелага» из Солженицына и говорили про политических заключенных, существование которых СССР отрицал. Официальная пропаганда нам внушала, что весь народ за советскую власть, и поэтому политических заключенных быть не может.

Я не знал, что по этому поводу думать. С одной стороны, мне интуитивно верилось, с другой стороны, наше великое правительство не могло вести двойную игру: имея политических заключенных, отрицать их наличие – это было просто по-детски глупо. Нам говорили, что в Советском Союзе свобода слова, и за критику власти никого не наказывают. (И, как потом выяснилось, вражьи голоса, которых, правда, я не так уж много слышал, мне ни разу не соврали, но родное правительство во всем, в чем только было можно, меня обманывало или дезинформировало.)

Когда мне было года четыре, я помню, как к нам пришла подруга матери и сказала, что какой-то их знакомый вернулся из лагеря и рассказывает, что там было. Она предложила пойти вместе послушать. Они пошли. Вернулась она примерно минут через сорок, и потом кому-то то ли лично, то ли по телефону, за дверью гневно говорила: «Я не верю во все это! Такого не может быть! Мне кажется, что это они специально все в этих местах сговариваются чернить советскую власть. Из мести, за то, что их посадили».

Хотя даже ребенок знал, что если нелестно отозваться о власти, то тебе сделают что-нибудь очень плохое. Та же мать, как и многие другие, рассказывали мне про чемодан у двери во времена тридцатых-сороковых, про указы, про воронки, про то, как забирают и как стучат.

Так же было и во времена прихода Гитлера к власти. Вроде бы никто ничего не знал, но, с другой стороны, была «Майн Кампф», были гетто, была расовая политика, было сожжение книг, было то скотство, в которое фашисты превратили Германию… Умный, развитый человек все увидел бы и понял. Но все дело в том, что не для всех это было превращением Германии в скотство. Для многих это было расширением своего свинарника до масштабов страны, объединение его с другими свинарниками – это братство…

Так вот оно и было: все всё знали, но не догадывались, или наоборот, все догадывались, но не знали. А что нужно было знать? Что, должен был дядя какой-то прийти и все растолковать, привести доказательства?

Просто так было удобно. Можно было дремать себе сладко, засунув палец в рот, пока у тебя все хорошо, надеясь, что великое государство, идущее к светлому будущему, обо всем для тебя позаботится… Пока тебя не разбудит удар тяжелого сапога в зад. Тогда кажется, что несчастье свалилось на тебя ниоткуда; что это только ты чем-то небеса прогневил; что это какое-то незаслуженное наказание: «За что моего отца репрессировали?», «Почему моего брата забрали на фронт?», «Почему эти русские в моей стране, в моем городе, все бомбят, стреляют и распоряжаются как хотят?», «Почему эти фашисты напали на нашу страну и сожгли мою деревню?», «Почему моя деревня вымерла от голода?», «В чем провинилась моя мать, если она погибла в теракте?», «За что моего ребенка взяли в заложники?»…

Вроде, как бы, никто не виноват. Но, тем не менее, вина есть. И это не столько вина, сколько ответственность. Мы отвечаем за состояние нашего сознания. И если речь идет о стране, то, как не печально, это коллективная ответственность. Пострадать от последствий этой ответственности могут все, но несут вину те, кто мог понять что происходит, и уже этим как-то повлиять на ситуацию – по сути, все взрослое вменяемое население. Просто эта ответственность не карает всех равномерно. Она выбирает одного из какого-то числа, а всем остальным кажется, что они не причем: «Моего отца не убили на фронте», «Моя деревня не вымерла от голода», «В нашей школе теракта не было».

Но ответственность есть. Если бы все понимали какой Гитлер моральный урод и ничтожество, он никогда бы не пришел к власти. А если бы каким-то чудом и пришел, то не смог бы натворить и малой толики того, что натворил. Он был бы вынужден играть по правилам, устанавливаемым вменяемыми осознанными людьми, достаточно взрослыми, чтобы не увлекаться его дебильными идеями. И при этом, он постоянно находился бы под их контролем. Именно в таком состоянии должна находится власть в развитом государстве.

Но развитое государство – это то, в котором развиты граждане, его составляющие. И если вы думаете, что все это – полный бред; никогда не задумывались над этими вопросами и не собираетесь; пускаете слюни по поводу государственной пропаганды; хотите быть патриотом, безотносительно к тому, что из себя представляет государство и власть; не готовы учиться на ошибках, то будьте готовы к тому, что: ваше правительство развяжет какую-нибудь войну, будет проводить какие-нибудь репрессии, будет завоевано другим государством, будет вас дезинформировать, будет присваивать ваши средства, будет иметь врагов, от которых будет получать маленькие радости, вроде терактов, и т.д. и т.п.

Можно кричать, что террористы нелюди, можно называть их варварами, они убивают самое дорогое и невинное – детей, но если при этом ваше правительство уничтожило треть республики, откуда эти террористы родом, в том числе и детей, которых было в сотни раз больше, и уничтожены они были иногда не менее варварским образом, как можно удивляться, что нашлись люди, потерявшие семьи, своих отцов, братьев, мужей, жен, детей, готовые мстить, невзирая на все представления о гуманности. На варварство они отвечают варварством. Это соответствует их представлениям, может и не совсем далеким, о справедливости.

Но интересовало ли нас, когда убивали их детей? Хотели ли мы знать об этом? Потребовали ли мы смены власти, когда наши войска развязали там террор, когда кагебешными спецоперациями стали выдавливать из Чечни журналистов? Когда газетам и телеканалам стали затыкать рот? Ведь это не наши дети, Чечня далеко, а быть искренними с собой, понять что это грех, который и на нас всех, это так как-то неудобно… Тогда надо что-то делать, а у меня бизнес, карьера, дети, учеба, работа… Кому сейчас легко?

Мы в большом долгу перед жителями Чеченской республики. Пропаганда преподносит их как бандитов или дикарей, но, когда пытаешься понять что это за люди, ощущаешь в них глубокое внутреннее достоинство. Терактов, которые сейчас происходят, можно было ожидать еще в 1994. Но их почему-то не было. Не было их и в 1995 (если не считать басаевского Буденовска) и в 1996. Целые города стирались с лица земли, потери в основном несли не те, кого власть называла «бандитами», а мирное население Чечни, но на гражданском населении России это никак не отражалось (по сравнению с тем, что происходит сейчас). А ведь наладить партизанскую войну внутри России было делом достаточно простым.

Ситуация изменилась, когда, воспользовавшись деморализацией Ельцина, власть захватило руководство КГБ. Странно, что далеко не все знают, главой какого ведомства был Владимир Владимирович до того, как Ельцин назначил его своим преемником – того самого, КГБ.

Тогда, в 1999, теракты начались. Но теракты какие-то странные. Масхадов, глава тех, на кого Москва возлагала всю ответственность, от этих терактов отказывался и осуждал их. Ответственность за теракты брал на себя Басаев, человек, не подчиняющийся Масхадову, готовый взять на себя ответственность за любой теракт… Уголовные дела в отношении терактов непременно засекречивались. Живых террористов после теракта никогда не оставалось. На месте подготовки теракта ни одного террориста, кроме работников ФСБ застать не удалось. Также не найдены виновные, а тем более организаторы, почти всех произошедших преступлений. Есть множество сообщений про то, что спецслужбы были неоднократно предупреждены о подготовке, а, иногда, и о месте и времени проведения теракта.

Очень многие независимые наблюдатели указывают, что за многими этими терактами, так или иначе, видна рука КГБ, и шутят: «Видимо кагебешники, не дождавшись от чеченцев терактов, стали делать их за чеченцев, или помогать им».

Может возникнуть вопрос: «Если допустить, что версия со следом КГБ верна, зачем им все это - терроризировать свой народ?». На самом деле, в политике это обычная практика. А зачем Гитлер устраивал поджег Рейхстага?

Таким образом приходят к власти, устраняют политических конкурентов, пробивают нужные политические решения. Исторических примеров хоть отбавляй. Как мог Сталин довести страну до такой бешеной истерии? Надо просто правильно воспользоваться происходящими событиями, или помочь им произойти. Смерть Ленина, дело «врачей- отравителей», убийство Кирова, и т.д. и т.п.

Здесь нельзя не привести отрывок из милой книжки Елены Трегубовой «Байки кремлевского диггера», из-за которого, судя по всему, ее и хотели взорвать:

«После августовского провозглашения преемником рейтинг у Путина был просто копеечный – 2%. Это, как известно, вообще в пределах статистической погрешности.

Я специально пользуюсь здесь данными фонда Общественное мнение: это предельно лояльная Кремлю служба социологических исследований. Но даже она не питала насчет Путина никаких иллюзий.

На протяжении как минимум месяца вся политическая тусовка (за исключением самих авторов проекта под названием Путин) от души смеялась над его президентской потенцией.

Даже у Степашина рейтинг в тот момент был гораздо выше: в августе его готовы были выдвинуть в президенты 10%. Причем за время его премьерства очевидна была динамика: с мая количество поддерживающих Степашина в качестве кандидата в президенты выросло на целых 7%.

Рейтинг доверия к Степашину, судя по ФОМовским исследованиям, рос с огромной скоростью: в мае ему доверяли 14%, в июне – уже 23, в июле – 28%. А в августе (то есть ровно к тому моменту, когда Волошин и Семья решили отправить Степашина в отставку) рейтинг доверия к нему достиг целых 33%.

Путину же, сидевшему в тот момент во главе ФСБ, в смысле доверия населения блеснуть было нечем. В августе 1999 года доверяли ему (по тем же, лояльным Кремлю ФОМовским данным) всего 5% населения.

А НЕ доверяли Путину в августе 1999 года (внимание, сейчас будет фокус) целых 29% населения. Зайдя к опытному пиарщику Алексею Волину в РИА Новости, я поинтересовалась у него:

- Ну как тебе Путин? В смысле – как потенциальный клиент? Ты бы взялся его раскручивать в президенты?

- Не приставай с глупостями… Безнадежен, – отмахнулся от меня Лешка и продолжил заниматься какими-то более важными текущими проблемами…

Но я не отставала:

- Лешка, вот давай предположим такую гипотетическую ситуацию: у тебя на руках вот такой вот безнадежный клиент, с таким вот низким рейтингом и вот с такими никакими публичными данными… Давай смоделируем ситуацию: существует ли хоть что-то в мире, чем его пиар-команда могла бы резко поднять его рейтинг и сделать из него президента?

Лешка почесал репу и ответил:

- Да. Есть. Маленькая победоносная война.

Заочный рецепт Волина (пришедший, очевидно, в голову не только этому пиарщику) был выполнен безнадежным пациентом с пугающей точностью. Начиная с 9 сентября, после того как был взорван девятиэтажный жилой дом в Москве на улице Гурьянова, рейтинг Путина стал расти, как огурец в Чернобыле, – по 3-4% в неделю. И к декабрю, на пике вновь развязанной военной операции в Чечне, достиг 45%. Кстати, глава ФОМа Александр Ослон тоже неоднократно подтверждал мне, что, даже по их исследованиям, главной составляющей дрожжей, на которых вспучивало путинский рейтинг, была именно война. Удачно преподнесенная общественному мнению».

Всю эту версию с КГБ нельзя скидывать со счетов, поскольку именно эта организация на протяжении всего советского периода, как бы она при этом не называлась, перевела с этого света на тот не один миллион ни в чем не повинных граждан, ни разу не раскаявшись в этом. Раздавая звания врагов народа лучшим гражданам страны, она устраивала страшнейшие провокации и преступления, осуществляла террор и геноцид всего советского народа, и являлась главным его врагом. Методы, которыми она действовала, очень схожи с методами данной версии, и масштабы ее преступлений настолько огромны, что в это трудно поверить.

В любом случае, как бы то ни было на самом деле, мы должны помнить, что мы отвечаем за свою власть. Отвечаем своей судьбой, и не только своей: судьбой своих детей, жен, мужей, родителей, друзей, знакомых, соседей, своего народа. Даже просто адекватное, ответственное восприятие реальности уже много чего стоит, поскольку многократно снижает возможность беспредела со стороны власти, или каких-либо группировок, имеющих эту власть.

Когда достаточное количество людей осознают проблему или угрозу, эта проблема становится достоянием гласности, у нее появляется резонанс, который еще больше увеличивает число людей и глубину ее понимания. В этом случае сознание человека уже не спит, и ему сложнее пойти на сделку с совестью. Он знает как посмотрят на него люди, понимающие люди. Идея: «Все подлецы, и с меня нечего спрашивать» – перестает работать. Вспомним хотя бы «Альфу», отказавшуюся штурмовать «Белый дом» во время путча 1991 года. Таких примеров очень много. Просто если выигрывает темная сторона – люди с темной совестью и спящим сознанием, то их, героев, не пошедших на сделку с совестью, объявляют предателями. А у нас в стране очень часто выигрывала темная сторона, и очень сильна традиция спящего сознания, игнорирования реальности, самообмана.

Развитие начинается с искренности с самим собой, когда человек трезво оценивает ситуацию и берет на себя ответственность за свой выбор: «Готов ли он иди на службу туда, где его могут заставить проводить репрессии против его собственного, или какого-нибудь еще народа?», «Готов ли он служить в армии, которая воюет с гражданским населением?», «Принимает ли он на себя ответственность за то, что доверяет средствам массовой информации?», «Ясно ли он осознает, какова политическая позиция, и что представляет из себя человек, за которого он отдает свой голос на выборах?».

У человека, который берет на себя ответственность за свой выбор, появляется возможность лучше и лучше понимать реальность, расти духовно и психически, совершенствуя себя и мир вокруг.

Тогда, даже если он ошибался, на определенном этапе он может понять, что он ошибался, и изменить свою позицию. Если же он не берет на себя ответственность за свой выбор, он никогда ничего не поймет, потому что его сознание просто спит, и процесса понимания и обучения не происходит.

Когда человек игнорирует понимание ситуации и свою ответственность за делаемый им выбор, он тоже, в каком-то смысле, делает выбор: выбор быть бараном, которого гонят туда, куда нужно, поят и кормят тем, чем считают нужным, когда нужно пускают на мясо, мнением которого не интересуются, и которому не положено причитать, и пенять на свою судьбу…

schizo3w.narod.ru

Чеченпресс, Отдел прессы, 10.02.05г.